Джелайя благодарно кивает Сэму, затягивается и выпускает дым в потолок. Сигареты у нее какие-то чисто женские и салон наполняется запахом подпаленной вишни. Зак никак на это не реагирует. Светофор меняет свет и машины трогаются с места. Следующие три перекрестка их авто пролетает на красный. Вампир наверстывает упущенное время. Вслед летят возмущенные гудки и ругательства.
- Зак. - едва Джелайя немного приходит в себя, она снова пытается вернуться к волнующей ее теме. - И, все таки. Ты ведь работаешь на Хозяина.
- И что это меняет?
- Попроси у него. За Джета.
Вампир неопределенно поводит плечом, - неясно отказ это или согласие, - и резко тормозит у ничем не примечательного жилого дома. А затем достает пистолет. Не из бардачка, конечно же, а из наплечной кобуры. Игра в мафию, в которую случайно угодил Сэм, продолжается. Или это уже не игра? По тому как Джелайя смотрит на Зака и пистолет, становится ясно, что она только теперь поняла, что помешала отнюдь не романтическому свиданию.
- Вон из машины, - это Джелайе. - А ты сиди. - это Сэму. - Запрись и никого не впускай. Даже ее.
Зак не хочет слушать никаких возражений. Ему даже мысли такой не приходит, что человек может его ослушаться, а уж тем более, что попросится идти с ним.
- Головой за него отвечаешь. - это снова Джелайе. - Я не шучу. Если с ним хоть что-то случится, хоронить вас будут обоих - тебя и Джета. Поняла?
Вампирша кивает. Она понятия не имеет, кем этот человечек приходится Заку, и почему он так важен, хоть и догадывается, что между этими двумя все непросто. Она не знает, способен ли Заккери выполнить эту свою угрозу в отношении ее, потому что раньше он никогда не угрожал ей, только помогал. Но его тон серьезен, и Джелайя знает, что если Зак вот так кому-нибудь угрожает, то свое обещание он склонен выполнять. Поэтому она готовится защищать человечка, хоть и не имеет представления от кого и от чего.
[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Оба вампира уставились на Сэма. Джелайя с выражением лица человека, которому не повезло оказаться свидетелем семейной ссоры - чуть неловко, чуть виновато, чуть раздраженно. А Заккери просто - с выражением.
Вампира внезапно бесило то, что мальчишка ему возражает. Как будто не понимает что судьба этой совершенно чужой, юной, взбалмошной, глупой (безо всякого сомнения) девушки, волнует его только постольку, поскольку она волнует самого Сэма. Как будто не понимает, что Заккери делает ему одолжение уже тем, что тратит свое время, рискует собой.
Ну, положим, рисковал он не более обычного, но Сэму-то этого знать совершенно неоткуда. Да любой другой на его месте уже смотрел бы на Зака преданными, полными обожания глазами и только и ждал бы возможности выразить свою благодарность каким-нибудь обоюдно приятным способом. Но видимо в этом-то и было все дело. В том что Сэм - не "любой". И именно поэтому Заккери так отчаянно не хотелось, чтобы парень шел с ним и видел то, что он сам примерно ожидал увидеть там, наверху.
Ничего особенного, на самом деле. Скорее всего, там обычная вампирская кормушка. Съемная квартира, по которой бродят симпатичные молодые люди обоих полов, разной степени одетости, вменяемости и распущенности. Добровольные (или почти добровольные) доноры для перерожденных. Никаких особенных проблем для себя там он не ожидал. Прийти, забрать девушку, уйти. Пистолет мог понадобиться только чтобы отпугнуть особенно рьяных поклонников, ну или на тот случай, который выпадает один на миллион, тот самый - когда все вдруг идет не по плану.
В компании же Сэма "не по плану" могло пойти и шло уже буквально все, начиная с самых первых минут их знакомства. Заккери опасался, что в парнишке может взыграть обостренное чувство справедливости и он бросится причинять добро и спасать тех, кто его об этом совсем не просил. Завяжется драка и Заку придется разбить кому-нибудь лицо. И если самого его перспектива нажить себе еще парочку врагов не слишком волновала, то с Сэмом - другое. Там где лунатику достанется ненавидящий взгляд и пустая бессмысленная угроза, человеку могут обломиться нешуточные неприятности.
Но чтобы обстоятельно разжевать это Сэмюэлю, пришлось бы потратить чудовищную уйму слов, а время уходило. И нужно было бы, наверное, схватить человечка за шкирку и силой усадить в машину... ну или признать за ним право самому принимать решение.
Зак выбрал второе.
- Как знаешь. Но если твои слова или действия спровоцируют местное население на агрессию, то спасать я буду тебя. И лучше бы тебе сделать так, чтобы я там никого не убил.
Посчитав на этом тему исчерпанной, Заккери развернулся и зашагал ко входу в подъезд, предоставляя Сэму и Джелайе самим решать - следовать за ним или нет. Он все еще был зол на них обоих и на себя за то, что все его планы покончить с этим делом быстро и правильно, катятся к чертовой матери.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Закуток консьержки был пуст, и никто не помешал им войти. Никто не спросил документы, не наградил внимательным, все запоминающим взглядом.
Подъезд был чист, почти на удивление стерилен. Ни тебе надписей на стенах, ни заплеванных углов, ни покореженных почтовых ящиков. Имелся даже цветок в кадке. Из таких, которые пока не пощупаешь, ни за что не определишь - живой он или искусственный.
Несмотря на опрятность, уютным подъезд не выглядел. Не выглядел обитаемым. Здесь царила атмосфера офиса или гостиницы, комплекса апартаментов, которые снимают на день-два, когда приезжают в командировку. Ну или когда говорят жене, что поехали в командировку.
Только оказавшись на нужном этаже, напротив вычурной двери искомой квартиры, Заккери осознал что понятия не имеет, что стал бы делать, откажись ее обитатели впускать его. Звонить в полицию? Устраивать осаду и брать кормушку измором? Искать пожарную лестницу, надеясь на то, что со стороны окон квартира защищена хуже? Но выяснять этого не пришлось. Дверь оказалась "заперта" весьма условно. Зак позвонил и на звонок выглянуло слегка помятое от недосыпа лицо, лениво мазнуло взглядом по двум лунатикам и человеку, и их впустили в длинную прокуренную прихожую. Уже переступая порог, он снова подумал о том, впустили бы их так легко, сработало ли бы у встречающего распознавание ситуации, явись Заккери один, а не в компании человека?
Квартирка, как он и ожидал, оказалась редкостно блядская. Сочащаяся из-под дверей приглушенная разномастная музыка, тяжелые драпировки, стыдливо маскирующие наглухо замурованные окна, висящий в воздухе сигаретный дым и, неожиданно, запах весьма хорошего кофе.
Проходя по коридору, Зак открывал двери, быстрым взглядом окидывал открывающиеся за ними помещения и снова их закрывал. Не то, не то, не...
Длинная комната, обитая деревянными панелями с вставками из темно-зеленого сукна, имитировала интерьер престижного игорного клуба. Здесь не играла музыка, а под потолком лениво плавали клубы ароматного дыма и еще...
"Так вот откуда запах кофе", - понял Зак.
Лунатики, рассевшиеся вокруг большого игорного стола выглядели дорого. Но его заинтересовали не они, а лежащая прямо на столе девушка. Она совсем не похожа была на несчастную принуждаемую жертву. Напротив, игриво покачивала босой ступней, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за ходом игры и легкой поощряющей улыбкой отмечала особенно удачные ходы. Играли, как нетрудно было догадаться, на нее.
Пока Заккери торчал в дверях, оценивая ситуацию и обдумывая свои дальнейшие действия, его заметили. Незнакомая ему женщина в вечернем платье, в чьих руках лениво тлела сигарета на длинном мундштуке, покачала головой.
- Ты опоздал, дорогуша. Игра уже началась. Но ты можешь остаться и подождать следующей партии.
Взгляд ее переместился за плечо Зака и потеплел, а на губах расцвела довольная снисходительная улыбка.
- Тем более, с такой очаровательной ставкой.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Лучше бы ей было не упоминать Сэма.
Заккери, оглушительно спокойный в большинстве ситуаций, имел свойство моментально впадать в сокрушительную и неудержимую ярость, стоило кому-нибудь задеть одну из немногочисленных, но очень уязвимых струн его души. Сейчас именно это и произошло.
Нет, он не кинулся крушить все направо и налево. Он вообще не сдвинулся с места и вряд ли тот, кто не слишком хорошо его знал, мог бы с легкостью отследить перемены в его настроении.  Но Сэм, стоящий ровно позади, мог заметить как напряглись мышцы спины и шеи вампира, а для Самого Зака, чей разум вовремя перехватил контроль над телом у разбушевавшихся инстинктов, время как будто замедлилось и стало ощутимо тягучим, как кисель.
- Игра отменяется, - ровно сказал он. - Девушка уходит со мной.
Дальше все произошло очень быстро.
Слова его моментально вызвали оживление за столом. Игроки стали хмуриться, переглядываться, кто-то открыл было рот, чтобы попытаться выразить свое возмущение, кто-то даже порывался встать, но оказавшись под прицелом моментально выхваченного пистолета, снова опустился на свое место и примиряюще выставил перед собой руки. Установилась немая сцена, в которой все смотрели на пистолет в руках Зака, а сам Зак смотрел на бледного худощавого парня, и тут в наступившей тишине раздался отчетливый щелчок взводимого курка.
Женщина в вечернем платье все также невозмутимо улыбалась, а ее левой руке сигаретка выпускала к потолку тонкую струйку дыма, а ее правая рука скрывалась где-то под столом и не возникало никаких сомнений в том, что именно в этой руке и лежал второй пистолет.
- Дернешься, и я отстрелю тебе причиндалы, - сообщила она и затянулась, выпустила изо рта дым. - А пока ты будешь корчиться на полу от боли, вышибу тебе мозги. После этого мы разыграем твоего мальчика.
Заккери ничего не ответил. Не пошевелился. Продолжал стоять, будто превратившись в каменную статую.
- Джоуи, золотце, забери у нашего гостя пистолет. - как ни в чем не бывало, продолжила женщина. - Думаю, он не будет против. А потом уступи ему свое место. Если джентльмен хочет получить главный приз - он играет, а не размахивает пушкой, как гангстер из дешевого боевика.
Тот самый парень, все еще бледный, как мел, медленно поднялся и взял из руки Заккери пистолет. Тот отдал его без сопротивления и под внимательным, чуть насмешливым взглядом хозяйки вечера опустился на освободившееся место. Все выдохнули. На лицах оставшихся игроков заиграли улыбки. Облегченные, у кого-то самодовольные, у кого-то неловкие. Парень, названный Джоуи, с трофейным пистолетом отошел в угол и попытался было из него держать на прицеле Зака, но был остановлен той самой женщиной.
- Не стоит. Инцидент исчерпан, я полагаю. Господа, игру придется начать сначала. Прошу всех вернуть карты на стол.
Пистолет, так ни разу и не появившийся над столом, исчез где-то в складках ее платья, а она сама, передав сигарету Джоуи, принялась тасовать карты. В такой ситуации Зак снова мог бы показаться присутствующим опасным, но в руках у одного из серьезных молодых людей (людей ли?), присутствовавших в комнате и до этого, но не принимавших участия в игре, откуда ни возьмись, нарисовалась вдруг короткая двустволка. Оружие не было направлено на Заккери, но держалось на виду и с непринужденностью, позволяющей с уверенностью угадать, что им умеют пользоваться.
- Ставки повышаются, - объявила женщина, прежде чем раздавать карты. - Вдвое, я думаю, будет достаточно. У всех есть чем поддержать?
Смотрела она только на Зака.
Один из присутствующих, не пытаясь скрыть разочарование на лице, отвалился из-за стола. Другие покивали.
Зак нарочито медленно потянулся к внешнему карману своего пиджака, вытащил ручку, написал что-то на быстро подсунутой сообразительным стюартом бумажке и подвинул ее по столу к женщине. Та перехватила бумажку, перечитала написанное, подумала, потом еще раз подумала и кивнула.
- Ставка принята, - и она принялась раздавать карты.
За все это время Заккери ни разу не обернулся. Ни разу не посмотрел на Сэма. Но он чувствовал его присутствие в комнате, и это напрягало его больше всего остального.
- Пусть они уйдут, - сказал он, позволяя хозяйке вечера самой догадаться, кого он имел в виду, но она только покачала головой:
- Полагаю, они останутся. Начинаем игру.
И игра началась.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Заккери играет совершенно механически. Двигаются только руки. Он предпочел бы техасский холдем, но заранее определенная ставка навязывает дабл дискардинг. Торговля и обмен проходят в молчании. Никто не повышает анте. Для некоторых из присутствующих за столом оно и так слишком велико. Серьезной игры не предполагалось, только небольшое развлечение, чтобы убить очередной вечер. Его вмешательство оказалось некстати. Развлечение сорвалось, оставив после себя мутный осадок. Незапланированное повышение начальной ставки, объявленное хозяйкой салона, поддерживают скорее из-за боязни повредить своему тщеславию, нежели потому что кого-то в действительности интересует главный приз. И этого ему не простят.
Но их затаенные обиды его мало волнуют сейчас. Лишь бы дали уйти. Зак чувствует внезапно сильную усталость. Этот вечер и правда похож на дешевый фильм. Слишком предсказуемый сценарий. Он будто главный герой, ведет себя благородно и глупо. Его попытка, уладить проблему быстро и тихо, проваливается и ему навязывают чужие правила игры. И он, конечно же, окажется победителем, но кто-нибудь из его спутников непременно пострадает, принеся себя в жертву реализму.
К черту фильмы. К черту реализм. Будь это настоящее кино, Заккери предпочел бы нуар, но тогда все персонажи, кроме положительного, должны будут умереть, а он совершенно не уверен  что положительный персонаж - это именно он. Скорее уж Сэм. Так что к черту и нуар, тоже. Пусть уж лучше это окажется малобюджетный боевичок с хэппи-эндом.
И он вовсе не претендует на Оскар. Главное чтобы Сэмюэль не выкинул вдруг что-нибудь эдакое, героическое. Объяснять ему свой замысел совершенно не было времени. "Доверься мне", "я знаю, что делаю", "все будет путем" - пустые, ничего не значащие фразы, любая из которых была бы очень кстати сейчас. Была бы, но эта сцена сценарием уж точно не предусмотрена. Остается только надеяться на то, что человек ему доверяет. Глупая надежда, иррациональная, потому что окажись сам Зак на месте Сэма, ни за что не доверил бы ни себя, ни тем более близкого человека тому, кто ловит по ночам в парке случайных зазевавшихся прохожих, а после обманом вламывается к ним домой, чтобы завершить начатое. Но Сэм - не Зак. Так что, может быть, все еще действительно будет хорошо.
Что творится в головах у остальных игроков - остается за кадром. Впрочем, по лицам присутствующих видно, что по-настоящему получает удовольствие от игры только хозяйка вечера. И только она одна улыбается, когда вскрываются карты и у Заккери на руках обнаруживается самая выигрышная комбинация - его стрит-флэш всего на одну карту превосходит такую же комбинацию на руках у другого игрока. И тот, другой, полагавший было уже, что приз у него в кармане, не скрывает разочарования. И Заккери понимает, что этого выигрыша ему тоже никогда не простят. Или, во всяком случае, не скоро.
В тишине, сопровождаемый злыми хмурыми взглядами, он поднимается из-за стола, кивая хозяйке вечера, которая только пожимает плечом:
- Не смею задерживать.
Мол, игра - есть игра, что уж тут поделаешь.
Он оборачивается, встречается глазами с Сэмом. С секунду просто смотрит, потом смыкает веки в безмолвном "да", и протягивает руку:
- Пойдем.
Джелайя с Элизой ждут в коридоре. Лунатичка курит, под молчаливым неодобрительным присмотром незнакомого лохматого парня, стряхивая пепел прямо на пол. Человеческая девушка, уже умытая и чуть посвежевшая лицом, но все еще очень бледная и с каким-то потерянным взглядом, сидит на танкетке и судорожно кутается в шубку вампирши. Ее бьет озноб - последствия приема непривычной химии. При появлении Сэма, Элиза вскидывается и бросается к нему, вцепляется в руку и больше не отпускает. А Джелайя кидает сигарету на пол и придавливает ее носком сапожка - специально, чтобы позлить наблюдателя.
- Убирайтесь, - полувыплевывает-полушипит он.
И, о чудо, никто и не думает ему возражать.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Джелайя, не ожидавшая какой-либо благодарности от человека, искренне полагавшая себя тут совершенно ни при чем, пожимает плечами (мол, чего уж там, проехали) и смущенно отворачивается, смотрит на Зака. А тот спускается по лестнице с абсолютно каменным лицом, потому что по поведению Сэмуэля и Элизы, по всем этим молчаливым переглядываниям, беззвучному общению одними глазами, по тому как доверчиво вцепилась в него она и по тому как бережно поддерживает ее он, становится по-настоящему ясно, насколько они близки. И это вызывает в душе у вампира приступ горячей необоснованной ревности.
Но кроме души, есть еще разум, и он-то и удерживает его, заставляя сохранять лицо. А потому он спускается по лестнице неспешно, ведя рукой в перчатке по деревянным перилам, вместо того чтобы стиснуть их рукою до хруста.
Хлопает дверь подъезда. Улица дышит на него ночным сентябрьским ветром, хлопьями сдувая с души излишки гнева, оставляя легкий осадок, оскомину. А еще - усталость, и с ней вместе осознание того, что ничего еще не закончилось. Теперь нужно отвезти этих двоих по домам.
Он не протестует, когда люди забираются на заднее сиденье, хоть и предпочел бы, чтобы Сэм снова сидел рядом. Но рядом садится Джелайя. Молча, сложив на коленях руки, смотрит как он заводит машину, как трогается с места. Неспешно. Спешить теперь некуда.
- Не стоило тебе ссориться с Мамушкой, - говорит она.
- С кем?
- Ее настоящее имя Карен Паттерсон, но все давно зовут ее Мамушкой. Она - акула теневого бизнеса, деловой партнер Харви.
- И его прайм?
- Не исключено.
По лицу Джелайи видно, что его предположение не стало для нее неожиданностью. Значит шли в вампирских кругах пересуды такого толка, но никто ничего не знает наверняка.
Куда же ты влез, Закери?
Но куда бы он ни влез, это только его личное дело. Не нужно об этом знать ни Джелайе, ни Сэму, что-то тихо и успокаивающе втолковывающему Элизе на заднем сидении. Несколько секунд он смотрит на эту парочку через зеркало заднего вида, и уже не находит в себе злости.
- Сэм, - обращает он на себя внимание человека, - куда ехать?
Разумеется, во время короткого обсуждения, категорично отметаются все предложения "высадить где-нибудь, чтобы поймать такси".
- Нет. Я отвезу ее домой. Потом отвезу тебя.
Вот еще, глупости какие! Стоило полночи потратить на то, чтобы спасти девчонку, чтобы потом бездумно предоставить ее судьбу самой себе и ночному городу. Заккери не из тех, кто бросает начатое на полдороги. К тому же, есть еще Сэм. Мысль о том, что он сядет в чужую незнакомую машину, неприятна.

Возле дома Элизы, из машины выходят только люди и Джелайя. Она собирается проводить девочку до квартиры, чтобы потом забрать свою шубку. Зак остается в машине. Лучше Элизиным родителям его не видеть. Они и так будут на нервах, учитывая обстоятельства и состояние своей дочери. Впрочем, состояние уже почти сносное. Но он все равно остается. Только хватает за рукав проходящего мимо Сэма и заставляет посмотреть на себя.
- Отведешь ее, и возвращайся. Отвезу тебя домой.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Заккери молча смотрит, как три знакомых фигурки идут к подъезду, освещенному тусклым, но вполне приличным фонарем в непобитом плафоне. Смотрит, как Элиза торопливо набирает комбинацию цифр на кодовом замке. Сама, хотя Сэм наверняка помнит ее не хуже. Смотрит, как они все трое исчезают за дверью и дверь захлопывается. Смотрит, а потом закрывает глаза.
Он не вернется.
Становится тихо-тихо. Зак сидит неподвижно, руки лежат на руле. Стекло все еще опущено, и он отчетливо слышит двор вокруг себя. Это хороший двор, чистенький и опрятный. Кусты акации на редких островках земли между подъездами аккуратно пострижены. Все качели на детской площадке целы, а скамейку красили кажется только в этом году. И даже мусор лежит там, где ему положено - в бачках, отгороженных от детской площадки бетонной перегородкой, а не вокруг них. Здесь живут небогатые, но аккуратные люди, и они любят свой двор. И что здесь делает он - вампир на дорогущей машине, в пижонском белом костюме?
Ждет.
Но тот, кого он ждет, не вернется. Наверное.
Зак открывает глаза. Из окружающей темноты, подсвеченной непогашенными фарами, четко выступает освещенный ими участок стены и асфальта под ней. Там, на границе света и тени, сидит большая серая кошка. Смотрит на Зака. Во взгляде ее ему чудится осуждение. Хотя скорее нет - равнодушие. И кошка зевает, подтверждая эту его мысль. Зевает, а потом прыгает на газовую трубу, с нее на карниз, а оттуда в полуткрытую форточку окна первого этажа. Протискивается,  перебирая задними лапами по стеклу, и исчезает внутри, всколыхнув тяжелую штору. До Зака кошке нет никакого дела. Ее ждут дома.
А его дома никто не ждет.
Он поднимает глаза. Несколько окон в доме ярко освещены. Где-то не спят. Где-то еще не ложились, а может быть уже встали. Где-то готовятся к экзаменам, баюкают проснувшегося посреди ночи грудного ребенка, занимаются сексом. Где-то встречают Элизу, наконец-то вернувшуюся домой.
Он смотрит и пытается угадать, которое из окон - ее. Которая из дверей сейчас распахивается в ответ на звонок и из нее на столпившихся на площадке дышит уютным теплом. Интересно, их пригласят войти всех троих, или только Элизу и Сэма?
Он смотрит в зеркало заднего вида на пустое пассажирское сиденье у себя за спиной. Хмыкает.
Мамушка. Надо же! Они зовут ее Мамушкой!
Тихо хлопает дверь подъезда и первым из нее появляется Сэм. Зак снова хмыкает и притворяется что еще минуту назад не он находился во власти упаднических мыслей.
- Садитесь, - говорит он, обращаясь к обоим, но смотрит при этом на Сэма и кивает на соседнее сидение.
- Да нет. Я, пожалуй, пройдусь. Мне недалеко. - Джелайя все-таки ловит его взгляд и по ней видно, что она хочет что-то сказать, наверное напомнить ему о своем парне, но не говорит. И чертовски правильно делает. Для этого сейчас совершенно не время. - Пока.
И она уходит, стуча каблучками по асфальту. А он выруливает на проспект.
- Уверен.
Зак усмехается и на его лице наконец-то снова появляется то самое, наглое и самоуверенное выражение, которое он так любит носить на людях.
- Я соврал. Мы не поедем к тебе домой. Мы поедем ко мне. Не хочу, чтобы они знали, где ты живешь.
"Они" - это не только и не столько Джелайя. Это еще и те, кто мог осторожно следовать за его автомобилем по тихим ночным улицам, и кого Заккери мог не заметить. Кто-то из тех, кто отдыхал сегодня в импровизированном салоне Мамушки, или тот, кто на одного из них работает.
- Ты можешь считать это похищением. Если хочешь.
Он снова усмехается, наблюдая за реакций человека. Интересно, что сейчас творится у Сэма в голове? Что он себе навоображал? Что вампир вот сейчас потребует с него плату? А он ведь чувствует себя обязанным, не может не чувствовать. Но Заккери собирается его удивить. Или - наоборот, оправдать ожидания? Он сам еще не решил. Но, в любом случае, такое положение дел нравится ему куда больше. Когда все зависит от него. Когда дорога послушно ложится под колеса и у него еще целая уйма времени чтобы решить - поехать домой и оттрахать мальчишку, мстительно и жестко, снимая накопившееся напряжение, или влететь с разбегу в расплавленное золото рассвета, покончив со всем разом. Или выбрать что-то третье, четвертое, пятое... вариантов множество, на самом деле.
Роскошная машина тормозит у несуразного разноэтажного здания из неокрашенного красного кирпича, ощетинившегося в небо вереницей разнокалиберных труб. Когда-то оно было заводом, а может какой-то фабрикой, а теперь притворяется жилым пространством для странных неугомонных личностей, чье представление о домашнем тепле не вписывается в концепцию "Уютные семейные квартиры с отделкой и подземным паркингом. В нашем доме нет студий!"
- Приехали. Выходи. Нам туда.
"Туда" - это стеклянная лифтовая шахта, пристроенная к самой высокой части здания совсем недавно, и явно не предусмотренная изначальной планировкой. Оттуда прозрачная кабинка возносит их на самую, практически, верхотуру, и Зак, небрежно прислонившись боком к металлическим перилам, краем глаза наблюдает за Сэмом - оценит ли  тот открывающийся отсюда вид, который сам он видел уже, наверное, тысячу раз.
На площадке он звенит ключами и распахивает дверь в темноту страшного вампирского логовища... но все впечатление от торжественности момента тут же портит кошка, выскальзывающая на лестничную клетку и с громким мурканьем начинающая тереться о ноги - сначала о его, потом о ноги Сэма, внезапно, каким-то своим особенным звериным чутьем, признавшая его за своего.
- Брысь, противная! - ворчит Зак, но недовольство в его голосе напускное. На самом деле ему эпически стыдно за то, что он совсем забыл о том, что ее нужно покормить.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

- Так уж и круто, - скептически хмыкает вампир, но видно, что он польщен.
Жилище Заккери изнутри ничем не напоминает о той почти непристойной роскоши, о которой буквально вопит его сегодняшний прикид - костюм и навороченная машина. В нем нет ни подлинников живописи, ни диванов из натуральной человеческой кожи, ни даже широкоугольной плазмы. Обычная мебель из IKEA, на широком подоконнике - вереница пустых цветочных горшков вперемешку с бутылками из под чего попало, разной степени наполненности, и ноутбук, притаившийся на краешке кухонного стола. Вот и все богатство.
Дверь с лестничной клетки открывается сразу же в просторную комнату "для всего", через арку совмещенную с кухней. Главная достопримечательность здесь - огромные окна. Очевидно, днем благодаря им, в этой комнате должно быть чертовски светло. Впрочем, вряд ли вампир способен оценить этот факт по достоинству. Вторая достопримечательность - глухая бронированная дверь в сейф-спальню с примыкающей к ней ванной. И в спальне органично прижился второй холодильник.
Но Заккери направляется не к нему, а к тому, что в кухне, и следующие несколько минут занимается самым важным в жизни всякого одинокого вампира делом - наполняет кошачью миску.
- Ты есть хочешь? - спрашивает он у Сэма. - Кошачий корм не предлагаю, - самому мало, - но мы еще успеваем заказать пиццу, или что ты любишь? Только соображай быстро.
Под его слова из холодильника появляется бутылка красного сухого вина, из кухонного шкафчика два бокала, и Зак наполняет оба, не спрашивая у Сэмюэля, будет ли тот пить.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Пока Зак набирает на телефоне номер пиццерии (подсмотренный на листовке, прилепленной магнитом к холодильнику) и заказывает "уже хоть что-нибудь, только побольше и побыстрее", кошка опустошает миску и подобрев, идет проявлять свою признательность почему-то к Сэму. Трется о его ногу и прошествовав мимо, замирает у балконной двери, оглядывается на него, просит выпустить на улицу. Там, за балконной дверью лежит веранда, по размеру сопоставимая с самой квартирой и абсолютно пустая, если не считать стоящий ровно посередине обычный деревянный стул.
Вампир снимает пиджак, кобуру и галстук, пристраивает все это на спинке стула и садится напротив Сэма. Смотрит на него, положив подбородок на сложенные в замок пальцы.
- Да ну. Ничего мне не будет. Кому я нужен?
Ему совершенно не хочется говорить об этом. Думать тоже. Мысли то текут расслабленно, то скачут рывками, и все крутятся вокруг Сэма. Взгляд скользит по пальцам человека, когда тот подносит ко рту бокал. Зак знает, что эти пальцы теплые. Почувствовал, когда их руки соприкоснулись, когда Сэм забирал бокал.
Взгляд опускается ниже, скользит по краю ворота водолазки, там, где он заканчивается и начинается кожа. Что за дурацкая одежда? Зак запретил бы водолазки. Они не идут ни мужчинам, ни женщинам. А, точно. Это Сэм так прячет след от его укуса.
Ему внезапно хочется видеть это место, и он бесцеремонно протягивает руку, оттягивая ворот водолазки. Глазам предстает вполне ожидаемая картина - подживающий синяк, желтый к краям. Вампир кривит губы. Он помнит эту шею совсем другой. Не испорченной... им. И сразу три противоречивых чувства борются у него внутри - острая жалость к Сэму, презрение к себе и желание снова впиться зубами в эту шею, сжать в руках бьющееся тело. Он сглатывает застрявший в горле комок, бессознательно облизывает губы и переводит взгляд, тут же наталкиваясь на ответный взгляд человека.
- Очень больно было?
Спрашивает, почему-то, шепотом, и сам же и отвечает:
- Когда подпускаешь к себе кого-то настолько близко, всегда нужно быть готовым к тому, что тебе причинят боль. Пытаться. Потому что когда это случится, ты поймешь, что готовым быть невозможно.
И хоть смотрит он в этот момент на Сэма, кажется, что говорит он вовсе не об укушенной шее, а о чем-то другом. О чем-то, что видит глубоко внутри себя. В своем прошлом, возможно,

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]Целовать тебя в шею. Целовать тебя всласть.[/STA]

Наверное ему должно быть приятно. Человек волнуется из-за него. Но все портит дух противоречия. Хочется одновременно и обладать Сэмом, стать центром его вселенной, его богом, его кошмаром, его наркотиком. Чтобы боялся, ненавидел и желал принадлежать - только ему. И, в то же самое время, хочется доказать человеку, что мир совсем не так хорош, как ему кажется. Что Зак, как частное проявление этого мира, тоже вовсе не так хорош.
"Я злой. Я порочный. Я - худшее, что могло с тобой случиться. Немедленно прекрати! Смотреть на меня. Такими глазами. Беги. Встань и беги!"
Но Сэм продолжает сидеть. Смотреть. Пить вино из бокала на тоненькой ножке. Облизывает губы. Такой непроизвольный жест. Опасно. Человек слишком невинен. Не чувствует, не понимает, какое действие оказывает на вампира.
Хрупкость. Идеальная жертва.
У Зака шумит в голове. Как будто это на него подействовало вино. Когда Сэм подносит к губам бокал и делает глоток, он почти чувствует вкус на языке. Напитка. И этих губ.
"Замолчи! Не провоцируй меня. Ты сам не понимаешь, о чем просишь. Ты ведь просишь. Оправдываешь меня. Заранее. Я еще ничего не сделал, а ты уже..."
Близость стоит боли. Удовольствие стоит боли. Чьей?
"Цена моего желания, спущенных с поводка инстинктов - твоя вселенная. Все, чем ты живешь, в чем ты живешь, ради чего... Будет сломано. Ты, такой какой ты есть сейчас, будешь сломан. Изменишься. Уже завтра. Ничего не будет прежним."
И тому, что останется, придется учиться жить заново. Или исчезнуть.
- А тебе было больно?
Как будто он ясновидящий. Как будто он понимает, о чем спрашивает. Вот только... почему "было"?
"Мне и сейчас."
Он наклоняется через стол и целует Сэма. Это - вместо ответа. Все то, что будет теперь и потом тоже - вместо ответа.
"Ты узнаешь."
Он сам виноват. Или нет. Или это Зак так пытается оправдаться? Неважно. Он уже принял решение. Все, что может быть сказано теперь - только отговорки. И они ничего не изменят.
Человек никуда не уйдет отсюда. Теперь - даже если захочет.
Губы Сэма на вкус и на ощупь совсем такие, как ему и представлялось. Мягкие, теплые, чуть обветренные. Можно было бы поймать его за ткань водолазки и притянуть к себе. Но руки лежат на столе. Если человек захочет, он легко сможет отстраниться.
"Но ты ведь не захочешь."
Дверной звонок, как по канону, вмешивается в поцелуй. Заккери не вздрагивает. Разрывает прикосновение, отстраняется на несколько сантиметров, смотрит в глаза. Улыбается. Ему не жаль упущенного момента. О чем жалеть, если впереди целая куча времени?
- Будь здесь, - говорит он и уходит открывать дверь доставщику пиццы.
Как будто Сэм может попытаться куда-то деться.

К утру в салоне остается совсем немного народу. Только те, кто здесь по-настоящему обитают. Тяжелые двери заперты. Люди спят вповалку на широкой кровати в дальней от входа комнате. В гостиной, обитой деревом и зеленым сукном, пахнет кофе и тянется к потолку тонкий дымок сигареты, постепенно вытесняя все посторонние запахи.
- Что поставил этот герой?
Молодой лунатик по имени Джоуи, стоит перед картиной, изображающей ночной современный город в огнях, смотрит на нее так, как иной бы смотрел в окно и изнывает от любопытства.
- Он не герой, - тихий шелест складок тяжелого платья за спиной, звук кофейной чашки, опускаемой на блюдце. - Он торгаш. И не самый умный, при том. Так глупо...
- Но что он поставил?
Джоуи оборачивается, вопросительно смотрит на свою госпожу.
- Взгляни, если тебе так интересно.
Рука женщины вынимает из складок платья листок, протягивает вампиру. Тот оказывается рядом в два больших шага, жадно хватает его и... лихорадочное возбуждение от близости решения загадки, сменяется недоумением.
- Что это?
Она и не ожидала, что он поймет. Она держит его при себе не за блестящий ум.
- Мертвый язык, - женщина улыбается. - Есть в этом что-то, правда? Мертвый язык для мертвых... почти людей.
Джоуи хмурится. Ему не нравится чувствовать себя глупым.
- Quid pro quo, - "читает" она с бумажки, по памяти. - Услуга за услугу.
- Так что, теперь он должен тебе услугу? - обрадованно восклицает лунатик, но женщина с улыбкой качает головой.
- Теперь никто, никому, ничего, не должен.
- О...
Теперь он понял. Понял, что был обманут и одурачен. Эти двое явно знают друг друга не первый день. Раз уж между ними успели сложиться такие товарно-рыночные отношения. Но Джоуи прячет обиду. Все-таки, на некоторые вещи ему хватает ума.
- Вот я и говорю. Так глупо. Он ведь мог попросить что угодно. Но...
- Ну, наверное эта девочка очень много значит для него.
Джоуи усмехается. Он считает себя совершенно свободным от привязанностей, а потому - лучше и выше тех, кто страдает подобными недостатками.
- Она? Ну нет. Ох, Джоуи, золотце, не хмурься. Мыслительный процесс тебе не идет. Лучше разомни мне ступни. Эти туфли такие неудобные.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды[/STA]

По дороге к двери Зак расстегивает рубашку. Вообще-то он ненавидит рубашки. Деловые костюмы, галстуки, начищенные ботинки. В свое время он очень рьяно пытался отстоять свое право на футболки навыпуск, джинсы по любому поводу, но проиграл.
"В свободное от работы время, ты можешь выглядеть как угодно, - говорила она, - но на работе ты должен выглядеть джентльменом, деловым человеком. Господи, положи это! Ты слышал, что я сказала? Джентльменом, а не могильщиком. Вот. Это уже намного лучше."
Но личное время - это личное время. Поэтому он расстегивает рубашку, кидает на полочку возле двери ботинки, носки, и возвращается на кухню уже босиком, неся в руках большую квадратную коробку.
На кухне Сэм пытается привести себя в норму, в чувства, холодной водой и силой убеждения. Но Заккери видит, как плещется в его глазах смущение, как пылают румянцем щеки, уши, как человек переминается с ноги на ногу, суетится, пытаясь скрыть за внезапно проснувшейся жаждой действия свое ошеломление. И ему это нравится.
- Мне нравится твоя реакция. На все.
Вампиру и правда приятно смотреть, как Сэм ест. Торопясь, обжигаясь, хватая губами кусочки курицы с теста, быстро облизывая пальцы, облитые горячим сыром. Те, кто умеет есть с удовольствием, умеют и жить с удовольствием, и делать с удовольствием вообще все. Любить. "Вкус жизни" - это ведь не метафора. Зак знает. Раньше он тоже умел получать удовольствие от хорошей еды. Впрочем, и сейчас. Но сейчас это немножко очень совсем другое. Он усмехается своим мыслям, глядя на Сэма, не беспокоясь о том, что тот может подумать, как воспринять. Выхватывает прямо у него из-под пальцев кусочек ананаса, отправляет в рот, медленно жует, чтобы как следует прочувствовать вкус.
Мужчина. Хищник. Эволюционировал сначала до человека, потом до не-человека, но остался все таким же. В его жизни еда, любовь, боль, драка, охота, удовольствие, секс, снова еда - тесно взаимосвязаны, переплетены. Отними у него что-нибудь одно, и он будет чувствовать себя несчастным.
Посмеиваясь, Зак отбирает у Сэма надкушенный уже кусок пиццы, вместо него вкладывая ему в руки оба бокала, прихватывает со стола бутылку, картонную коробку.
- Идем.
И шутливо приманивая человека недоеденной пиццей, ведет его в спальню. Ставит коробку на край кровати. Запирает изнутри сейфовую дверь на кодовый замок. Жизненно-необходимая мера предосторожности, но некоторые люди в такие моменты пугаются. На других это наоборот действует возбуждающе. Зак не знает заранее, как это воспримет Сэм, поэтому шутит, разряжая обстановку.
- Если к нам заберутся воры и станут ломиться внутрь, не открывай, ладно?
Но человек, кажется, хоть и напряжен, не спешит выскакивать из воображаемого окна. Умничка.
Зак забирает у него один бокал, отпивает.
- Если захочешь пить, у меня тут минералка в холодильнике. Если захочешь в душ - он там.
Завершая короткую экскурсию, садится на край кровати, ставит бокал на пол, потягивается до хруста, потом наблюдает за человеком, склонив голову набок.
Все просто. Ничего сложного. В жизни вообще нет ничего сложного, на самом деле. Если Сэм не захочет заняться сексом, это будет легко понять. Зак не станет настаивать. Но вряд ли он не захочет. Он ведь пришел на зов. Значит тесное общение с вампиром, конкретно с этим вампиром, для него - не противоестественно, не неприятно. Ему может быть страшно, но страх - острая приправа к таким вещам. Ему может быть неловко, даже стыдно, сначала. Но люди потрясающе качественно умеют скрывать от самих себя свои настоящие желания, а Зов ничего не умеет скрывать. Он все обнажает.
- Ты еще не спарился в этой штуке?
Он подцепляет пальцем за край водолазки Сэма и тянет ее на себя.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды[/STA]

Осуждения нет. Ни в его глазах, ни в его сердце. Есть лишь легкий прищур, чуть склоненная набок голова, изучающий взгляд. Улыбка, едва обозначенная уголками губ. Не насмешливая. Наоборот, поощряющая.
Первое побуждение после того, как Сэм снимает водолазку, протянуть руки и погладить его по животу. Медленно, кончиками пальцев. Но вампир не делает этого. Зак знает, что пальцы у него все еще прохладные после улицы. Даже не так - они никогда не будут в достаточной степени горячими. А так бы хотелось. Но что есть, то есть. И Сэму придется привыкнуть к этим рукам, к этим прохладным пальцам, губам, к Заккери всему, потому что у него теперь буквально не остается выбора. Но это потом. А пока он не хочет касаться кожи мальчишки, потому что не хочет ощутить, как под его руками живот того инстинктивно прогибается внутрь. Не теперь. Не тот момент.
Но отсутствие прикосновений не мешает ему чувствовать близкость. От Сэма без этой ужасной кофты широко распространяется теперь теплая волна запаха. Вампир чувствовал ее и раньше, но тогда между ним и этим запахом будто был какой-то барьер. Теперь его нет. Человек пахнет летом и чистотой, молоком и свежей периной.
Значит, вот это ты - мое лекарство? - лениво думает он. - Это тебя я позвал в свою жизнь. Это ты пришел, чтобы навести в ней порядок. Это ты повыбрасываешь из нее прочь всякие вещи, к которым я болезненно привязан, и которые на самом деле мне не нужны. Это ты расставишь оставшееся по местам, распахнешь окна, впустишь свежий, обжигающий ноздри воздух. Ладно. Я согласен. Пусть будет так.
Он не может не понимать, из чего на самом деле рожден этот поцелуй, и он понимает. Принимает игру. Позволяет соблазнять себя.
Ладно, ладно, уговорил, - тихо смеется где-то внутри, - ты чертовски убедителен, верю. Ты победил и я уже хочу тебя.
Когда человек отстраняется, чтобы перевести дух, в глазах вампира уже скачут веселые бесы. Он прихватывает ртом скользящий по губам палец и отпускает.
- Значит, душ там?
- Ага.
- Я ненадолго.
- Ага.
И ты даже не представляешь, насколько.
Едва за мальчишкой закрывается дверь, как он опрокидывается на спину, навзничь. Потягивается до хруста. Улыбается уже во всю пасть.
Легко! Ничего сложного.
С потолка рассеянный свет льется прямо в глаза. В ванной льется вода. Он ждет, но недолго. Физиология вампиров удивительным образом отличается от людей. Кровь бежит, но не греет. Не греет, но телу становится тесно. Или это душа?
До двери ванной - два шага. На первом шаге он оставляет на полу рубашку. На втором расстегивает ремень на брюках. Не стучит. Вот еще - стучать в дверь своей же собственной ванной. Там внутри на двери есть щеколда, но она осталась незапертой. Это Сэм оставил ее незапертой. Умненький. Все, как ему нравится.
Внутри ванной - стеклянный прямоугольник душевой кабины. Заккери тянет дверь на себя и шагает внутрь, прямо в льющиеся сверху тугие струны, в теплые клубы пара, вырывающиеся наружу. Даже сквозь водяные струи по ноздрям ударяет запах. Резкий, будто вскрик. Запах жертвы, знавшей о том что хищник бродит где-то поблизости, но внезапно обнаружившей его совсем рядом. За своей спиной.
- Кто не спрятался, я не виноват, - говорит вампир, выдыхая слова прямо в мокрую макушку.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды[/STA]

Капли падают сверху, сбегают между телами, обволакивают. Вода объединяет, а нагота уравнивает. Человек и вампир, оба на восемьдесят процентов состоят из воды. Из чего только сделаны парни? Детский стишок. Куда более мудрый, чем кажется на первый взгляд.
Из чего только сделаны Сэмюэль Эмери Гаррет и Заккери Колдуэлл? Не только из воды и плоти. Еще из страшилок, которые люди и вампиры рассказывают друг другу и друг о друге тихими зимними вечерами, из гордости и предубеждения, из страха одиночества, из желания быть. Просто быть и быть для кого-то чем-то большим, чем-то, что на порядок важнее всего остального.
Вода согревает быстро. Настолько, что можно не бояться напугать Сэма своими касаниями. Будь на его месте кто-то другой, и дело было бы не только и не столько в холоде, но Сэм - не другой. С ним легко. Он принимает все, что Заккери готов дать ему - прикосновения, откровения. В том числе - и о себе самом. Если бы раньше Зак сомневался, то теперь, по оттенкам движений, все равно догадался бы о том, что ситуация для человека новая. И не только потому, что в тесной кабинке душа рядом с ним - вампир.
Он не дает Сэму времени испугаться, почувствовать неуверенность. Никуда не спешит, но и не медлит, чтобы не возникало неловких пауз. Человек сам обнимает себя его рукой, будто так и надо, и Зак подтверждает это своими действиями - гладит по груди и животу, проникая пальцами под тонкую бегущую по телу водяную пленку. Так и надо. А разве - нет?
Заставив Сэма чуть наклонить голову, он целует в шею, прямо в трепыхающуюся жилку. Тело вампира отвечает на это бурно и Зак тут же целует выше, за самым ухом, потом легко прикусывает за мочку.
Лунатик уже совершенно согрелся. Под кожей перекатывается жидкий огонь. Шумно выдохнув, он берет Сэма за плечи, рывком переворачивает к себе лицом, сминает губы жадным поцелуем и притискивает к себе. Проскользив руками вдоль позвоночника, Зак сжимает пальцами его ягодицы и тянет вверх, заставляя оторвать стопы от пола душевой кабинки и обнять себя ногами за талию. Крепко держит, давая прочувствовать всю силу своего желания. Напрягая и расслабляя руки, заставляет его тело скользить вверх и вниз, по себе.
Дико хочется взять мальчишку прямо здесь и сейчас, но Зак сдерживается. Это слишком экстремально, а он ни на секунду не забывает, что для одного из них происходящее - в первый раз. Он пришел сюда не за этим, а чтобы как следует согреться. И он кажется перевыполнил план. Согрелись оба. Если бы эмоции имели температуру, то вода в душевой уже бы шипела и прыгала, отскакивая от их тел, крошечными ошпаренными шариками.
Напротив своей груди, он слышит и чувствует, как сильно и звонко бьется за тонкой перегородкой из ребер, человеческое сердце.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды[/STA]

Отредактировано Spellcaster (2017-06-26 12:06:38)

Близость горячего тела, запах кожи. Такой невыносимо сладкий, что заставляет трепетать ноздри, жадно и с шумом втягивать в себя воздух, наполненный присутствием Сэма.
- Вкусный! - шепотом выдыхает он в губы парня, пальцами лаская его между ягодицами.
Голова в происходящем участвует мало. Внутренний зверь, спущенный с поводка, резвится и хлещет себя по бокам хвостом, захлебываясь от восторга. На слабый стон "жертвы" вампир отвечает низким гортанным рыком. Кусает за нижнюю губу и тут же зализывает языком.
Возбуждение слишком тугое и напружиненное, для маленькой кабинки душа, слишком дикое, для квартиры на последнем этаже очень современного здания. Оно пожирает время и уносит далеко в прошлое. Туда, где по спине и затылку молотят сезонные дожди, где тело перед броском скрывают колышущиеся метелочки трав, где над головой только небо.
Возбуждение четко и рельефно вырисовывается не только внизу живота, но и во рту. Там давно уже тесно деформировавшимся клыкам и поцелуи становятся более отрывистыми, какими-то судорожными.
Укусить Сэма очень хочется. Так ясно, предательски, почти физически, проявляется на языке воспоминание о вкусе его крови. Но Заккери сдерживается. Мешает осознание того, что мальчишка от эйфории "поплывет", а он этого не хочет. Он хочет отчетливости. Заглядывать в распахнутые глаза и причинять наслаждение и немножко боли. Жестоко, но хищники все отчасти садисты. Это в их природе.
Поэтому, когда его палец перестает дразнить анус Сэма, играя с ним в прикосновения разной степени откровенности и проникает внутрь, мягко, но настойчиво раздвигая границы дозволенного, в этот момент он не позволяет парню спрятать смущение за очередным поцелуем. Наоборот, чуть отстраняется и смотрит в лицо, наблюдая за всеми нюансами, отражающихся на нем эмоций. Усмехается.
- Тесный, - заявляет он, не скрывая удовольствия, и взгляд беззастенчиво скользит по телу мальчишки вниз. Туда, где жадно соприкасаются, блестя от воды и выступившей на них смазки, их возбужденные члены. Снова усмехается, медленно возвращается взглядом наверх, проникновенно заглядывает в глаза. - Помурчишь для меня?
И облизывает уголок рта, неторопливо водя пальцем вверх и вниз, внутри горячего тела.

[NIC]Зак[/NIC][AVA]http://se.uploads.ru/t/MhQc7.png[/AVA][STA]я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды[/STA]

Отредактировано Spellcaster (2017-07-10 23:06:50)