Когда-то ещё в Ривинделе, до начала похода, Боромир слышал разговоры эльфов и их друзей из числа своих теперешних спутников о золотых лесах Лотлориэна. Теперь же ему довелось увидеть этот край своими глазами, и увиденное превосходило все рассказы, песни и самые красивые сны. Лориэн и правда был золотым. Золотом отливали высокие кроны могучих мэллирн, золотом устилала землю под ногами опавшая листва, золотом сверкали лучи солнца в холодных водах Нимродэли, драгоценной волной спадали на плечи волосы владычицы Галадриэль. А на столе, что накрыли эльфы для гостей в один из дней у водопада, сверкал золотыми боками неведомый плод с эльфийским названием «лимон».
- Что это? – Боромир повертел в руках фрукт, разглядывая странную пористую кожицу. Эльфы вокруг засмеялись, смутив его, он бросил плод на стол, безуспешно пытаясь делать вид, что ему не интересно. Гимли эльфийские странные яства не особо волновали, Леголаса удивить чем-то было сложно, а хоббиты куда больше любили простую сытную еду, их любопытство на такие вещи не распространялось.
- Это лимон, - вместо эльфов ответил сидящий чуть поодаль Бродяжник. Он отдыхал у подножья высокого дерева, удобно устроившись в корнях, курил трубку и не участвовал в веселье, которые устраивали эльфы для того, чтобы развеять грусть и усталость Братства. – Они растут на юге, в Хараде. Я думал, в Гондоре с Харадом торгуют…
- Уже давно нет, с тех пор как они стали сочувствовать Мордору, - задумчиво проговорил Боромир, но уже не думал о торговых путях на юг и восток. Его внимание притягивал этот странный фрукт, а тот факт, что прибыл он из далёких земель, где, по словам Арагорна, «другие звёзды», придавал ему особую притягательность. Эльфы вокруг снова смеялись, один из них что-то тихо сказал своим сородичам и незаметно для самого Боромира подмигнул Леголасу и Арагорну. Леголас с улыбкой отвёл глаза, Арагорн нахмурился. А эльф взял в руки тонкий серебряный ножик и принялся ловко освобождать лимон от кожуры. Воздух вокруг тут же наполнился странным ароматом, с привкусом горечи и сладости одновременно. Боромир поймал себя на том, что дышит глубоко и медленно, впитывая этот новый манящий аромат, а рот его сам собой наполняется слюной, будто ему пообещали самое лучшее лакомство в мире. Эльф снял последнюю полоску шкурки, золотистой снаружи и мягкой белой внутри, и протянул плод Боромиру, что-то говоря на эльфийском. Боромир не понял ни слова, но улыбка эльфа была такой открытой и доброжелательной, что не взять преподнесённый дар было просто невозможно. Этот странный лимон оказался внутри будто бы созданным их огромного количества крошечных долек, словно тысяча капель воды, собрав в себе всё солнечный лучи долгого лета, застыли, сжавшись под толстой коркой, храня в себе чудесный нектар. Стоило чуть сжать его, и по руке тут же побежал сок, и там, где он застыл на коже, чувствовалось покалывание. Не имея возможности сопротивляться, Боромир поднёс плод к губам, на секунду коснулся выступившей на поверхности капли, чувствуя, как кончик языка будто что-то укололо, и тут же вонзил зубы в нежную мякоть.
Он закрыл глаза, потому что в этот миг из них едва не брызнули слёзы. Рот наполнился кислой горечью и сладостью, эта невероятная смесь коснулась нёба, заставляя замереть дыхание и прокатилась в глотку. Спазмом свело горло до боли, но через секунду это прошло. Откушенная мякоть распалась на ту самую тысячу капель, они лопались, выпуская на свободу содержимое, и это был не нектар, а яд. Самый вкусный яд, который мог дать Эру своим детям. От него сводило челюсти до скрежета зубов, от него пропадало дыхание и мутилось в голове, но как только последние капли растворились на языке, пронзая его тысячей иголок, хотелось ещё. Боромир открыл глаза, видя сквозь пелену веселящихся эльфов, недоумевающие лица хоббитов и обеспокоенного Арагорна, который уже собирался вмешаться. Боромир лишь улыбнулся им всем в ответ и откусил от лимона второй кусок. Новая пытка стоила того, чтобы видеть, как вытянулись лица эльфов-озорников, секунду назад потешавшихся над человеком. А теперь они смотрели, как кислый сок бежит по губам и шее гондорца и сами через силу глотали слюну и кривились.
Желудок у Боромира сводило судорогой, но позволить над собой смеяться он просто не мог. Никому. Язык уже потерял чувствительность, губы болели, будто он был безусым юнцом, что всю ночь целовался с девчонкой из трактира. Страшно хотелось пить, но он с улыбкой проглотил последний кусочек, выплюнул на ладонь несколько золотистых косточек и бросил их на стол перед эльфами, а потом, будто его насмешникам было мало, демонстративно облизал ребро ладони, по которому сок тёк ему под наруч. Эльфы больше не смеялись, зато улыбался Арагорн, глядя на выходку гондорца.
- Много лет назад они провернули эту шутку со мной, - тихо сказал он, снова расслабленно устраиваясь подле дерева, когда Боромир умылся и выхлебал едва ли не галлон воды, и пришёл снова на поляну.
- И что ты сделал? – спросил он.
- То же, что и ты, - просто ответил следопыт, широко и тепло улыбаясь. И впервые за долгое время упрямый гондорец улыбался ему в ответ.
[icon]http://sg.uploads.ru/5EHXs.jpg[/icon][nick]Боромир[/nick][status]За Гондор![/status]
