- Ты раньше была не такой…
- Нууу так вышло обновление, следить же надо!

В семь не умерли от рыбьего жира перед завтраком, в десять не были сожраны монстром из шкафа, в семнадцать не повесились, глядя, как пишут не нам глупые нежности. Семнадцать лет, не часов, конечно. В двадцать пять, наверное, все кризисы переживём, мировые, личные. Живучие, очень живучие. Жаль, что никчёмные.

Мы же не здоровые как космонавты. Мы даже не здоровые как призывники. Нас уже привозили в травму интересно покалеченными, чем попало накачивали, зашивали, пересобирали без лишних деталей. И один хирург говорил не дёргаться, если еще дорога рука, а одна старая селёдка не пускала в кабинет, хотя кровь со лба текла так, что ресницы склеивались. На здоровый образ жизни смотрим с уважением, но тоже издалека, так что болели, болело, будет еще болеть. У волка боли, у медведя боли, иногда пытались аж помереть от смешного чего-нибудь, типа гастрита особо острого, в глазах пропадала картинка, и живот вспарывало раскалённой ложкой, и лежали, мокрые, слабые, вывернутые наизнанку. Ревели, хихикали, выдыхая говорили тем, кто сидел рядом — зато ощущения какие! какой опыт! а ты и не знаешь как это, лошара! — и замолкали, вдыхать учились. Те, кто был рядом, считали наше чувство юмора чувством полного идиотизма и разводили нам порошки, поджимая губы.

Мы не то чтобы поняли что-то там про любовь. То родину были готовы продать за родинки на плече, то добирались от одного чувства к другому автостопом, на попутных кроватях. Влюблялись как и все, быстро, пара часов, неделя, сразу до гробовой доски, каждый раз до гробовой доски и честно не понимали, про каких это бывших нас спрашивают, кто там вообще был-то? Не было никого, только ты. Подхватывать с полуслова, приходить мириться сразу — уже не до гордости, ездить на тот край света за твоим любимым Бальзаком, сутками нежничать в одеялах до голодного обморока, давать свою — свою! — чашку, которая почти святыня, никому и никогда. Что значит "ты со всеми так", кто такие все? Я не их люблю, а тебя. А потом как-то раз не прийти в девять, остаться работать, сбросить вызов, сбросить вызов, сбросить, сколько можно, получить "с кем ты, какого хрена" — восемь вопросительных, шесть обвинительных — и понять, что вот и гробовая доска, что домой не хочется до стекла в горле. Значит, не то самое. Мы знаем о любви всё, мы ничего не знаем о любви.

Мы совсем не умеем жить про большие деньги, да и просто про деньги не всегда получается. Научились не тому, ни факультета экономики в анамнезе, ни еще каких кружков кройки и нытья. Зато профессор говорил, читая наши работы — страшного мастерства достигают некоторые дети вопреки образованию — и мы сияли. Страшным мастерством сейчас можно заработать на съёмную кв с душем на кухне и растворимый кофе — но ещё не самый плохой. И если вдруг нас решат уйти, то недели на три сбережений хватит, а дальше будем сушить сухари и кормить кошкой собаку, а в июле ещё и черника растет, в августе арбузы из клеток воровать можно, друзья, опять же, котлетами подкармливают, ноги не протянем.

Мы, наверное, счастливые. Кто бы мог подумать. Недавно оказалось, что со счастьем там тоже всё просто. Не когда хорошо, весело, пьяно — а когда смерти в эту секунду нет. Разбитая губа — счастье. Новые ключи в кармане — счастье. Сообщение от понятно кого — счастье. Потерянное пальто — счастье. Билет до моря — счастье. Заявление по собственному — счастье категорическое.
И год впереди високосный, достать чернил и выпить, не плакать же, в самом деле.
И никчёмным нам вполне есть к чему жить.

Я всё равно буду делать добро, даже тому кто предал меня, не сдержал слово, тому кто не отвечал за свои слова, кто обижал меня и не ценил. Я всегда приду на помощь.

Я просто такой человек.

Не бывает случайных падений.
Есть уроки, что нужно пройти.
Отряхни, не стесняясь, колени
И уверено дальше иди.

Если в прошлом друзья предавали,
Если жизнь поджигала мосты,
Значит, звёзды тебе подсказали,
Что не с теми общаешься ты.
Если много несчастий бывало,
В одночасье, все планы круша,
Не скули, а начни всё сначала,
Если этого хочет душа.

И рискуй, за попыткой попытка
Приведёт к нужной цели потом.
Ведь тепло не от золота слитка,
А от чувств, что в сердечке твоём.
Нет, поверь, безнадёжных мечтаний,
К ним навстречу хоть шаг соверши
И судьба без особых терзаний,
Всё подарит тебе для души.

То, что в прошлом осталось, не трогай.
То, что в будущем будет, как знать?
Но шагая своею дорогой,
Все дороги сумеешь познать.

Легкость приходит в дела и отношения, когда не боишься «проиграть», и готов к любому раскладу. Легкость бытия появляется, когда не делаешь больших ставок на жизнь, и не боишься ее потерять. Это – смирение. Запредельной сложности в принятии такого взгляда – нет. Это – обычная честность с собою. Завтрашний день непредсказуем. Следующая секунда – непредсказуема. Ожидать чего-то – значит обманывать себя. Все ожидания приводят к мучительному пониманию той разницы, которая неизбежно возникает между фантазией и реальным положением дел. Видимо иногда просто необходимо снова и снова отступать от уже понятых и принятых истин, чтобы после – возвращаться к ним по новым дорожкам с новым уровнем понимания.

Легкость, о которой я говорю – это не наплевательская легкомысленность и не свинская раскованность. Это такое состояние, когда вообще ничего не ожидаешь, понимая, что жизнь всегда и все делает по своему, но при этом продолжаешь действовать.

В следующий час жизни может случиться все, что угодно. Будущие мгновения, вытекающие в завтрашний день – это такое девственное полотно существования, по которому реальность рисует впервые, не загадывая наверняка, а как бы спонтанно, играючи.

Да, иногда «картинки» получаются серьезными, но степень их драматичности прямо пропорциональна ожиданиям и ставкам, которые возлагаются на будущее. Чем больше надежд, тем сильней переживания.

Чисто по человечески – это действительно непростые и неоднозначные материи. А все потому, что на текущем этапе своих жизненных сценариев практически каждый забит до отказа личными представлениями о том, какой жизнь должна быть. Отказываться от этих фантазий никто не спешит. Очень уж они греют душу, очень уж сладко – предвкушать исполнение желаний.

Надежды и ожидания – это те самые психологические желания, которые Будда описывал, как источник человеческих страданий. В этом смысле легкость бытия – это и есть такая вот духовная просветленность. Чем больше такой легкости, тем меньше зависимость от грез ума, и тем глубже принимается реальность.

Весь драматизм жизни возникает вместе с желаниями. Чем выше ставка на конкретный сценарий, тем сильней страх, что все пойдет иначе. А это «иначе» между тем, может быть ни чем не хуже ожидаемого развития жизненного сюжета. Но желания имеют такое злокозненное свойство – внушать, что любой расклад, выходящий за пределы желанно ожидаемого, ведет к несчастью. Такой вот «Пан или пропал» в психологии называют дихотомическим – то бишь черно-белым мышлением.

Звучит как диагноз? А ведь этой «болезнью» в той или иной степени заражен каждый. Это – такой стиль мышления и проживания бытия, когда ум выуживает кайф из двойственных предвкушений. И чем сильней он подсажен на них, тем больше в жизни страха, что все пойдет не по плану, и весь проект, раскачанный желаниями, сокрушительно развалится на глазах. Нет ничего однозначного. Выбор, судьба, карма – все это попытки поймать несуществующее. Откуда мы можем знать, какой должна быть жизнь? Почему так цепляемся за собственные иллюзии? Ошибки – неизбежны. Именно они дают тот опыт, который позволяет их же обходить.

Иногда просто необходимо сломать отношения, ввязаться в проблему, нарожать детей, а потом развестись, по-детски нос задрать, приручить, а потом потерять доверие, хорошенько соврать, напиться, удариться об стену – просто, чтобы понять и увидеть… получить свой реальный опыт. Нет дураков. Никто не может и не должен иначе. Есть только опытные и неопытные – каждый в своем жизненном русле.

Как-то мне приснился яркий сон, где я с друзьями летел в большом пассажирском самолете по оживленному дневному городу посреди высоких домов. Полет выглядел очень опасным, крылья самолета с грохотом задевали стены зданий, ощущалась тревога, но вместе с ней – доверие к реальности и какое-то радостное волшебство от захватывающего путешествия. Что-то внутри словно понимало – переживать бесполезно, если самолет разобьется, с этим ничего не поделать. Поэтому большая часть внимания была прикована к проносящимся домам, оживленным дорогам и улицам, к осознанию происходящего как чудесного путешествия.

К сожалению, к жизни я пока не умею относиться с такой же легкостью. Но этот сон стал чем-то вроде указательного маяка на пути. Легкость бытия и смирение, о котором я говорю – это не пассивность, а действие вопреки всепоглощающей неизвестности, от которой мы так старательно сбегаем в грезы ума. Это – не наплевательское отношение к судьбе собственного тела, а ясное понимание, что тело – смертно, и порой, смертно – внезапно. Мне и самому нелегко признавать этот факт – нечто внутри сопротивляется. Но чем глубже понимание этой истины, тем сильней личная свобода, тем больше легкости по отношению к жизни.

Вспоминается кастанедовский воин и человек знания, главный советчик которого – смерть за левым плечом. Воин действует, не ожидая наград, ищет свободу, ни на что не жалуется, ни о чем не жалеет, не воспринимает себя всерьез. Он смеется над собой и над серьезностью жизни.

«Печальная» новость – мы все умрем; земные накопления и беспокойства в этом свете – ничего не стоят. Радостная новость – печалиться и переживать об этом совершенно необязательно; жизнь – подобна увлекательному путешествию. Каждый – словно в таком же самолете – несется в своем настоящем. У нас есть выбор, есть определенная мера контроля, но вся личная свобода обусловлена опытом и окружающей действительностью. В любую секунду может случиться непредвиденное. Это – тревожный факт, но если с ним не смиряться, становится только хуже – действительность оборачивается бессмысленной смертельной битвой против неизбежного.

Решил себе входную дверь поменять. В магазине ко мне тут же приклеились две девочки-консультантки и начали нахваливать двери, с особым фанатизмом напирая на то, что в подарок я получу совершенно изумительный пуленепробиваемый глазок. Далее диалог:
Я: А полотно двери тоже пуленепробиваемое?
Они (о_О!): Нет, а Вам зачем?
Я: То есть, в случае вооруженного нападения, у меня гарантированно останется целым только правый глаз?
Они пробормотав что-то типа: "Нужно у старшего спросить" убежали в даль светлую, оставив меня наедине с мыслями о глазе.

Десять наиболее интересных парадоксов
(«Other»)

1. Парадокс всемогущества

Это довольно известный парадокс, который звучит следующим образом: «Попросите всемогущего человека создать камень, который он сам не сможет поднять». Если создать такой камень не получится, значит человек не всемогущ, а если получится — то человек утратит своё всемогущество.
Ответов тут может быть несколько. Возможно, абсолютного всемогущества попросту не существует. Также можно сказать, что всемогущее существо не ограниченно законами логики, поэтому может делать всё, что захочет.

2. Парадокс черепахи

Этот парадокс был придуман древнегреческим философом Зеноном. Суть его такова: предположим, что Ахиллес бежит в 10 раз быстрее черепахи и находится за 1000 шагов от неё. Пока Ахиллес пробежит 1000 шагов, черепаха проползёт ещё 100 шагов. Когда Ахиллес пробежит 100 шагов, черепаха проползёт ещё 10 шагов, и так до бесконечности. В итоге Ахиллес так и не догонит черепаху. Естественно все мы понимаем, что в реальной жизни он бы её наверняка и догнал, и перегнал.

Парадокс можно объяснить тем, что в реальности пространство и время нельзя делить бесконечно.

3. Парадокс убитого дедушки

Данный парадокс придумал французский писателеь-фантаст Рене Баржавель. Допустим, что человек создал машину времени, отправился в прошлое и убил там своего биологического деда в раннем детстве. В итоге один из родителей путешественника не был рождён. Соответственно и сам путешественник тоже не появился на свет. А это значит, что в итоге он не отправился в прошлое и не убил там своего деда и остался жив. Вариантов решения парадокса опять-таки несколько. Может быть, переместиться в прошлое попросту невозможно. А может быть, путешественник просто не сможет его изменить. Также есть мнение, что, отправившись в прошлое, путешественник создаст ещё одну альтернативную реальность, в которой он никогда не будет рождён.

4. Корабль Тесея

Согласно древнегреческому мифу, жители Афин долгое время хранили корабль, на котором Тесей вернулся с острова Крит. Со временем корабль начал гнить, поэтому в нём постепенно начали менять доски. В определённый момент все доски корабля были заменены на новые. В итоге возник вполне закономерный вопрос: «Тот ли это ещё корабль или уже совсем другой?» Помимо этого, появился ещё один вопрос: «Если из старых досок собрать ещё один такой-же корабль, то какой из них будет настоящим?»
В современной трактовке этот парадокс звучит так: «Если в исходном объекте заменить постепенно все составные части, останется ли он тем-же объектом?»
Ответ может быть таким: любой предмет может быть «тем-же» количественно и качественно. Это значит, что после смены досок корабль Тесея количественно будет тем-же кораблём, а вот качественно — уже другим.

5. Парадокс кучи

Предположим, у нас есть куча зёрен. Если из неё убирать по одному зерну, то когда она перестанет быть кучей? будет ли она кучей, если в ней останется только одно зерно? Объясняется парадокс тем, что у термина «куча» нет точного определения.

6. Парадокс Абилина

Парадокс звучит следующим образом: «В один жаркий вечер некая семья играла на крыльце дома в домино, пока тесть не предложил поехать отдохнуть в Абилин. Поездка обещала быть долгой и утомительной. Тем не менее, жена сразу же согласилась ехать, сказав: «Неплохая идея!» Муж никуда ехать не хотел, однако решил подстроиться под остальных и сказал, что ему эта идея тоже кажется весьма неплохой. Наконец, тёща тоже согласилась на поездку. Дорога до Абилина оказалась весьма утомительной и жаркой, так что отдых не удался. Через несколько часов семья приехала обратно домой. Тёща сказала, что поездка ей не понравилась и поехала она только ради остальных. Муж сказал, что он тоже рад был бы не ехать, но согласился на поездку, чтобы не портить остальным настроение. Жена, в свою очередь, сказала, что и ей никуда не хотелось ехать, она просто хотела подстроиться под всех остальных. Наконец, сам тесть сказал, что предложил поездку только потому, что окружающая обстановка показалась ему скучноватой. Таким образом, никто из них не хотел ехать в Абилин и согласился только ради остальных».
Данный парадокс является типичным примером группового мышления.

7. Парадокс Греллинга

Разделим все прилагательные на две группы: автологические и гетерологические. Автологические прилагательные — это те, которые характеризуют сами себя. Например, прилагательное «многосложное» является многосложным, а прилагательное «русское» является русским.
Гетерологические прилагательные — это те, которые не характеризуют сами себя. Например, прилагательное «новое» не является новым, а прилагательное «немецкое» не является немецким.

Парадокс возникает в том случае, когда необходимо определить прилагательное «гетерологическое» к одной из двух групп. Если оно характеризует само себя, то является автологическим, а не гетерологическим.

8. Парадокс мэров

В одной стране вышел указ «Мэры всех городов должны проживать не в своём городе, а специальном городе для мэров». Возникает вопрос: «Где должен жить мэр города мэров?»

9. Парадокс неожиданной казни

Одному заключённому сказали: «Вас казнят в полдень следующей среды. Это будет неожиданностью для вас.» Заключённый приходит к выводу, что раз он знает точное время казни, то казнь никак не сможет стать для него неожиданной, а значит его не смогут казнить. В полдень следующей среды за ним действительно приходит палач и его казнят. И казнь действительно ставится неожиданностью для заключённого.

10. Парадокс Эватла

Это древняя логическая задача, суть которой такова: «Некий учитель Протагор взял к себе в ученики Эватла и начал обучать его судебному делу. Эватл пообещал оплатить всё обучение как только выиграет своё первое дело. Однако после обучения Эватл не спешил работать. Тогда Протагор подал на него в суд. В итоге судья так и не смог вынести какое-либо решение, ведь если Эватл выиграет это дело, то он обязан будет отдать деньги Протагору. Таким образом он на самом деле проиграет, а значит, ему не нужно будет оплачивать свою учёбу Протагору. И так до бесконечности.

Его утро начинается до ужаса просто. Он просыпается, полпятого утра и идет доить корову, кормит поросенка и кур, затем возвращается домой и готовит завтрак, пока дети спят. Когда дни проходят однообразно и буднично, многие мысли улетучиваются, эмоции разлетаются, как весенняя пыль, оставшаяся после долгой зимы. Он заваривает кофе, открывает форточку и закуривает, разглядывая улицу. Однообразный пейзаж деревенской дороги разбавляется только сменой времен года. Он вглядывается вдаль, пытаясь погрузиться в мысли, но они путаются, создавая сгусток из сбитых обрывков дел, которые предстоят сегодня.

На селе работы мало, поэтому ему приходиться цепляться за любое дело, чтобы заработать. Он и строит, и чинит машины, и косит траву, и спиливает старые деревья, и колет дрова. Он никогда никому не отказывает и не гнушается даже самого чернового заработка. Поднять троих детей дело не просто сложное, а архисложное, особенно когда детский сад закрыли, а ближайшая школа находится в десяток километров и все это по дорогам, которые проложили еще при Сталине, а государство просто забыло. Но уныние и отчаяние не его путь и не его выбор, его путь постоянный поиск решений, постановка задач и их выполнение. Когда за стенкой спят дети, ты просто не имеешь право на уныние и неправильные решения. Твоя жизнь уже не принадлежит тебе в полной мере, и чтобы не случилось, как бы судьба не била тебя, ты должен тащить этот воз, бремени бытия.

- Папа…- на кухню входит старшая дочь.
- Да, солнышко – отрывается от окна Иван.
- Папа! У меня там кровь пошла!
- Где?
- Папа!
- Ой, извини, понял, понял…
- Бабушка говорила, что ты мне дашь прокладки.
- Прокладки? А! Да, да…- мужик вскакивает со стула и начинает бегать по кухне и комнатам, в поисках прокладок, которые ему передала мать.
-Пап, ты чего ищешь? - приподнимается сын с кровати
- Не важно! Спи…- Иван делает паузу – Вернее вставай, умываться и завтракать, в школу скоро…
- Папа! – просыпается маленькая дочка, которая спрыгивает с кровати и бежит обнимать отца – Мне мама снилась! Она совсем, как настоящая была.
- Да, милая, да…- роется в ящиках мужик.
- Что ты ищешь, пап?
- Не важно, милая, иди, умывайся.
- Нет, я подскажу! Я тут вчера разбирала…
- Оно и видно… А, ты не видела такую упаковку, там пластинки, длинные такие?
- Белые?
- Да! Где они?
- Пап, ты не будешь ругаться? – сморит в пол девочка
- Ой, влетит тебе – усмехается парень, проходя мимо.
- Не буду!
- Мы кораблики с Валеркой и Валькой делали. Я на паруса их взяла. Они нужны были, да?
- Уплыли прокладки – вздохнул Иван.
- Ты сердишься?
- Нет, солнышко, просто папе отойти нужно на минут 20, вы пока завтракайте.
- Танюш? Накормишь, я побегу найду…. Ну, ты поняла…
- Папа! У меня там….
- Тань! 10 минут, даже меньше – Иван хватает фуфайку и выбегает в сени.

Он выскакивает из калитки и бежит по деревне, весенние ручьи рассекают наст льда и снега и как кровь по венам устремляются вниз, образуя огромные лужи. Природа после зимы подобна человеку, вышедшему из комы. Кровь, как и ручьи, бурлят, мозг переполнен эмоциями, как земля и деревья. Руки подобны веткам, которые тянутся к солнцу, слезы текут с лица, как остатки снега каплями сходят с полей и лесов. И новая жизнь бурлит и играет, вырываясь из глубины души.

- Куда бежишь, оголтелый? - машет клюкой бабулька.
- Да, за … А, у вас нет? А, ну, да, Господи – машет рукой Иван, вспоминая, что бабке Нюре уже 87 лет.
- Чумной!

Он бежит в конец деревне к Ирине Васильевной. Подбегает к окнам и стучится.

- Ванька? – открывает окно женщина – Ты чего? Случилось что?
- Случилось, случилось, Иришка… Помоги, а?
- Проходи.
- Да нет, у тебя прокладки есть?
- Чо?
- Прокладки…
- Так, давай Витьку позову, у него спроси, чего у него в гараже есть…
- Ир, мне, женские…
- А-а-а-а!
- Дочке…
- Поняла. Сейчас, найду.

- О! Здоров! – подходит Виктор – Ты чего тут?
- Да так. Дела…
- Слышал с огороду о делах твоих, седай, покурим.
- Да мне бежать надо.
- Ой, посиди, покури…
- Да мне еще малую к матери везти, а старших в школу…
- Успеется – протянул сигарету Виктор – Ты к матери поезжай, а твоих со своими довезу.
- Спасибо…
- Измаялся весь?
- Нет! – улыбается Иван – Все хорошо.
- Весна ранняя – это хорошо, урожай годный будет.
- Да – выдохнул дым Иван.

Из избы вышла Ирина и в протянула пакет:

- Тут две пачки на долго хватит.
- Сколько с меня?
- Вань? Не позорь седины, сочтемся.
- Спасибо, побежал до своих – вскочил Иван с лавочки – Так, своих пришлю, отвезешь?
- Отвезу! Беги… - махнул рукой Виктор.

Иван, перепрыгивая, через ручьи и лужи побежал домой к детям…

- Ой, жалко – вздохнула Ирина и присела рядом с мужем – Один с тремя…
- Ни жалеть его надо а ровняться на него. Много их ходють, человеков и лад разный у них. А он мужик. Троих тянет и не скулит как собака, что не хватает и мать еще тянет. Давеча лежал и думал, а если бы ты преставилась? Что бы я делал?
- Что? – испуганно спросила супруга.
- Не знаю. Волком бы выл, выл, так что леса окрестные и села огнем бы зажглись. Да пустое все это. Вой не вой, а слезами горю не поможешь. Попил бы с неделю…Да, за хозяйство принялся – выкинул бычок Виктор.
- Родной ты мой – обняла его супруга – Любишь меня…
- Отстань, холера, не люблю тебя – смахнул слезу Виктор.
- А, что глаза мокром месте? – улыбнулась супруга.
- Потому что не люблю, а очень тебя люблю – приобнял ее Виктор
- Пап, мам! Хватит обжиматься! Санька разлил молоко по кухне! – выскочила из терраски дочка.
- Так чего не следишь за ним, очумелая! Утренний удой! – вскочила женщина.
- Семья… - усмехнулся Виктор.

Иван добежал до дома и забежал в дом, младшие дети уже завтракали, а старшая дочь сидела в комнате, понуро, разглядывая фотографию матери , которая стояла возле икон.

- Держи – протянул пакет Иван – Там, в общем это, тут, туда, вернее, не туда, а на нее…
- Пап, я знаю! Мне бабушка объясняла!
- Хорошо. Ну, чтобы туда. Ну и все….
- Спасибо – поцеловал в щеку отца девушка и вышла.
- А, вы что, бандиты? – зашел на кухню Иван.
- Пап? - спросила дочка
- Что?
- А ты мне купишь зайца?
- Зайца! Ну не знаю. А зачем тебе заяц?
- Я бы заботилась о нем, кормила – крутила в руках ложку кроха.
- У тебя же есть плюшевые зайцы?
- Я хочу живого!
- Живого? Живого зайца нельзя, ему по лесам бегать надо.
- А кролика?
- Кролика…Посмотрим, милая.
- Серого! Они красивые…

После завтрака старшие дети пошли, на конец деревни и уехали вместе с Виктором и его детьми в школу, Иван посадил в старенький Уазик младшую и повез ее к матери в соседнюю деревню. Мать никак не хотела переезжать к нему, пожилые люди прикипают к своему хозяйству и даже дом родного сына порой для них чужд, поэтому уговоры не действовали, а просьбы тем более. Ну, за то, что мать забирала дочку на день, пока Иван работал, и то было благом.

Весь он промотался по заказам и мелкой работе. Несмотря на конец зимы, ему везло, а сегодня тем более он заработал целых две тысячи. Поставив машину, он зашел на местный рынок. Купив угощения для детей, еду и всякую хозяйственную мелочь он уже направлялся к выходу как его окликнул продавец:

- Эй! Мужик, купи кроссовки, хорошие, дешево совсем отдам!
- По чем? – подошел Иван
- 1000

У Ивана как раз осталась 1000 рублей.

- Твои совсем рваные.
- Да-а-а-а. Ну, на клею держаться – усмехнулся он.
- Дешево, бери…
- Ой, не знаю…

- Кроли, кроли! Породистые! – кричала бабка, Иван обернулся – По чем?
- 1000 за кроля! Шикарный кроль!
- А, серые есть? – спросил Иван
- Есть, из помета один вот серый. Но он слабоват, так что скидку в 200 рублев сделаю, коли заберешь.
- Давай кроля, мать – протянул деньги Иван

- А, кроссовки?
- Прости, братец, как-нибудь в следующий раз, дочка просила - спрятал под фуфайку кролика Иван.

Вернувшись домой, Иван обнаружил, что мама и все дети уже дома, он пряча кролика прошел в горенку и выпустил его там.

- Папа! – выскочили дети
- Да, милые….Мам, тут ты зачем? Я бы заехал.
- У вас останусь, тоскливо – улыбнулась бабушка
- Конечно, мам, я тебе в доме постелю, сам на печке лягу.
- Витька пришел, антенну мастырит…
- Не видел его…
- Он с обратной стороны, у сарая….
- Пап? А чего ты в горенке спрятал? – спросила дочь.
- Секрет!
- Хочу секрет!
- И я! – улыбнулся сын.
- А ты, Танюш?
- И я пап – улыбается старшая дочь.

- Заяц! - открыл дверь в горенку Иван, на полу сидел маленький кролик
- Серенький! Папа! - обняла Ивана дочка.
- Как заказывали.
- Степкой назовем – подбежал к кролику сын.
- Он скорее Пушистик – погладила кролика старшая дочь.
- Спасибо, пап! - продолжала обнимать дочь отца.
- Не за что, солнышко.

- Все потратил? – улыбнулась мать
- Ага… Ну, я завтра еще заработаю.
- Пенсия пришла, помогу…Иди к Витьке, подсоби, я тут сама. Все двайте, кроля в клетку и ужинать, папа вкусного привез….- начала собирать детей бабушка.

Иван вышел из дома и подошел к сараю, там Виктор настраивал антенну….

- Вот, пришел, подсоблю чуток – поправил шапку Виктор
- Спасибо…
- По 50? – показал на бутылку приятель
- Не-е-е-е, ты же знаешь я не очень по этому делу.
- За антенну и халтуру. Завтра в город с тобой едем.
- И чего делать надо?
- Стройка, какая та там, заработаем. Давай по 10 капель. Знаешь, до всего не понимал, как они мне все дороги – присел на снег Виктор.
- Кто?
- Семья. Спасибо тебе, на многое открыл глаза.
- Да чем? – усмехнулся Иван – Вить, ты чего?
- Ничего. По-людски живешь, а я. Много плохого делал. Мужик ты Вань, руки не опустил, борешься. Пока ты тут есть, и жизнь есть…
- Ты выпил что ли?
- Трезвый – дыхнул Виктор – Думал просто. Многие сломались, и по меньшему поводу. А, ты…
- Витька, да я живу, как живу. Я даже не думаю особо – усмехнулся Иван и приобнял приятеля.
- Антенна, думаю, хорошо будет работать – посмотрел на Ивана, Виктор.
- Ну, и хорошо – усмехнулся Иван – А я дочке кролика купил, красивый…

Порой в толпе людей не замечая,
Проходим мимо бытия.
Да, средь толпы хоть не найдем мы Рая,
Но каждый встретит светлые глаза…

@ top-lap