Рабочий день в Министерстве подошёл к концу. Всего лишь каких-то полчаса назад коллеги Гарри, новые друзья, знакомые дружной и радостной толпой шагали к лифтам, а оттуда к каминам. Эта толкотня и гомон длились от силы минут сорок каждое утро и каждые вечер каждого рабочего дня. Изменившиеся к лучшему времена, уже десять лет к ряду поселили ощущение спокойствия почти в каждом сердце магического мира, однако никак не повлияли на устоявшиеся вековые традиции: Министерство Магии работало, работает и будет работать – всегда по графику, строго по расписанию.
Гарри нетерпеливо ждал другой благословенной минуты: когда на уровне, где располагался Аврорат, останутся только уборщики и стажёры, которые ни за что не будут спрашивать, зачем и куда он идёт. Старательно борясь с нахлынувшими эмоциями, и, не смотря на все усилия, продолжая нервничать, аврор Гарри Джеймс Поттер сидел за столом в собственно кабинете, неотрывно глядя на дверь, а точнее на то, что за ней происходит, и теребил в руках свёрнутый пергамент. Его он получил сегодня днём, хотя ждал уже около полугода. Его передали через младшего лаборанта, а автором его был одним из ведущих специалистов Отдела Тайн, по совместительству самая загадочная и не слишком жалуемая в Министерстве фигура. Вальсингам Руквуд, сын того самого Августуса Руквуда был тёмной лошадкой, белой вороной – называйте, как хотите, главное, чтобы улавливался смысл. Гарри познакомился с ним восемь лет назад и именно на восемь лет Руквуд был его старше. Выдающийся учёный, экспериментатор, новатор – гений Вальсингама Руквуда намного превосходил многие таланты его отца. Но в силу понятных причин, а именно принадлежности к человеку, когда-то предавшему магический мир ради идей Лорда Волдеморта, Вальсингам довольно долго был вынужден смирятся с непризнанием и неприязнью. Восемь лет назад, когда Вальсингам представлял Министерству одно из своих открытий в области артефактологии, как независимый учёный, его не хотели слушать. Но Гарри, просто оказавшийся в нужном месте в нужное время, смог поспособствовать тому, чтобы его выслушали и приняли правильные люди. Только спустя три года после этого Вальсингаму Руквуду было предложено место в Отделе тайн. После многих и долгих разбирательств, и проверок, после целого ряда изобретений и разработок, сделанных магом, значительно улучшивших и продвинувших современную магическую науку.
Когда-то многие люди говорили Поттеру, что он связывается не с тем человеком. Что яблоко от яблони недалеко падает, что он пытается помочь получить работу тому, чей отец был одним из ярых, как полагало общество, последователей Тома Риддла, называющего себя Лордом Волдемортом. Однако, отчего-то Гарри был уверен в Вальсингаме, не смотря на некоторую замкнутость, цинизм и хладнокровность последнего к обществу, в котором он был вынужден жить. Может быть, учёный напоминал ему другого непризнанного гения, который, к сожалению, получил своё оправдание и награды только посмертно. Помнится, даже не смотря на очевидное, портрет Северуса Снейпа далеко не сразу повесили в директорском кабинете Хогвартса. Джинни несколько раз пыталась завести серьёзный разговор на тему «помощи детям Пожирателей смерти», недвусмысленно намекая, что она не одобряет этой кампании. Но Гарри был твёрд, не поколебавшись ни разу.
И, кажется, оказался прав. Руквуд быстро продвинулся по служебной лестнице в Министерстве, к своим тридцати восьми заняв место заместителя главы отдела, что, в своё время, не удалось даже его отцу. За пять последних лет арсенал Аврората пополнился как новыми артефактами, так и целой системой специализированных заклинаний. И то была лиши половина успеха. Гарри не знал, почему, но он и Вальсингам никогда не прекращали обращаться друг ко другу на «вы» и их дружба была более похожа за партнёрство. У Поттера даже не поворачивался язык назвать его «Руквудом младшим». Однако, условия взаимного симбиоза могли решительно поменяться, учитывая последние события. Полгода назад явно взволнованный Руквуд заявился в кабинет Поттера и, без особых предисловий, сообщил, что «кажется, раскрыл тайну Арки смерти». Гарри даже не сразу сообразил, что имеет ввиду Невыразимец. А когда осознал… Руквуд рассказал, что, согласно его расчётам, основанным на ряде экспериментов, которые он провёл и суть которых пока не может рассказать (ох уж этот Отдел тайн!), почти уверен, что Арка смерти… не ведёт к смерти.
- Здесь проще объясниться языком магглов, - чуть понизив голос, объяснял он тогда Поттеру. – Мне кажется, что это что-то вроде параллельного мира. Измерения. Может быть, вселенной, хотя последнее совсем маловероятно.
- Вам кажется? – переспросил Гарри, то ли умоляюще, то ли испуганно.
- Теория ещё требует доработки, но я счёл нужным сообщить вам о том, что уже достигнуто. Мне кажется, вы должны знать: если мои предположения верны, возможно, ваш… - он глубоко вздохнул, - возможно ваш дядя не умер, а просто переместился. Как через портал.
Это произошло именно сегодня: в письме, которое остервенело стискивал Гарри, Руквуд писал, что будет ждать его в конце рабочего дня, потому как в исследованиях был совершён прорыв. Гарри подпёр голову рукой, продолжая смотреть в одну точку и, уже не замечая, мять пергамент в ладони. Сомнения, не беспокоившие его всё это время, решили восполнить упущенное, и навалиться всем скопом за один жалкий час. В голове он рисовал момент, когда, после специальных манипуляций Вальсингама, Арка разверзается и в их мир шагает Сириус. Так же, как много лет назад. Обратно, словно ничего и не было. Может быть, там, для него прошёл всего час, а для Гарри – целая жизнь. Может быть он словно уснул, чтобы теперь, проснувшись, увидеть своего крестника взрослым мужчиной, женатым и с тремя детьми. И что будет дальше? Как Сириус воспримет этот мир? Как этот мир воспримет его?
Только и делая, что, глядя на дверь, он не заметил, как движение по ту сторону его кабинета совсем прекратилось. Перестали быть слышными шаги, кажется, даже стажёры уже убирались восвояси. Гарри вздрогнул, опомнившись. Пол седьмого вечера. Он опоздал. Но Руквуд непременно ждёт его.
Сердце колотилось, пытаясь выскочить из груди. С каждым шагом, приближающим его к Отделу тайн, становилось всё сложнее справляться с эмоциями. Когда-то ему было безумно тяжело отпустить Сириуса Блэка, поверить в то, что он мёртв и из глубин небытия его никому никогда не вернуть. Но теперь… Боль возвращалась. Одиночество подкрадывалось со спины. Страх… А что, если там, за пеленой полупрозрачных завес, совсем не Сириус? Что если это чудовищный Призрак как из легенды Певереллов? Что если, намереваясь вернуть родного человека, не пожелав смириться с Неизбежным, он обрекает себя на безумие? Он боялся этого не из-за себя, не за сохранность собственного рассудка – всё ещё большую часть его жизни внутри него жило и развивалось две сущности, что может быть безумнее? Но его выбор, его решения могут разрушить жизни самых дорогих ему людей: Геневры и их с ней малюток.
Когда дверь лифтов открылась, за ней, стоя посреди округлого помещения, уже стоял Руквуд.
- Прошу вас за мой, Гарри, - как всегда учтиво произнёс он, и стремительным шагом направился вглубь Отдела.
Двери и коридоры сменяли друг друга. Кажется, с момента, когда Поттер был здесь последний раз, разрушив половину зала пророчеств, вторгнувшись в Комнату Разума и наделав ещё кучу беспорядка, здесь всё изменилось. Кто знает, может быть после вторжения Пожирателей смерти, среди которых был отец Вальсингама, Невыразимцы сочли нужным всё изменить, чтобы очередная вылазка врага уже не могла обещать ему тех же результатов. А может быть, всё здесь менялось, как передвигающиеся лестницы Хогвартса. И Поттер не удивился бы, если бы и эта особенность была новым изобретением Вальсингама Руквуда.
Они зашли внутрь громадной лаборатории. На неё были явно наложены чары расширения пространства, потому как внутри она казалась такой же большой, как залы Хогвартса. Посреди помещения стояла та самая арка, а под высокими потолками словно переливалась, то появляясь, то исчезая, извивалась тёмно-красная субстанция. Энергия или, будто, материя. Поттер опустил голову, решив не задавать лишних вопросов. Всё равно всех приёмов Руквуда ему не понять. Большинство коллег Вальсингама и то не понимали. Его достижения явно опережали своё время.
- Сфера стабильна, - проговори Руквуд чуть громче, ведь отчего-то рядом с Аркой начал возникать какой-то шум. Кажется, в ту ночь вокруг царила тишина. Вмешательство Руквуда? – Однако, есть неизбежный риск и, к сожалению, он является фактом.
- О чём вы? – Гарри тоже повысил голос, переводя взгляд с Арки на Вальсингама.
- Чтобы получить достаточно знаний о том, как извлекать объекты из пространства по, скажем так, ту сторону, мне нужен объект-разведчик, который войдёт внутрь. Живой объект-разведчик. Человек.
- Вы полагаете, что мне нужно войти туда? – спросил Гарри чуть тише после некоторого молчания.
- Я бы сделал это сам, но кто-то должен контролировать процесс отсюда, а я за такой короткий срок не смогу разъяснить вам всех деталей, - Руквуд внимательно смотрел в лицо Поттера. Не дождавшись ответа, он добавил: - Мы можем сделать это позже. Я научу вас всему. Или, может быть, и без вашей помощи смогу отправиться туда.
- Нет, - отрезал Гарри, резче, чем он того хотел. – Кажется, её происхождение вам так и не открылось. Потому, кто знает, может быть, если сейчас она подвластна вашим заклинаниям, рунам, то через месяц закроется совсем. Ведь если это портал, то значит, он может закрываться.
- Может, - коротко ответил Вальсингам.
Они оба понимали, что могло быть всё, что угодно. Могло быть миллион вариантов развития событий, а может быть есть только один, теперешний. Происходящий в эту самую минуту.
- Я пойду туда, - твёрдо сказал Гарри. – Но я должен вернуться.
Руквуд, молча, в три широких шага оказался у лабораторного стола, хватая с его поверхности какую-то вещицу. Поднеся её Поттеру, он, всё так же, без лишних слов, надел её на руку Гарри и защёлкнул. Браслет, это был браслет, похожий на древний наруч, греческий или скандинавский – Гарри пришли в голову только эти ассоциации. Тёмный металл, отливающий багрянцем, как та штука, что носилась над их головами, была сплошь испещрена рунами, центром которых был чёрный камень.
- Это амулет-хранитель. Я сделал его специально… для вас, - Гарри поднял глаза с браслета на Руквуда, заглядывая в его лицо. Невыразимец сразу знал, что Поттер пойдёт на это. Как ни странно, это не разозлило Гарри: вдруг стало спокойно оттого, что рядом находится человек, знающий и интуитивно верно понимающий, что может случиться. – []Через него я буду видеть вас,[/u] - продолжил маг. – Через него смогу и забрать. Система похожа на зеркало вашего дяди, о котором вы рассказывали, но чуть лучше.
- И насколько эта система точна? – осторожно поинтересовался Гарри, на самом деле уже зная ответ.
- Настолько же, насколько верны все остальные мои расчёты, - Руквуд был абсолютно серьёзен. - Риск остаётся всегда.
Больше ничего не говоря, Поттер повернулся лицом к порталу, вынимая палочку, и крепко сжимая её в руке. Он думал только о том, как пройти за занавес и правильно среагировать на то, что будет за ним. Он старался не думать о Джинни и детях, понимая, что все подобные мысли не дадут ему быть достаточно хладнокровным для того, на что он теперь шёл. В последний момент он обернулся на Руквуда, и тот, снова правильно истолковав ситуацию, молча кивнул. Гарри набрал в лёгкие больше воздуха и выдохнул, замедляя сердцебиение. Шаг и белая пелена поглотила его, как и когда-то Блэка…

[NIC]Harry Potter[/NIC][STA]Мальчик-который-теперь-крутой-мужик[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/XM9k.jpg[/AVA]

Пространство разрывалось вокруг него, потрескивая молниями, подёрнутое чем-то, напоминавшим клубящиеся в ускоренной съёмке облака, переливалось бело-синими разводами. Гарри не помнил, проделал ли он несколько шагов или сила, подхватившая его, утянула за собой и пронесла через весь переход, безжалостно выбрасывая наружу, будто ненужную вещь. Сам коридор между реальностями дался тяжело. Он бы не сказал, сколько времени длился этот кошмар. Его сознание словно отделилось от тела, перестав ощущать время, пространство и самое себя, но не наблюдая за собой со стороны, а как будто попав в… никуда. Ему показалось, что что-то непреодолимо сжало его в районе груди, будто просунуло руку во внутренности и, зажав сердце в кулак, пыталось раздавить его. Поттер не успел издать и звука, равно как и услышать последние слова Руквуда. Или его крик. Если, конечно, всё это вообще было.
Если вообще хоть что-то было и хоть что-то до сих пор есть.
Падение он ощутил отчётливо, но в процессе него всё тело охватил такой сильный болевой спазм, что Гарри отключился, уже не ощущая, как и в какой позе приземлился на ровную поверхность. Относительно ровную. А когда открыл глаза, обнаружил себя лежащим ничком, поверх мягкой зелёной травы и в окружении… десятков ног? Слух вернулся следом за зрением, а потом и оставшиеся три чувства. Окружавшие его люди не торопились ему помогать, но, кажется, обсуждали его картинное возлежание на их траве. Гарри почувствовал тошноту, и, едва шевельнувшись, понял, что тошнота выступает последствием жуткой головной боли. Застонав, маг зажмурился и начал вставать, уперевшись руками в землю. Тело слушалось нехотя, и было вымотано так, будто не спало, не ело, а только и делало, что работало на каких-нибудь рудниках по меньшей мере лет сто без продыху. Сумев подняться лишь на колени, Гарри вскинул голову, заглядывая в лица собравшихся. Видимость перечёркивали две смачные трещины на обоих стёклах очков. Да, устранить эту проблему не составит труда, однако что-то подсказывало аврору, что не стоит прямо сейчас светить своей палочкой. Он ведь ещё не знает, где он. И эти люди за все эти несколько минут никак не проявили своего дружелюбия. Мало ли, как они относятся к магии. Может быть, они её никогда не видели, и, увидев, сочтут Поттера божеством и сделают всё, что он попросит. А может быть закинут на костёр и делов. К слову о кострах: даже сквозь разбитые очки Гарри видел, что облачение окружавших его людей, прямо скажем, средневековое.
- Приветствую вас, - не слишком решительно проговорил Гарри, потому как не был уверен, что разговаривает на том языке, который здесь понимают.

[NIC]Harry Potter[/NIC][STA]Мальчик-который-теперь-крутой-мужик[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/XM9k.jpg[/AVA]

Толпящиеся вокруг него люди поняли то, что он сказал. Да и сами говорили в общем-то на английском. Просторечном, но всё-таки родном, известном Поттеру языке. Когда его спросили об имени, он без лишних резких движений поднялся на ноги (хотя и не мог, в общем-то, никуда убежать, даже если бы и хотел), так, чтобы людям были видны его руки, в которых не было никакого оружия, и тем же спокойным тоном ответил:
- Гарри.
«Стеклоглазый» про себя усмехнулся новому прозвищу. В Хогвартсе даже Малфой не додумался до таких изысканий, а здесь оно свидетельствовало о том, что народ довольно-таки развитый, раз различил стекло в очках мага. С другой стороны, они не знали, что такое очки. Решение о его дальнейшей судьбе было принято без его участия. Кто-то из мужиков обронил что-то про какую-то ведьму, и, судя по всему, отношение к ней было противоречивое. Значит, действительно не следует пока светит палочкой. «Ищейками» мог называться местный орган правопорядка, и определение это вполне себе было созвучно полномочиям лондонской полиции, к примеру, или тем же аварорам. Гарри не пытался делать каких-то окончательных выводов, продолжая наблюдать и не оказывать сопротивления. Стоило отметить, что, пока он вёл себя согласно этой линии поведения, с ним обращались вполне нормально. По крайней мере не называли ничем крепче «стеклоглазово», руки за спиной не заламывали и в спину не пихали.
Его привезли в местное селение на телеге. В качестве охраны с ним постоянно сидели, всюду сопровождая, двое мужчин из толпы, встретившей его на поляне. В пути Гарри молчал, переваривая всё произошедшее. Всё, что наговорили крестьяне (в сословной принадлежности этих людей, после прибытия в деревню и «заключения» в чей-то дом, Гарри больше не сомневался). Определённо нужно было время, чтобы сжиться с мыслями обо всём этом. Гарри казалось, что он готов ко всему, когда ступал за порог арки. А сейчас… Всеми силами борясь с эмоциями, он пытался не показать этим людям своего волнения. Кажется, он до конца не верил, что это возможно. Тогда на что он надеялся? Наверное, на то, что, в лучшем случае, попадёт в какой-то потусторонний мир из пустошей, усеянных высохшими деревьями и неба, затянутого клубящимися тучами. И в этой глуши никогда не найдёт Сириуса. Или… найдет то, что от него осталось. Наверное, он слишком сильно привык к мысли, что Сириус мёртв. Настолько, что даже не мог теперь представить его живым, что бы ни говорил Руквуд.
Только сейчас Гарри начал понимать, что крестьяне, скорее всего, говорили именно о Блэке, упоминая человека, который «сразу начал палкой своей размахивать». В помещение, которое отвели для его содержания до прибытия тех самых Ищеек, Поттер вошёл один, а когда закрылась дверь, снял с лица очки, садясь на ближайший стул. Он постепенно приходил в себя, исчезали боль и спазматическая реакция. Только сердце продолжало биться в ускоренном темпе. Гарри задрал левый рукав мантии, вглядываясь в амулет Руквуда. Что ж, будем надеяться, что невыразимец действительно видит его там, по другую сторону реальности, как и говорил. В эту минуту Поттер подосадовал, что не догадался спросить у Вальсингама, как действительно работает его изобретение. Нужно ли сказать что-то багровому камню на браслете, проговорить какое-то призывающее заклинание? Или, может быть, потереть его, повернуть вокруг запястья? В голове мелькнула мысль, что, возможно в том мире магия вообще не работает. Мерлин, а ведь правда! Пусть эта реальность выглядит так же, как привычная магу Англия, пусть и парой-тройкой столетий назад, но кто знает, как именно здесь проявляется и работает Сила? Проверять это было бы опасно, но, возможно, может вызвать затруднения. Существовало множество причин, когда магия может не проявляться вовсе или же проявляться непредсказуемым образом. Например, человек, находящийся под действием определённого ряда сильнодействующих зелий, словив боевое заклятье, может и вовсе умереть или же получить непоправимые повреждения, совсем не такие, как в рядовой ситуации. Что если здесь будет так же? Что если обычный Экспелиармус может тут взрывать здания? Или вообще не вызывать никакой реакции, даже лёгкого сквозняка…
Гарри глянул на свои очки. Да, было бы неплохо их восстановить. Но наблюдательные крестьяне заметят перемены, лучше всё-таки повременить. Да и, опять же, вполне возможно, что применение Репаро может оторвать ему руку. Набрав в лёгкие побольше воздуха, аврор медленно выдохнул, мысленно замедляя сердцебиение. Если «размахивающий палкой» был действительно Сириус, значит он был жив, провалившись сюда. Значит, он до сих пор может быть жив… Если за десять с лишним лет ничего не случилось, и время здесь течёт так же, как в Англии. В любом случае, нужно дождаться Ищеек и потом уже принимать какие-то решения. В зависимости от того, какие действия предпримут по отношению к нему.
Поднявшись на ноги, Гарри сделал несколько шагов в сторону, меряя ими комнату, успев пройти от центра к противоположному уголу, когда дверь позади него скрипнула. Гарри обернулся и увидел, как в комнатушку входит высокий мужчина в доспехах, с мечом, торчащим из-за спины. Солнце, вышедшее за окном, бросившее несколько своих лучей в горницу, затемнило образ незнакомца и Гарри сделал несколько шагов по направлению к нему, чтобы разглядеть получше.
А когда сумел разглядеть, замер на месте…

[NIC]Harry Potter[/NIC][STA]Мальчик-который-теперь-крутой-мужик[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/XM9k.jpg[/AVA]

Отредактировано Greider (2015-06-18 13:42:17)

Сириус…
Не получилось даже вдохнуть. Только глаза цвета изумруда чуть расширились, неотрывно глядя в знакомое, до боли знакомое лицо.
До боли…
Он всё такой ж, будто не прошло четырнадцати лет, будто не изменилось пол мира, будто не оторвалось полжизни, а полсердца не упали, разбившись вдребезги на холодные бесчувственные полы Отдела тайн. Вот она, его привычная манера. То, как он жестикулирует руками, то, как произносит слова. Бродяга всегда Бродяга. Самое родное, кажется, и самое чужое лицо, исчезнувшее так же быстро, как и появившееся.
Все те чувства, того, последнего дня, вдруг наполнили все его внутренности, будто битва в Министерстве случилась вчера. А он – он стоял в стороне, чувствуя каждую судорогу, каждый болезненный стук раненного сердца, но смотрел на себя, шестнадцатилетнего, пытающегося причинить Беллатрисе Лестрейндж хотя бы крупицу той боли, которую испытывал сам. Он никогда не был на это способен, причинять боль другим. Намеренно, со злым умыслом. Риддл смеялся над ним, говоря, что не хватает праведного гнева. С тех лет он справился с гневом. Аврор не может быть подвластен эмоциям. Но вот с болью… Есть ли хоть кто-нибудь на этом свете, кто умеет зашивать раны в своей душе? Нет. Она глубоко, до неё не добраться.
Сириус махнул рукой и Гарри отчётливо ощутил, как комната наполнилась Силой. Густой, насыщенной, словно бьющей через край, готовой отдавать свои ресурсы, служить и подчиняться столько, сколько захочет обращающейся к ней маг. Не нужно даже никаких проводников в виде волшебной палочки. Только лишь руки и мысль. Это поистине поражало. Это было древней легендой, ожившей из тех времён, которые предшествовали Мерлину, воспевающей колдунов, источавших силу так… как сейчас Сириус. Если бы только Риддл и Гриндевальд знали о том, что узнали Поттер и Блэк…
Сириус позвал его и Гарри сделал пару шагов вперёд, выходя на свет. Слова не давали взять над собой власть. Не поворачивался язык, пропал голос. Гарри тяжело дышал и смотрел в лицо Блэка так, будто пришёл поговорить с самой Смертью, издевающейся над ним, принявшей облик одного из самых дорогих ему людей. Великий Мерлин, да откуда ему, в конечном итоге, знать, что это не так!
В этот момент лицо Сириуса изменилось и Гарри понял, что он всё-таки начал узнавать его. Слишком много времени, слишком. Сколького ты не знаешь, Сириус, сколького не видел… Блэк подлетает к нему, хватая руками за подбородок. Гарри не сопротивляется, лишь чуть вздрогнув от прикосновений, сжимая ладони в кулаки. Дрожащие мелкой дрожью, в такт сердцу, старающемуся вырваться из груди.
Сириус отступает, увидев шрам. Самое правдивое доказательство – росчерк Волдеморта.
- Какого… Гарри?
Аврор попытался нахмуриться, чтобы удержать эмоции. Дышать всё ещё тяжело. Что-то вязкое стягивает лёгкие, заполняет собой, будто вода утопленника. С чем он борется? Почему не может просто обнять крёстного, найденного, живого, как раньше? Почему не улыбается? Почему не плачет от радости…
Потому что нет сейчас здесь того мальчишки, отчаянно зовущего провалившегося в непонятную арку крёстного, рвущегося за ним, туда, и ринувшегося бы с головой, если бы не Ремус. Того мальчишку он, Гарри Поттер, единственный сын Джеймса Поттера, спрятал в глубине себя, и постарался забыть о нём, чтобы не иметь возможности спасти.
- Здравствуй, Сириус, - тихо, деланно спокойно произносит Гарри.
Набирает в грудь воздуха, чтобы сказать ещё что-нибудь, но слова замирают на раскрытых губах.

[NIC]Harry Potter[/NIC][STA]Мальчик-который-теперь-крутой-мужик[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/XM9k.jpg[/AVA]

Когда Сириус осел на столешницу, закрывая лицо ладонями, Гарри заметил, как дрожат его руки. Такой простой, незначительный жест и такой… уязвимый. В груди мага что-то болезненно сжалось, защемило. Он было подался вперёд, почти подняв руку, чтобы прикоснуться, положить на плечо, дать потерянному и обретённому крёстному вновь почувствовать поддержку. Но… отчего-то удержался, сжимая пальцы в кулак, опуская руку обратно вниз. Намерение растворилось в глухом, душноватом пространстве комнаты. Он сделал шаг назад.
Сириус продолжал говорить, и было почти неважно, что именно он скажет. Гарри слушал звук его голоса. Всего лишь несколько минут, а Блэк уже успел обвинить его в глупости. Маг почувствовал, что злиться. Столько лет, а этот самонадеянный болван говорит ему, что его поступок – это глупость. Всё ещё считает себя умнее всех. Да, было действительно глупостью ринуться в омут с головой в неизвестный мир, оставив позади жену, детей, родных и друзей, с призрачным шансом на возвращение, в который сам, в общем-то, верил наполовину, за идиотской мечтой спасти того, кто четырнадцать лет был мёртв. Двенадцать лет заточён и четырнадцать мёртв. Как же так, Сириус, ты всегда пропускал всё самое важное в моей жизни…
Изумрудные глаза скользнули в сторону, пытаясь переключиться на другие предметы и цели. Невозможно – невозможно смотреть на что-то, когда он рядом. Сириус Блэк – такая значимая фигура. Всегда значил для окружающих так много, но значили ли они для него столько же? Злые мысли, как паразиты, рвались в его сердце, в его душу, и отравляли, жалили. Он чувствовал яд, разливающийся по крови.
Как же больно…
Снова.
Опять.
Гарри смотрит на Блэка и кивает последним его словам. Он не может ничего сделать со своим лицом, не может выдавить улыбку. Душу давит что-то, сжимает. Кажется, нужно разобраться в этом самому, для начала, прежде чем… выговаривать Блэку?
- Четырнадцать лет, - произносит он негромко и два слова звучат, как приговор. – Сейчас две тысячи десятый год. В Лондоне, в нашем мире.
Он снова отворачивается. Какое же маленькое пространство! Какая лилипутская комната! Кто здесь живёт, гоблины?!
Браслет на руке холодеет, напоминая о себе. Поттер поворачивается, рефлекторно поправляя очки, без какой-либо в этом действительной надобности. Поднимает глаза и снова смотрит в лицо Блэка.
- Сириус, - голос чуть хрипит, проявляя непокорность, - я пришёл за тобой.

[NIC]Harry Potter[/NIC][STA]Мальчик-который-теперь-крутой-мужик[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/XM9k.jpg[/AVA]

- Я не думал, пытаешься ты или нет. Я думал, что ты мёртв, - вдруг срывается с его губ слова, которые он не хотел произносить. Как будто его внутренний голос, который всегда остаётся за кадром и может лишь советовать, вдруг взял верх над сознанием, отодвинув его самого в сторону. И сейчас сам он растворился в своём внутреннем «я», не осаживая его и не останавливая. Гарри смотрит на Сириуса и брови хмуро ползут к переносице. В груди поднимается какая-то волна, настырно, с напором, отбирая у него бразды контроля над самим собой. – Я ещё тогда пытался броситься вслед за тобой, и сделал бы это, если бы не Ремус. Ты же был мне…, - он останавливается, слова застревают в горле, горькие и такие болезненные. Раньше эти слова были только мыслями. Раньше они никогда не звучали, ни в одной из двух реальностей. – Ты был мне как отец.
Он договаривает шёпотом, но продолжая пристально, почти с вызовом смотреть на Сириуса. Он постепенно понимал самого себя. Он так злился на Блэка, за его глупую безрассудность, за дурацкое рвение быть первым – за ту дурацкую «смерть»! Разве не было ему, Сириусу, ясно, что Гарри итак терял слишком многих, чтобы потерять ещё и его? Именно тогда, когда он почти поверил, что у него есть настоящая семья?
И в этот момент он сдаётся. Там, дома его ждут его дети, его ненаглядные трое детей, двое сынишек и дочка. Он так любит их, так безмерно любит их, что для его любви не хватает собственного сердца. И Джинни. Конечно же, его Джинни, королева Гиневра. Она знает про всё это. Она без слов всегда понимала его боль. Но она бы не хотела, чтобы, испытывая её, Гарри причинял ту же боль другим. Причинял её Сириусу. Ведь разве он не заглядывал все эти годы в осколок коммуникационного зеркала, ожидая, что крёстный ответит с той стороны? Разве он любил Сириуса хотя бы на грамм меньше?
- Прости, - шепчет Гарри и отворачивается. Он отходит в сторону, вглубь комнаты. Он уже плохо помнит, чей это дом и где находится. Есть только пространство и Сириус, живой и невредимый. Здесь. Рядом. – Я женился на Джинни, - негромко продолжает он, только бы говорить что-то. – В общем-то, ты наверняка это ожидал. У нас трое детей, Джеймс, Альбус и Лили. Они маленькие ещё, - Гарри улыбнулся собственным словам, вспоминая лица детей. Но надо было сказать ещё об одном: - Волдеморт мёртв. Я убил его, ещё в девяносто восьмом. Была страшная Битва, за Хогвартс. Ремус, Нимфадора, Фред погибли. Многих убили. Дамблдор погиб годом раньше. Это была тяжёлая победа, - Гарри сглотнул. Только сейчас он начинал осознавать, сколько всего на самом деле изменилось с того дня, когда Блэк упал в эту арку. – Но сейчас всё хорошо. Рон с Гермионой вместе, у них тоже дети. Я служу в Аврорате, Джинни редактор спортивной колонки в «Пророке».
Гарри снова замолкает. Столько много в его жизни вещей, которые уже давно стали естественной составляющей для него, но о которых не знает крёстный. Нужно бы сосредоточиться на всём этом, рассказать подробнее, но в голове всё маячит мысль, что в этом мире время идёт по-другому, и что, возможно, каждая минута здесь может ровняться неделе там. Снова ощутив холодность браслета, Гарри вдруг подумал о Руквуде. Если Поттера не будет достаточно долго у Вальсингама могут быть весьма серьёзные проблемы. Ведь в Министерстве всё ещё достаточно волшебников, готовых напомнить Невыразимцу, что он сын Пожирателя смерти и отправить его гнить в Азкабан, вслед за отцом.
Гарри оборачивается к Сириусу и заглядывает в его глаза, в его лицо. Сердце колотиться в груди, и кто-то сжимает душу, жестоко и безжалостно. Гарри смотрит иначе. В его зелёных глазах, отделённых от Блэка стёклами очков, тоска и печаль. И как будто мольба о чём-то, что слишком тяжело высказать.
- Ты мне нужен, Сириус, - по-прежнему тихо, почти шёпотом говорит Гарри. – Вернёмся.

[NIC]Harry Potter[/NIC][STA]Мальчик-который-теперь-крутой-мужик[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/XM9k.jpg[/AVA]