Скажи мне, существует ли где-то твой Мир? Место, которое только твое, которое способно согреть тебя и снять эту лживую маску?
«Нет.»
Твой ответ короток и ясен. Но ты лжив, грешен и твоей душе давно пора гореть в аду. Но ты лишь смеешься, обволакиваешь людей своей улыбкой, заставляешь их все забыть, в очередной раз вызывая наружу их искренний смех. Столь искренний, что он способен скрыть твою суть даже от тебя самого.
А потом ты приходишь туда, где все началось. Это место, сколь ты не скрывай, и стало для тебя Миром. И он, не жалея сил, одну за одной, срывает с тебя маски, оставляя лишь кровь, что сочиться из порванной кожи, и срывается тяжелыми каплями вниз. Твои попытки спрятаться – ересь, не более. Твой уход – временное помутнение – ты вернешься. И вновь будешь кричать, закрывая лицо руками, и боясь того, что последняя маска не оставит от тебя ничего, чем ты привык считать себя.
Улыбка на твоем лице – как грим, который ты старательно наносишь на свое лицо каждый день. Она въелась в него и теперь не сходит даже ночью. Улыбка… Она прекрасно скрывает от людей то, что ты так боишься показать даже самому себе. Но только и ты устаешь от себя. От других.
Свет бьет в глаза, разрывает толпу на части и смешивает в причудливом коктейле. Музыка лишает тебя возможности мыслить. И ты двигаешься вместе с толпой, закрыв глаза, и чувствуешь как ты становишься лишь малой частью чего-то большего, что зовет, тянет, тащит тебя за собой и рвет на куски. Твои руки блуждают по чьему-то телу. Чьи-то руки ласкают тебя. Чей-то язык вкладывает в твой рот таблетку. И через несколько мгновений мир прекращает иметь хоть сколько-бы выраженные границы. Чужие прикосновения становятся для тебя ярким взрывом алого и бирюзового. И ты растворяешься в этом. Теряешь свою маску. И себя, за одно с ней. Но согласись, сейчас это последнее, что может тебя волновать – ты летишь далеко отсюда, и только музыка связывает тебя с этим миром на подобии тонкой нити, что открывает тебе путь вместо моста. Одна ошибка и нить оборвется. Но забудь, забудь об этом! Сегодня ты свободен. Сегодня ты перестаешь быть самим собой. Ты не окунаешься в свободу, ты становишься ею, растворяясь в новых красках, что сейчас мерцают, разливаются и сияют перед твоим взором. Ты становишься ею, когда твое тело разрывает музыка, заставляя двигаться, видеть, слышать, чувствовать. И ты взрываешься криком, что растворяется в окружающем тебя хаосе.
И так продолжается до тех пор, покуда краски не становятся тускней. Пока музыка не перестает требовать от тебя отдать себя ей. Ты вновь способен мыслить. Только пропало чувство свободы. И нет сладкого чувства в груди, что знаменует твою свободу. Нет ничего, что рождало в твоей душе то чувство. То, что давало сорвать маску. Забыть, оставить… Не на долго, и почти на вечность.
Конец свободы.
Ты стоишь около входа в клуб и хмуро смотришь на небо – звезды почти пропали и видно как луну скрывают надвигающиеся тучи. Даже в темноте видно, как они отсвечивают толи сиреневым, толи фиолетовым. Будет дождь. В прочем ночь сегодня теплая, пусть и поднявшийся ветер гоняет по улице листовки, да жестяные банки с окурками. Да и девушки - или лучше сказать бляди? – фыркая поправляют разлетающиеся волосы. Платьям или юбкам подобные мере не нужны – и так ничего не скрывают. Ты только хмыкаешь, наблюдая за тем, как очередную бабу уводят в дальний конец переулка, что окутан ночной тьмой, но все же не на столько защищен от любопытных глаз. Твой же интерес сейчас ограничен исключительно позой, которую примет сея парочка. Да и куда даст – тоже любопытно. Закуриваешь и, скептически приподняв бровь, видишь как парень поворачивает девицу к себе спиной, наклоняет и берет.
Ты лишь сплевываешь. Пожалуй, сейчас, тебе хочется только одного – забыть. На время забыть все, отойти от той свободы, что охватила тебя там, в клубе. Тебе надо только забыть, и тогда маска будет одеваться куда как проще. Не надо будет раскраивать свое лицо под то, что есть. Забудь себя… Да, именно так. Пусть пафосно, пусть глупо. Но что-то в нашей жизни всегда нас принуждает к этому. Обстоятельства могут меняться от раза к разу. Но только маску на себя мы одеваем всегда сама.
«Почему я ее одел?»
Вопрос застает тебя врасплох. Удивленно моргаешь, хмыкаешь и пожимаешь плечами. Не важно, верно? Если одел, значит на то были причины? Только знаешь, Мауль… От себя маска не спасет. И вопрос этот теперь будет тебя мучать до тех пор, пока ты не найдешь на него ответ. И тебе остается пожелать только одно: пусть ответ тебя не разочарует.
Мелкие капли дождя падают на твои руки. Ты как зачарованный наблюдаешь за их медленным, рваным движением. Пытаешься выгнать все ненужное из души. Вернуть спокойствие.
Все хорошо…
Ты достаешь маску и смотришь в ее пустые зрачки. Даже когда ты ее оденешь, эта пустота останется там, пусть и заиграет другими, более насыщенными, красками.
Сжимаешь ее до побелевших пальцев, но одергиваешь себя. Не время, да и не место. Переворачиваешь и подносишь к лицу. Ты чувствуешь, как тебя окутывает особый запах, который присущ только лжи и обману. А ведь когда-то ты и представить не мог, что он есть у подобных деяний. В прочем от этого знания ты с удовольствием бы и отказался.
Делаешь глубокий вдох, словно ты хочешь броситься в глубокую реку. Только вряд ли этот вдох спасет тебя – река слишком бурная и тебя утащит на дно. Да и даже если всплывешь. Разве ты видишь где-либо берег?
Забудь Иви, забудь о том, что может быть. Выкинь пустые мечты, которые ты в тайне лелеешь. Забудь и прими то, что преподнесла тебе судьба. И будь благодарен.
И вот, маска одета. Пустые глаза вспыхивают, озаряются теплым цветом жизни. Только вот серый, тусклый цвет остается и ложиться отпечатком, словно печать дающая возможность определить, что эти глаза лживы.
На губах расцветает ухмылка. С ней легче. Именно так ты когда-то решил, а она так и осталась на этой маске, словно сама решила остаться на более долгий срок.
Ну что ж… Можно и еще покурить, пока дождь не набрал полную силу.