Вопрос о том, что есть человек, будоражил умы многих философов и ученых не одно столетие до века их высоких технологий, и в особенности теперь, в дни процветающего технического прогресса, который уже невозможно остановить. Но Кеннекс не был ни философом, ни ученым, когда его поставили лоб в лоб с той же бедой, с которой сталкивалось все человечество с момента создания первой цивилизации, и он также не знал никакого ответа на столь важный вопрос. Он едва ли предполагал, в каком направлении стоит думать, если есть смысл думать вообще...
Кеннекс долго думать не любил, будучи достаточно импульсивным и обладателем самого настоящего скверного характера. Первым делом Джон оказался просто зол на весь мир вокруг и на Малдонадо в частности за то, что его напарником будет андроид, и никаких высоких материй на повестку дня не ставил. После всех бед, которые детектив пережил на своей шкуре, частично ее вообще оставив на маленьком поле боя, после комы, после тяжелой реабилитации как физической, так и духовной, Джон был вынужден смириться с тем, что теперь рядом есть Дориан – воплощение всей его ненависти к жизни и работе… Так похожий на человека, но в то же время всего лишь до безобразия умная машина.
Вопрос остался тем же, что же есть человек? Кеннекс видел во время работы ужасы и трагедии самых разных масштабов, от чего порой в душу закрадывалась, по сути, страшная холодная тьма. Тьма безысходности и обиды от нелицеприятной правды, что порой человеческого в людях до ужаса мало. Либо осталось мало, либо было мало всегда. Мало настолько, что даже андроиды с моральной или этической точки зрения оказываются в выигрышном свете. И пускай он не желал думать много, он это понимал. Но Джон и дальновидным тоже не был, когда Дориан стал донимать его своими попытками быть человеком. Раздражительность давала о себе знать всегда и всюду, будь то спор по делу или пустой треп. Кеннекс упрямо видел в Дориане лишь сборку деталей с умной программой вместо мозгов, не более того… Поначалу.
Как всегда время не оставило выбора, излечило раны и затянуло шрамы. Злясь на Дориана за то, что он не был рожден человеком, Кеннекс все чаще перед сном думал о том, что важнее скорее стать им и остаться им до самого конца. И Дориан стал таким для Джона. Он стал напарником, а не грудой металлолома, он стал даже другом, которого у Кеннекса не было ни среди живых, ни среди машин. Он стал особенным во всех смыслах, потому что оказался душевнее многих тех, кого называли человеком, подразумевая Божественный промысел где-то внутри материальной оболочки. Но Джон в этом никогда не признавался, не потому что был настолько вреден, а потому что сам этого до конца не понимал. И когда так называемый конец вдруг оказался под самым носом, как неожиданная пропасть на очередном крутом повороте, Джон словно замедлил время.
Он не желал серьезно углубляться в вопросы справедливости, убедившись, что ее нет на свете уже не единожды, не желал и показывать своего явного волнения, из-за которого стал еще хмурее, чем обычно. Угрюмый взгляд детектива высверливал дыры в новостных лентах о случаях новых нападений на людей с чего-то вдруг с ума сошедшими андроидами. Где это было прежде видано, чтобы боты самых разных мастей вдруг меняли свое представление и заложенную в голову программу с исполнения человеческих прихотей на причинение тяжкого вредя здоровью? Кому-то могло показаться чудом, что андроиды не убивали своих жертв, но в случае с машинами речь шла скорее о бездушном расчете, выверенном до последней секунды.
Вот только чьем расчете? Кого они должны были поймать и посадить за решетку, чтобы люди открыли глаза: беда не в андроидах? Беда в них самих, готовых поддаваться на любую массовую идею, если она позволяет забыть о чем-то своем личном и неприятном настолько, что проще выместить злобу на ботах, чем на себе подобных и тем более на себе самом… Малдонадо как могла оградила Дориана от нападок со стороны собственного начальства, но сколько они могли прятаться в суете расследования от проблемы, которую показывали каждый день по всем каналам?
Джон упрямо погружался в дела с головой, закапываясь в полученные доказательства, теории и схемы, в привычную рутину, что служила щитом не только Дориану от возможно риторических вопросов по поводу коллективного людского разума, но и ему самому от самого насущного – стал ли андроид для него человеком настолько, чтобы переживать, утилизируют его в конце концов или нет? Ведь если стал, то тогда его не переработают на контейнеры или часы, а убьют. Убьют просто потому что не понимают, как сам Кеннекс до сих пор не понимает, как бесполезно прятать свои эмоции от андроида, что умеет сканировать абсолютно все, что вздумается и когда это вдруг захочется.
Встрепенувшись в своем кресле, пока листал новостные сводки на экране перед глазами, Джон скосил хмурый взгляд в сторону Дориана, закрыв рабочий стол.
- Думаю, что умей ты превращаться в тостер или чайник, мы бы тебя с легкостью спрятали на служебной кухне. А так…
Пожав плечами, Кеннекс сделал страшные глаза: - Несмотря на заложенную в тебя их функциональность, габариты так сделать не позволят…
Конечно, он вредничал. По привычке и потому что мог себе это позволить. В конце концов, кто бы помешал? Снующие мимо детективы были заняты своей горой дел, ни в коем разе не уменьшающейся в последний месяц на фоне цивилизационного кризиса. Люди продолжали убивать друг друга и без помощи андроидов. Вздохнув, Кеннекс вполне серьезно добавил: - А это значит, что надо проанализировать еще раз, что у нас есть из данных и найти виновника шума. Список программистов высокого уровня не такой большой, но я в жизни не видел людей менее подозрительных, чем эти ботаники…
Выведя на экран фотографии потенциальных программистов, способных создать вирус для андроидов, Кеннекс скрестил на груди руки и склонил голову чуть на бок, бубня себе уже под нос, но зная, что Дориан все равно услышит: - Нельзя спугнуть, начав проверять всех разом... [NIC]John Kennex[/NIC][AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/08/ee77c0d15284d6ce0099f59521bc25f5.png[/AVA][SGN][/SGN]
Отредактировано Farenheight (2015-08-24 15:19:29)
