___В холодном поту, сжимая в кулаках простыни и тяжело дыша. Внутри все ещё это ноющее чувство, словно стилет воткнули мне под ребра, а затем сломали рукоять, оставив тонкое лезвие причинять горячую боль.
___Луи не нуждается во мне.
___Сон. Это просто сон. Очередной кошмар. Один из многих, что мучают меня вот уже неделю. Меняется лишь обстановка, не меняется только одно – я постоянно теряю Луи, вынужденный наблюдать, как Гарри защищает его от чего-то, что мне неведомо. И это какое-то наказание. Я знаю. Я просто не понимаю, почему?
___Поднимаюсь с кровати, шаркаю босыми ногами по полу, направляясь в ванную. Снимаю ту немногую одежду, что на мне осталась, перед тем, как я вчера отрубился в кровати, и встаю под холодные струи воды, позволяя ей смыть этот кошмар. Но она не избавляет от этого чувства, поселившегося во мне с тех пор, как Луи рассказал об этом дурацком сне, где я ему не помог.
___Меня это задело. Слишком сильно. Гарри нежно гладил его по спине, уверяя в том, что я бы защитил его, что это просто сон. И, черт, это не Гарри должен был его успокаивать. Но я стоял столбом (желая сломать руку Гарри в трех местах, открытым переломом) и тупо кивал, потому что не понимал: как такое могло присниться Луи? Неужели он, правда, думает, что я бы не заступился за него?
___И, казалось бы, всего лишь сон, всего лишь брошенная фраза на записи для дневников, а меня съедает изнутри чувство собственной никчёмности, потому что я не смог, за все это время так и не смог, показать Луи, как он дорог мне. Я поддерживаю его во всем, абсолютно! Какой бы глупой и нелепой ни была бы это идея! Что ещё я должен сделать? Подарить цветы, купить конфеты, спеть ему песню под окном? Можно ли пытаться сильнее, чем это пытаюсь сделать я?
___Видимо, все дело в том, что я не Гарри. Я не такой открытый, не такой мягкий, не такой во всем, в чем хорош Гарри.
___Или, может дело в том, что Гарри постоянно рядом с Луи. Касается его, слюнявит его щеку, треплет его волосы, обнимает его. И это уже переросло в Лари, и в визжащих фанатов, постящих странные картинки, видео и даже пишущее странные тексты! И это то, что делает меня замкнутым, отстранённым, безумно ревнующим и ужасно жалким. Это то, что заставляет меня забывать о еде, много курить и выходить из комнаты каждый раз, когда Гарри запрыгивает на диван рядом с Луи, ложа голову ему на плечо. Потому что они смотрятся так мило, так органично вместе, что меня тянет блевать. Я ужасный друг. Видимо, поэтому все становится так сложно.
___День пролетает незаметно. Запись песни в студии. Голос Луи звучит шикарно. Я словно фальшивлю в каждой ноте. Лиам хлопает меня по плечу, ободряюще улыбается. Саймон просит повторить куплет снова. И я пытаюсь, но Гарри что-то говорит Луи, и Луи улыбается, и мой голос снова звучит не так. К черту. Я снова и снова перепевал куплет, выдохся, и вроде они добились нужного звучания, но по мне это совершенно не так. Но я облегчённо вздыхаю, когда Саймон говорит, что на сегодня все и нам пара на интервью.
___Интервью ужасно. Ведущий задаёт наводящие вопросы о нашей ориентации. О наших взаимоотношениях в группе, о том, как «мило» (снова это чертово мило!) Гарри и Луи смотрятся вместе, и пусть Гарри расскажет поподробнее о том, как они вместе жили с Луи в одной комнате на Х-факторе. И я мрачнею, похлеще туч в разгар грома. Угрюмо сижу на диване, потирая запястья, и просто молю себя не сорваться. Потому что все хорошо. Это просто интервью. Это просто Луи и Гарри. Они всегда такие. И, ведущий задаёт вопрос о Ларри.
___Что?
___Простите, что?!
___Этого не было в листе, что нам давали перед интервью. Она не может спрашивать об этом. Гарри краснеет. Луи загадочно, блять, ухмыляется. И все застывает, на мгновенье, а потом Найл берет удар на себя:
___- А вы в курсе, что я ирландец?
___И я люблю этого парня. Я готов расцеловать его прямо здесь и сейчас. Потому что это то, чего я боюсь больше всего. Не того, что они раскроют это миру. Того, что они раскроют это нам. Ведь мы в начале, понимаете? И я должен буду быть рад за них. Но я не буду. Я, скорее всего, врежу Гарри, очень сильно. И, возможно, Луи. Потому что, какого черта? Серьёзно! Я просто не понимаю.
___Интервью заканчивается. Но в воздухе все ещё висит напряжение. Оно висит и в машине. Всю дорогу до отеля. Найл говорит, очень много, и все его слова, они просто ложатся слоем на это напряжение, которое исходит от меня, от Луи, от Гарри. Лиам устало потирает глаза, не понимая, что происходит. И, черт, я тоже не понимаю. Просто Луи отдалился, просто я не знаю, как это исправить. Просто что-то вдруг сломалось, и я понимаю его переживания. Это вредит группе. Это вредит нам. Мне.
___- Ты в порядке? – Спрашивает Найл, пока мы идём по коридору фойе, к лифту, и я одобрительно киваю, замечая то, как они переглядываются с Лиамом. Мы заходим в лифт. И это слишком тесно. Пятеро нас, четверо охранников, я чувствую, как моя рука касается руки Луи, совершенно случайно и он отстраняется. Замечательно, блять. Отстраняется, чтобы сказать что-то Лиаму, и Гарри тоже там. И все, что я вижу, это кудрявые волосы Гарри, касающиеся плеча Луи. И внутри меня закипает кровь. Снова.
___Звучит звонок. Лифт останавливается, двери открываются, и я выпрыгиваю из лифта первым, сразу же направляясь к своему номеру. Захлопываю дверь до того, как Лиам, Найл или может быть те двое, если вспомнят обо мне, успеют что-то сказать. И мне хочется что-нибудь разбить. Потому что это чувство внутри меня все сильнее, грызёт, рвёт на части, ища путь наружу. Эта ревность. И это… просто, как я до этого докатился?
___Недолгий разговор с мамой. Где я убеждаю её, что со мной все в порядке, и нет, я не слишком худой, это все просто камера. И, да, я хорошо ем, я очень хорошо ем, и совсем не курю. Об этом также не может сказать пепельница на моем столе, в которой понатыкано слишком много окурков от сигарет. Я чувствую себя виноватым, когда заканчиваю разговор с мамой слишком быстро и слишком небрежно. Беру сигарету в зубы, затягиваюсь, и достаю бутылку пива из мини-бара, садясь на диван. Закрываю глаза и просто пытаюсь отпустить, все, что чувствую, вместе с сигаретным дымом, клубящимся над моим лицом и поднимающимся к потолку. Не помогает.
___В дверь стучат. Настойчиво. Я шлю их к черту, но стук продолжается и поднимаясь, направляясь к двери, я готов убить человека за ней. Открываю дверь, и передо мной стоит Лиам. Выражения его лица решительное, и я хочу закрыть дверь, но его рука не даёт мне сделать это.
___- Сделай с этим, что-нибудь, Зейн! – Призывает он меня к тому, к чему призывали все, молча, взглядом, касаниями. – Просто поговори с ним, и решите уже, блять, ваши проблемы!
___- Воу, папочка, ругается. – Выдыхаю я вместе с дымом, ощущая на себя осуждающий взгляд Пейна. – Вымой рот с мылом, Лиам.
___- Вы ведёте себя глупо с того самого дня! Это замечают уже все. Перестань ничего не делать, Зейн! – Знакомо. Больно. Тоже самое они говорили в моем кошмаре. Тоже самое сказал Луи и ещё кое-что. – Решите это сами или это решим мы!
___Кто эти «мы», хочется мне спросить, но Лиам уходит, оставляя меня на пороге, с тлеющей сигаретой, такой же, как и моё сердце.

___А затем проходит ещё неделя.

___Новый город. Новый отель. Между нами все тоже молчание, те же неловкие взгляды, те же кошмары каждую ночь, все также много сигарет и пустых бутылок из-под пива. Лиам и Найл волнуются, Гарри вроде тоже, но у него есть Луи. И просто есть Луи.
___Я возвращаюсь в свой номер, когда меня хватают две пары рук, кто-то выхватывает из рук мой телефон. Я вижу Лиама, слышу что-то про то, что мы предупреждали. Вижу Гарри, стоящего у открытой двери Луи, он за что-то просит у него прощения и я готов убить его, если он причинил Луи боль, а затем меня вталкивают в комнату Луи, и дверь захлопывается. Как в моем кошмаре. Только я теперь по другую сторону двери.
___- Вы будете сидеть там, пока не исправите то, что между вами двумя происходит! – Звучит грозный голос Лиама.
___Простите, что?
___- Не дури, Лиам. – Кричу я, ища дверную ручку, которой… нет. Вау. – У нас завтра интервью, ты будешь вынужден выпустить нас, поэтому открой эту дверь! Сейчас!
___- Вы все равно останетесь там. - Но голос Лиама уже не такой уверенный, и если достаточно надавить - он поддастся.
___- Мы скажем, что у вас грипп. – Это голос Гарри. И я растерянно смотрю на Луи. Который просто стоит и ничего не делает. И почему он просто стоит?!
___- Разберитесь с этим, парни. Я оставил вам еды. Серьёзно, я единственный кто подумал об этом. Они бы умерли с голоду, если бы я не позаботился об этом… - Слышу я голос Найла, и шаги, удаляющиеся от двери. Они оставили нас, меня, здесь и ушли. Просто ушли.
___- Я убью их. Я покалечу их и убью. – Говорю я в пустоту, направляясь к тумбочке, где обычно стоит телефон, но и его нет. Как это вообще?
___-… или это решим мы.
___Звучит голос Лиама в голове. Серьёзно? Это их решение проблемы? Я смотрю на Луи, затем на дверь, затем на тумбочку, кровать, еду, что на ней свалена, и снова на Луи.
___- Слушай, может, посидим тут часок, помолчим. А потом скажем им, что все в порядке, с нами, между нами, и это закончится. Хорошо?
[NIC] Zayn Malik[/NIC]
[STA]crash & burn[/STA]
[AVA]http://uploadpic.ru/images/201405/q5m3y2qdt6.gif[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано nexttoyou (2015-08-25 22:34:19)

___Мы заперты здесь на всю ночь, а я недостаточно пьян для всего этого. Сколько я выпил в клубе, две, четыре бутылки пива? Точно помню, что число было чётное, но этого было недостаточно. Начал курить вторую пачку за день, раздумывая о том, как попытаться вернуть все к тому, что у нас было в начале, так и не находя ответа. Забавный факт: я думал о том, как бы остаться с Луи наедине, а сейчас больше всего хочу оказаться где-нибудь, но не здесь. В этой комнате слишком много неловкости, напряжения и миллиарды не сказанных слов, что давят на меня, заставляя задыхаться. Это словно фобия – бояться остаться с Луи наедине. И, может, словами можно что-то решить, между нами. Да только проблема в том, что я не такой человек. Я не любитель говорить о своих эмоциях, выворачивать душу наизнанку и плакать на чьем-то плече. Мне проще молчать, просто ждать, когда это все, что внутри, отпустит, давая возможность дышать свободно. Не замечая, как загоняю себя в ловушку. Но вот такой я! И тем троим идиотам, об этом было известно так же, как и Луи. Поэтому ничего не выйдет. Я просто надеюсь переждать эту ночь и обойтись без лишних нежелательных последствий, понимаете?
___Луи решает подать голос, от которого за версту веет наигранным равнодушием, и это злит, если честно. Я знаю его, слишком хорошо, чтобы не понять, когда он пытается лгать. Луи, он, знаете, как открытая книга, не то что я. Но иногда, мне слишком сложно его понять. Вот как сейчас. К чему весь этот спектакль? Он не рад меня видеть? Хорошо, я понял, это почти не больно, это даже придаёт сил.
___- Ну, я хотя бы попытался. – Язвлю я в ответ, не в силах ответить иначе. Я не знаю, как так получается. Это что-то вроде защитного механизма: щёлкает внутри, включая режим подонка, потому что так легче, для меня, так проще справиться со всем этим.
___Обвожу комнату взглядом, снова подходя к двери. И я, вроде бы, смирился с тем, что мы проведём эту ночь вместе, но при том отчаянно желаю выбраться отсюда до того, как мы испортим все окончательно. Потому что Луи выглядит так словно я очень сильно его чем-то обидел. Выглядит так, словно у него есть, что мне сказать, и он просто ждёт момента, когда не сдержится и выскажет мне все в лицо. И я, наверное, жду этого момента, чтобы понять, наконец-то, понять, что именно я сделал не так, чем, блять, его обидел! И, при этом, я ужасно боюсь этого момента, потому что мне тоже есть что сказать, много чего, кучу обидных вещей, что разъедали меня изнутри всеми этими неделями, на пару с моими ночными кошмарами.
___- Какого черта им помогал Гарри?! – Непроизвольно срывается с губ, после того, как я, шаря руками по двери, в поисках чуда на то, что ручка все же найдется, может, она просто была вдавлена, бью по ней кулаком, проводя аналогию со своими снами. Только теперь я не хочу войти, я отчаянно желаю выйти. И, да, я не понимаю, почему Сталс участвовал во всем этом. Он же ходит за Луи хвостиком, бросает на меня гневные взгляды, и, всякий раз, закрывает Томлинсона своей грудью, стоит мне только появиться в радиусе досягаемости, словно я какой-то прокажённой. Одно я знаю точно – это не было идеей Лиама. Он бы провёл с нами беседу, как в старые, добрые времена. Я почти уверен в том, что не стань мы теми, кто мы есть, он был бы психологом, нежели пожарным. Возможно, Найл. Это точно была его идея. Как он только мог так меня предать? Я думал, что могу ему доверять. На деле, я думал, что могу доверять им всем. Но, как итог, мы вернулись к началу, я остался один.
___- Неужели? – Я оглядываюсь назад, смотря на Луи, и это физически больно, видеть его так близко, но при этом между нами целая пропасть, в которую никто не решался шагнуть неделями, а теперь он готов прыгнуть, а я не думаю, что смогу его поймать. Пусть это делает Гарри! И, да, это сейчас ревность, но, к черту, почему мы не можем просто помолчать? – Вот я так не думаю. Это должно было быть моим и твоим, - как же хочется сказать «нашим», - решением, а не чьим-то принуждением! Может, они тут и камеру поставили? Наблюдает за нами в соседней комнате, попкорн едят, в ладоши хлопают, хвалят себя за смекалку и логику. Почему бы и нет? Ведь все было, блять, спланировано! – Мой голос звучит громче, я понимаю, что выхожу из себя, приказываю себя заткнуться, по привычке кусая губы, и подавляя в себе дикое желание, разбить что-нибудь в этом гребанном номере. Это не решит наших проблем, но, возможно, привлечёт внимание персонала или кого-то из постояльцев, а мне совсем не хочется стать звездой завтрашних новостей. Я могу представить несколько заголовок, в которых будут фигурировать наши с Луи имена, и во всех из них, причиной послужившей ссоры и разгрома его номера – буду я. Потому что всегда я – плохой парень. Неважно, что это об мои чувства вытерли ноги, надумав себе всякие небылицы, а затем ища утешения в объятьях Гарри. Аллах, я почти уверен в том, что будь это кто-то другой, я бы смог справиться с этим. Но, Луи, словно решил добить меня, и выбрал именно его. Из всех людей, что нас окружают, он выбрал именно его!
___Нам бы остановиться. Мне хочется запереться в ванной. Хоть как-то отгородиться, но нет, Луи решает, что прояснить все здесь и сейчас – хорошая идея, идя на поводу у тех троих или у своего самолюбия. Черт его знает! Было бы лучше, если бы он выбрал мой вариант. Видимо, дело в том, что это предложил именно я. Я прожигаю его взглядом, пока он демонстративно проходит мимо меня, забираясь на кровать, принимая позу, кричащую о том, насколько он серьёзен в своих намерениях. И обычно это заставляло меня улыбаться, а внутри все трепетать и теплеть. Сейчас внутри все тоже трепещет, так же горит, но теперь совсем от других чувств, потому что он не может говорить обо мне так всерьёз.
___Насрать? Это мне то? Это после всего-то? Что творится в его голове? Мне хочется подойти, схватить его за плечи и встряхнуть, чтобы он, наконец-то, понял, прозрел, мне не все равно, но я просто сжимаю кулаки, оставаясь на месте.
___- О, так теперь ты хочешь поговорить! – Отлично. Неделями мы друг от друга шарахались, а теперь Он хочет поговорить. Я хочу ему врезать, да так сильно, чтобы сломать себе собственные пальцы. Луи сверлит меня холодным взглядом голубых глаз, и я знаю этот взгляд. Я ненавижу этот взгляд. Он винит меня, понимаете? Почему-то все вокруг уверенны в том, что это, блять, именно моя вина! Дошло до того, что я сам стал винить себя, разрушая себя изнутри в попытках найти причину всему, что случилось в тот день или в ту ночь, когда ему приснился этот кошмар.
___– И о чем именно? – Нет, правда, можно поточнее мастер-хожу-вокруг-да-около. – О том, что тебе приснилось или о том, что было после? Чего ты ждал от меня, Луи? Чего вы все от меня ждёте?! – Это вопросы, на которые я, в принципе, и не жду получить ответа. Это горячие слова, которым лучше было бы остаться несказанными, но мы же так хотим все прояснить. А ведь я по жизни держусь всего одного правила – не говорить ничего сгоряча, сохранять внешнее спокойствие и невозмутимость. Но я же не каменный, мать вашу, и, давайте просто не забывать, в моих жилах течёт горячая пакистанская кровь, давно ищущая путь наружу. Так почему бы и не сейчас? - Что я должен был сделать? Вытереть тебе сопли? Скакать и плясать вокруг, как делали все? Тебе не одному было больно, Луи! Можешь хоть на минуту забыть о своем высочестве и представить, что чувствовал я! Ты, вдруг, заявляешь, что тебе приснился кошмар, в котором просишь моей, - я подчёркиваю последнее слово интонацией, продолжая, - помощи, и я оставил её без внимания! Что я там сделал, ушёл? – Я спрашиваю просто так, потому что могу слово в слово пересказать то, что именно ему приснилось. Вот какой эффект на меня это произвело! – Ушёл! И ты просто вывалил это на меня, и, что, ждал утешений? Серьёзно? В какой именно момент? До или после того, как я все ещё пытался осознать, что ты не уверен в нашей дружбе, во мне? До или после того, как нашёл утешения в объятьях Гарри? – Уточни, Томлинсон! Тебе не одному есть что сказать. – Мы словно играем в игру «кто кого больней заденет». Внутри меня просто рвёт на части, дыхание сбивается, и мне хочется рвать на себе волосы. Это то самое чувство, когда ты полностью переходишь на эмоциональный план, не слыша голос разума, за что потом, сожрёшь себя словами «вот здесь бы я мог сделать иначе» или «дерьмо, зачем я только это сказал». Но, черт побери, во всем этом не только моя вина! – Прости, за то, что я не Гарри! Прости, за то, что я не могу выражать чувства и мысли, как Гарри! Прости, за то, что я не бросаюсь на людей с объятьями, каждый раз, когда это кому-то нужно! И, разве, тебе это было нужно? – Я даже и не осознавал, насколько был в ярости, пока не начал говорить. Чего он ждал, слов прощения? Я скажу ему их тысячу, пусть подавиться, но при этом осознает, насколько хреново было и есть мне. С него неделю сдували пылинки, после тех видео-дневников, исполняя любой каприз, пока я пытался справиться со всем один, пытаясь сохранить внешнее спокойствие и не рыдать, как девчонка, в собственной комнате, слушая, на повторе, песни Селин Дион. Гарри ночевал (!) в его номере, все время, бормоча о том, как он переживает за Луи, хорошо справляясь с ролью подушки для объятий. И когда до кого-то из них дошло, что хреново было и мне, было уже поздно. Я замкнулся в себе, вежливо отказываясь от их помощи, когда хотелось кричать о том, чтобы они все шли нахуй и оставили меня в покое. Никто из них не мог мне сказать, чем именно было движимо сознание Луи, когда вплело в его сон, эту ересь про то, что я мог отвернуться от него. Никто из них не мог мне объяснить, как и когда именно это произошло. Когда мы с ним потерялись.
___- Насрать, серьёзно? Вот что ты обо мне думаешь?! Не будь ты… - так дорог мне, - не будь я …, - так влюблён в тебя, - я бы ударил тебя! - И мне хочется ударить себя, потому что Луи выглядит так, что мне хочется обнять его, но я клянусь себе, что не сдвинусь с места. Я нещадно истрепал свои волосы, да и губы пострадали не меньше, потому что я нет-нет да и норовлю вцепиться в них зубами, в жалкой попытке остановить себя и его от саморазрушения. И слова «он начал первым» нам не помогут. И это я тут младше, и при этом чувствую себя лет на тридцать старше. Луи все время ведёт себя как маленький ребёнок, а когда он обижен - он ведёт себя ещё хуже, и раньше я находил это милым. Да и сейчас нахожу. Но не именно здесь и сейчас. – Я думал… я был, блять, уверен, что ты знаешь меня лучше. Я не понимаю, Луи… не понимаю… прости. Прости, я не хотел. - Устало добавляю я, потирая ладонью лицо. Внутри все ещё клокочет, гнев сжигает лёгкие, а я пытаюсь сдержаться. Я, итак, наговорил много лишнего, о чем уже сожалею, может, и не совсем так, как должен бы, но за это я уже попросил прощения.
[NIC] Zayn Malik[/NIC]
[STA]crash & burn[/STA]
[AVA]http://uploadpic.ru/images/201405/q5m3y2qdt6.gif[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано nexttoyou (2015-10-03 02:45:48)

___Мы никогда не ссорились по настоящему, знаете? Конечно, как и в любом коллективе, у нас были свои размолвки и недопонимания, но они быстро стирались, становились воспоминанием, над которым мы дружно смеялись, потому что, ладно, это было настолько убогим, что было смешно вспоминать об этом. Сложно было представить, что мы можем докатиться до такого. Невозможно понять, как мы к такому пришли. Видимо, тем троим, из нашей компании, действительно казалось, что это сможет помочь нам, что все решиться так, если не решилось само собой, как обычно. Глупое заблуждение. Я понимаю это, всем своим полностью сгнившем подсознанием я понимаю, что мы превратим в пыль то, что разрушили, и останемся чужими на этом пепелище некогда былой братской дружбы. Вспоминая, как же все начиналось.

___И мне отчаянно хочется вернуться к тому, как все начиналось, чтобы изменить наше настоящее. Стать теми, кем мы были друг другу, чтобы не искать сейчас виноватых. Ведь это мы и делаем, не так ли, мы пытаемся найти виноватых.
___- Гарри? – Мой голос полон недоверия, я даже рассмеяться готов, позволяй того ситуация. Потому что нет, конечно же, нет. Это не Гарри. Ни в одной из альтернативных вселенных это не может быть Стайлс. Мне хочется ответить что-то вроде «ты себя, вообще, сейчас слышишь?». – Это не мог быть он. – Я отрицаю. И мой тон говорит о том, что бесполезно пытаться переубедить меня в обратном. Потому что Стайлс, как сторожевой пёс, метит территорию вокруг Луи, и, вряд ли бы в его голову пришла такая идея. Ему угрожали. Скорее всего, ножницами. Мне даже его жаль. Я не отношусь к нему плохо, совсем нет. Не всегда, если быть весьма честным.
___- Они далеко не невинны, Луи. – Они же заперли нас здесь, значит, и это могли сделать. Или что ещё по хуже, кому, как ни нам знать, на что способен каждый из нас. И, может быть, все это к лучшему. Страшно представить, чтобы произошло, дойди я до точки кипения на одном из этих бесконечных интервью.
___И я не виню в этом Луи, не так чтобы винил лишь его одного, но у меня хреново получается донести до него эту информацию. Ведь я тоже виноват. Я должен был быть ему другом, и я не справился с этим. И дело не в том, что он принял моё незнание, как повести себя в той ситуации с этим кошмаром, как за безразличие к нему. Дело в том, что на протяжении нескольких месяцев мне было трудно просто смотреть ему в глаза, улыбаться, обнимать, находиться рядом, потому что, черт побери, каждую ночь, надёжно запираясь в своей комнате, я занимался грязными вещами, представляя, что все это я делаю с Луи или он со мной. Тысячи фантазий, имеющих мой мозг во сне, до сна, во время каждого концерта, интервью, фотосъемки, простых посиделок. Сложно быть тем, кем ты являлся кому-то так долго, когда ты хочешь нечто большее. Например, засунуть член ему в задницу. Понимаете? Как я должен был повести себя тогда, когда тридцать минут назад, находясь в кровати, я сжимал свой член, истекающей смазкой, выстанавыя в подушку его имя, кусая губы, и, ненавидя себя после? И как я должен был объяснить ему это сейчас?
___Но я пытаюсь.
___- Мне не все равно. Ладно? То есть, я думал, я показал это. – Может, не так, как он того хотел, но я же пытался, черт побери. Теперь настало его время выговориться. И он идёт не по правильному пути, словно оно для нас есть. Упоминания Гарри не помогает разрядить ситуацию. Становится только хуже. Потому что я не готов говорить об этом. О том, что именно значит Стайлс в наших с ним недоотношениях. Обстановка становится враждебной, настолько, что я чувствую это кожей. – А ты не этим занимался? Вцепился в него, как утопающий! Как можно было сделать хоть что-то! Нарушить вашу идиллию! Ты с самого начала знал о том, что мне с трудом даются все эти «настоящие чувства», что я не тот, кто выставляет их напоказ! А сейчас тычешь меня носом в это дерьмо! Словно не знал, на что подписывался! И я не топлю ничего в алкоголе! Я просто пью, что уже выпить нельзя! – Тоже мне мамочка. Подумаешь, выпил я, словно делаю это так часто. Хотя, по сути, в последнее время меня не часто можно встретить в трезвом состоянии, если у нас выдаётся свободное время. Я справляюсь, как могу. Какого хрена он попрекает меня этим!
___И, вроде бы, уже не может быть хуже, кажется, что вот, настал этот самый апогей эмоций, и пора бы всему уже пойти на спад. Но нет, это же мы, мы же не можем остановиться вовремя. Слова Луи бьют меня по лицу, как пощёчина. Такой неожиданный удар со спины, когда ты теряешься в пространстве, словно у тебя землю из-под ног вырвали. И я словно потерян, несколько секунд, когда из меня словно все вышибли: ярость, гнев, ненависть, любовь, душу. Все, к чертям собачим, вырвали, оставив пустым, а в голове фоном идёт запись «хочешь узнать, кто из нас топ, Зейни?». И Луи вроде бы ничего не подтверждал, об их с Гарри отношениях, но и не опроверг. И можно ли считать эти слова признанием? Я могу так считать?
___Луи все ещё что-то говорит, уже находясь ко мне ближе, а я все ещё пытаюсь смириться с этой реальностью, где Луи трахает Гарри, или Гарри трахает Луи, и я просто не смогу спросить его о том, кто из них, всё-таки, топ. Теперь меня топит другая волна ярости, эта ревность разливается по венам, как дорогое вино, что было слишком долго запечатано, а теперь открыто. Это все струится по венам, наседая на сердце, туманя рассудок, если он ещё у меня остался. И Луи толкает меня в грудь. Его, видимо, не устроили мои извинения. Ему, видимо, недостаточно слов, нужно чтобы я в ногах валялся, и я бы валялся. Но кто-то из этих двоих все же топ, поэтому иди к черту, Томлинсон. Луи что-то шипит в гневе, я лишь улавливаю какое-то движение его руки, а затем яркая вспышка боли в челюсти заставляет меня отшатнуться.
___Он ударил меня.
___Гребанный ублюдок.
___Ударил меня.
___Эта ночь полна сюрпризов. Честное слово. Я осторожно прикасаюсь рукой к помятой челюсти, языком провожу по уголку губ, чувствуя металлический привкус крови во рту.
___Охренеть.
___Поднимаю голову, когда Луи спрашивает меня об этом. Ухмыляюсь, как – то криво, от того, что лицо то побаливает, и дико, замечая собственное отражение в огромных, напуганных глазах парня напротив. Я хватаюсь рукой за его рубашку, сминая ткань в кулак, и тяну его на себя. Вторая рука замирает в области его шеи, сжимая, надавливая, но так чтобы он все ещё мог дышать.
___- Я же пытался, правда. Но тебе недостаточно. Тебя, блять, всегда недостаточно. Луи. – Шепчу я, сохраняя с ним зрительный контакт, пока его руки пытаются оттолкнуть меня. – Такой нетерпеливый! Несносный! Таким тебя знает, Гарри, да? Или с ним ты другой? Стайлс же у нас такой ранимый, божий одуванчик. С ним ты такой податливый! Блять. – Хриплю я, отталкивая парня от себя, потому что мне до смерти хочется поцеловать его в губы. Но мне отвратительна сама мысль об этом, потому что первым был Гарри. – Тебе недостаточно слов, да? Тебе нужны действия! – Теперь бью я, не рассчитывая ни силу удара, не то что я должен быть аккуратным или нежным. Нежным будет Стайлс. Я буду тем мудаком, каким себя считаю. Каким он, они, все меня считают. Голова Луи дёргается, а я успеваю ухватить его за ткань рубашки, чтобы он не свалился на пол, подталкивая его к кровати.
___- Я с ума сходил, пока ты развлекался. Вас это забавляло, да? – Я толкаю его на кровать, наваливаясь сверху, и я обещал себе, всегда обещал, что не причиню ему боли, но сейчас я не думаю об этом. То, что он сделал со мной. Он разрушил меня.
___- Весь такой невинный, обиженный. Лгун. – Я сжимаю его руки своими, припечатывая их к кровати, не давая ему и шанса на то, чтобы оттолкнуть меня. – Что ты сделал со мной, Луи? – Шепчу я, утыкаясь лицом в его шею, едва касаясь губами его мягкой, нежной, горячей кожи в том месте, где выделяется сексуальная впадинка от ключицы. Пока парень, подо мной, быстро дышит и ёрзает, пытаясь скинуть меня с себя. - Я так люблю тебя, Лу. – И это звучит не тепло, мягко, сладко, а грубо, жёстко, со всей этой накипевшей ревностью, что испоганила меня внутри. – Я так сильно тебя люблю, что это больше походит на ненависть. – И мне хочется коснуться губами этого сладкого местечка на его теле, пройтись по нему языком, засосать кожу, оставить свою отметину. А потом меня словно передёргивает, потому что Гарри. Потому что он все время здесь. Между нами. - Это чувство. Оно такое сильное. Это просто невыносимо. – Многое из этого невыносимо. Ещё невыносимее то, что я сказал ему о том, о чем, вообще, говорить не собирался. Вот он минус такого состояния. И дело не в алкоголе. Мне кажется, что от него во мне остался лишь запах изо рта. Дело в том, что он вывел меня из себя. Добился того, чего хотел. Луи Томлинсон всегда добивается того, чего хочет. А я всегда поддаюсь на его провокации.
___Я теряю тебя – это самое страшное, что со мной происходило.
___– Я ненавижу тебя, Луи. – Я говорю это вместо того, что действительно хочу сказать. Провожу пальцами по ярко-красной отметине на его лице, что сам же и оставил, надавливая на нее пальцами, потому что хочу, чтобы он чувствовал это. Знал, кто оставил это на его лице. Что это не его, блять, Гарри. И я не позволю ему представлять Стайлса сейчас. – Что, тебе не нравиться? – Грубо передразниваю его я, ударяя шатена по лицу, потому что он решил не смотреть на меня. Нет, дружок, так дело не пойдёт. У меня развязаны руки, а подо мной тело, которое я жаждал так долго, что просто грех себе в чем-то сейчас отказывать. Мы заперты на всю ночь. Может, ещё и на утро. Уверен, теперь Луи жалеет об этом. Мы все будем об этом жалеть.
[NIC] Zayn Malik[/NIC]
[STA]crash & burn[/STA]
[AVA]http://uploadpic.ru/images/201405/q5m3y2qdt6.gif[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано nexttoyou (2015-12-14 21:47:41)

прикосновения. вспомню твоё тепло. нет, не заменят.
и слова не будут столь же важны и крепки.
сновидения - вот то единственное, что греет.
обернись. подожди. мне не встать без твоей руки.

___В комнате темно и невыносимо душно. Тяжёлый запах алкоголя и сигаретного дыма уже въелся под кожу, не причиняя дискомфорта. Я не выходил из комнаты неделю, с того самого момента, как вернулся домой. И все вокруг до неприличия обеспокоены, оставляя тысячи сообщений, звонков, голосовой почты, убивая зарядку на моем телефоне. Все они остаются без ответа, я даже подозреваю, что не прочитал и половины из всего того, что приходило мне за эту неделю. Добровольно подписавшись на одиночество, я так и не выключил свой телефон. Словно ожидая чего-то. Словно, возможно, если он снова запиликает, оповещая об очередном сообщении, то оно будет не от семьи, не от менеджмента, Саймона, кого-то из группы. Что оно будет от Него. И не важно, каким именно будет содержание текста, я просто на что-то надеюсь, не делая первый шаг. Между нами снова это гребанное молчание. Тишина. Терзающая сознание. И я даже не жалуюсь. Я не имею на это право.
___- Зейн. – Голос Донии звучит разочарованно. И это, блять, то, что я делаю. Я разочаровываю! Она щёлкает выключателем, и гостиную заливает яркий свет, заставляя меня болезненно жмуриться, прикрывая глаза рукой, в которой я все ещё сжимал бокал, на дне которого, кроме остатков алкоголя, плавал ещё и пепел. – Ты… - И я готов услышать все, что последует после, этой ненадолго затянувшейся паузы, когда моя старшая сестра, пытается визуально оценить всю ту обстановку, которая творится в этой комнате на протяжении семи дней. Разбитые вещи, пустые бутылки, небрежно разбросанные повсюду окурки и помятые листы бумаги. Дония не продолжает. Тяжело вздыхает, а затем аккуратно обходит весь этот беспорядок, подбираясь ближе ко мне, и я понимаю, почему послали именно её. Я успешно игнорировал отца и мать все эти дни, понимая, что причиняю им боль, но не мог, не был готов, не хотел объясняться впервые с ними. Я ни за что бы не заговорил об этом с Валией. И никто бы не послал ко мне Сафаа. Оставалась только Дония, и это было нечестно, потому что ей сложно противостоять.
___- Что происходит? – Её голос мягкий, вкрадчивый, и это тоже нечестно. Неужели я выгляжу настолько сломленным, чтобы заставить её говорить со мной, как с ребёнком? Я не заслуживаю этого, и это ненавистно вдвойне, потому что она этого ещё не знает. – Все беспокоятся, Зейн. – Продолжает сестра, а я все никак не могу оторвать взгляд от стены, нервно покручивая в руках бокал, и только уважение к ней, не позволяет мне снова закурить и послать ее к черту.
___- Ты же знаешь, что мы можем поговорить об этом, что бы это ни было. Мы можем поговорить об этом. – Дония кладёт руку на моё бедро, вынуждая меня обратить на нее внимание. Игнорировать её дальше – не имеет смысла, потому что она не уйдёт. Мы оба это понимаем. Но мне все ещё нужно время. Больше времени. У меня было семь дней. Их недостаточно.
___- Зейн, помнишь, как в детстве, ты можешь рассказать мне, и потом мы вместе найдём решение? – Лицо сестры красит улыбка, моё же искривляется в нелепой горькой усмешке, заставляя молчаливый вопрос застыть в глазах напротив.
___- Найдём ли? Я пытался семь дней. Посмотри вокруг, по-твоему, это решение? – Мой голос хриплый и низкий. Я слишком долго молчал, чтобы владеть им так, как полагается.
___- Но теперь мы вдвоём. Ты не обязан проходить через это один, Зейн. Сейчас я здесь. Пожалуйста, Зейн, объясни, что случилось? – Дония пытается снова. Мягко улыбаясь. Смотрит этим супер заботливым взглядом, просящим довериться, объясниться, хоты бы с ней, почему я не смог вернуться домой собой. И меня внутри передёргивает от всего этого. Замкнутый мысленный круг прерван. Целостность нарушена – меня сбивает волной собственное отвращение к себе. Я не достоин этого. Я не хочу этого. Ей не стоило приходить, не стоило нарушать моё добровольное уничтожение и заточение. Я не нуждаюсь в помиловании. Слишком многому я позволил случиться.
___- Все вышло из-под контроля, Дония.

___Я выдыхаю, потирая руками лицо, ещё не смея взглянуть на Донию, тихо сидевшую рядом все это время. Она же хотела узнать, что произошло, и я не приукрашивал, и не преуменьшал действительность. Не за чем. Что было после, она, итак, знает. Я заперся в своем доме, получил всего несколько сообщений от ребят, требующих моего объяснения. И полное молчание от Луи. Никто из них так и не сообщил мне, в своих сухих текстах, как он переживает то, что произошло. А я так и не решился спросить. Мысленно дорисовывая себе эту картину. У Луи есть Гарри. И это уже даже не ранит. Если бы это случилось намного раньше, если бы я мог просто лучше контролировать это, и просто порадоваться за них. Так много «если», и ни одно в мою пользу.
___- Зейн, - Дония звучит сломлено, и это тоже неправильно, но я ничего не могу изменить. Её мягкие черты лица сейчас искажены болью, но не осуждением или презрением. И это даже не странно, думаю, потому что она просто ещё не осознала то, что я рассказал. Или не хочет принимать тот факт, что её брат является насильником.
___- Почему ты не рассказал об этом раньше?
___Вопрос, которым я задавался тысячу раз! Ожидаемо. Знаю ли я ответ? Нет. Пошло бы все иначе, если бы я доверился кому-то, доверился ей? Возможно. Но я не сделал этого и вот к чему мы пришли. Мы сидим в тишине, некоторое время, после чего сестра двигается ближе, осторожно обнимает меня, но я здесь не тот, с кем нужно осторожничать, и этого всего слишком много для меня, и я отпускаю себя, позволяя горьким слезам скатываться по щекам, капая на её плечо.
___- Тебе нельзя больше оставаться здесь, Зейн. Так ничего не решиться. – Она настаивает, а я отрицательно машу головой, потому что я ещё не готов к тому, чтобы встретится со всем этим лицом к лицу. – Тебе нужно поговорить с ним.
___Я смотрю на сестру, как на сумасшедшую, потому что она не могла сказать это. Потому что это невозможно. Меня и близко к нему не подпустят. Я сам себя не подпущу. И я даже не знаю, что ему сказать. Я даже начинаю сомневаться в том, что Дония меня слушала. Ему не нужны мои извинения. Они не были нужны ему до, не будут нужны и после.
___- Я понимаю, правда, это нелегко. Но ты не можешь продолжать делать это, Зейн. Как долго ты думаешь оставаться здесь?
___И мне хочется ответить, что вечность, и даже этого не будет достаточно. Я хочу похоронить себя в этих стенах, лишь бы не видеть лица Луи, когда я попытаюсь сделать то, о чем она меня просит. Ломать во мне уже нечего, но я все ещё могу обманывать себя надеждами на то, что все ещё может сложиться в лучшую сторону. Что, по сути, нереально. Разговор с ним разрушит эти надежды, и что мне тогда останется?
___- Нет. – Твердо отвечаю я.
___- Зейн, тебе придётся сделать этот шаг. Вы не сможете избежать этого. Понимаешь?
___И я понимаю. Очень хорошо. Саймон дал мне эту неделю, но даст ли следующую? Как скоро в мою дверь постучаться, тыча лицом в контракт? Я думал об этом, так же много, как и обо всем другом. Выхода нет, я просто оттягиваю момент неизбежного.
___- Ты справишься с этим. – Уверенно произносит сестра. И мне бы толику ее уверенности. Потому что я не смогу с этим справиться, а ее не будет рядом, чтобы меня поддержать. Никого не будет рядом, кроме четверых родных парней. Трое, из которых будут направлять на меня свой праведный гнев. Заслуженно. И одного, мною сломленного. И нет никаких шансов, что нас оставят с ним наедине. Даже, если я возьму справку от врача, доказывающую, что я могу владеть собой. Лучше бы Дония накричала на меня, ударила, плеснула в лицо алкоголем, и ушла, не желая меня больше знать. Но не требовала этого. И знание того, что она права, не делает руины моего мира лучше. Это только ухудшает.
___- Обещай мне, Зейн, что ты хотя бы попытаешься. Неважно, что произойдёт, как сильно он будет тебя ненавидеть, но ты попытаешься. И, если ничего не сложится, ты вернёшься домой. Не сюда, а домой. Мы рядом, Зейн. – Дония ожидает ответа, а все, что я могу, это кивнуть, после чего получаю поцелуй в висок, и ещё одни объятья. Теперь в комнате только мои тихие всхлипы, и её голос, напевающий песню на урду из детства, когда я чувствовал себя плохо.
***
___С нашего с Донией разговора прошло два дня. Именно столько я выждал, оттягивая момент, ненавидя себя за трусость. Я все ещё собирался с мыслями, когда звонил Саймону, сообщая о том, что я готов вернуться, но не для проекта, для разговора. Все ещё собирался с ними, когда садился в машину, везущую меня в аэропорт. Все еще обдумывал свои действия, когда самолёт взмыл в небо, приближая меня к Томлинсону. Я все ещё не знал, что буду делать, когда машина остановилась у отеля, и Пол открыл дверь, пока двое других охранников сдерживали натиск толпы.
___- Хреново выглядишь. – Заметил Падди, когда мы входили в лифт, чей комментарий я оставил без ответа. Я стал ещё тоньше, чем был до этого. Тёмные круги под глазами, впалые щеки, остро выделяющиеся скулы, покусанные губы, растрёпанные волосы. Все это стало сильнее заметно, после того, как я сбрил бороду. Лифт останавливается на нужном этаже, двери открываются, и стоит только телохранителю отойти в сторону, как я вижу перед собой Лиама. Хмурого. Со скрещёнными на груди руками. Выглядящего не лучше, чем я. И мне действительно жаль, что я заставил их всех пройти через это, но я все ещё не знаю, как это сказать.
___- Ты здесь. – Его голос звучит сухо, устало. И я просто киваю в ответ, пока Пол осторожно толкает меня в спину, указывая, что нам не стоит выяснять это в коридоре. Мы направляемся в номер Пейна, где уже ждал Найл и даже Гарри. Не видно было только Луи, что не было для меня сюрпризом.
___- Итак? – Пейн говорит, и все взгляды устремляются на меня.
___Неловко? Не думаю, что это нужное слово, для описания всего этого в целом. Руки потеют, и я старательно тру их о бедра, наконец-то, подавая голос:
___- Вы хотите объяснений. Я понимаю. Я дам их, но, в начале, я хочу увидеть Луи.
___- Ты не останешься с ним наедине! – Грубо перебивает меня Гарри, заставляя вздрогнуть, что, естественно не остаётся незамеченным, но меня это не волнует. Это то, чего я ожидал, к чему готовился.
___- Гарри. – Просит Пейн.
___- Даже не вздумай вступаться за него! Он не останется с ним вдвоем!
___Завязывается словесная перепалка, в которой я не желаю принимать участия. Я согласен на то, чтобы они присутствовали при этом. Потому что в моем положении глупо требовать иного. Да я и не пытался, и именно это я пытаюсь донести до них, до Гарри, когда в комнату входит Луи и все крики разом стихают. Три пары глаз устремляются на него, а мне нужно ещё несколько секунд, пару прерывистых вздохов, чтобы сделать то же самое, встретиться с моим ночным наваждением и делом собственных рук.
[NIC] Zayn Malik[/NIC]
[STA]crash & burn[/STA]
[AVA]http://uploadpic.ru/images/201405/q5m3y2qdt6.gif[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано nexttoyou (2016-05-29 14:23:20)