— Мьюн, ты не занята?
«Нет, конечно! Только то и делаю, что отдыхаю!» — данный сарказм остался лишь секундной вспышкой мысли, когда дверь комнаты отдыха персонала открылась и впустила в маленькое помещение мужчину, тянущего на своем лице незамысловатую улыбку. А на самом деле, девушка нехотя подняла свой взгляд на вошедшего, и отставила в сторону обеденную коробку. Данную емкость она намеревалась минутой ранее открыть, так как в полдень ее содержимое так и осталось нетронутым из-за плохого настроения, что она останется дежурить и ночью. Почти что разочарованный взгляд Деверо скользнул по выцарапанным на пластике инициалам ее родителя — «Д.Д.»
— Нет, не занята.
— Это хорошо, — покачиваясь с носков на пятки, произнес мужчина, которому досталась роль капитана в жизни Деверо.
Девушка продолжала молчать, когда мистер Робинсон прошелся туда-назад по квадратуре помещения, искоса поглядывая на подопечную. «Преподнести положительный ответ — есть; cмирно ждать указаний — есть. Если будет просьба — выполнить», — размышляла Мьюн в стиле любимой пословицы. Особой радости ей не приносило наблюдение за тем, как пыжится капитан от того, каким ценным кадром он понукает. От таких самодовольных "гордых" людей Деверо было плохо: их образ был черной кляксой в сравнении с чистым образом отца-идеала. И, впитав в себя все жизненные уроки последнего, сдерживая бурю эмоций за семью замками, Мьюн покорно ждала своей участи в деле, с которым пожаловал мистер Робинсон.
Скользнув взглядом по фигуре мужчины, девушка тихо скрипнула зубами: на фоне худощавых жителей Ковчега, он явно был толще остальных. «Уж точно, стоит только дернуть за полы твоего кителя, как из-под него на пол полетят припрятанные соевые пампушки… Блюститель закона, мать твою! Заслуживает уважение в тебе лишь одна черта — это то, что ты понял работу механизма и наловчился извлекать из этого выгоду. Я почти такая же, — Мьюн вздохнула в сторону и поменяла сидячую позу, перебросив ногу через ногу. — Но ты себе не представляешь, как уже тошно смотреть на это подобие жизни и на вас, лоснящихся в мнимом счастье крыс! Но… Но — черт дери! — своих же не заложишь!»
— Есть к тебе просьба, — наконец выдавил из себя капитан службы охраны, ухмыляясь.
— Слушаю.
Одно слово в ответ. А что остается, когда знаешь свою судьбу? Свою судьбу написанную на исписанной другим почерком тетради. Деверо сама так решила. Даже не так, она сама желала этого — быть как ее отец. Добрым и честным? Покорным и позволяющим вытирать об себя ноги?
Мистер Робинсон протянул ей планшет: заголовок открытого документа на нем гласил «Ежемесячная внеплановая проверка секций». Мьюн в очередной раз промолчала, приняв девайс из рук начальника. «Отец, а отец… Это же в порядке вещей, так?»
— Ты же понимаешь, Мьюн, конец рабочего дня и тому подобное… взамен могу потолковать с верхами о твоей ночной смене.
«Конечно. Конечно, понимаю! Всегда существовало ЭТО — перекладывание своих проблем на чужие плечи. Было, есть и будет — стопроцентно! — поиск подобия "козла отпущения", шестерки… Отец, я же хорошая девочка? Я все правильно делаю?»
Сидящий тихонько в сторонке до этого момента напарник Мьюн, одарил ее сочувствующим взглядом, мол "и до тебя дошла очередь побегать по углам". Закрыв свою пустую обеденную коробку, парень молча вышел из комнаты: у Деверо создалось впечатление, что данные внеплановые "набеги" теперь будут часто отдаваться ей. Гордость внутри девушки начала засыпать от инъекции чувства долга и ответственности, что продолжает шествовать по пути обожаемого родителя. Рефлекторное одергивание отцовского кителя, мертвая хватка в планшет. Дверь, коридор, двери лифта. Взмах карточкой, небрежное нажатие вслепую кнопки нужного этажа. Первым будет медицинский отсек...
«Твою же… мать!» — плечи девушки рефлекторно вздрогнули, по спине пробежало стадо мурашек. С данным этажом у Мьюн еще с самого детства не очень приятные ассоциации. Казалось, что девушке можно тут же поддаться панике, со всей дури начать колотить по кнопке иного этажа...
Но, увы, жалеть о содеянном ей уже некогда. Пролет между этажами был быстро преодолен и двери лифта открылись, предоставив возможным присутствующим неподалеку расстроенную физиономию темноволосой Деверо. Первый шаг на ненавистный этаж дался девушке с трудом, как и выбор из многочисленных дверей, показавшихся на горизонте. «Не будем на "эники-беники"... Пойдем по порядку, и быстрее справимся!» — подумала Мьюн, неуверенно постучав в первую же попавшуюся на глаза дверь с левой стороны.
— Простите за вторжение...
«Надеюсь, я не слишком переборщила с угрюмостью на лице, чтобы скрыть боязнь белых халатов...»