- Мррраааук,- не то мявкнул, не то зевнул Кот, широко разинув пасть и обнажив острые тонкие клыки, а затем перевернулся на спину, раскинув все четыре лапы по сторонам и лениво стал водить хвостом из стороны в сторону, невольно подметая им деревянный пол веранды, где нежился в тенёчке.
На самом же деле промяученное было скорее междометием, призванным охарактеризовать одновременно и текущее положение дел, и отношение к ним Кота.
Например, его не устраивало, что его вообще отправили сюда, на Ферму, жить среди унылых отбросов Фейблтауна, где всем заправляла Королева Всея Изгоев: Роза Алая, родная и ненавистная сестрёнка Белоснежки, заправлявшей де-факто Фейблтауном. Ну, подумаешь пару раз высказал своё честное мнение прямо в лицо мандейнам, с кем не бывает? И вообще они сами напросились! Сидели бы спокойно, смотрели в баре матч, как делал это Кот, лакая из рокса молоко с валерианкой, но нет, надо обязательно было потешаться над ним, фотографировать на свои идиотские технологичные приблуды, а тот, что получил когтистой лапой, вообще сам напросился: полез чесать его за ухом. Эка невидаль - кот на барном стуле сидит, никого не трогает, следит сыграет ли его ставка!
"Сволочь всё-таки этот ваш Бигби, и Белоснежка - сука!",- в сотый или тысячный раз решил для себя Кот, перекатываясь на бок от подступающих солнечных лучей в ускользающий тенёк. Он хоть и не был чёрным котом, но даже в рыжей шерсти было довольно жарко, особенно в такую душную и знойную погоду.
Помимо самой Фермы его не устраивало, что ему отказывали в предоставлении личного жилья, мол, на Ферме мало места, на всех не хватает, а потому его определили быть домашним животным у Трёх Медведей. И этот факт невероятно возмущал Кота-в-Сапогах. Ещё бы! Там, на Родных Землях, у него был свой замок и целая когорта слуг, а теперь ему приходилось быть домашним животным у животных. Самолюбие гордого Кота было задето, и теперь он исподтишка портил Медведям жизнь: то соли сыпанёт им в сахарницу, то слабительного в мёд, а то опрокинет какую-нибудь посуду. Медведи, конечно, злились, но больше вопили нечто в духе "Кто съел наши сосиски?", чем ловили Кота. Правда, по указанию Розы прогнать они его тоже не могли, так что все четверо регулярно надоедали ей своим нытьём и жалобами друг на друга.
Ну, и в довершении всего, словно предыдущих двух фактов было мало, Коту было невыносимо скучно на Ферме. Здесь даже не у всех была возможность посмотреть телевизор, не говоря уже о том, чтобы смотреть то, что нравится. Большая часть населения Фермы смотрели сериалы напропалую, а Коту хотелось хотя бы посмотреть канал Дискавери, который здесь можно было посмотреть только с жуткими помехами. Правда, когда ему всё-таки удавалось урвать себе пять минут любования красотами далёких уголков природы, то его тут же начинала одолевать жуткая тоска, и ощущение тюрьмы от Фермы усиливалось стократ.

Солнце в очередной раз совершило поползновение, коварно подкравшись к дремавшему Коту и ухватив его за рыжий бок, но отодвинуться он не успел, поскольку тень вновь вернулась, накрыв Кота с головой. Разлепив глаза, он проморгался и сладко потянулся всем телом, растянувшись почти по всю ширину веранды, да так и замер в этом положении, глядя с удивлением в лицо Розы, на котором отразилась торжествующая и вместе с тем злорадная улыбочка.
- Радуйся, Пусс. Балто снова напился и был пойман мандейн-полицией за случкой с собакой. Его посадили за решётку, где действие глэмора закончилось, а вот эффект выпивки - нет,- она рассказывала эту сплетню сочно, явно смакуя удовольсвтие от того, что кому-то ещё рассказала горячую, прямо-таки шкворчащую новость. Но была в её речи ещё одна нотка, хорошо знакомая Коту. Нотка мстительного удовлетворения. И догадки Кота девушка тут же и подтвердила,- Балто будет теперь жить с Медведями. А тебя переселяем в Хлев.
Кот замер, разинув пасть и состроив недовольную и озадаченную морду. Хлев. Кот отлично представлял себе весь сакральный кошмар такого понятия, как общежитие, вот только Хлев был на порядок хуже. Уже хотя бы тем, что стены там были условными и доходили только до спины какого-нибудь ушлого единорога. А уж запах! Отвратительный запах немытых тел животных, смешивающийся с самим собой в плотный жгут, лупящий по тонкому обонянию Кота словно семихвостая плеть!
На морде Кота отразилась вся глубина презрения к Хлеву и идее жить там. Соседство с тремя слабоумными медведями, страдающими одним психическим расстройством на троих, мигом показалось Коту радужной перспективкой, но если верить злорадной улыбке Розы, эта перспектива стала совершенно бесперспективной.

___

Вечером Пусс, как называли его местные, сидел на улице у дверей Хлева и тоскливо смотрел в свою миску, куда минуту назад ему вывалили банку консервированного тунца. Кот вздохнул, вертя стоявшую на земле глубокую тарелку и вспоминая, как тщетно пытался выбить себе столовые приборы.
- Не пойму, что пахнет хуже: Хлев, полный грязных вонючих зверей, или этот тунец,- скептично проговорил вслух Кот и с отвращением отодвинул от себя сомнительный ужин, для верности ещё и отвернулся... тут же увидев сидевшего на заборчике и широченно улыбавшегося Чешира,- чего лыбишься, харя серая?
Ворчливо и раздражённо мявкнул Пусс, оскаливая зубы. Их было меньше, чем в широкой пасти Чеширского Кота, зато у него они были острее, особенно клыки. И ему очень хотелось сейчас спустить пар, выплеснуть всё накопленное за непростой день напряжение.
- А я то думал, что это от тунца воняет, а это оказывается ты!
Он хищно оскалился в злонравной улыбочке, глядя Чеширу прямо в глаза.