-Баки…
-Какой, черт возьми, Баки?

И что-то пошло не так, что-то зазбоило в идеально отлаженном механизме: тело_сознание_подчинение. Потому что никто не должен смотреть на него так, никто не может, не способен, не смеет, таких взглядов просто не бывает. Как может один взгляд вмещать столько всего, как по нотам – шок-паника-удивление-паника-страх-озарение –вспышка-вспышка-вспышка-облегчение-боль-вина-страх-искра счастья и все это окутывается, смешивается …теплом?

Нет.  Волна чего-то очень похожего на ненависть всколыхнула изнутри. И это удивило. Зимний Солдат не  испытывает эмоций – ни радости, ни ожидания, ни предвкушения, ни тем более наслаждения, пусть и чужими смертями. Нечто похожее на удовлетворение от выполненной миссии – максимум.

Сейчас хотелось уничтожить, сломать, выдавить эти глаза, чтобы больше никогда так не смотрели. Ему хотелось чего-то. Впервые на его памяти. Это неправильно, это противоречит… всему.  Тело действует быстрее рассудка, натренированное годами, смертоносное живое орудие убийства. Противник не уступает, но Солдат чувствует, что тот поддается, бьется вполсилы.

Он бьет не задумываясь, выжить, уничтожить, вернуться на базу – нужно ли что-то еще. Только он ненавидит этот взгляд. Он обволакивает, он подрывает что-то внутри, где-то в голове словно зарождается тщательно сдерживаемый стон. Этот взгляд не сулит ничего хорошего. Его нужно… Нет, это же Стив! Какой-то отчаянный, обрывистый голос в голове заставляет сбиться, ударить в полсилы. Откуда берется это чувство: этого несносного человека с ярким щитом нужно защитить любой ценой, это наставление словно вживлено в подкорку головного мозга. Это все идет вразрез с заданием.

Солдат наносит удары один за одним, с яростью, с отчаянием. С грацией огромной кошки он не дает Роджерсу выполнить собственную миссию, сбивает с ног, сбивает с пути, совершенно не замечает собственных ранений. Его тело - отлаженный механизм, он не чувствует боли, физической - никогда.  А ментальной... Он снова смотрит на своего противника - именно этот блондин стал причиной последнего обнуления, именно его голос заставил ослушаться "хозяев", именно он виноват в том, что даже после "процедуры", в сознании что-то неуловимо изменилось, не давало вернуться к прежней холодности и кристальной ясности рассудка.

-У тебя есть имя, солдат?
-Нет.
Баки...

Эти вспышки в голове не дают наконец убить свою цель. Хотя схватка только началась и грех не признать. что равноценный по силе противник - это та еще взвесь удовольствия. Если думать о нем так, если даже радоваться непонятной радостью от того, что его шея не хруснет в стальных пальцах, как у прочих, что его можно еще не_много помучить. Только пусть не смотрит так.

[NIC]Winter Soldier[/NIC]
[STA].cold inside[/STA]
[SGN]

[/SGN]

Уничтожить. Необходимо. Уничтожить. Солдат настроен решительно, более чем и , подстегиваемый собственной спутанной злостью, собирается завершить свое задание в несколько ударов. Но снова что-то идет не так. Этот непонятный человек, вызывающий волны столь непозволительных эмоций, снова ведет себя неправильно. Так не должно быть. Щит скользнул из его руки вниз, а сам стоит словно безвольная кукла. И снова смотрит..так.

Зимний солдат сбивает его с ног, бьет наотмашь, с остервенением, изо всех сил, еще пара ударов и даже хваленый Капитан Америка не выживет. Не должен выжить. Солдат тяжело дышит, биомеханическая рука заведена для очередного сокрушительного удара. Но он сделал ошибку - он посмотрел в эти глаза. И в них еще больше - боли, эмоций, смирения, радости (?). Чкму можно радоваться в такой ситуации?

И что-то внутри головы взвыло словно раненое животное, кто-то, что-то чужеродное, до этого времени тщательно спящее. Вой, полный боли, узнавания,  отчаяния. В собственной голове. На мгновение даже захотелось ударить самого себя, чтобы заткнуть это непотребство. Удара не последовало, рука опустилась, хелликариер тряхнуло и Стив Роджерс, почти бездыханный летит вниз, исчезая в водной пучине.

Солдат выполнил свое задание. Осталось только удостовериться в кончине объекта. Живая рука сломана  - но это не проблема, еще пара взрывов и он летит вниз, вслед за Капитаном. Барнс в сознании, повреждения не столь существенны и он видит под водой совершенно безжизненное тело в сине-серой нелепой форме. Задание выполнено. Пора возвращаться на базу. Вот только... Биомеханические пальцы цепко хватают за ворот, несколько мощных гребков и они на поверхности.

Солдат не знает, зачем все это делает, но четко ощущает, как воющее непонятное. чужеродное нечто в сознании удовлетворенно затихает. Он бросает Стива на берегу и уходит, пока не набежали остальные спасители мира, нужно зализатбь собственные раны и понять, что вообще происходит.

Гидры больше нет? По крайней мере той ее части, собственностью которой был Зимний солдат. Ему теперь некуда возвращаться, некому  наказывать его за провал задания. Это открытие стало чем-то фундаментальным. Первый день он прятался в каком-то заброшеном доме и пытался не сойти с ума от того, что в головестало так много мыслей, обрывки каких-то воспоминаний накатывали волнами: неясные, непонятные, с неизвестными людьми, они заставляли дрожать и бессильно сжимать пальцы в кулаки. Самое сложное пришлось на ночь. Он валялся на пыльном полу, выл от бессилия и кусал губы. И еще больше ненавидел Стива Роджерса. За то, что стал катализатором такому состоянию.

Лицо Стива то и дело мелькало в голове. Значит и правда они были знакомы? Когда? Зачем? Под утро Барнс выдохнул, успокоился, наплыв прошел и он снова вернул себе способность как-никак связно мыслить. В первую очередь он функциональная машина. Если кто-то знает, что он выжил, значит его ищут. Значит, нужно прятаться. Рука слишком заметна. Одежда порвана, привлекает внимание.

На то, чтобы привести себя в порядок, украсть необходимую одежду и остаться незамеченным, у него ушло всего полчаса. Теперь немного спокойней, особенно если накинуть капюшон неприметной толстовки на голову и опустить лицо. Чем он отличается от местных наркоманов или алкоголиков? Остаток дня прошел в поисках. Воспоминаний и может быть себя, точнее его. того, кем он был раньше.  Смитсоновский музей... кто бы сказал, откуда пришлоа эта идея.

Вот он стоит, смотрит. "Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс". Он видит свое лицо и не узнает. Он смотрит тот короткий видеоролик, где тот самый "Баки" и Стив, улыбающиеся, счастливые и так смотрят друг на друга, что ему на мгновение захотелось отвернуться, словно подглядел что-то чрезвычайно личное, интимное.

На третий день Зимний Солдат наведался к Стиву Роджерсу. Точнее не на день, а вполне себе глубокой ночью. Если он сам не помнит, а этот знаменитый Кэп вполне себе отягощен воспоминаниями, то значит Барнс во всем этом вариться в одиночестве не будет.

Пробраться через окно в квартиру национального достояния оказалось до абсурда легко. Прислушался - тихо, огляделся - кухня. Раз он тут, то почему бы не уважить потребности собственного, отвратительно-человеческого организма в еде. Крадучись, словно грабитель, настороженный, собранный он добрался до холодильника. Странно, но здесь он не чувствовал себя в ежесекундной опасности.

[NIC]Winter Soldier[/NIC]
[STA].cold inside[/STA]
[SGN]

[/SGN]

Ты веришь мне? Меня столько раз убивали.
Ни в чем не клянись, просто будь на моей стороне.(с)

Бывают моменты, когда он ненавидит собственное тело, вот как сейчас. За слабость, за возможность слабости. Телу нужен отдых, телу нужна еда, тело страдает от ран, даже несмотря на то, что он сам давно научился полностью отрешаться от физической боли. Он давно не различает вкуса того, что ест, это просто досадная необходимость - не более. И случай подходящий, откуда-то инстинктивно ощущал, что никто не будет против опустошения конкретно этого холодильника.

А еще он знал, что его вот сейчас обнаружат, поэтому даже не вздрогнул, когда раздались мягкие, чуть шаркающие, далеко не крадущиеся, шаги. Оборачивается отнюдь не рывком, а как-то медленно, плавно, слышит этот голос, такой мягкий...такой... нежный(?), без удивления, без осуждения, словно так и надо. На мгновение Зимний Солдат  чувствует удивление, растерянность, ошеломление, но слишком быстро берет себя в руки.

Он молчит. Цепко скользит взглядом по Стиву. Отмечает и то, как морщиться от боли, машинально анализирует сейчас все его слабые места на случай драки, не ускользает от него и бледность вкупе с какой-то усталостью.

Стив, совсем юный, бледный, кашляющий до задыхания лежит на узкой кровати в скудно обставленной комнате. Под глазами синяки, глаза какие-то впавшие, истощен до невозможности, он снова болеет. Баки мечется вокруг, ругается, шутит в привычной ему манере, старается отвлечь Роджерса от боли и не показать то, насколько сильно он сейчас волнуется. Когда Стиву становится легче, Баки говорит, что идет на свидание, Баки врет столь умело. Баки идет к докам, соглашается на любую работу, за любые деньги, чтобы хоть как-то, но достать столь нужное Стиву лекарство.

Это воспоминание, такое острое, болезненное, внезапное, заставляет едва ли не покачнуться, прикрыть глаза на мгновение. облизнуть губы, выдохнуть. Глупо ждать, что  великий Капитан Америка не заметил этого мимолетного замешательства, что не прошло бесследно. Откуда-то взялся_остался этот горький привкус волнения-заботы. Джеймс Барнс в нем умер не до конца. Но все же... в основном, он мертв.

-Ты же не ждешь, что я скажу "Привет, Стив, это я, Баки." и все станет как сто лет назад? - усмехается криво, отводит взгляд. Если ждет, то Зимнему здесь и делать нечего, будет обидно, если Кэп окажется таким глупым. Будет очень обидно и болезненно. Потому что, кроме него, у нынешнего Барнса нет более никакого якоря. Это другая жизнь, новая, не прежняя...и что, черт возьми, делать.

- У тебя была астма. - фраза невпопад совершенно, немного неожиданно, равно как и внимательный прищур. Это важно, подтвердить хоть незначительные крупицы, понять, хоть немного, почему же он так и не смог выполнить задание.

[NIC]Winter Soldier[/NIC]
[STA].cold inside[/STA]
[SGN]

[/SGN]

When I needed soul revival
I called your name. (с)

Настороженный - да, подобравшийся, словно дикий зверь не на своей территории. Наблюдает, улавливает каждое движение, мимику, взгляды - все. И не понимает. Это странно - не чувствовать враждебности, постоянной опасности , вероятности быть убитым или убить.  И от этого ужасно неловко, чувство, сравнимое разве что с мнимой обнаженностью, когда, например, все время носишь часы на руке, а тут забыл. Ужасно некомфортно. Откуда-то Зимний понимал это ощущение. Рефлекторно зябко повел плечами, мысленно усмехнулся.

-Не лги мне. Ты ждал. - когда не ждут - так себя не ведут, без вопросов, без удивления, сразу смиряясь, делая вид, что ничего, в общем-то, странного не произошло, когда на кухне просто так появляется неуловимый наемный убийца.  Конечно не ждал. От этой мысли почему-то хочется улыбнуться.  И это даже пугает. Словно тело живет отдельно от разума, все эти эмоции, забытый, неизвестные, замороженные, начинают оттаивать понемногу и нарушают извечное ледяное спокойствие.

Зимний наблюдает. Стив ведет себя так, словно не знает, чего ждать. Стив ведет себя так, словно хочет броситься на шею, но боится. Стив ведет себя так, словно пытается соединить две реальности во что-то одно, но это не получается. Помедлив, Барнс слегка кивает на предложение выпить чаю. Просто... раз уж так, что какой смысл отказываться. Стив носится вокруг, слегка суетится, что-то делает, но делает это настолько плавно, что не раздражает совершенно. Все это до абсурда знакомо, на интуитивном уровне. Знакомы не движения, слова, а ощущения.

На полшага отступил, освобождая путь к холодильнику, снова как рефлекс, как будто делал это много-много раз, вот так не мешая ему носиться по кухне. - И ты больше не устроишь пожар в попытке готовить? - и снова, снова это происходит без его желания, он говорит не думая, какими-то порывами. И от этого больно. Зимний хмурится, как-то кривится, его ужасают подобные сбои в организме. А все сбои лечатся обнулением. Застывает на несколько долгих секунд, это почти страх, уже даже всерьез собирается исчезнуть, спрятаться, как  осознает, что больше такого не будет. Никогда.

Хмыкает хриплым смешком, глядя на Стива, впилившегося в полку. Этот смешок проходит через горло как колючий шип, почти с болью, сухим песком, будто бы царапая гортань. Зимний солдат начинает использовать те механизмы собственного существа, которые давно заржавели. Во всяком случае, похоже на то. Джеймс не мешает, он просто отходит к распахнутому окну и наблюдает. Наблюдать за Стивом... интересно. Он такой спокойный, хоть в жестах прослеживается что-то нервное. Он как якорь. Поэтому-то и пришел к нему, не иначе.

-Мне иногда кажется, что у меня двоится в глазах, когда я на тебя смотрю. Хорошо, что ты такой, было бы нечестно бить такого сопляка, каким ты был. - конечно он видел/слышал историю с сывороткой еще в музее, и вижел фотографии. Но это немного другое. Без слов садится на не особо высокий табурет, который слегка скрипнул под его весом. И только потом замечает, что на кухне-то теперь витает вполне вкусный запах, видит дымящуюся чашку с чаем. Больно, как же больно становится. Как будто даже сложно дышать.

-Стив!  - Баки бросается на кухню, из которой слышится отчаянный запах гари, открывает дверь, влетает, глаза начинают тут же слезиться. Прямо возле плиты  кашляющий, согнувшийся в три погибели Роджерс. А на плите дымиться сковородка. Первым делом вытаскивает друга из помещения, вталкивает в спальню, сам возвращается, устраняет последствия локальной катастрофы и распахивает все окна.
-Ты зачем вылез из постели, осел? - теперь уже не спеша заходит в спальню, окидывает взглядом слишком уж независимого Роджерса. Он всегда так выглядит, когда знает, что виноват, но никогда не признается - насупившийся, надутый, недовольный, но во взгляде чистейшее упрямство и "Не докажешь!" бегущей строкой большими буквами.
-Я хотел приготовить тебе ужин. Мне кажется, это несправедливо, что ты работаешь за двоих, кормишь меня, а я валяюсь в кровати и болею. - выпаливает и снова кашляет. Баки улыбается совершенно нежно, присаживается рядом, обнимает за плечи, привлекая к себе.

Опять это подвисание, оставившее за собой на губах горьковатую усмешку. Слишком много эмоций. Пока еще не все они идентифицированы. -Расскажи мне. Самое важное. То, что ты больше всего  хочешь, чтобы я знал. - потому что кажется, что даже на этом этапе что-то упускает.

[NIC]Winter Soldier[/NIC]
[STA].cold inside[/STA]
[SGN]

[/SGN]

Отредактировано Тигроид Необыкновенный (2016-06-08 23:07:45)

В какой-то момент ему кажется, что выдохся, это как воздух выпустили и накатывает усталость. Нет, тело не устает, но внутри какое-то опустошение.   Не привычная пустота, в которой существуют лишь приказы, нечто совершенно другое и это неприятно. Хотя бы тем, что в эти секунды ему все равно, и было бы все равно, даже если бы Стив сейчас попытался его убить. Зимний бы позволил. Вот так, просто бы ничего не сделал. Эта вся ситуация, эти все воспоминания его ломают, доламывает. И быть может так случиться, что Стив - единственный, кто сможет скроить его обратно, в правильном порядке.

-Ты странный, ты в курсе? - хмыкнул недоверчиво, как будто бы выныривая из этого мутного забытья. - Девчонка предпочла меня, а ты думал именно об этом? И сколько их было, этих девчонок? Которые решили, что я лучше? - с непонятной злостью, нажимом, как будто бы издеваясь,  словно пытается вытащить из светлой, всепрощающей души Стива нечто темное, разозлить, как будто напрашивается, вынуждает, провоцирует специально. - А ты никогда не думал, Святой Стиви, что я делал это специально, а потом смеялся с этими девицами над твоей глупостью? - Зимний не знает, зачем он это делает, он внутренне почти срывается, хотя голос чертовски спокойный, провокационно холодный, ясный.

-Стиви. Стиви, идиот мелкий! - льет как из ведра, на улице темно, уже час с лишним ночи, как Стив не вернулся домой с подработки. Баки ждал его, нервно подходя к окну, не менее нервно курил, мерил шагами комнату. Когда стало понятно, что что-то случилось, наплевав на все выскочил на улицу од дождь. Определенно, этот мелкий идиот опять нарвался на приключения. Иначе почему его нет? Вот так оно и случилось, Роджерс не дошел буквально квартал до дома,, сидел, скрючившийся, опираясь о стену какого-то сомнительного заведения спиной, хрипло дышал, сплевывал кровь, прижав руки со сбитыми костяшками в груди.

-Ничего не хочу знать, сопляк. - Баки зол, он почти рычит, но хватает Стива осторожно, очень бережно, поднимает на руки, невзирая на сопротивление и тащит свою ношу домой. Выговаривает ему что-то о том, что из-за этого мелкого идиота он не пошел на свидание, что из-за него завтра не выспиться перед работой, что нервов угробил кучу, что лучше бы глаза его больше не видели. А прижимает к себе так, словно это самое большое сокровище. И ни одна девица не сравнилась бы с ним. Никогда.

Зимний кусает губы, смотрит как Роджерс неспешно ест и тоже принимается за свою порцию. Не потому, что хочет есть, просто... так нужно ведь, да? А вообще, это вкусно. Правда. И так тепло вдруг становится, словно и не было только что его злых слов, такое впечатление, будто бы от Стива веет каким-то умиротворением. несмотря ни на что.
-Почему ты так важен? Почему именно ты остался в моей голове? - это самый главный вопрос,потому что Зимний действительно не может понять. Он убивал...многих. Да, сейчас память возвращается, и он помнит Говарда Старка, который тоже был его... другом. Но ничто тогда не дрогнуло. Ни рука ни разум. А сейчас, стоило один раз услышать "Баки" и все, сломался весь тщательно выстроенный за десятилетия механизм.

И Стив в этом виноват. И в том, что не говорит правду. Виноват в этих эмоциях, в том, что больно. Чашка треснула в бионической руке, рассыпалась в крошку, остатки чая выплеснулись вокруг. Сердце колотится.
-Знаешь, я точно так же могу раздавить твою голову. С тем же усилием. Так скажи мне, каковы твои приоритеты? Ты сможешь заснуть, зная, что я в одной с тобой комнате?

[NIC]Winter Soldier[/NIC]
[STA].cold inside[/STA]
[SGN]

[/SGN]

Отредактировано Тигроид Необыкновенный (2016-06-13 21:35:51)