В этом мире было много вещей, которые могли разозлить Хольма, очень много. И одной из них, пожалуй, самой раздражающей, было его собственное бессилие. Он всегда, с самого своего детства злился, когда понимал, что не сможет что-то сделать, даже если знает, как. Так было с плаванием, где, казалось бы, всё просто – спрыгивай в воду да греби конечностями; так было с крепко сложенными одноклассниками, любившими порой поглумиться над хилым, хрупким Эрвином.
Вот и тот случай с рукой тоже оказался из тех самых, что могут действительно разозлить и с чем ничего нельзя сделать. Это действительно был перелом, причём весьма серьёзный – врачи говорили, что заживать запястье будет месяца три, не меньше, и то только при условии, что Хольм не будет пытаться что-либо делать этой рукой, не будет её ничем нагружать. А у него ведь было столько планов! Да что там, была даже вполне себе определенная цель... Вот только как он будет стрелять в сестру, если ему даже пистолет взять в руку нельзя?
Увы, левой рукой стрелять Эрвин не умел, да и не видел особого смысла учиться. Затея сама по себе была заведомо глупой, да и проще было всё же вылечить правую. Пусть, конечно, перед тем и придётся терпеть аж три месяца.
И за всё это время, казалось бы, его жажда мести уже могла бы утихнуть. Много кто на его месте уже давно бы оставил эту идею и дал бы сестре пожить, в конце концов, спокойно. Много кто... Но не Эрвин. Он от своих идей, особенно таких навязчивых, не отступался никогда.
Желание отомстить никуда не делось, наоборот, стало ещё более сильным – если раньше Хольм хотел просто напугать младшую и уйти себе восвояси, то теперь был настроен уже куда более радикально. Настолько, что если даже случайно так убьёт её, то и не расстроится. Более того, он все чаще думал о том, что если всё выйдет именно так и он останется единственным из семейки Хольм, то и жить ему станет намного спокойнее. Только от Купера чуть-чуть попрятаться придётся, но если он всё сделает правильно, то даже этого делать не надо будет.
Со временем Эрвин понял, что в такой длительной отсрочке мести могли быть и своего рода плюсы. Например, Эмили должна будет стать более расслабленной, после целых трёх месяцев спокойной жизни. Может, даже отстанет от своего любимого копа. А ещё у Хольма появилось достаточно времени для того, чтобы продумать всё до мелочей.
Было бы идеально, если бы получилось и вовсе заставить сестру прийти по своей воле. Уж заставить её и застрелиться самостоятельно получится вряд ли, тут нужна Равен, связываться с которой Эрвин особым желанием не горел. Но с этим он вполне справится и сам, когда рука заживет... да и месть будет куда более сладкой, если осуществит он её именно своими руками.
Способ он придумал быстро – сестра должна будет повестись, должна будет прийти сама, если поймёт, что кроме неё в опасности ещё и дорогие ей люди. Желательно, чтобы их было несколько. Совсем замечательно, если они ещё и ни в чём не виноваты. Уж если она не последняя свинья, то должна заиграть у неё какая-то ответственность, не дающая подставить их всех под удар. И что, что никакого удара на самом деле и не будет? Не дурак же он, руки просто так марать. Главным ведь было, чтобы она поверила в то, что из братика может выйти вполне себе серийный убийца.
Кандидаты на роль "жертв" нашлись быстро. Например, Вэл и Микки. Первого Эрвин так-то и в самом деле бы не отказался убрать, слишком уж он борзый, да вот только это было куда сложнее, если тот мог его очень легко и быстро обезвредить. И тот был относительно известен, а значит, вокруг него ещё и совершенно ненужный Эрвину кипиш подняться может. Нет, рисковать не хотелось, да и мстить ему толком-то и не за что. Микки же был всё ещё интересен чисто в плане его непонятных мотивов, пусть уже и не так сильно. Но самое главное – их обоих с Эмили что-то связывало. А значит, для шантажа они подойдут.
Отследить жертв оказалось занятием не слишком сложным. На отдельный листок Эрвин аккуратно, мелко выписывал себе места, в которых их замечал, а также ещё и время. Интереса добавляло то, что с Вэлом он ещё и девчонку видел разок... Причём, кажется, ту самую, в которую стрелял в попытках проверить пистолет. Не в том самом тошнотворно милом розовом платьице, правда, но вроде как её.
На всякий случай он отметил в так называемом "расписании" и тот раз, когда Вэл брал с собой девчонку. Уточнять их отношения он нужным не счёл – не имеет особого значения, племяшка она ему какая, сестренка, или защитничку Майкла просто нравятся девочки помладше. Последний вариант наиболее вероятен, ведь увидел-то их Эрвин не абы где, а у свадебного салона.
В любом случае, их личная жизнь уже не была его делом и вдаваться в неё не было особого смысла. А вообще присутствие девчонки было только плюсом – чем больше потенциальных "жертв", тем лучше.
В итоге, расписание всех их оказалось готово. Заодно, дабы убедить сестру в том, что он не от балды все эти места и числа понаписал, Эрвин решил последить и за ней. Это тоже не было чем-то сверхъестественным, и вскоре было составлено и расписание Эмили.
Когда всё было готово, запястье Эрвина было уже почти здоровым. Разве что иногда неприятно ныло, а так даже врач разрешил постепенно возвращаться к повседневной деятельности. И тогда Хольм уже понял – можно приступать к самой интересной, вкусной части его мести.
Новое жилище сестры он нашёл быстро, а там заодно и понял, что у неё ещё и сосед есть. Следить за ним, правда, было уже лень, да и не факт, что в этом была необходимость – Эмили должно хватить и троих людей, которые могут пострадать из-за её глупости. Поймав момент, когда Эмили вернётся домой раньше соседа, он подложил ей под дверь конверт, где указал время и место встречи, а также аккуратно выписал три довольно точных расписания. В том же письме он заодно и задал провоцирующий вопрос, мол, придёт ли она, или всё же придётся выяснять расписание её соседа и, до кучи, малолетки, шатавшейся с Вэлом. И ответ он, на самом деле, уже знал заранее.
Сестрёнка всегда была слишком предсказуема.

Собирался Эрвин неторопливо, он знал, спешить некуда. Нужно было дождаться, пока стемнеет, пока все возможные свидетели не разойдутся по домам. К слову, место для убийства он выбрал и без того не слишком людное... но живописное. Встретиться они должны были у маяка, и в этом месте, как и во всей складывающейся ситуации, можно было даже найти что-то... романтичное.
И Хольм понял, что не может просто так появиться и сразу выстрелить в сестру, хоть и был соблазн. Да, так было бы проще. Но весь интерес же пропадает!
Вышел из такси он намного раньше, чем было нужно – ему не надо было, чтобы таксист видел, куда он направляется. Мало ли, кто там завтра труп обнаружит. Скажут ещё, что у маяка, а таксист, вспомнив, что подвозил вчера одного подозрительного типа, ещё и сдаст. Нет, так не годится.
Именно поэтому высадился он у цветочного магазина. С трудом скрывая предвкушение и изображая невероятную скорбь, он купил небольшой букет алых, кровавого цвета роз. В нечётном количестве и связанных чёрной, явно траурной лентой, причём даже с соответствующей надписью. Ну а как же Эрвин оставит младшенькую без последнего подарка?
До маяка он дошёл пешком. К тому моменту уже было безлюдно, достаточно темно, а у воды ещё и прохладно – Эрвин даже слегка кутался в куртку.
Эмили он нашёл сразу, увидел со спины. Судя по тому, как та зябко ёжилась, пришла она явно давно... но ничего и похожего на жалость у мужчины даже не возникло.
– Замёрзла, бедняжка? – притворно сочувствующим тоном спросил он, резко положив ей руку на плечо. А в следующий же момент Хольм вышел из-за её спины, встав прямо напротив девушки и чуть наклонившись к ней.
– Ну, ничего. В аду, если он есть, должно быть теплее. – он не сдержал тихого смеха, явно недоброго. Одну руку он держал у себя за спиной, пряча букет. – Хотя, знаешь... Ты сделала правильный выбор. Хотя бы раз в своей жизни ты смогла его сделать. Это похвально, очень даже. Впрочем... Я почему-то и не сомневался. Я бы окончательно в тебе разочаровался, если бы мне пришлось тратить патроны на всех этих несчастных. Ну а раз ты пришла, я их не трону... Ты ведь не додумалась никого из них сюда в качестве группы поддержки пригласить?
Эрвин выпрямился, демонстративно оглядевшись. Конечно, не додумалась. Тут было слишком пусто, слишком тихо.
– И... За это у меня есть для тебя подарок. Поощрительный приз, так сказать.
С этими словами он резко бросил букет к её ногам. А затем снова взглянул на неё, уже не улыбаясь и отойдя чуть дальше.
– А вот что меня в тебе всегда раздражало... Ты опять строишь бедную овечку. Даже сейчас. – он фыркнул. – Давай, вставай! И побыстрее. Хоть раз можешь не быть трусихой и тряпкой?
Он нахмурился. Стрелять в сидящую, раскисшую жертву было действительно неинтересно, избиением младенцев Эрвин как-то не увлекался. И сейчас он всё же ждал от сестры действий.