раз

Идиот. Каким же надо было быть идиотом, чтобы поверить в то, что Китнисс, не замечавшая его столько лет, вдруг полюбила. Что какое-то событие, пусть и такое грандиозное, как совместное выживание на Голодных Играх, может стереть разницу в характерах, взглядах на жизнь, социальных статусах. Он ведь тайком провожал ее из школы каждый день, а она об этом даже не подозревала. Так с чего бы ей вдруг проникнуться теплыми чувствами сейчас?
Что ж, можно было порадоваться хотя бы тому, что скрывать свои чувства ему удается с успехом. Удавалось. А теперь он поставил и себя, и Китнисс в неловкое положение, наивно предположив, что их «любовь» продолжится и вне камер Капитолия. А она, не привыкшая ходить вокруг да около, ясно дала понять, что то была стратегия выживания на Играх, и теперь в ней нет необходимости. Нет нужды притворяться влюбленными. Только вот досада, Пит не притворялся.
Хуже всего, что он не мог спрятаться, не мог просто переждать, дать чувствам перегореть. Он прекрасно знал, что Китнисс частенько видится с Гейлом Хоторном и бегает с ним в лес – они всегда были близки. В каком-то смысле, Гейл занимал в жизни Китнисс то место, какое хотел бы занять Пит. Но увы, он был в прошлом. Его просто использовали, а потом выкинули за ненадобностью. И сейчас, словно всего этого было мало, ему придется снова играть в эту игру. Видеть, как Китнисс улыбается ему, и знать, что за этой улыбкой нет ни проблеска чувств. Играть в любовь, понимая, что ее нет и никогда не будет.
Пит провел ладонью по аккуратно уложенным волосам, чем чуть не вызвал обморок у парикмахера. По его словам «к этому шедевру парикмахерского искусства нельзя прикасаться руками».
«Прическа, как прическа», - Мелларк рассеянно пожал плечами, рассматривая свое отражение в зеркале, пока стилисты одевали его в кашемировое пальто. Наверняка, на деньги, за которые можно было бы его продать, какая-нибудь семья из Дистрикта 12 могла бы прожить полгода. А если учесть, что это пальто, которое носил победитель 74-х Голодных Игр, можно было бы набить цену и до годового пайка.
До странности забавно, но у стилистов из Капитолия нервную дрожь вызывали исключительно складки на одежде и выбившиеся из прически пряди волос, а вовсе не царившая вокруг нищета и голодающие люди. Истинные дети Капитолия, они старались не обращать внимания на окружающую действительность, как будто это происходило в другой реальности и с ненастоящими людьми. Возможно именно поэтому Пит ощущал себя глупо и неуместно в своем франтоватом наряде, подходящем для столицы, но беспощадно диссонирующем на фоне бедного шахтерского дистрикта.
- Выход через три, два, один… - пропел тонкий женский голосок, после чего дверь распахнулась, и Пит оказался на крыльце собственного дома в деревне победителей.

два

Наконец-то эта страшная, мучительная боль прошла. Сколько времени он корчился в агонии? Райли не мог этого сказать. Так же, как и не мог понять – почему он не умер. Болевой порог человека не столь высок, организм не должен был выдержать этих мучений. И всё же… Он жив. Он дышит, видит, чувствует. Более того – органы чувств будто переключились на более мощный режим. Он видел каждую пылинку в воздухе, каждую песчинку на земле, различал богатую гамму запахов, слышал то, о чем говорили в паре кварталов отсюда. Но Райли чувствовал кое-что ещё – жажду, нестерпимую, мучительную. Горло будто обжигало огнем. Что с ним произошло?
Вдруг перед ним появилась девушка. Она была столь прекрасна, что он даже на мгновение забыл о своей жажде. Ещё никогда в жизни Райли не видел существа столь ослепительно красивого. Идеальные черты лица, безупречная фигура и копна огненно-рыжих волос. Но ее глаза… Он ошеломленно всматривался в лукавый взгляд бездонных глаз с кроваво-красными зрачками. Но вот она улыбнулась, и он тут же забыл обо всем.
- Проголодался? – мелодичный голосок с насмешливыми нотками приятно ласкал слух.
Он лишь кивнул в ответ и ловко поднялся на ноги. Странное ощущение – будто масса тела стала меньше, а силы наоборот – больше. Райли наклонился и взял осколок кирпича, лежащий на земле. Он сжал его в ладони, и тот рассыпался в порошок. Парень поднял на красотку недоуменный взгляд, но та лишь рассмеялась, схватила его за руку и побежала вперед.
Они неслись быстрее ветра, но он успевал замечать все детали окружающего пейзажа. Самый злачный район Сиэтла – как он здесь оказался? Он помнил, что приехал в этот город за тем, чтобы купить подарок для матери. Воспоминания были смутными, будто его до этого сильно огрели чем-то тяжелым по голове. Он помнил, как возвращался домой… Что же произошло потом? Потом вспоминалась только страшная, невыносимая боль.
Какой чудесный запах… Намного вкуснее, чем аромат булочек с корицей, которые он так любил. Несравнимо вкуснее! Он слышал стук сердца, который становился всё ближе.
И тут они остановились. Темная, безлюдная улочка и только молодая девушка, спешащая куда-то. Она опасливо озиралась по сторонам, но не могла их видеть – их скрывала тень, падающая от стены заброшенного здания. Девушка наверняка боялась грабителей, даже не подозревая, что ее поджидает опасность куда более страшная.
Райли понял, что источником этого чудесного аромата была она – незнакомка. Он чувствовал, как бешено колотилось ее сердце, как кровь пульсировала по венам… Он судорожно сглотнул, не понимая, почему эта мысль вдруг вызвала ещё больший приступ жажды.
- А вот и наш ужин, - пропела рыжеволосая красотка. – Наблюдай за мной и не зевай, иначе останешься голодным.
Она улыбнулась своей ослепительной улыбкой и рванула к незнакомке. Райли понял, что сейчас произойдет, и ужаснулся. Она хочет совершить убийство! Он должен остановить это! Он должен… Мысли вдруг стали путаться, а голова закружилась, одурманенная пьянящим ароматом. Разум отступил, задавленный инстинктами. Мгновение, и он уже прижимался губами к запястью девушки, вонзая в него клыки. Нектар? Амброзия? Разве могут они сравниться с этим невероятным вкусом? Он пил и не мог насытиться, испытывая наслаждение, какого ещё никогда не испытывал.
- Ещё… - неожиданно даже для себя самого произнес Райли, отбросив безжизненную руку.
- Я знала, что ты это скажешь, - рыжеволосая звонко рассмеялась. – Не беспокойся, еды здесь предостаточно.