| ОСНОВНОЙ НИКНЕЙМ: |
ПРИМЕР ПОСТА:
Мерл смотрела перед собой. Неуклюже подковыривая ногти, ждала, пока воспитатель уйдет. Миссис Сибли как-то пригрозила ей, что не станет отправлять ее в душ в самый разгар рабочего дня, если она еще раз перевернет на себя тарелку с едой. Сказала, так и оставит, чтобы было Мерл уроком. Это все очень расстроило Бёрк. Ей хотелось плакать от обиды на эту взрослую, которая, как считала Мерл, из вредности запрещает ей ставить тарелку на колени. Девочке с трудом удавалось поднимать руки так высоко, тянуться к еде, тем более в такие дни, когда все тело ломило. Но у миссис Сибли словно на все заранее был ответ. Стиснув губы, она тяжело вздыхала, после чего привычным ровным голосом повторяла свое «движение – это жизнь». В такие моменты Мерл чувствовала себя виноватой перед воспитательницей. Аккуратно утирая выступившие слезы, кротко смотрела на растянувшуюся в ободряющей улыбке взрослую и пыталась запихивать в себя безвкусную кашу. Тогда миссис Сибли говорила «вот видишь!», хлопала Мерл по спине и уходила к другим детям. Изо дня в день.
Вместе с возобновившимися раскатами грома в столовую начали входить старшие дети. Мерл уже давно заметила, что по какой-то причине старшие всегда опаздывают. Сначала она считала, что это от рассеянности, но вскоре заметила на лицах некоторых юношей странное выражение. Эта маска не сразу поддалась понимаю Мерл, но она точно знала, что ей не нравилось, когда кто-то смотрит так в ее сторону. Помесь высокомерия и усталости - то, что она не могла осмыслить, но каждый раз успешно пропускала сквозь себя, чувствуя. Бывало, глядя на них, мечтала, что однажды тоже сможет опаздывать, да еще и вести себя при этом так расковано, и никакая миссис Сибли ей и слова не скажет.
Погрузившись в такие мысли, девочка не сразу заметила, как мимо нее проковыляло туловище с двумя головами. Мерл все время казалось, что если их толкнуть, сиамцы тут же рухнут. Ходили они тоже странно, держа друг друга за талию, словно в страхе, что их сросшаяся плоть порвется. Мерл так и представляла, как Риса тянуть за руку в одну сторону, а Росса в другую, натягивая кожу до придела, после чего та, подобно блинчику, рвется. Да только внутри будет зиять не черничный джем, а что-то более устрашающее. Фантазируя на эту тему, Мерл думала, что это будет как ранка на забитой коленке, на которую если подуть – кровь останавливается, а со временем покрывается коржом запекшейся крови. Вот и странно девочке было, почему близнецов никто до сих пор не «разорвал». Наверное, им просто нравится вместе.
Девочки продолжали шептаться. Анж дернула Мерл за прядь и подмигнула, игриво и нараспев протянув свое «не пялься». Мерл тут же отвела взгляд от сиамцев и уставилась в тарелку, с удивлением подменив, что от мыслей о блинчиках у нее разыгрался аппетит. Правда, стоило ей перевести взгляд на умственно отсталую Пегги, сидящую слева от нее, как он тут же пропал. Калека сидела и беззаботно жевала свою кашу, тщательно слизывая остатки с ложки, а затем подбирая языком вытекающие с носа зеленые сопли. Странно, но насморк у нее почти никогда не проходил. Сначала воспитатели вытирали ей лицо, теперь же это случалось все реже. Правда миссис Сибли очень ругалась, когда видела, что группа за столом разрешает Пегги есть козявки.
Кто-то окликнул Мерл, но она не сразу поняла, что вопрос обращен к ней. Отыскав же взглядом оратора, еще больше втянула шею в плечи, чувствуя, как ее бьет разрядом очередной спазм, перекашивая туловище в сторону. Замерев в уродливой позе, она уставилась на лысого старшего мальчика. Это уже не в первый раз он так себя ведет. Но отчего-то Анж с подругами из-за этого меньше говорить о нем не стали. Только и хихикали, будто каждое обидное слово для них было подарком и знаком внимания.
- Ночью, - глотая окончания слов начала Мерл, исподлобья заискивающе глядя на лысого мальчика, - кто-то прокрался в интернат. Везде бардак и директор зол. А еще Анж говорит, что ночью видели бывших воспитанников, которые уже давно умерли. Анж говорит, они были как настоящие.
Мерл неопределенно качнула головой. Ей хотелось поскорее снова стать невидимой для этого старшего.
