Волнение. Оно безжалостно въедается в мозг, словно невиданный ранее вирус, заполняет тебя всего, каждую клеточку твоего тела, заставляет сердце бешено колотиться. Руки дрожат, лоб покрылся испариной, а живот крутит. Кажется, что тебе вот-вот придётся распрощаться с завтраком. Но разве может Алекс выдать свой страх перед испытанием? Нет, конечно же нет. Это будет верхом позора для неё. Девушка твёрдо решила, что будет держаться до последнего. Нужно лишь сохранять уверенный вид, будто тебе вовсе и не страшно, будто прохождение пейзажа страха для тебя обычное дело. А что, если она будет кричать? Вдруг кто-то из неофитов увидит это? Они определённо решат, что Фиш самая настоящая трусиха, хоть это и не так. Несмотря на мысли о позоре, заполняющие голову девушки, в её душе теплилась надежда о том, что в комнате она будет одна.
Едва Александра смогла освободить свой разум и хоть немного успокоится, как в голову заползли новые мысли, которые мучали хуже прежних. С каким страхом ей придётся столкнуться? И сможет ли она достойно с ним справиться? Неизвестность сводила с ума. Главное сейчас – успокоится. Но, как уже стало ясно, это не так уж и просто. Одно дело, если бы Фиш была вынуждена погрузиться в модуляцию, чтобы победить свои фобии, но совсем другое, когда столкнуться со своими страхами лицом к лицу необходимо для победы в Гонках Неофитов. В первом случае ты понимаешь, что в любой момент можешь отказаться. Но сможет ли Александра сбежать, когда точно знает, что подведёт фракцию? Нет. Она воспитана не так. Сделай это, девушку вечно будет мучить чувство вины. Чувство вины, разрушающее сознание, заставляющее ощущать себя ничтожеством, испортившим всё. Нет, Алекс не подвергнет себя подобной пытке, даже если придётся пройти через другую.
Шаги отдаются гулким эхом, нарушая хрупкую тишину. Кажется, будто жизнь вокруг остановилась. В длинных коридорах ни души, не слышно привычных разговоров и смеха, даже приглушённого топота ног, раздающегося издалека. Если остановиться и прислушаться, то получится расслышать биение своего сердца, которое сейчас колотиться, словно сумасшедшее, так и норовя вырваться из груди. Но Фиш не останавливается. Она продолжает идти дальше, преодолевая поворот за поворотом, проходя через множество длинных коридоров. И вот, наконец, девушка достигает своей цели. Небольшая комнатушка, дверь в которую распахнута, встречает Алекс теснотой и невыносимой духотой. Никто из неофитов, рассевшихся на стульях вдоль стены, не обращает на неё внимания. Они сидят, собираясь с духом, приводя мысли в порядок и готовясь к самому страшному. Вот и Александра, подобно всем остальным, усаживается на свободный стул около самой двери, которая ведёт в комнату для модуляции, и опускает взгляд.
Мысли, походя на рой разъярённых пчёл, кружат в голове. Руки ледяные, словно девушка побывала на морозе, и не прекращая трясутся, а сердце бьётся так, что порой кажется, будто оно и вовсе вырвется из груди. Фиш всеми силами пытается не выдавать своего волнения, сохранять иллюзию полной уверенности, но стоит металлической двери с противным скрипом открыться, как все усилия становятся напрасными. Александра вздрагивает от неожиданности и шумно вдыхает, мечтая уменьшится в размерах и запрятаться где-нибудь в уголке, чтобы никто её не заметил и не потревожил. Холодный, словно механический, голос из динамиков оповещает о том, что второй этап Гонок объявляется открытым, а женщина, выглянувшая из-за дверцы, машет рукой, приглашая Алекс войти. Девушка, которая молила о том, чтобы стать последней, оказалась первой на очереди. Какая ирония! Неправда ли?
Женщина представляется как Грейс, а затем быстрыми шагами проходит в середину небольшой квадратной комнаты. Александра покорно садится в кресло, похожее на то, что стоит в кабинете у дантиста, и откидывается назад. Грейс проворно орудует со шприцами и жидкостями на столе, так что девушке удаётся разглядеть лишь цвет сыворотки – оранжевая. Спустя миг шприц с острой иглой уже приставлен к шее Алекс, а женщина давит на поршень. Боль пронзает всё тело девушки, заставляя её вздрогнуть, но тут же отходит, уступая своё место бурлящему адреналину, смешавшемуся с ощущением неизбежного кошмара и волнением. Ещё несколько секунд, и сыворотка полностью овладевает Александрой, заставляя её потерять сознание, закрыв отяжелевшие веки.

О Слизерине всегда рассказывали жуткие небылицы.
      Спальня змеиного факультета не была исключением и также становилась объектом различных рассказов. Одни уверяли, что по комнатам преспокойно разгуливают приведения, играя со студентами в карты, другие же твердили о вечном холоде и странном чувстве, будто за тобой кто-то наблюдает и вот-вот схватит, утянув за угол, скрытый во тьме.
      Хотя в слизеринских спальнях и правда бывает прохладно (ну а чего вы ожидали от подземелий?), всё остальное является лишь бессмысленными байками. Удивительно, что о спальнях Хаффлпаффа подобных историй не рассказывали, хотя они тоже располагались в подземельях замка. Вероятнее всего, причиной тому были явные различия между этими факультетами - о месте обитания холодных, несколько эгоистичных и, по мнению многих, безжалостных слизеринцев куда легче сочинять жутковатые сказки.

      На деле всё было совершенно иначе. Никто из призраков и полтергейстов Хогвартса, кроме Кровавого Барона, не заглядывал в спальни Слизерина, да и жуткого ощущения, будто кто-то глазеет на тебя из темноты, не возникало. Всё в жизни "змеек" было ровно так же, как и у остальных факультетов. Днём они делали ненавистные домашние задания, вечером отдыхали на диванах у камина, жуя драже "Берти Боттс", а ночью мирно спали в своих постелях.

      Вот и Роули спал, тихонько посапывая и смотря сны, один за другим сменяющие друг друга. Юноша лежал на спине, нахмурив брови, а затем что-то невнятно прошептал, улыбнулся и перевернулся на бок. Сейчас картинка в его голове явно была ну очень приятной. Казалось, никому не под силу разрушить это сонное умиротворение. Однако нашёлся тот, кто осмелился вторгнуться в покои слизеринцев в столь поздний час.
      -Роу-у-ули, твой час пробил. Отдай мне свою пре-е-елесть или будешь гореть в огне моей ярости, мальчишка,-кто-то назойливо "жужжал" над ухом Роули, пытаясь разбудить его.
      -Не для тебя моя роза цвела,-сквозь сон буркнул слизеринец, переворачиваясь на другой бок и с головой укрываясь одеялом. Теперь лишь одна пятка вызывающе выглядывала из-под укрытия. И этот вызов был принят.
      -Да сколько можно спать?!-холодная ладонь полуночного гостя коснулась ноги Нейтана, от чего тот невольно вздрогнул и на сей раз весь спрятался под одеялом, попутно простонав нечто вроде "Ещё пять минуточек".

---

Поттер. Глупая девчонка. Она ничего не понимает, совершенно ничего. Маленькая и глупая девочка. Истинный ребёнок своих родителей: она всегда ищет в людях лишь хорошее, не замечает их грехов. Лишь хорошее... Чёрт, как же это глупо. Глупо, глупо, глупо. Я сотни раз твердил ей, что это не приведёт ни к чему хорошему, наглядно показывал, как всё может закончиться. Но вот снова она совершает ту же ошибку. Малфой. Разве он внушает доверие? Разве этот слизеринец достоин внимания Лили? Золотая девочка не понимает, что творит. Ну что ж, я покажу, что бывает, когда не слушаешь советов братика. Ты ведь этого добивалась, Поттер?

Он видел их. Видел. Он ведь не слепой, нет. Трудно не заметить, как эти двое мило общаются в коридорах, как Лили строит Малфою глазки, а он улыбается, поглядывая на неё в ответ. Единственное желание, возникающее при виде этого - съездить этому гаду по роже, а затем объяснить сестрёнке, как следует вести себя. Собственно, это Нейт и планировал сделать прямо сейчас. К его великому сожалению, Малфоя рядом не оказалось, зато Лили брела по пустому коридору в сторону лестниц, обнимала какой-то учебник и явно глупо улыбалась. В вечерний час в коридорах пусто, ему повезло. Нет нужды искать другое место, нет нужды скрываться от толпы, чтобы разъяснить этой золотой девочке, что она делает не так. Роули сжимает кулаки и шипит от злости, желая поскорее сжать её маленькое запястье, прижать её к стене и научить уму-разуму.
-Поттер,-произносит он, вкладывая в фамилию девушки всю накопившуюся злость, всю ненависть к её добренькой сущности.-Оглохла? Я с тобой разговариваю.
Нейт грубо останавливает её, хватая за запястье и сжимая так сильно, что Лили шипит от боли. Учебник летит на пол. Всё правильно. Она ведь этого дожидалась, глупая девчонка. Она прекрасно понимает, что ждёт её впоследствии, но всё равно делает всё по-своему. Дочь своих родителей. Поттер.
-Малфой? Малфой, Лили?-шепчет Роули, склоняясь над ухом сестры.-Ох, моя бедная Лили. Слизеринцы неисправимы, все они чёрствые, холодные существа. Все, Лили. Понимаешь?-Нейтан сжимает её подбородок свободной рукой, приподнимает кукольное личико, заставляет смотреть на себя.
-Он не ты,-цедит она сквозь зубы, опуская глаза, безуспешно пытаясь вырваться из крепкой хватки.
-Ошибаешься!-рявкает Нейтан, отчего Лили вздрагивает.-Все, все мы... Мы такие, Лили, такие и никакие иначе. Слизерин - это приговор. Ровно такой же, как и Гриффиндор, Хаффлпафф и Рейвенкло. Отважные и своенравные, добродушные и трудолюбивые, умные и талантливые. А мы холодные и жестокие. Все, Лили, абсолютно все. Иначе никак.

Слова впустую. Она ведь не поймёт, нет. Ничего, совершенно ничего. Я привык. Её не изменить, но я упорный. Она сломается, поддастся. Я уверен. Когда-нибудь обязательно, непременно. Это случится. Я заставлю её сделать это.

-Хочешь боли, Лили? Так обратись ко мне, к своему братику. Я всегда готов оказать тебе эту услугу, сестрёнка,-шепчет Нейт, ядовито усмехаясь.-Я непременно помогу тебе. Мы ведь семья.

---

В мире вряд ли найдётся место, которое сможет сравниться с Хогвартсом. Он удивляет, поражает, постепенно открывается для тебя. Никто не знает всех тайн замка, никто не видел всех его комнат. Ты можешь хоть сотню раз обойти всю школу, внимательно осмотреть каждый класс, провести ладонью по каждому кирпичику в стене, однако что-то обязательно ускользнёт от тебя, какая-нибудь мелочь... или не совсем мелочь. Одним из местечек, скрытых от чужих глаз и открывающимся далеко не каждому и далеко не всегда, была Выручай-комната. Дверь в неё была спрятана на восьмом этаже и появлялась лишь перед теми, кому необходима помощь.

Видимо, с течением времени "характер" комнаты изменился в худшую, а для студентов - самую что ни на есть лучшую сторону. Теперь она впускала едва ли не всех желающих, а любителям выпить в шумной компании и повеселиться на славу это было лишь на руку. Выручай-комната принимала гостей и подстраивалась под их нужды. Вот и сейчас она в очередной раз приняла облик довольно уютного и просторного местечка с мягкими диванами, креслами, столами и стульями, с камином и пушистыми, но весьма пыльными коврами на полу. Всё это как нельзя лучше способствовало весёлому времяпрепровождению компании слизеринцев.

Роули не мог не прийти сегодня, ведь где пьянки, там и он. Всё было как нельзя лучше. Нейтан сидел на мягком ковре в кругу друзей, держа в руках бутылку старого доброго "Джека", смеялся над их шутками, во всю флиртовал, пуская в ход обаяние вейлы, и просто наслаждался моментом. Однако и в этой бочке мёда чудесным образом оказалась хоть и не большая, но всё же ложка дёгтя. И присутствие этой самой "ложки" портило этот самый момент. Спрашивается, какого чёрта Роули вообще обращает на это внимание? По сути, Нейтана совершенно не должен волновать тот, кто поставил ему парочку синяков, а затем хорошенько отхватил. Однако сейчас этот "герой" валялся в кресле, с удовольствием потягивал коричневатую отраву из своего стакана и время от времени прожигал слизеринца взглядом, который так и говорил "эй, ты, обрати же на меня внимание". Сам Нейт после драки относился к нему подчёркнуто безразлично, порой делая вид, что парня и вовсе не существует. Порой он поглядывал на Мансфилда, скептически приподнимая бровь, но все эти взгляды были преисполнены холодом и долей презрения. Роули искренне не понимал, что Эрик безмолвно требует от него. Вновь хочет получить, но на сей раз на глазах у публики? Глупо.

Увлечённый напитком, шутками и флиртом, Нейтан совершенно не обратил внимания на то, как все внезапно оживились, и вряд ли заметил бы потом, если бы его наконец не дёрнули за руку, вовлекая в эпицентр действия. Ребята уселись вокруг пустой бутылки и в предвкушении веселья поглядывали друг на друга. Собрались играть? Что ж, Роули тоже не останется в стороне, но перед этим убедится, что Мансфилд не струсил. Вновь окинув юношу холодным взглядом, Нейт заметил, что тот тоже смотрит, приторно улыбаясь, и садится в круг. Сыграем, Эрик?