–…Но чем объяснить подобный расцвет культуры майя? – задав вопрос собравшейся аудитории, Уильям проводил взглядом новых слушателей лекции, не прерывая речи. Он уже давно привык к опаздывающим студентам первых курсов, но в данной ситуации не мог себе позволить воспитательные речи, которыми обычно исправлял поведение молодых людей, вроде бы желающих посещать его занятия. Насмешки над взрослыми при аудитории в более чем триста человек не сделали бы ему чести, поэтому умудренный годами работы профессор Хаммонд обошелся глубоким вздохом. Пройдясь перед преподавательским столом у белого полотна, что закрыл учебную доску, Уильям присел на самый край, скрестив руки на груди, словно обращенный к слушателям вопрос действительно нуждался в ответе. Растерявшиеся гости с первых рядов начали переглядываться друг с другом.
– Представьте себе, что вдруг на следующее утро вы неожиданно знаете, как управлять поездом, – сощурив глаза, сказал Уильям с ироничной улыбкой таким тоном, словно хотел навести посетителей лекции на нужные мысли, но при этом заставив их подумать. – Откуда взялись такие знания? Вы ведь наверняка работаете в другой области, вы заняты другими проблемами, ваша жизнь посвящена семье, близким и любимому делу... Но вы с легкостью можете управлять составом, а еще через месяц вы будете знать, как поезд построить, естественно только в теории. Спустя время вы сможете защищать степень по медицине… Еще через несколько месяцев, а может и пару лет вы выдающийся юрист. Но как это могло произойти?
Вопросы Уильяма смутили аудиторию, ведь ответы казались просто невозможными. Подобные обширные знания не могли появиться из воздуха и осесть в голове человека, открыв ему глаза в прежде неизведанных областях жизни общества. К этому и вел Уильям.
– Я вижу по вашим лицам, что первый напрашивающийся ответ – никак… И вы правы, но не совсем, – важным тоном произнес Уильям. – Никак, если вам никто не поможет. В этом и заключается вся суть знаний, – добавил он, глядя на лица слушателей в первых рядах. – Они передаются от одних к другим, и даже когда наш мир сотрясают научные открытия, мы узнаем лишь то, что кто-то забыл передать из поколения в поколение, пропустив пару сотен лет.
Опустив на момент взгляд в пол, Уильям решил не распространяться о своей убежденности в том, что нет ничего нового под небом. В конце концов, открытую лекцию, которую он устраивал ради привлечения внимания к Музею естественной истории, посещали как раз ради чего-то удивительного, нового и прежде неизвестного.
– За одну ночь вас могли научить управлять поездом. Другое дело, как хорошо вы научились, – сказал Хаммонд под легкий смех, раздавшийся в зале среди многих слушателей лекции. – Вы так же под чьим-то руководством сможете освоить и машиностроение, и медицину, и юриспруденцию. Важно обучение, которое вы получите, что я неустанно повторяю своим студентам, хоть порой и безуспешно, – уверенно произнес Уильям, снова вызвав смех аудитории.
– Кто же мог научить майя их календарю? – возвращаясь к сути лекции, он обратился вновь к слушателям. – Кто помог им развить свою архитектуру? Письменность? Кто обучил их сбору каучука и кокао-бобов? – сделав акцент на своих вопросах, Уильям встал и снова начал прохаживаться вдоль стола, попутно включив проектор. – На сегодняшний день нам хорошо известно, насколько развитыми были майя для своего времени, но даже они прошли определенные этапы развития своей культуры.
Уильям указал на появляющиеся за его спиной один за другим рисунки и фотографии археологических находок, связанных с культурой майя от невероятных скульптур, изображающих древних индейских божеств, до обрывков тканей и украшений, оставшихся после майя в местах их поселений.
– И на этих слайдах отчетливо прослеживается, насколько резкий скачок в развитии архитектуры, скульптуры и рукоделия произошел в последнее столетие до нашей эры… – сказал Уильям, вдруг остановив показ слайдов. – Неожиданное изменение стиля можно обусловить появлением новых знаний, которые взялись от более развитого племени индейцев, следы существования которого были найдены совсем недавно в ходе постройки плотины в Некаше… – бросив на аудиторию беглый взгляд исподлобья, Уильям снова нажал на переключатель в проекторе и с заметной лаской осмотрел появившуюся на экране статуэтку.  Зрителям предстал сидящий нефритовый ягуар – находка, которая и стала главной причиной для проведения всей лекции. Дорогая и стоящая не малых усилий, чтобы заполучить ее раньше контрабандистов на черном рынке. О баталиях, что вели ученые за экспонаты на витринах музеев Уильям рассказывать не мог при всем желании, но от того с еще большей гордостью продолжил лекцию.
– Великолепен, не правда ли? – не сдержав довольной улыбки, спросил он риторически. – Оскаленная пасть, увенчанная выше плоским приплюснутым носом, раскосые глаза, плавные круглые формы… Необычная пластика для ранее виденных нами изысканных статуэток майя, отличающихся весьма сложным орнаментом, – со знанием дела произнес Уильям. – Подобные статуэтки находились и ранее, и все они были найдены на юге Мексиканского залива. Но эта статуэтка отличается от уже привычных нам изображений ягуара, какие мы видели у майя… Слезами! Посмотрите внимательно на морду ягуара, и вы увидите, что животное плачет! – указав на высеченные глаза статуэтки, Уильям вернулся к столу перед аудиторией, заметив еще одного визитера, оказавшегося сотрудником университета. Кивнув знакомому, он продолжил рассказ.
– Почему это важно, спросили бы вы, если бы у нас оставалось побольше времени, – с выражением сказал Уильям, про себя выбирая наиболее важный материал, который мог рассказать до конца лекции. – Местное население близ Карибского моря хранит предание о народе ольмеков, поклонявшихся богу-ягуару. Большинство моих коллег считает, что речь шла о первых поселенцах майя, в пантеоне которых существовало много божеств с чертами ягуара. Однако, ни один из этих языческих богов не плакал… Чем интересно данное предание относительно конкретно этой находки, – указав рукой на нефритового ягуара за своей спиной, Уильям снова скрестил руки, – так это тем, что в незапамятные времена божество в виде ягуара якобы вступило в связь с женщиной, после чего их потомок, ставший наполовину ягуаром, наполовину человеком, возглавил свое племя, подарив своему народу благополучие, знания и покровительство отца бога-ягуара… При этом важно, что связывает, казалось бы, обычный миф с реальностью, так это название племени, которое в переводе с ацтекского означает «люди с земли резиновых деревьев».
Сделав паузу, чтобы слушатели соотнесли название с уже известным каучуковым деревом, прорастающим как раз в месте предполагаемого обитания ольмеков у Мексиканского залива, Уильям выключил проектор.
– Таким образом, статуэтку можно считать олицетворением полубога ольмеков. Надеюсь, не для кого не секрет, что при рождении дети плачут, несмотря на свои божественные корни, если верить легенде, – усмехнувшись, добавил Уильям словно между делом. – Можно предположить, что ольмеки были материнской цивилизацией для всех остальных племен индейцев. Их существование, возможно, предшествовало всем последующим высокоразвитым цивилизациям, как тех же майя, во многом положив им начало. Со времени исчезновения ольмеков и начался расцвет их соседей, что можно рассматривать как результат естественной ассимиляция ольмеков с другими индейцами после их ухода из ореола их привычного обитания на южном побережье Мексиканского залива… К сожалению, ни причин их ухода со своих земель, ни каких-либо следов их городов, кроме вами уже виденной статуэтки, на данный момент нет, – глубоко и откровенно разочаровано вздохнув, Уильям поджал губы, выдавив улыбку. – Что ж, увы, как и нашего времени, что нам позволили провести в этой замечательной аудитории. Боюсь, пора уступать место лаборантам-химикам, а то они уже заждались, – кивнув седому коллеге у входа в аудиторию, Уильям учтиво поклонился перед аудиторией. – Благодарю за внимание, на этом у меня все. Надеюсь, вы найдете время на посещение новой выставки в Музее, о которой я говорил в начале лекции.
Дождавшись, когда большая часть пришедших на лекцию слушателей поднимется на ноги, Уильям обошел преподавательский стол, чтобы собрать свои документы и несколько книг в портфель, попутно жестом подозвав помощника из числа студентов волонтеров, притаившихся у дверей в аудиторию, чтобы выключили и убрали отработавший свое проектор.
[NIC]William Hammond[/NIC][AVA]https://67.media.tumblr.com/5650e8d72d4fcb6f0476fec5f371b8c7/tumblr_oe6mdfZQBL1sp4nnvo1_250.png[/AVA][SGN][/SGN]

Отредактировано Farenheight (2016-09-28 00:30:28)

Джеймс проснулся очень рано. Голова гудела, в горле было суше чем в Сахаре, а руки и ноги слушались с трудом, будто чужие. Виноваты в этом были и неудобная кровать в дешёвой комнате над баром, и вчерашняя бутылка такой же дешевой пародии на виски, и, несомненно, весь этот чёртов мир. С грацией новорожденного жирафа Джеймс сумел выбраться из постели и даже добраться до уборной. Рядом с этим путешествием мерк даже суворовский переход через Альпы, потому как уборная находилась почти что на другом конце света – в конце коридора. Потом чудовищным усилием воли герой этого утра заставил себя умыться, не перепутав зубной порошок с кремом для бритья, и одеться. Что странно, рубашка, штаны и даже пальто были найдены не на полу, под кроватью, а на спинке кровати, аккуратно разложенные и разглаженные. Пораскинув мозгами, Джеймс вспомнил из вчерашнего вечера некое приятное на ощупь создание определённо женского пола. Впрочем, это было всё, что он смог вспомнить, а вот девушка явно запомнит его лучше, учитывая, что она свистнула бумажник. Поблагодарив себя за предусмотрительный расчёт за комнату вчерашним утром, в трезвой памяти и здравом рассудке, Джеймс покинул мрачный и не гостеприимный постоялый двор, отправившись куда глаза глядят под бравый аккомпанемент урчащего желудка.
Добравшись до центра города на запятках карет и машин, и не потратив ни цента, Джейм влился в мельтешащую массу людей. Город просыпался, сонно гудел, лениво распахивая глаза-окна и тяжко вздыхая автомобильными моторами и фабричными трубами. Знакомьтесь, Нью-Йорк! Однажды он станет одним из самых красивых городов мира, но сейчас он больше похож на прыщавого капризного подростка, который уже знает, что однажды станет взрослым и сильным, но пока ещё понятия не имеет, что для этого нужно сделать. Да что уж там говорить, таковы теперь все Соединённые Штаты. Уже почти тридцать лет как стоит в заливе Статуя Свободы, а свободой и равенством всё ещё не пахнет. Люди, лишённые кастовых границ, верят в возможность построить свою жизнь такой, как им хочется, но мимо блестящих небоскребов бредут по ярко освещённым улицам толпы работяг и бродяг в залатанных штанах, считающие каждый цент, а к берегам Америки каждый день пристаю пароходы, привозящие в своём чреве искателей лучшей жизни со всего мира.
Джеймс Валентайн, побывавший уже на всех пяти обитаемых континентах, ненавидел Нью-Йорк так же сильно как и любил его. Он возвращался сюда раз за разом, после нескольких недель тихой жизни где-нибудь в глухой провинции, возвращался ради глотка пыли и дыма, ради шума и тычка в рёбра в нетерпеливой толпе, ради возмущённых клаксонов автомобилей, ради небоскрёбов, заслоняющих небо. Хватало нескольких дней, чтобы понять – весь остальной мир, кажущийся мелким, плоским, уже давно разгаданным, как зачитанная до дыр книга, на самом деле другой. Небо, не вмещающееся в горизонт, ветер со вкусом горькой травяной росы, земля, ещё хранящая память о том, как кипела магма, как она остывала, как пустило корни первое семя и как прошёл по ней первый человек -  это и есть Настоящее. Но чтобы Настоящее отличить от Фальши, последнюю нужно знать в лицо. Именно для этого нужен был Нью-Йорк.
Бутылка мерзкого эля и хрустящая свежая булка, честно купленные на последние припрятанные в сапоге деньги, утолили голод и справились с головной болью, но отнюдь не со скукой. В бесцельном шатании по городу, ноги вынесли Джеймса к величественному зданию Колумбийского Университета. Кривая усмешка отразилась на лице Валентайна, пока он рассматривал эту пафосную коробку с набором престижных колледжей. Он сам никогда не учился в университетах, но был абсолютно уверен, что знает, каково этого, хотя двухлетний опыт частной школы вряд ли можно сравнить с университетом Лиги Плюща. Мимо пробежала стайка студенток, придерживая шляпки и стопки книг, Джеймс проводил их взглядом, потом наткнулся на презрительную физиономию молодого человека в дорогом костюме и с эмблемой одного из колледжей, подавил в себе желание немедленно подправит личико этому поганцу, и, отвернувшись, зашагал прочь. Но уже спустя минуту вернулся. Наверное, тому поганцу действительно стоило врезать, за тот факт, что своей невразумительной фигурой и самим фактом существования он посмел загородить вывеску на доске объявлений.
Вывеска гласила, что сегодня, ровно … (Джеймс поискал взглядом уличные часы) ровно через сорок минут начнётся лекция профессора Хаммонда. Имя профессора ничего не говорило, а вот тема – очень многое. Древние цивилизации, не поддающиеся разгадке, умения и знания, опережающие время. От одной мысли кружилась голова. Хотя, возможно, в этом виноваты были голод и эль. Сделав ещё один большой глоток из бутылки, Джеймс проследил взглядом за вереницей студентов, поглощаемых высокими дверями. Ему очень хотелось послушать этого профессора, несмотря даже на то, что кабинетных историков и археологов, коими по определению являлись все, кто хоть раз вошёл в такие вот двери, не внушали ему доверия. Они видят мир со страниц книг и карт, но разве это не значит, что они видят его таким, каким он должен быть? Во всей его гармонии. Вот только сам Валентайн в гармонию мира этого профессора совершенно точно не впишется. Но попытка не пытка.
Спрятав недопитую бутылку в полах пальто, Джеймс пристроился в группу побольше и пошумнее, старясь не выделяться. Что, согласитесь, проблематично, когда в толпе отформованных первокурсников ты единственный двухметровый «ковбой» в заплатанных штанах, старом пальто и посеревшей рубашке. Да, ещё с бутылкой за пазухой и револьвером чуть правее поясницы. Чего не сделаешь ради вдохновения.
Профессор Хаммонд оказался вовсе не пыльным стариком с въевшимся в пальцы чернилами и мелом. За его спиной сменяли друг друга картины и фотографии раскопок, артефактов, а Джеймс, погружённый в свои мысли, думал о том, что профессор отлично бы вписался в эти самые раскопки, рассказывая о древних божествах где-нибудь посреди тех самых земель, которыми эти боги правили. Может быть ему тоже не хватает вдохновения? За ласковый взгляд, брошенный на статуэтку ягуара, Джеймс был готов его уважать. А вот бога было откровенно жаль. Даже сам Валентайн в уме успел прикинуть, сколько такая вещица стоила бы на чёрном рынке, а оглядевшись вокруг, понял, что не многих эта вещь впечатляла так же, как профессора.
Лекция закончилась очень уж быстро, слишком быстро. Но вопросов родилось более чем достаточно. На одну минуту Джеймс даже пожалел, что этот университет не его дом и жизнь, ведь именно здесь в архивах и библиотеках хранятся карты, бесценные записи и дневники испанцев, впервые ступивших на земли нового континента. Статуэтку ягуара с глазами бога Джеймс мог оценить в долларах. А вот знание о том, откуда она взялась, чьими руками обрела форму и жизнь, кому и зачем посвящена – этому даже самое смелое воображение цены не найдёт.
Джеймс уже почти решился подойти к профессору и задать ему пару вопросов, но в этот момент ему помешала едва не выпавшая бутылка, пришлось замешкаться и спрятать получше, а мимо уже пронеслась девчонка, сидевшая со своим спутником рядом всю лекцию и записывающая что-то. Её спутник, запомнившийся кислой физиономией, не успел её удержать, или уже знал, что бесполезно. Валентайн невольно навострил уши, задержавшись у дверей, будто бы пропуская вперёд девушек. Разумеется, если бы ему надо было покинуть кабинет, он бы нашёл путь даже через окно, не говоря уже о толкучке в дверях.
[NIC]James Valentine[/NIC][STA]За холмы, в туманную даль[/STA][AVA]http://f5.s.qip.ru/GAPIm0lV.jpg[/AVA]

Отредактировано Рысь (2016-09-22 18:08:05)

Собравшиеся постепенно стали покидать аудиторию, поднялся привычный шум, в котором Хаммонд отвлекся от пришедших его послушать, иногда коротко отвечая на благодарности то словом, то кивком. Подошедший к столу поближе профессор Томсон, которому предстояло проводить занятие со студентами в том же зале, где Уильям провел лекцию, отвлек его внимание ненавязчивым вопросом:
– Как вам зал на этот раз? Больше флегматичных филантропов? – с ухмылкой поинтересовался седой профессор.
– Я бы предпочел меланхоличных меценатов, – ответил Уильям, с коротким вздохом оглядев проходящих мимо него посетителей лекции. Собрав портфель, Хаммонд вежливо поблагодарил помощника, разобравшего проектор, после чего снова заговорил с коллегой: – Сэр Джесуп хочет нанять специалистов в новый отдел палеонтологии, так что финансирование со стороны неравнодушной общественности будет весьма кстати… – в полголоса добавил словно между делом Уильям, получив от Томсона сочувственную улыбку. Про финансовые трудности президента Музея естественной истории знал каждый ученый Нью-Йорка. Проследив за взглядом коллеги, Уильям обернулся, вдруг услышав женский голос, и обнаружил перед собой молодую леди. Редкие женщины в кругу знакомых Хаммонда уделяли хотя бы толику своего внимания истории и археологии, и потому Уильям был обескуражен энтузиазмом, как в горящих глазах незнакомки, так и в ее настойчивом голосе. Растерянно улыбнувшись и пожав протянутую мисс Честерфилд руку, Уильям открыл было рот, чтобы произнести хоть слово, и невольно нахмурился от вопросов миловидной леди, недоверчиво сощурив глаза.
Леди удивила Хаммонда абсолютно всем, что довелось о ней узнать за несколько секунд знакомства. Красота и ум редко сочетались в равных пропорциях, а осведомленность леди в области далекой от моды и светской жизни не могла не насторожить. На какой-то момент Уильяму даже показалось, что он где-то слышал имя Честерфилд, когда к нему и леди вдруг подошел молодой человек. Отметив, что слушатели были знакомы друг с другом, Уильям услышал слабый кашель профессора Томсона, к которому оглянулся с виноватой улыбкой, и вежливо пожал протянутую уже Алистером руку. Вопросы от родственников Честерфилд требовали как внимания, которого не хватало с учетом обстановки, так и времени, которого у Уильяма уже не было.
Однако, инстинктивное поощрение любого стремления к знаниям не позволило Уильяму просто откланяться от любопытных Каролины и Алистера.
– Я понимаю, –  произнес Хаммонд снисходительным тоном. – Рад, что вам понравилась та часть лекции, на которую вы успели, – отметил он мягко, – но, боюсь, нам и в самом деле необходимо покинуть аудиторию. Впрочем, я буду рад ответить на ваши вопросы в другом месте. Пройдемте? – предложил Уильям, указав рукой на выход. Подобрав со стола портфель, Хаммонд попрощался с профессором Томсоном и протиснулся среди застывших на пороге лаборантов в коридор.
– По правде сказать, я не ожидал такого интереса к американским индейцам у лондонцев, – произнес Хаммонд на ходу, ведя собеседников за собой их Хейвмейр холл на улицу во внутренний двор университета. – У вас заметный южный акцент, – уточнил Уильям, с улыбкой взглянув на Честерфилдов и невольно вспомнив уютный Челси, в котором жил до переезда в Америку.
Оказавшись на просторной дроге к соседним корпусам, Уильям взглянул на виднеющийся впереди Шермерхорн, где через несколько часов должен был читать лекцию уже своим студентам, о чем напомнил самому себе, взглянув на карманные часы. Поймав себя на мысли, что невольно отвлекся от собеседников, Уильям поспешно спрятал часы в карман и неторопливо повел Честерфилдов в сторону не так давно установленной статуи Альма Матер в центре зеленого парка перед центральным зданием университета.
– Мисс Честерфилд задала закономерный вопрос, – возвращаясь к сути начатой беседы, произнес Уильям. – Земля действительно может сохранить многие исторические объекты нетронутыми, но ключевую роль в таком случае играет климат и география. Территория, о которой идет речь – это Лакандонские джунгли и окрестности, едва ли доступные для исследователей. Опасная местность сама по себе защищает затерянные города ольмеков, если таковые есть, от археологов. К тому же… – глубоко вздохнув, Уильям покачал головой, хмуро глядя прямо перед собой. – Местное население не в восторге от перспективы раскопок их древних святынь. Мы лишь начинаем налаживать диалог с потомками индейцев в этих краях, что облегчит в дальнейшем изучение их истории, – грустно улыбнувшись, добавил Уильям, осмотрев Честерфилдов с легким любопытством. – Не могу не поинтересоваться в свою очередь, почему вам интересны индейцы и их затерянные города? Вы из Королевского географического общества?.. – решил уточнить Уильям, криво ухмыльнувшись. – Если да, боюсь, власть Британской империи в этой части света уже давно закончилась, и у вас возникнут некоторые проблемы с организацией экспедиций...
[NIC]William Hammond[/NIC][AVA]https://67.media.tumblr.com/5650e8d72d4fcb6f0476fec5f371b8c7/tumblr_oe6mdfZQBL1sp4nnvo1_250.png[/AVA][SGN][/SGN]

Отредактировано Farenheight (2016-09-28 00:30:14)