Уильям любил гулять по берегу острова, особенно, когда солнце садилось к горизонту и небо над морем становилось удивительного рыжего оттенка. Порой, глядя на облака, плывущие вдали над горизонтом, он надеялся, что вдруг однажды, вопреки рассказам матери, среди золота небес увидит и яркую зеленую вспышку. Иногда его зрение обманывало его, и Уильям искренне верил, всего на краткий миг, что зеленый луч прорезал собой море. Но на месте вспышки так и не появлялось заветного чуда. Уильям знал, что лишь спустя десять лет его отец вернется домой, не днем ранее и, как он надеялся, ни днем позже, ведь он и так прожил все свои девять лет лишь представляя отца таким, каким его описывала мать.
В воображении Уильяма капитан Летучего Голландца был сильным и мужественным человеком, великодушие которого могло сравниться разве что с его любовью к своей семье. Элизабет не давала ему повода усомниться в том, что его отец был самым лучшим на свете, храбрецом и настоящим пиратом, которому были не чужды любовь, сострадание и доброта. И Уильям надеялся, что будет на него похожим, когда станет старше. Пускай их разделила сама морская богиня, но время шло, и вот уже оставалась всего одна неделя до того счастливого дня, когда Уильям старший должен был ступить на берег, не опасаясь кары Калипсо. Он не мог усидеть дома и все чаще покидал Элизабет, чтобы погулять в одиночестве на скалах и на песчаном берегу, на котором любил собирать ракушки и камушки. Будучи в одиночестве, Уильям представлял рассказанные Элизабет истории и сухой веткой словно шпагой сражался с невидимыми соперниками, представляя себя на месте отца. Или рядом с ним в тяжелую минуту…
Чуть не задавив притаившегося среди песков белого краба, Уильям усмехнулся и огляделся по сторонам, напевая свою любимую песенку.
− Yo ho! Уo ho! А pirate's life for me! We pillage, we plunder, − напевал он, слегка подпрыгивая, и следя за тем, как морские волны смывают его следы, оставленные на песке, − …We rifle and loot…
Впервые Уильям заметил кого-то на своем излюбленном берегу и замер на месте от неожиданности. Соседи жили намного дальше, в глубине острова и редко приходили полюбоваться на море. Не было у незнакомца ни рыболовной сети, ни походной сумки. Казалось, он просто глядел вдаль и даже не видел самого Уильяма.
− Drink up me 'earties yo ho… − снова пропел Уильям, глядя на незнакомца на берегу. Он казался странным, и будто не шевелился. Чем ближе Уильям подходил к незнакомцу, тем сильнее разгоралось его любопытство. На мужчине была военная форма, но не сине-белая, при виде которой Уильям обязательно должен был возвращаться домой, а сине-желтая…
− We kidnap and pillage and don't give a hoot… Drink up me 'earties yo ho! – допел Уильям, заметив, что незнакомец в форме вдруг опустил голову и с заметной дрожью коснулся рукой живота. Впервые за все то время, что Уильям наблюдал за ним, незнакомец наконец сдвинулся с места и к удивлению Уильяма упал на колени.
Вдруг над его головой закричала чайка, и Уильям резко обернулся на звук, донесшийся с вершины скалы, что своим могучим каменным выступом накрывала берег подобно застывшей волне. Обернувшись назад, Уильям растерялся, не увидев никого на берегу, и подойдя к тому самому месту, на котором незнакомец любовался морем, не обнаружил ни одного следа. Как будто все смыли волны…

***

На следующий день ближе к вечеру Уильям снова отправился на берег, чтобы посмотреть на закат, но втайне отчего-то надеялся, что вновь увидит незнакомца. Уильям ничего не рассказал Элизабет, искренне веря, что мать наверняка будет волноваться, если узнает, что возле их дома ходил раненный человек в форме. Он должен был выведать все об этой тайне сам. Ведь это он, Уильям младший, был главой семьи, пока отец отсутствовал в море. Он должен был заботиться о маме и оберегать ее, а значит, не мог давать ей повод для волнений.
Вооружившись любимой походной палкой, Уильям направился по песчаному берегу к тому месту, где в прошлый раз встретил незнакомца. Он периодически поглядывал на блестящую поверхность моря, храбрясь встретить любые опасности на своем пути, как их непременно бы встретил его отец. От того в карих глазах Уильяма сияла радость вперемешку с волнением. Дул теплый ветер, чайки неустанно голосили, летая над островом и среди небес вдали от берега, и больше ничего удивительного не случалось, он слышал лишь шум прибоя и видел привычный пейзаж, который мог наблюдать не первый год своей беззаботной жизни.
Остановившись на прежнем месте, где надеялся найти незнакомца, полагая, что тот мог вернуться посмотреть на закат, Уильям с досадой вздохнул и принялся беззаботно играть в саблю с невидимым противником. Дальше берег закрывала скала, уходящяя далеко в море, и чтобы вернуться домой, ему нужно было пройти по заросшему джунглями склону, поднимающемуся от берега. Зайдя в лес, Уильям направился по привычной тропинке, которую знал вдоль и поперек, вспоминая рассказы мамы о битве с чудовищами Дэйви Джонса, когда ей приходилось делиться одной шпагой с еще двумя отважными пиратами. Кидая палку то вправо, то влево, и ловко ее ловя, Уильям старался сражаться с воображаемыми монстрами, размахивая палкой, пока вдруг…
− Осторожнее, − произнес чей-то низкий голос.
Обомлев, Уильям отпрыгнул в сторону, чуть не рухнув на землю, и храбро выставил вперед себя палку, словно настоящее оружие.
− Прости, я не хотел тебя испугать, − сказал незнакомец.
Уильям отошел еще на несколько шагов дальше, пока вдруг его взгляд не опустился на большое алое пятно на одежде незнакомца.
− Вы ранены… − хмуро сказал Уильям, все еще удерживая палку, но не решаясь нападать с ней на человека, быть может, нуждающегося в помощи.
Незнакомец лишь коротко улыбнулся ему в ответ, взглянув на кровь на своей одежде.
− Некоторые раны не заживают, − сказал он, и снова посмотрел на Уильяма. В зеленых глазах читалось любопытство, от которого Уильяму стало не по себе.
− Но эта рана уже не страшна… Я видел тебя вчера, – сказал незнакомец.
Уильям не спешил с ответом, и незнакомец снова улыбнулся.
– Я не вооружен, как видишь... – он поднял руки, словно хотел показать, что оружия в ножнах действительно не было. Уильям убедился, что ножны пустовали, и решил, что незнакомец не стал бы кидаться на него в бой, будучи раненным, поэтому опустил палку, хоть и  не захотел подходить ближе.
– Как тебя зовут? – спросил незнакомец.
– Уильям… Уильям Тернер третий, – сказал важно Уильям, расправив плечи и важно вздернув подбородок. – А вы кто?.. – недоверчиво поинтересовался он.
– Меня зовут Джеймс, – ответил человек в форме, после чего вдруг тоже нахмурился. – Уильям Тернер… Кажется, я знаю твоего отца. Ты его напоминаешь… Надо же, как тесен наш Новый свет, – усмехнулся Джеймс.
– Вряд ли вы его знаете, – поспешно сказал забеспокоившийся Уильям. – Извините, мне пора домой.
Поспешив было оставить незнакомца позади, Уильям почти побежал по тропинке, как вдруг снова услышал голос:
– Он ведь был кузнецом в Порт-Рояле, не так ли? – сказал Джеймс вдогонку невольно остановившемуся Уильяму. − Я давно его не видел. Судьба так жестоко разбрасывает по свету даже родных, не то что старых знакомых…
На этих словах Уильям младший развернулся назад к Джеймсу.
− Вы тоже из Порт-Рояла?.. – тихо спросил Уильям.
− Я жил там, − ответил Джеймс. – Пока не прибыли люди из Ост-Индской компании… − хмуро добавил он, отведя взгляд в сторону. – Ну что ж, я рад тебя повстречать, Уильям Тернер третий. Передай отцу и матери привет…
Словно больше не собирался вести беседу, Джеймс начал уходить медленно в сторону, пока не раздался голос мальчика.
− Я не могу передать ваш привет папе, мистер. Его здесь нет… − грустно произнес Уильям.
Джеймс остановился, напустив удивленный вид, и обернулся.
− Я думал, его проклятье уже спало… Видимо, я совсем сбился со счета времени, − произнес Джеймс растерянным голосом.
− Вы знаете о проклятье?.. – ошеломленный Уильям округлил глаза.
− Знаю, – словно вопрос мальчика его нисколько не ошарашил, ответил Джеймс. – Я давно знаю твоих родителей… Но вряд ли про меня рассказывали, не так ли? – еле удержав грустную улыбку на лице, спросил Джеймс. Уильям покачал головой, и Джеймс с пониманием кивнул. – Ясно. Тогда, лучше не говори, что повстречал меня. Элизабет может расстроиться, если узнает, что ты беседовал со мной.
– Почему она может расстроиться? – не скрывая любопытства, спросил Уильям.
– Просто... Я так давно знаю твоих родителей. И что им пришлось пережить, – задумчиво произнес Джеймс, шагая по тропинке назад к берегу. Уильям младший неуверенно направился за ним следом. – Вряд ли мама тебе рассказывала эти истории. И не захочет, чтобы кто-то про них даже вскользь вспоминал при тебе. Но, может, она расскажет про твоего папу, раз он еще не успел вернуться, чтобы ты знал, что он за человек…
– Она и так уже мне все рассказала! – произнес Уильям, обогнав Джеймса. – Я все знаю про своего папу! И когда он вернется, мы будем счастливы все вместе. Он замечательный человек! Настоящий пират! И добрый, и смелый…
Уильям смутился, когда после его слов Джеймс вдруг горько рассмеялся.
– Понятно… Ну, спеши тогда домой. Я не буду портить твое впечатление своими историями. Береги маму, когда отец вернется, хорошо?.. – с трудом произнес Джеймс, стараясь уйти подальше от Уильяма, поскольку силы стали его покидать куда быстрее, чем он полагал.
– От кого?.. От папы?.. Подождите, мистер! – снова оббежав Джеймса, Уильям заметил, что тот снова держался за полученную рану и, казалось, бледнел на глазах.
– Мне нужно идти… Если хочешь, я расскажу тебе, что знаю… Потом. Завтра до заката? – вымученно улыбнувшись, спросил Джеймс.
– Хорошо… Хорошо, я приду! – согласно кивнул Уильям. – Вам точно не нужна помощь?..
– Нет-нет. Надо отдохнуть, – заверил его Джеймс. – Беги домой… И помни, маме ни слова, иначе она тебя не отпустит гулять.
Еще смущенный всем услышанным и неожиданной встречей, Уильям побежал по тропинке домой, пару раз оглянувшись на нового знакомого, пока тот совсем не скрылся из виду. Маме Уильям снова ничего не сказал. Оказавшись в своей кровати у распахнутого настежь окна, за которым шумело море, он глядел в потолок и думал о словах незнакомца. Уильям ничего не знал об отце кроме того, что рассказывала его мать, и в тайне не только радовался, но и боялся того дня, когда Уильям старший окажется дома. Он успел привыкнуть, что они живут вдвоем, вдали от всех, и должен был оберегать маму… Даже если придется защищать от папы. С этими мыслями Уильям заснул.

***

– Здравствуй, – тихо поприветствовав Уильяма, Джеймс осмотрел юношу с головы до ног, задумчиво улыбаясь своим мыслям. Мальчик действительно напоминал своего отца в детстве, только цвет карих глаз был немного светлее, как у Элизабет. Джеймс помнил их, слишком хорошо, чтобы ошибаться даже в мельчайших деталях. Встревоженный Уильям прибежал на песчаный берег перед закатом и, казалось, не мог понять, был ли он рад видеть нового знакомого или нет. Смятение на лице ребенка Джеймс попробовал развеять похвалой.
– Молодец, что сохранил нашу встречу в секрете. Порой ради близких надо рисковать. Ты храбрый мальчик, – сказал Джеймс.
– Мама говорила, что я похож на папу. Такой же смелый, – сказал смущенно Уильям, опустив взгляд. Проведя палкой по песку, чтобы нарисовать незатейливый узор, Уильям робко поинтересовался: – Так что такого мне не рассказывала мама?..
– А она рассказывала тебе о том, как впервые встретила твоего отца? – спросил Джеймс, заведя руки за спину и сцепив пальцы. – С этого дня жизни многих в Порт-Рояле поменялись…
– Мама говорила, что когда папа плыл на Ямайку, его корабль уничтожили злые пираты под предводительством капитана Барбоссы! – воскликнул Уильям, воодушевленно взмахнув палкой, будто представлял себя кровожадным пиратом. – Но папа выжил и потом его подобрали на борт Разящего. Мама плыла на этом корабле с моим дедушкой в Порт-Роял, там они и познакомились.
– А что было потом, мама не рассказывала, так?.. – поинтересовался осторожно Джеймс. – Впрочем, что она могла рассказать, она, как и твой отец, тогда была немногим старше, чем ты сейчас, – взглянув на море, произнес тихо Джеймс. – Хочешь, я расскажу, что было дальше?
– Хочу, – кивнул Уильям.
– Что ж, я тоже был на том корабле…

***

– Капитан интересуется, как ребенок? – спустившись в лазарет к доктору Стенхоупу, Норрингтон не стал проходить дальше вглубь темного помещения, подозвав к себе лекаря. Грег Стенхоуп считался выдающимся врачом на королевском флоте, и это была невероятная удача, заполучить его на Разящий перед самым отплытием из Англии на Ямайку. Впрочем, вряд ли бы кто-то смел отказать новому губернатору Суонну в просьбе. Лекарь был необходим как экипажу судна, так и, быть может, совсем маленькой Элизабет Суонн, чье здоровье могло подорваться от тягот длительного путешествия. Благо оно заканчивалось, хоть и не на той ноте, на которой надеялся сам Джеймс. Первый лейтенант Норрингтон был удивлен представшей картиной не меньше других офицеров на борту Разящего: какому-то торговцу не посчастливилось нарваться на пиратов почти у самых берегов Ямайки. Но мало кто ожидал, что преступники просто уничтожат все живое на борту и от самого судна не оставят практически ничего целого. Выжил лишь один мальчик, чудом уцелев на обломке в непроглядном тумане, что спас его от глаз кровожадных убийц.
Глядя на спящего ребенка издали, Джеймс дождался, когда врач подберет нужные слова для четкого ответа.
– Физическое здоровье опасений не вызывает, а вот душевное, – хмуро взглянув на Уильяма, доктор Стенхоуп покачал головой. – Он проснулся ненадолго, сказал, что в Порт-Рояле его никто не ждет. Отец ушел давно в торговый флот и не вернулся, мать недавно умерла. А теперь еще и этот ужас в памяти отложится…
Ничего сразу не ответив, Джеймс снова взглянул на мальчика, спящего на койке в дальнем углу лазарета, где доктор установил свой рабочий стол с медикаментами в шкафу.
– Поэтому мы и здесь, – уверенным тоном ответил Джеймс, собравшись с мыслями. – Чтобы больше подобных кошмаров не случалось… Скоро причаливаем, подготовьте мальчика для отправки на берег, – произнес Джеймс и поспешно покинул лазарет, отправившись на верхнюю палубу.
Экипаж трудился над парусами, бросать якорь у причала с габаритами Разящего не представлялось возможным, поэтому матросы трудились и над шлюпками, чтобы переправить всех на берег. Губернатор и его дочь отправлялись в первой шлюпке вместе с капитаном Руком, а это означало, что Джеймс оставался на борту за главного.
Подойдя к капитану, он учтиво коснулся треуголки пальцами.
– Пассажир в добром здравии. Доктор поможет мальчику высадиться на берег… Но ему некуда идти, сэр, – скосив взгляд на Уизерби Суонна и его дочь, Джеймс неуверенно добавил: – Не мог бы губернатор…
– С ума сошли, лейтенант? – не дав договорить Джеймсу, возмутился Рук. – По-вашему, губернатору нечем заняться по прибытии в город?.. Высадите мальчонку на сушу, и дело с концом. Не нам о нем беспокоиться.
На этом капитан ушел к губернатору, а Джеймс остался на месте, с понурым видом следя за старшим по званию.
– А как же Уилл? – спросила тонким голосом Элизабет, глядя на палубу, словно ожидала, что юноша, спасенный в не малой степени благодаря ее зоркому взгляду, присоединится к ней в шлюпке.
– С Уиллом все будет хорошо, правда ведь, капитан? – учтиво поинтересовался Уизерби, на что капитан Рук уверенно пробасил:
– Конечно, сэр!..
Хмуро взглянув на капитана, Джеймс направился с апердека в кают-компанию, чтобы подготовить и собственные вещи для отправки на берег. Их было не так много, но он не хотел показывать членам экипажа, насколько испортилось его настроение, и потому тянул время. Казалось, и в самом деле, с чего вдруг экипажу Разящего беспокоиться о юнце. На море они могли постоять друг за друга, поскольку так обязывал закон, а на суше каждый был, по сути, сам за себя, пускай и маленький ребенок без родителей. Не заметив, с каким сердитым видом разгребал рундук, Джеймс не сразу услышал голос второго лейтенанта Грувза.
– За что на этот раз капитан отчитал? – грызя яблоко, небрежно поинтересовался Теодор.
– Меня не отчитывают, а наставляют, – язвительно улыбнувшись, ответил Джеймс. – Мальчишку девать некуда. Спустимся на берег и все, в детский дом?.. Он там вообще есть? – закрыв крышку рундука, Джеймс выдохнул свое негодование.
– С чего ты вдруг беспокоишься о мальчике? Своих дел, что ли, нет? – удивился Теодор.
Джеймс ничего не ответил, а Теодор осмотрел выделенную под койку каюту первого лейтенанта и вспомнил о письме с почтового судна, которое Джеймс получил по пути на Ямайку.
– Дай угадаю, это из-за письма все, да? – спросил Теодор, на что Джеймс в итоге все же кивнул.
– Адмирал умер, – произнес он холодным тоном, будто говорил не о родном отце, адмирале Лоуренсе Норрингтоне, а  о ком-то постороннем.
Теперь он был один в семье, вынужденно взяв на себя бремя нести фамилию с честью и достоинством, как желал Лоуренс. Факт, что семьи больше не было, Джеймса едва ли волновал, но именно отсутствие родных и невольно сблизило его со спасенным мастером Тернером, что не утаилось от старого лучшего друга Джеймса, коим и был Теодор.
– Ну если ты так переживаешь за него, приюти, – пожав плечами, сказал Теодор. – Ты же здесь уже дом купил, не то что мы в офицерском поселимся, не протянешь руку помощи даже при желании.
– Дело не в переживаниях за одно его благополучие, – огрызнулся Джеймс. – Мы прибыли помочь губернатору сделать Ямайку жемчужиной Карибского моря. Колониальной столицей! Но стоит нам спуститься на берег, как первым делом мы, возможно, привезем в город потенциального преступника! – возмущенным голосом проговорил Джеймс вполголоса. – Кем он станет? Сначала мелкое воровство, потом чего хуже, контрабанда… Нельзя просто так бросать человека на произвол судьбы, когда в конечном счете от его жизни будут зависеть и наши. Я не хочу потом его вешать, когда повзрослеет, просто потому что Рук – недальновидный старый маразматик. И уж тем более не хочу, чтобы спустя пару недель он умер на улице с голоду или от болезни после того, как мы его спасли в море от пиратов.
– С такими замашками ты в лейтенантах не задержишься, – присвистнув, ответил Теодор. – Пора в капелланы… – похлопав Джеймса по плечу к его вящему недовольству, Теодор ушел из кают-компании, а Джеймс, поразмыслив над словами друга, вдруг решил, что тот невольно подал хорошую идею…

***

Капеллан Торнхил видел всяких прихожан, но достаточно редко – офицеров морского флота. Красные мундиры порой заходили на утренние молитвы, а моряков капеллан замечал лишь преклонного возраста, которые уже начинали думать в меру своих представлений о жизни о том, что предстоит им после смерти, будь тому причиной болезнь сердца от переедания или просто старость. Поэтому его удивило, что спустя время после того, как прихожане покинули часовню, в дверях появился достаточно молодой офицер с недавно прибывшего в порт Разящего.
Джеймс заметно стеснялся своего появления в часовне, будто вдруг оказался под чьим-то внимательным взглядом, и никак не мог понять, кто и откуда следил за его каждым торопливым шагом.
– Чем могу помочь, мистер?.. – с доброй улыбкой поинтересовался капеллан, надеясь услышать имя незнакомца.
– Лейтенант Норрингтон, с Разящего, сэр, – кивнув в знак приветствия, произнес Джеймс, пока капеллан ходил среди скамеек часовни, собирая потертые буклеты с молитвами.
– А, вы сопровождали нашего нового губернатора! – улыбнулся Торнхил.
Джеймс кивнул, неловко следуя за капелланом.
– Да и… Кхм. По пути к порту мы столкнулись с кораблекрушением какого-то торговца. Среди выживших оказался мальчик. Без семьи… Я хотел узнать, вы можете его… Приютить? – сконфуженно поинтересовался Джеймс, на что капеллан не без удивления в глазах посмотрел на побледневшее лицо Норрингтона так, будто ослышался. – Полагаю, нет смысла спрашивать, почему такое благое дело как спасти ребенка от нищеты и голода вы не хотите взять на свои плечи?
Джеймс совсем растерялся. Он и не думал о таком решении проблемы, да и юнца из виду просто потерял, едва последняя шлюпка с Разящего привезла на берег последних членов экипажа, включая самого Джеймса и мастера Тернера, ушедшего куда-то в город в одиночестве.
– Я не… Вы правы, смысла нет, – собравшись с духом, ответил Джеймс. – Я не могу себе позволить заботу о ком-то, когда большую часть времени буду проводить в море, – отведя взгляд в сторону, сказал он смущенно, про себя же невольно представляя, какой дурной из него вышел бы опекун, учитывая, какие тяжелые были отношения с родным отцом. – Уже на следующей недели мы выходим на патруль, так что… Я просто не смогу, – подытожил все свои мысли Джеймс, но от чего-то в конце подумал, что невольно оправдывался перед капелланом. Тот к радости Норрингтона не стал больше спрашивать тяжелых вопросов, решив ответить на заданный ему самому.
– Расскажите про мальчика, лейтенант. Нельзя просто так навязывать ребенку службу при церковном приходе… Сколько ему лет? – спросил Торнхил.
– Одиннадцать. Или около того, – хмуро ответил Джеймс, по привычке заведя руки за спину, пока они вдвоем с капелланом ходили по часовне. – Сирота, на вид крепкий, вроде не глупый. Жалко, если просто пропадет на улицах.
– И в самом деле жалко. Но боюсь, жизнь при часовне будет ему невмоготу… Мы содержим все на средства прихожан и, увы, сердца жителей города не настолько щедры, как предписывает наш Господь, потому он все равно будет обречен на нищету и потеряет шанс влиться в общество. Но есть другой вариант, – вдруг задумавшись, произнес капеллан и остановился.
– Какой же? – хмуро поинтересовался Джеймс, слабо представляя иные возможности, и потому желая услышать ответ Торнхила.
– Наш местный кузнец, мистер Браун…
– Мы с ним успели познакомиться, когда ремонтировали Разящий на верфи, – кивнул Джеймс, вспоминая пузатого мужчину в потертом старом камзоле и рабочем фартуке.
– Так вот. Мистер Браун страдает от душевной боли. Он пытается заглушить ее выпивкой, но это не праведный путь… – заметив, что Джеймс не улавливает ход его мыслей, капеллан поспешил объясниться: – Мистер Браун потерял в дороге из Джорджтауна всю свою семью. И жену, и двух маленьких дочек. Тяжелая утрата до сих пор не дает ему найти покой в этой жизни. Быть может, вместо утерянной семьи он сможет найти новую в лице вашего спасенного мальчика. Мальчик станет подмастерьем и хотя бы сможет зарабатывать себе на жизнь честным трудом.
Осознав, насколько хорошей была идея капеллана, Джеймс чуть не рассмеялся, но сдержал эмоции и лишь вежливо согласно кивнул.
– Вы правы, они помогут друг другу встать на ноги… Я буду вам премного благодарен, если вы побеседуете с мистером Брауном об этой возможности. А я в назначенный день приведу к вам мальчика.
– Завтра вечером, – с улыбкой произнес капеллан, а Джеймс уже молча вновь кивнул в ответ и направился прочь из часовни, спеша на улицу.

***

– И что было дальше? – с нетерпением спросил Уильям, когда Джеймс вдруг замолчал, задумавшись над произнесенным. Словно забыв о присутствии юного слушателя, он засмотрелся на уже потемневшее небо и загоревшиеся где-то вдалеке звезды.
– Я не решился лично отводить твоего отца к часовне. Попросил своих матросов разыскать его в городе, пока мы еще ждали приказов из адмиралтейского штаба. Его нашли и привели к капеллану Торнхилу. А Торнхил отвел его к мистеру Брауну и после этого твой папа стал подмастерьем… Я иногда заглядывал в кузницу, когда была нужда для корабля или для личной амуниции. Мистер Браун действительно перестал пить и вложил в Уильяма все свои знания, которыми обладал, благодаря чему твой папа в итоге и стал таким прекрасным кузнецом, каким его наверняка описывала твоя мама.
Кивнув, Уильям младший вдруг произнес:
– Но мама говорила, что папа сам оттачивал свое мастерство многие годы…
– Да. К сожалению, со временем Браун снова стал пить. Полагаю, твой отец был слишком занят своими собственными… Делами или просто не замечал, как боль по погибшей жене и дочерям разъедает старику сердце. Я даже не думаю, что он спрашивал, что именно тянуло Брауна к бутылке рома, – холодным голосом сказал Джеймс, глядя прямо перед собой на горизонт. – Он взял у Брауна единственное, что заставляло его быть человеком и просто оставил старика без внимания, оттачивая полученные навыки, – недобро улыбнувшись, добавил Джеймс, взглянув на Уильяма. – Он не замечал чужих страданий, даже когда они были под его самым носом. Жалеть себя было намного проще, чем ближнего своего… Насколько мне известно, Браун окончательно спился и его зарезали за долги. Остается только гадать, как бы повернулась жизнь обоих, если бы твой отец был немного добрее к приютившему его старику.
Видя, что Уильям совсем расстроился от его последних слов, Джеймс помолчал, а потом вдруг осмотрел небосвод.
– Уже стемнело… Тебе пора домой.
– Он скоро прибудет сюда, – тихо сказал Уильям, взглянув на море.
– Не волнуйся. Я расскажу тебе все, что знаю, если захочешь. И ты будешь готов к любым поворотам судьбы. Тебя ничто не удивит и не сможет расстроить, если подготовишься к его прибытию, – сказал Джеймс, на что Уильям уверенно кивнул.
– Я приду завтра! – пообещал мальчик.
– Доброй ночи, – напутствовал Джеймс, и когда Уильям скрылся из виду, плавно растворился в воздухе…

***

Но ни на следующий день, ни через день Джеймс так и не вернулся на песчаный берег, и Уильям искал его по окрестностям, не понимая, куда тот исчез. День возвращения Уильяма старшего все близился, и вот, когда оставалось всего несколько часов до заветного момента, мальчик сидел в своей комнате, глядя на море, постепенно окрашивающееся в рыжие цвета подступающего заката вслед за плавно угасающим небом, и думал о том, что боялся встречи с отцом куда больше, чем желал ее. Он не знал того человека, что должен был с грядущего вечера жить рядом с ним и мамой. Не знал и почти отчаянно не хотел никаких перемен, по-детски обижаясь на то, что не мог в силу своего страха расстроить маму и рассказать ей про беседы со старым знакомым их семьи. Уильяма не пугало то, что знакомый был бывшим военным, куда больше его пугало, что тот исчез без следа, не рассказав обещанное. Вдруг рана взяла свое и он умер? Вдруг его нашли старые недруги, ведь Джеймс очень тяжело говорил о людях из зловещей Ост-Индской компании? Уильям так распереживался, что почти пропустил неожиданное чудо, возникшее недалеко от берега – вдруг среди чистого моря возник корабль. Могучий и богато украшенный, корма которого сияла золотом и начищенными до блеска стеклами фонарей. Уильям не стал обращать внимания на то, что флаг судна от чего-то развивался куда медленнее, чем дул легкий бриз.
– Красивый, правда? – вдруг раздался за спиной голос Джеймса, и Уильям вздрогнул, чуть не упав с подоконника, на котором сидел в своей комнате.
– Ты вернулся! – обрадовался Уильям, не сразу, но приглушив звонкий радостный голос.
– Извини, что исчез без предупреждения… Мне надо было прийти в себя, – виноватым тоном сказал Джеймс. – Но зато теперь я могу продолжить свой рассказ.
– Но уже поздно… Отец возвращается сегодня, – унылым голосом произнес Уильям.
– Но это не значит, что ты должен быть здесь, когда он вернется, – мягко сказал Джеймс, подойдя к окну поближе. – Это мой корабль. Мы можем отправиться в недолгое путешествие. И когда вернешься, то будешь знать все, что нужно… Разве ты не хочешь побывать на настоящем судне? – спросил Джеймс.
Времени было достаточно мало, но он не торопил мальчика с ответом, даже когда в его глазах прочел явный страх перед неизведанным.
– Ты будешь жить в капитанской каюте. И мы отправимся туда, куда захочешь, обещаю, – сказал Джеймс. – Родители не отпустят тебя так рано путешествовать. Это твой шанс поступать по своей воле, пока они не подменили ее своей… Просто скажи, что действительно хочешь, и все будет.
Чувствуя, как быстро застучало сердце, Уильям снова взглянул на корабль, возникший в море из воздуха, а потом на дверь своей комнаты, и отчаянно зажмурился.
– Хорошо! Я хочу отправиться в путешествие, – сказал Уильям, взглянув на Джеймса.
– Отлично. Тогда добро пожаловать на борт…
Протянув мальчику руку, Джеймс к своему удивлению вдруг почувствовал живое тепло, стоило Уильяму взять его за ладонь. Он боялся, что не хватит сил на быстрое перемещение, но стоило пожелать оказаться на борту корабля, как и он сам, и ошеломленный Уильям вдруг переместились на капитанский мостик, глядя теперь с моря на зеленый берег острова с домиком, в котором Уильям стоял всего парой секунд назад.
Вскоре Разящий испарился, а последовавшая за этим зеленая вспышка в море словно прощальный маяк мигнула напоследок среди волн и облаков, высветив возникший из другого мира Летучий Голландец…
[nick]James Norrington[/nick][status]Dweller of the Deep[/status][icon]http://s009.radikal.ru/i307/1708/cc/17181293ca66.png[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Admiral N (2017-08-19 17:33:08)