Бледный свет местного солнца белыми стрелами вонзался в алые кроны низких деревьев, раскрашивая землю в тревожные оттенки красного. На небольшом холмистом возвышении замерла чья-то высокая статная фигура, отбрасывая причудливую тень, голову которой словно венчала корона из длинных кривых шипов. Фигура была столь неподвижной, что её можно было спутать со статуей. Однако густой душный воздух вдруг пронзил выстрел и, не достигнув "статуи", разбился о ячеистый еле видимый энергощит.
- Идиоты, - фыркнул Артериус, даже не потрудившись двинуться и наблюдая, как повреждённая ячейка вновь стекается в прочное совершенное покрытие. Он так и стоял с деловито сцепленными за спиной руками, всматриваясь в даль, где были видны "проплешины" вражеского лагеря. Весьма и весьма уродливого лагеря.
Сарен хмыкнул, заметив, что снайпер убрался с позиции. Надо же, в третий раз стрелять не стал по такой-то заманчивой мишени. Турианец насмешливо оскалился, разводя руками и надеясь, что стрелявший это заметил. Белые пластины на его лице в местном освещении казались лиловыми, а ярко-голубые глаза потемнели на несколько тонов. Да и серебристая броня не очень-то скрывала на фоне тёмных кустов и травы. Но ситуация была почти что смешная. Даже при том, что Сарен не так давно прошёл обучение и дослужился до офицерского чина, молодой турианец уже знал о множестве вещей, до которых этим глупым инопланетным выскочкам было далеко, как до конституции Палавена. Нет, на что они надеялись, в самом-то деле, с пинка выламывая дверь чужого дома и устраивая тут свои варварские гнёзда?
Я бы на вашем месте уже сейчас подумал о том, на каком дереве лучше приладить верёвку для своей хлипкой шеи.
Хотя люди показались Сарену настолько непоследовательным, хаотическим народом, что вряд ли бы озаботились даже такой деталью как выбор дерева. Повесились бы на первом попавшемся, как пить дать. И этот подход у них, похоже, проявляется абсолютно во всём. Но он здесь не за тем, чтобы изучать убогую психологию этих мартышек.
Сзади раздался шорох шагов.
- Сэр, мне кажется, что будет разумнее временно отступить...Генерал ведь уже..., - Артериусу даже не потребовалось оборачиваться, чтобы понять, кто говорит. Самое болтливое и, откровенно говоря, слабое звено в его отряде.
- Рядовой Слаэлус, - негромкое, но отчётливое обращение заставило говорившего инстинктивно подобраться.
- Да, лейтенант?
- Заткнитесь.
- Как скажете.
Сарен обернулся к нему так резко, что суховатая мятая трава сердитой ящерицей зашипела под ногами.
- Будто вы не знаете, что я намерен провести последний штурм и прижать их к когтю. И мне, в отличие от моего брата, не потребуется для этого тащить за собой целый взвод скучающей пехоты, ощетинившейся новенькими "Фаестонами". Никакой бездумной и тупой бойни. Это будет быстрый, хирургически точный удар. И вы примете в этом участие, - спокойно констатировал лейтенант, прохладно окидывая взглядом замаранную броню соотечественника. Взгляд остановился на пустующих магнитных креплениях.
- И где ваше оружие, солдат? Оно вам скоро понадобится.
Конечно, Слаэлус был инженером, но это же не значило, что он мог позволить себе беспечно шататься с голыми руками, перепачканными маслом!
- Но... - наткнувшись ещё раз на суровый взгляд командира, инженер почувствовал, как слова возражения застряли в горле, -  Как скажете, я немедленно подготовлюсь... Вы хотите испытать, нас, сэр?
Всё-таки его болтливость одержала верх, и Сарен раздражённо выдохнул.
- Да. Я хочу, чтобы это было хотя бы отдалённо похоже на равный бой. На интересное противостояние, - Артериус вновь отвернулся.  Его чуть сузившиеся глаза, словно блеснули огоньком азарта или это просто мелькнул отблеск энергощита...?
На самом деле, эта база оказалась не так-то проста, и по ошибке Иерархия уже потеряла целый отряд солдат, что было просто немыслимо! С другой стороны, в тот момент здесь работал не Сарен, а какой-то недальновидный и слепой оболтус, судя по всему. Хорошо, что теперь он был мёртв. У лейтенанта было подозрение, что опозорившийся командир сам отправил себя к предкам.  Иначе ему бы непременно помогли с этим позже (и сам Сарен был бы в числе первых кандидатов).
С другой стороны, захлебнувшаяся атака турианцев подарила людям обманчивую лёгкость и надежду... Они будут драться отчаяннее. Интересно.
***
Лейтенант Артериус готовился как можно быстрее покинуть свой лагерь. В его плане было сразу несколько важных моментов, которые следовало соблюсти, если он действительно хотел выиграть по всем пунктам и не ударить в грязь лицом. Горящие, наполненные внутренним волнением взгляды солдат замерли на фигуре командира. Как всегда тот держался необычайно уверенно и совсем не походил на юнца, будто давно уже пропитанный стальным духом войны и окрылённый предстоящим сражением.
- Вы все и так знаете, с кем мы имеем дело. Эти животные убили наших собратьев, даже не рассматривая мирное урегулирование конфликта. Теперь и мы не будем его рассматривать. Но мы ведь цивилизованные и порядочные турианцы, а не какие-то голокожие дикари-захватчики. Мы предложим им мирную бескровную сдачу... в последний раз. Им придётся прислушаться, ведь у нас есть кое-что ценное. Слаэлус! - коротким взмахом руки Сарен приказал вывести заложников. Их было немного, так называемые "мирные колонисты". На деле - такие же грязные бандиты, вовсе не брезгующие оружием. Все до одного. Пробежавшись взглядом по пленным, Артериус схватил за руку какую-то высокую женщину с чёрно-красной спутанной гривой на голове. Та попыталась плюнуть в него, но быстро успокоилась, когда турианец размашисто ударил её по лицу, даже не скрывая чувства злобного удовлетворения. Краем глаза он посмотрел на красные багряные бусины её крови, которые остались на когтях, потом брезгливо их стряхнул, схватив пленницу получше.
Наверняка в самку они не станут стрелять сразу же.
- Кто-нибудь от моего имени (они ведь всё равно нас не различают) должен объявить о том, что мы сдадим всех пленников и отступим в обмен на выдачу всех геолокационных данных по Шаньси, которые у них есть. Мы знаем, что здесь расположено нечто вроде их информационного узла. Эти примитивные существа даже не заподозрят, что наш план будет несколько иным, а своих пленных они не получат никогда.
Конечно же, Сарен не был бы Сареном, если бы так просто позволил кому-то остаться безнаказанным. Там, среди деревьев затаились невежественные уродцы с кровью на руках, турианской кровью. Их вины уже ничто не искупит, и если именно ему выпала честь быть их персональным судьёй, то...Пусть так. И приговор он тоже приведёт в исполнение. С превеликим удовольствием.
Чем дальше Артериус расписывал свой истинный план, тем больше уважения чувствовал во взглядах солдат. Но в конце речи его руки дрогнула, сжимаясь в кулак, выдавая плещущиеся внутри эмоции.
- Мы должны сделать всё до прихода генерала Десоласа. Никаких промедлений. Это должны сделать мы, и никто больше! Я знаю, что он одобрит наши действия. Мы не должны отсиживаться.
В последнем Сарен, само собой, был не уверен. Он просто опасался, что брат окажется слишком гуманным или слишком медлительным, манерным, а нужно было раздавить этих червей прямо сейчас. К тому же, Десолас точно прицепится к важности данных, будет говорить о крайней осторожности! При одной мысли об этом сводило челюсти. Да и к тому же, Артериусу-младшему всегда хотелось оказываться быстрее и независимее.
Воодушевлённые солдаты Иерархии решительно сжимали своё оружие. Кажется, они готовы были броситься прямо сейчас в самое глубокое и жаркое пекло, какое только существует... И молодой лейтенант не собирался их разочаровывать.
***
Вереница турианских солдат выступила к окопавшимся людям, удерживая перед собой заложников. Они оглашали условия выдачи. И вроде бы всё было чинно и благородно. Словно рыцари у логова дракона, турианцы громогласно трубили о своём пришествии и призывали к диалогу. На одном из них даже, подчёркивая общую важность атмосферы, развевалась длинная тёмная накидка - одна из любимых вещей Сарена. Вот только сам он был далеко отсюда.
Солнце уже коснулось кривого полога леса, когда семь турианцев вошли вглубь тёмно-красной чащи. Тускло поблёскивающая серебристая броня придавала им сходства с мистическими призраками. Они неслышно, как хищные птицы, скользили меж стволов  приземистых деревьев и просачивались сквозь густой кустарник.
Сарен двигался первым, раздвигая шелестящие ветви массивным корпусом "Аргуса", зажатым в одной руке - другой рукой он удерживал пленницу с предварительно заклеенным ртом. Пасти у людей были маленькие, но орали знатно, а лишний шум был ни к чему. Он был максимально собран, хоть и пока задача представлялась ясно, и всё шло именно так, как задумано. Внимание противника сейчас было полностью поглощено фальшивой "демонстрацией" за воротами, и в это же самое время он с небольшим отрядом ударит в их голый (или полуголый, неважно) тыл. И мгновенно отделит мясо от костей. В любом случае, люди не могут ожидать такой потрясающей подлости от расы, которую они считали "древоподобными пеньками", или как там ещё обзывались пленники, пока их некрасивые тупые зубы были на месте?
Сарен безмолвно остановил свой отряд, и шесть почти одинаковых фигур застыли, как вкопанные, только пленники тихо шебуршались (они захватили с собой лишь три тела, излишний балласт тоже был не нужен).
Артериус подивился, что его план оказался настолько действенным - задние ворота в, казалось бы, защищённый лагерь были практически пусты. Только пара турелей стерегли небольшую часть пространства перед воротами. Но на что это трухлявое железо годилось? С ним справится и ребёнок!
- Слаэлус, турель, - тихая команда почти смешалась с шелестом листвы, но инженер, словно ждавший своего звёздного часа, среагировал мгновенно, и вот уже мигнули датчики на корпусе перенастроенного механизма. Соседняя турель обратилась в ворох обломков, когда её же "сестра" совершила "предательство", изрешетив её выстрелами. Естественно, замок ворот тоже не сдержал турианцев. Шум от турели, наверняка, привлёк чьё-то внимание, однако проскользнувшие внутрь солдаты наткнулись на... Обычных людей.
Идиоты, они держат колонистов в задней части лагеря, думая, что тут безопаснее, - мысленно фыркнул Артериус, стальной хваткой обнимая и "Аргус", и заложницу. Он видел алые отражения в их блестящих широких от страха глазах (или они у них всегда такие широкие?). Кажется, тут даже были дети...Эти люди оказались плодовитыми, за столь малое время уже успели и размножиться.
Тьфу, - он направил на неуступчивых колонистов "Аргус", и держащиеся по сторонам солдаты в точности повторили это движение.
Но тут вдруг люди начали вытаскивать оружие из самых неожиданных мест! Сарен внутренне возликовал. Он швырнул мычащую заложницу, в которой более не было нужды, и отрывисто скомандовал "огонь". Первые выстрелы рассекли пространство, и он увидел, как лопается их тонкая одежонка и чересчур мягкая плоть, рассыпая мелкую алую морось и брызги вокруг. Их причудливая чужая кровь была даже почти не видна, сливаясь со светом.
Но оружие в руках уцелевших продолжало огрызаться, щекоча кинетические щиты, к тому же, люди уже наверняка поняли, что их атакуют (они не могли быть настолько тупыми). И была другая проблема, о которой не знали его бойцы. "Альянс" уже выслал подкрепление, а по кораблям Иерархии ударил какой-то человеческий адмирал Дрешер. Но какое им дело до этого, здесь и сейчас? Они просто должны исполнить свой прямой долг. Даже если альянсовцы уже идут сюда, он, Сарен, готов сломить их и уйти с победой. Если уж честно, то именно этого он желал и ждал, настоящего испытания своих способностей. И пусть опоздавший брат увидит его триумф и узоры горелых руин.
Ах да, ещё ведь данные, - как бы невзначай припомнил Артериус, уклоняясь от чьей-то чересчур рьяной и косой очереди. Значит, руины пока подождут.
По гребню что-то гулко стукнуло, и турианец обернулся, напоминая раздражённого кота, которого кто-то задел за ухо.  Неподалёку стоял мелкий мальчишка, уже поднимавший с земли новый камень и гневно сверкавший глазами в его сторону. Злые тёмно-карие глаза встретились с голубыми турианскими.
Такие маленькие, беззащитные, но воинственные. Это может быть опасно, - "Аргус" равнодушно выплюнул новый выстрел, и маленькое тело тут же осело, распластавшись на жухлой траве. Артериус предполагал, что гибель потомства в  сочетании с подлым ударом в спину наверняка обозлит врага ещё больше и хорошенько взвинтит их нервы, а значит, сделает этот бой ещё интереснее.
В поисках данных ворвавшись в один из мелких домишек, Сарен пристрелил очередного голокожего, почти автоматическим движением нажав на крючок. Цель оказалась слишком близко, и вырвавшиеся из ран брызги попали на его лицевые пластины, изуродовав их безобразными красными кляксами.
Сегодня каждый из вас заплатит за грехи вашей расы. Кровью.

Сложно быть отцом. Еще сложнее быть отцом Элизабет. Именно Элизабет - той самой, которую он два года назад вытащил из рукотворного ада под названием "Новая Колумбия". И уже успел усомниться в правильности такого поступка. Букер, вообще, почти ни в чём не был уверен. Разве что, в том, что иногда он ведёт себя как мудак, и этот день не был исключением.
ДеВитт в задумчивом и излишне суровом молчании перебирал фотографии на столе. Нет, на них была вовсе не дочь, а какая-то совершенно незнакомая блондинка с шикарном разрезом на... горле.
Бытовая ссора? Вряд ли, слишком уж профессионально вскрыто. Наёмный убийца..?
- Для неприметной цветочницы? Не думал, что торговать бархатцами может быть опасно.
Букер напряженно потер висок и отбросил рассматриваемое фото обратно на стол.
Нет, без выпивки у меня котелок не варит.
Он протянул руку к бутылке, невольно задержав взгляд на старых шрамах - паре выжженных на коже букв...
И тут вдруг дверь распахнулась, только вот не входная, а та, что в комнату. Букер резко отдёрнул руку от бутылки.
- Так ты ещё не вылил эту отраву? Букер, ты обещал мне!
Мгновение, и вот она, стоит совсем рядом, морщась и брезгливо разгоняя своей тонкой ручкой лёгкий "аромат" перегара.
- Чьё личико я вижу...Неужели ты, наконец-то, перестала дуться на меня?
Элизабет хмуро сдвинула бровки, в её больших глазах сейчас сверкало самое искреннее негодование, но Букера это почему-то только умиляло.
- Нет. Ещё чего! И ты не ответил на мой вопрос. Что это? - она взяла фотографию, рассматривая её одновременно и с ужасом, и с интересом.
- Это убийство. Цветочницы. Видимо, не все цветы одинаково полезны...
- Букер, то, чем ты занимаешься - ужасно. Почему ты не можешь найти какую-нибудь другую работу? Почему ты не...
- Опять двадцать пять. Если тебе противно, можешь удалиться, вперёд! А мне нужно зарабатывать. И всяким впечатлительным особам попрошу не мешать, - ДеВитт хотел было выдернуть фотографию из рук дочки, но та ловко увернулась.
- Что?! Как ты можешь! Я видела побольше твоего!
- Элизабет, отдай.
Однако, та лишь гордо фыркнула, снова взглянув на картинку.
- Я могла бы раскрыть это дело прямо сейчас.
- Нет. Ни в коем случае. Мы же уже говорили об этом... Не злоупотребляй своими...силами. Я против этого.
- Ах, ты против! Спасибо, папочка, но я сама могу решать за себя. Ты знаешь, из-за кого мне достался этот дар.
Букер сжал кулак. Вот теперь он начинал злиться.
- Просто отдай мне эту чёртову фотографию и можешь убираться.
Но она только помрачнела ещё больше и с самым безучастным видом порвала фото.
- Элизабет!! - Букер аж со стула вскочил.
- Я Анна. Почему ты не называешь меня так? - она глянула с таким пронзительным укором, что резко стало как-то не по себе и не ловко.
Потому что...не могу.
В руках у неё уже была целая фотография. Небрежно бросив её на пол и схватив со стола бутылку, "Анна", как маленький ураган, унеслась обратно в комнату, громко хлопнув дверью. Кажется, до букерских ушей долетели обиженные всхлипывания.
Ну, вот...Что я делаю не так? Я ведь, хочу как лучше. Чёрт, чёёёёрт...А пошло оно всё.
Подобрав с пола "детали информации о деле", ДеВитт уселся обратно за стол. За неимением выпивки он решил закурить, и вид его теперь был ещё более мрачным и сосредоточенным. Возможно, он просто пытался отвлечься от дурацких мыслей, например, что отец из него никакой. Или, что он - скотина, не держащая слово даже перед дочерью.
А, может, мне просто не хватает...Войны? Насилия? Может, я просто убийца? - в руку легла до боли знакомая рукоять особо обожаемого Букером "Люгера". ДеВитт настолько ушёл в себя, что звук чужих шагов (не Анны) донёсся до него не сразу. Но было в них нечто...знакомое.
- Добрый вечер, ДеВитт.
Что...?! Нет, только не ты.
Но на пороге стоял Роберт, как ни крути. ДеВитт даже моргнул несколько раз и помахал перед собой рукой с сигаретой, но очертания незваного гостя, к сожалению, не растворились в завитках никотинового дыма. С Лютеса даже успела уже натечь вполне материальная лужа дождевой воды. Озадаченный детектив резко вскочил с места. Да, сегодня Букер был маленько нервный, особенно, когда на глаза попадались старые знакомые призраки.
- Добр...Да ты издеваешься?!
- Нет, - донеслось из-за двери Элизабет, - это ты издеваешься!
Букер кашлянул и понизил голос, косясь на дверь:
- Какого дьявола ты припёрся? Я тебя не звал, мне не нужна ваша помощь, - с каждым словом он подходил всё ближе к Роберту, не выпуская из рук пистолета, - вы для меня больше не существуете. Проваливай в свою Колумбию, гений. Оставьте нас в покое! Мы с... - секундная заминка...сегодня Букер немного тормозил, - ..Анной теперь живём и довольны жизнью, у нас всё...замечательно. Я не хочу, чтобы она видела твою наглую рожу здесь. Понял? Не трожь мою дочь. Иначе, клянусь, - ДеВитт наставил на рыжего пистолет, хоть и прекрасно знал, что это всё равно, что грозить ему бананом, - я заставлю тебя пожалеть. Вон. Можешь взять зонт.
Но, естественно, Лютес не торопился уходить, и сердце с готовностью ухнуло куда-то вниз, когда Элизабет снова показалась из комнаты. Однако, вместо ожидаемой кучи вопросов и удивления, Букер чувствовал на себе лишь полный презрения и обиды взгляд.
- Что, уже сам с собой разговариваешь?
- Аааа..эээ, - ДеВитт недоумевающе оглянулся на Роберта, озадаченно хмуря лоб. Вот же он, прямо здесь! Но Элизабет, проследив за взглядом Букера, посмотрела лишь куда-то сквозь, на дверь и сокрушённо вздохнула.
- Скажи, когда протрезвеешь.
Не может быть. Она не видит. Почему..? Хотя, может, это и к лучшему.
- Я трезв, ты ведь всё у меня отобрала, помнишь, да? Куда ты собралась? - он, как можно более незаметно, заткнул пистолет за пояс.
- Пф. Знаешь, я думала, ты захочешь зажить по-настоящему. Я думала, мы уедем отсюда...В Париж! Думала, ты бросишь всю эту дрянь... А ты так и остался...Можешь один - целую бутылку...
- Две. Таков уж я. Или ты предлагаешь..уподобиться Комстоку?
- Нет! - Элизабет отчаянно завертела головой, будто эта фамилия причиняла ей почти физическую боль.
- Очиститься от пороков, избавиться от грешков! Стать святым дряхлым лжецом! - Букер насмешливо изобразил рукой бороду, не слушая протесты, - Наверное, тебе с ним было комфортнее. Наверное, не стоило рушить эту идиллию, да? Он же был идеальным, не то что я - алкаш с убитыми цветочницами на столе.
Похоже, на этот раз Букер, действительно, сказал лишнее.
- ТЫ ЧУДОВИЩЕ! - в ДеВитта неожиданно прилетела книга, которую он едва успел поймать перед самым лицом.
Ботаника. Очень смешно.
Букер отвлёкся на книгу всего на секунду, но и этого хватило Элизабет, чтобы открыть разрыв и шагнуть туда, не говоря ни слова.
- Эл..Анна! Стой!
Ну, конечно же, она и не думала стоять. Испарилась в неизвестном направлении. ДеВитт чувствовал, как на душе уже оседает поганая тяжесть. И ещё возмутительнее оказалось то, что Лютес был всё ещё здесь.
- Это всё из-за тебя, - твёрдо и сурово выпалил Букер, как какую-то непреложную истину, - Почему она тебя не видела? Ты ведь не моя галлюцинация, этого не может быть. Какое-то ваше новое извращённое изобретение, да? А где, кстати, твоя рыжая сестра по разуму?

а у меня кое-что есть для котэ xD
Сегодняшний день сложился не самым удачным образом - учительница русского не вняла монументальным выводам Осириса о том, что с точки зрения вечности не имеет никакого значения писать ли "прОпащий" или "прАпащий". Ведь, в конце концов, все мы пропадем! В ответ на это ему посоветовали пропасть из класса, причем на все оставшееся до звонка время. Это повеление пришлось выполнить, ибо над учителями Ос был не властен, и эти наместники демонов на земле нередко этим пользовались, вовсю злоупотребляя своей властью. Впрочем, были и плюсы – у Осириса появилось время посетить иные измерения, то есть открыть «врата» в сортире посредством начертания пентаграммы на стене (каждый раз приходилось рисовать новую, потому что какой-то глупый смерд осмеливался стирать этот сакральный знак!) и пошататься по соседним этажам под чарующие звуки хэви-метала. И плевать, что эта какофония была слышна на весь коридор – в ином измерении наушниками пользоваться не положено.
Но сегодня обидные мысли о русичке, которой он вообще-то сначала симпатизировал, никак не покидали его голову.
Мне не вывести тебя из тьмы, заблудшая овца…Или просто овца. Да, пожалуй, второе, - вынес мрачный вердикт незадачливый ученик, как вдруг почуял запах чего-то паленого и настороженно замер.
Горячий аромат смерти…Неужели, одного из наместников, наконец, постигла справедливая кара? Я б их всех поджарил на одном кострище. Интересно, чьих рук это дело?
Впрочем, Ос был далеко не дурак и понял, что лучше бы валить от «горячих ароматов» подальше, пока его самого тут не застукали за ритуальным сожжением чего-либо. Или кого-либо. Тем более, как раз прозвенел звонок, выбросив обратно в эту паршивую шумную реальность. Со вздохом выключив музыку, которую во мгновение ока заглушил дикий ор, вырвавшихся из лап наместников счастливых учеников, Осирис решительно направился в столовую – к сожалению, он все еще тоже был смертным, а значит, так же как все, зависел от бренной пищи. Хотя, в отличие от своих суетливых товарищей, он туда не особенно торопился и шел неспешно, даже величественно, засунув свои утыканные разными зловещими перстнями руки в карманы черного плаща, с которым не расстался бы даже под страхом смерти.
По пути в столовую он, разумеется, повстречал много кого, например, двух странных девчонок, от одной из которых внезапно донесся тот самый «горячий аромат». Удостоив ее одного короткого взгляда своих неестественно-светлых глаз (без линз не обошлось, разумеется), Осирис гордо прошествовал мимо, звеня своими многочисленными серебряными цепями. Парочка известных хулиганов, кажется, устроивших под лестницей настоящее поле брани, и суетливая турианка с бантиком так вообще не привлекли его драгоценного внимания – сейчас важнее всего было добраться до столовой или «обители чревоугодия», как ее обычно называл Осирис.
Хотя, зря он, наверное, вообще сюда приперся, ибо полученный на руки суп, ну, как-то совсем не радовал.
- Я не намерен есть это трупное варево, - скривившись, Ос демонстративно отвернулся и ушел, даже не притронувшись к сомнительному кушанью. Он уселся за самый дальний стол и вытащил из кармана, невероятно, пачку шпротов в масле.
- Вот она, достойная меня трапеза, - пробормотал он себе под нос, ловко вскрывая пачку с помощью одного из своих перстней с сильно заостренным концом – полезная в хозяйстве вещь.
Но сначала он решил реализовать свои скрытые садистские наклонности, насадив рыбешку на «кол», то есть на зубочистку, а потом с размаху отсек ей голову ложкой, заблаговременно изъятой из тарелки с супом. Голова, расплескав часть масла, эпично отлетела кому-то на стол.
И так будет с каждым… - подвел жуткий итог Ос, кровожадно разглядывая свою «жертву» и думая, с чего бы лучше начать, может, расчленить весь труп на много-много мелких частей?