Пустыня жарким днём - смертельно опасное место, и некоторые путники красноречиво подтверждают это. Спросите у любого, кто остановился промочить горло в той или иной таверне, продираясь через Калдей. Игра на выживание - вот что предлагают пески Калдея. Не знающие устали самумы, которые, кажется, в состоянии оплавить и кожу на лице тех несчастных, которых застают в дороге; величественно возвышающиеся эоловые дюны, среди которых - нет-нет - да покажется живительный источник, который померкнет, чуть только обезумевший от жажды путешественник приблизится. Миражи и ветра захлопнут свой хитроумный капкан, оставляя расправу над тем или иным человеком немногочисленной калдейской фауне, среди которой отвратительные дюнные оводы, укусы которых оставляют огромные волдыри, полные ядовитой жидкости. Монстры дюн, чьи хвосты с лёгкостью могут пропороть даже крепкую сечеронскую дубильную кожу. Лакуни - люди-пантеры чей разум достаточно оплавился, чтобы ничего не соображать, но всё ещё понимать, как держать в руках оружие и добывать себе еду.
Воистину, смертельно опасная пустыня - не место для прогулок, но посреди красных ветров, несущих за собой песчаные бури, оставляющие прорехи в одежде и многочисленные царапины острыми как бритва крупинками песка, есть и чётко обозначенные дороги. Встречаются повозки и перевалочные пункты, чтобы умелый человек смог обернуть пребывание здесь себе на пользу. Набраться опыта, избежать встреч с обречёнными, которые способны взорваться и облить всё вокруг едкой кислотой, чуть только их сердце перестанет биться.
Но то пустыня днём - и чуть только невыносимое солнце берёт перерыв, как обстановка здесь замирает, даря недолгие часы небывалой прохладе, граничащей с откровенным холодом. Нагретый до предела песок довольно быстро остывает, поэтому привыкшие к предельной температуре днём, ночью вполне могут замёрзнуть. Источники огня - костры или попытки развести огонь с помощью магии - привлекают ночных существ ближе. Те, как и днём, жаждут отхватить от путешественников хоть кусочек плоти.
Очередная ночь на пути в Калдей застала Ульяну в дороге. Она не слишком заботилась о разведении огня - медитации помогли пережить и голод, и холод, которые терзали только тело, но не могли никак навредить духу. Впрочем, серьёзное испытание для духа представляли стычки с чудовищами пустыни, и всякий раз, когда монахиня сталкивалась с ними, она сомневалась, сможет ли держать под контролем как свои потребности, так и рвущуюся наружу силу - почти звериную, неконтролируемую, однако обузданную одним только её желанием.
Шум песка поблизости заставил монахиню напрячь слух, но не пошевелиться - она продолжала медитировать, сидя на песке. Шорох раздался ближе - дюнный монстр подкрадывался к добыче. Двое других окружили неподвижно сидящую женщину. Сначала показались даже не их зубастые пасти - фонтаном взметнулся песок, обрушивая вниз дождь из мельчайших крупинок. Три зубастых пасти вынырнули из песка, оставляя под землёй мощные хвосты... пока что. И в этот момент Ульяна атаковала. Удар ногой пришёлся по всем трём существам, опалив головы и оставляя на них обугленный след. Сила удара выбила из каждой пасти несколько острых зубов, крошевом украсивших песок. Разумеется, чудовища не отступили - лишь взяли перерыв, снова зарывшись поглубже в песчаное покрывало.
Трансцендентность монахини, принявшей боевую стойку, прервали мощные хвосты, почти одновременно наносящие удар. И, если бы не поток ветров, окружающий женщину, те бы достигли своей цели, но теперь бессильно повисли, будучи переломанными, словно свежие ветки. Ветер не смог порвать грубую кожу чудовищ, но обнажил хрящи, наглядно показывая хвосты в разрезе. На этот раз чудовища не спешили зарываться в песок, и ближайший из них ещё раз получил по безобразной морде. Монахиня наносила настолько быстрые удары, что каждый раз пасти, где уже недоставало зубов, щёлкали впустую. Ульяна применила символ неминуемой гибели, и первый же убитый дюнный монстр взорвался, засыпав двух других кусками льда - то, что осталось от внутренностей. Вспышка холода была настолько мощна, что уничтожила оставшихся двух чудовищ, усеявших песок ледяными осколками собственных внутренностей.
Оглядевшись, Ульяна вдруг заметила вдалеке светоч - быть может, боги направляли её в путь прямо сейчас, но это мог быть и огонь костра какого-то путника, который наверняка знал на что идёт, останавливаясь в этой пустыне ночью. Монахиня затушила свой костёр песком и, подхватив наплечный мешок, направилась к светочу. Она прислушивалась к богам, но те молчали -и до тех пор, пока светоч не стал костром, Ульяна не понимала, почему. Это был знак, который не нуждался в расшифровке. Это была энергия, которая просто не могла исходить из обычного места, из обычного человека. Ульяна точно знала, что встречала этого человека раньше, но не могла сказать точно, пока огонь не осветил лицо. Её лицо.
- Ли-Мин? - монахиня удивилась старой знакомой, но быстро сконцентрировалась на том, что было вокруг - всё-таки трое дюнных монстров - не самое безобидное, что могло встретиться тут ночью. Не спали подземные черви, способные целиком сожрать человека и выплюнуть кости. Ходили даже легенды о целой паутине пещер, по которой ползает огромный червь, с которым лучше не иметь вообще никаких дел.
Однако, пока вокруг было тихо. Ульяна была готова поклясться, что слышала жужжанье мерзкой мошкары, но она держалась во тьме - подальше от огня, который одним своим существованием путал все планы мрака окончательно сомкнуться вокруг двух женщин, оказавшихся в пустыне этой ночью.
- Я очень рада тому, что снова тебя встретила, - произнесла Ульяна, оставив при себе реплики, связанные с пророчеством Итара. Светоч указал ей на Ли-Мин, а значит бог Огня точно приложил к этому руку.

[NIC]Uliana[/NIC][AVA]https://pp.vk.me/c604731/v604731152/1d02c/hdtF0Qg_lwk.jpg[/AVA]

Отредактировано Divada (2016-12-25 16:25:48)