Чихнув, Томаш проклял все на свете. И свой многострадальный нос. И не вовремя начавшуюся простуду. И Проводника.  И саму идею пойти сюда. И то, что чего же он, Томаш, такой лох? Тишина наступила настолько мертвая, что шаги мушки по стеклу казались топотом подкованного коня. Нервно, быстро заозирался, потянул руку к плечу Кота, желая что-то спросить. Не успел, слава Богу, потому что Кот зашипел сам, оправдывая свое прозвище.
«Если нас пристрелят или его ранят – никогда себе этого не прощу!»
В неожиданном приступе самоуничижения снова открыл рот, закрыл, стараясь не сорваться с места и не понестись стрелой к подъезду, медленно и плавно двинулся, подгоняемый Котом. У подъезда попытался виновато влезть вперед. С облегчением уступил и тут же сунулся сзади, не желая оставаться на открытом пространстве один.
- Я же уже извинился!
Вызывающим и виноватым тоном одновременно покаялся еще раз. Тут же шмыгнул носом, затаился и даже дышать перестал на всякий случай.
- Да я понял, понял уже, не повторится.
Мрачно пробормотал себе под нос скорее для себя, чем для Проводника, и все равно почему-то в твердой уверенности, что тот все услышал и понял. Потому и не пришиб его еще до сих пор.
- Чисто, да?
Слегка заискивающе уточнил, послушно шагая след в след, хоть вполне мог и постоять теперь. Повышенно тихо поднялся на второй этаж, стараясь, чтобы ни ступенька не вздумала скрипнуть под ногой. Как бы искупая вину, заранее. И тож шарахнулся в сторону, когда Кот отшатнулся от чего-то перед собой.
- Что там? Эта… жарка?
С гордостью продемонстрировал отличное знание предмета, с любопытством глянул из-за плеча. Детская сломанная игрушка, да еще и кукла, заставила вздохнуть, нахмуриться, отвернуться. Неловко потер лоб, отодвинулся на шаг в сторону от почему-то ставшего молчаливым спутника.
«Хотя он и раньше слишком уж не болтал. А, может, вспоминает чего?»
Покосился, но лезть в душу не стал, следуя за ним, как привязанный, стараясь не заглядывать и не отвлекаться на другие помещения. Не из-за куклы же… хотя из-за нее. Пусть и было интересно – как в чужую жизнь заглянуть, хотя б глазком, подглядеть хотя бы.
- Что? Куда?
Только услышав голос Проводника, понял, насколько глубоко ушел в свои мысли, не имевшие сейчас отношения к реальности. Попытался быстренько собраться, огляделся, глянул под ноги и сглотнул.
- Я никогда не пробовал по крышам… Да, прыгаем.
Храбро согласился, старательно не глядя больше туда, где темнело похожее на киоск, очень дряхлый и никуда не годный. Снова сглотнул.
«Сто процентов ногу себе сломаю. А, может, и голову.»
Зачем-то поправил рюкзак, устраивая его на плече плотнее, перекинул на второе плечо. Боялся, но сдох бы скорее, чем сказал об этом.
- Ну давай, что, ты первый?
Уточнил, хотя и без того было ясно – не в воздухе же его будет ловить Кот, на будке ждать, конечно.
- Давай!
Грубо поторопил, чтобы самому не передумать, ломать ногу, наверное, было болезненно. Но прыгать надо!

Чопорность, этикет и подчеркнутая церемонность всех аристократических семейств Британии всегда строго стояли на страже неукоснительного соблюдения правил и традиций. Наведаться в гости просто так, без приглашения или предварительного уведомления, было просто невозможно. Даже если ты уже являешься невестой, даже если официально просватана и помолвлена, ты все равно обязана соблюдать эти несносные правила, мешающие видеться и играть с женихом как можно чаще. Еще чаще! И хотя Сиэль Фантомхайв гостил с родителями у Мидфордов часто, Элизабет успевала соскучиться и с нетерпением ожидала каждого нового приезда. Все обычные утренние занятия были отложены, все книги – заброшены, да что там, она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме тщательного выбора наряда, который должен был обязательно обрадовать Сиэля и понравиться ему.
- Паулина, ну что же ты стоишь, скорее,  помоги мне! Неси розовые ленты, или белые, или те, с цветочками! Пожалуйста, побыстрее, если Сиэль приедет, а я еще не буду готова, это будет просто ужасно!
От одной мысли о подобной катастрофе заметалась по комнате, где в беспорядке были разбросаны ленточки, кружева, искусственные и натуральные бутончики, периодически спотыкаясь босыми ножками о туфельки, стоявшие тут же, как всегда – на низком каблучке, в итоге просто рухнув в ворох разноцветных, великолепных в своей пестроте и яркости платьев. Еще через час, наконец, целиком и полностью собранная Элизабет Мидфорд прочно устроилась на балконе с литыми перилами, не собираясь уступать своего поста никому. Именно отсюда лучше всего прослеживалась широкая, гостеприимная, покрытая мелким гравием, аллея, по которой должны были приехать гости. Заметив, наконец, в глубине аллеи карету, восторженно взвизгнула и, подхватив длинную юбочку платья, бегом простучала каблучками по лестнице, вылетая из дома первой, не обращая ни малейшего внимания на безбожно отстающую служанку.
- Сиээээль!
Привычно повисла на шее, обняла, закружила, рассмеялась от радости, что снова видит его. Каждый раз, встречая Сиэля Фантомхайва, Лиззи снова и снова понимала, как же ей повезло. Она была по самые свои розовые ушки влюблена в собственного жениха. И ни минуты не сомневалась, что у них все будет хорошо!
Обычная церемония приветствия между родственными семействами ограничилась теплыми объятиями. Подставив щечки под должное количество поцелуев, девочка, наконец, получила Сиэля в полное свое распоряжение, потащив за собой, щебеча что-то, не отпуская, подальше от скучных взрослых разговоров.
- Чем бы ты хотел заняться, Сиэль?
Судя по готовности в мелодичном голоске, Элизабет заранее была готова принять любые развлечения, которые были ему по душе. Взрослые не докучали и не отвлекали, обе семьи поднялись наверх, заперлись в кабинете до самого ужина, обсуждая там что-то очень важное и совершенно неинтересное. Весь загородный дом, вдруг показавшийся слишком огромным и пустым, оказался в полном распоряжении детей.
- Может, пойдем в библиотеку?
Неуверенно предложила, беря его за руку, тут же отпуская, озаренная новой идеей.
- Или можем посмотреть новые игрушки! Или просто погулять… А, может, ты хочешь чая?
Идей и предложений у Лиззи всегда было море, с Сиэлем ей никогда не было скучно, и она была бы совершенно не против, чтобы взрослые, пропавшие где-то на своих верхних этажах без вести, не появлялись как можно дольше.