«Орион гнался за девушками, и был близок к своей цели, когда на помощь нимфам пришел Зевс…»
Изабель закусила губу, стараясь сосредоточиться на тексте – переводить старые, почти стертые письмена и при этом стараться попадать своими кивками и короткими ответами под тип «да», «нет» или «наверное», оказалось очень сложно.
Конечно, почти все мифы Древней Греции были давно известны и адаптированы под все языки мира и менталитеты, но практиковаться надо было, пусть они и двигались в сторону жаркого Египта.
Найти компанию не составило особого труда, когда твой отец вполне себе обеспеченный лондонский дворянин, а ты его любимейшая дочурка-бунтовщица, кричащая не только о жажде приключений, но и предчувствии открытия. Изабель Гамильтон-Батлер… О нет, она не выходила замуж, просто решила взять фамилии и отца, и матери. Причем, если Батлеры были известны не только в узких кругах Лондона, но и в некоторых отдаленных уголках Англии, то Гамильтонов знали лишь крестьяне, живущих близ их поместья.
Так вот, Изи соврала. Она сказала, что является вдовой сэра Гамильтона и все его наследство готова пустить на организацию раскопок… Каково же было её удивление, когда на объявление откликнулись не бывалые археологи и рабочие, а шестеро расхитителей, пообещавших, что часть расходов «вдовушки» вернется ей в виде сокровищ, но самое главное – они обещали, что это открытие она представит сама, как единоличный первооткрыватель.
Не сказать, что девушка была наивной, она долго и с пристрастием расспрашивала двух братьев и, если один из них – высокий, симпатичный, голубоглазый брюнет, от улыбки которого, у многих женщин тряслись коленки, - присутствовал здесь как лидерский голос, идейный вдохновитель (охмуритель), то второй – щуплый паренек в очках, донельзя скромный мальчик-заика, - оперировал фактами, показывал старые тексты и карту на ветхом листе папируса.
Лазуревые глаза Изабель вспыхнули жаждой при виде свитков и табличек – откуда они у парней, она так и не узнала, но то, что они успели ей показать, уже вселило в ней не малую надежду. Уговорить же отца не составило и труда, он не обеднеет, а ей, даже если и не выгорит, удастся побывать в стране её мечты. В общем, месяц тщательной подготовки, за который она привыкла к разношерстной команде, устала от намеков красавчика и была раздражена замкнутостью Джерри (этот паренек был нужен ей не для забав или плотских утех, а для доступа к манускриптам, которые он прятал от любопытных глаз Изи).
- Вот тут, мне кажется, ты не правильно перевел… - протянула она как-то руку к тексту, разворачивая папирус к себе и указывая на символ, имеющий миллион значений.
- Я разберусь, - взвизгнул парень и сгреб все в охапку, быстро пробежался по палубе и скрылся за стальной дверью. Гамильтон лишь поджала губы, возмущенно засопев и натянув шляпку пониже.

- Вы чувствуете это? – Паранойя Джерри началась ещё тогда, когда они подошли к огромной дюне песка. Стоило немыслимых усилий разгрести золото пустыни, а уж когда парень увидел необычную гробницу его и вовсе начало подтряхивать на каждом шагу.
Но сейчас она чувствовала то, о чем говорил очкарик, правда виду не подавала – девушка зашла слишком далеко в своих изысканиях, чтобы просто сдаться и поддаться угнетающей обстановке. Гробница – мавзолей или могила, называйте так, как вам нравится, а значит и атмосфера тут соответствующая – затхлый воздух, полный песчаной пыли, отсутствие света может свести с ума, а сыпучий звук и вовсе довести до инфаркта. Поэтому она не смотрела на Джерри, но не смеялась, как другие и даже не улыбалась.«Египетская культура напрямую связана с культами и магией, даже в упокоении своих усопших они видели ритуал…» - Единственное, о чем жалела сейчас Изи это о тех сокровищах, что лежали в сумке очкарика, и до которых она не могла добраться. Девушке казалось, что он или что-то не договаривает, раз так сильно боится, либо же не очень-то он хорош в переводе древнего текста.
Разговор мужчин вовсе ей не заботил, она лишь иногда выдавливала смешок или улыбалась Колину, который, видимо, решил посетить и кое-что помимо этой гробницы в ближайшее время и постоянно пытался обратить на себя её внимание – получалось так себе.
Стены, как ни странно, были исписаны полустертыми красками. В гробницах, по крайней мере не так далеко от входа, такое было не позволительным, считалось, что излишние украшения могли не только запутать дух усопшего, но и привлечь кое-что не совсем нормальное. Эта стена захватила все её внимание, она лишь бросила беглый взгляд на статую невольника и скинула с плеч кожаный рюкзак, выудив оттуда небольшую, но очень изысканную лупу – подарок отца. Освещая пространство, девушка смотрела, изучала и легонько касалась подушечками пальцев мест, где были письмена.
Стена рассказывала… историю? Сказку? Огромный стол с изысканными блюдами, пиршество в самом разгаре. Она силилась по некоторым признакам определить эпоху, но на голове того, кто сидел в центре стола, не было знака власти – ни тебе смешной бородки, ни короны. Лишь через секунду она поняла – семейное застолье. Праздник, который отмечали только в кругу близких, но ведь для фараона такое непозволительно – он воплощение Ра, он его наместник, а значит, ведет политику прозрачную донельзя. В таком случае, тут захоронен не фараон, возможно, его младший брат или просто очень богатый человек, позволивший себе гробницу, но не оскорбивший правящее светило пирамидой.
Сцена сменилась, теперь все держали кубки, и пили и уже следующая картина показала, чем закончилось пиршество – отравлен. Лишь после изучения изображений она приступила к тексту. Пальцы скользят по иероглифам, мозг складывает их в предложение, а затем и текст. Правда, из него не ясно, кто захоронен, лишь описываются события, произошедшие в те моменты. Половина стены облупилась, часть изображений отсутствовала и продолжение истории она не знала, лишь последняя фраза…
«Последний…
- Литтл Бразер, что там написано? - Перешёл от теорий к доказательствам Колин, подмигивая девушке. Изи разворачивает голову и улыбается, хотя почти не слышит их, силясь перевести последние слова, чтобы они обрели смысл.
…Вздох…
- Это не египетский. Это не египетский. – Тараторит Джерри и под ложечкой засасывает, она желает поскорее справиться и ткнуть мальчишку носом, когда прочитает фразу.
… Обратится…
- Хватит гнать! Как повод повернуть в зад - не проканает. – Рыкает Крэб, далекий от археологии и её тонкостей, как балерина далека от военных полей.
…Дыханием…
- Если он будет кричать на меня- ничего не изменится! Алфавит тот же, но слова не поддаются переводу! – Оправдания слабого, как думается Изи. «О, Боже, Джерри!» - Закатывает она глаза, отвлекаясь от перевода. – «Просто признайся, что ты ещё зелен!»
- Читай! – Последний нажим Крэба и даже Гамильтон резко обращается к последнему иероглифу.
…Жизни.»
- Игне натура реноватур интегра!– Джерри выстреливает этой фразой, что кипятком обдает Изабель. Она не понимает значения слов, но все тело пронзает тревога и в этот момент, когда глаза статуи вспыхнули, девушка слышит скрежет и вскидывает голову. Балка дернулась и стремительно выскочила из темноты, стараясь расплющить хрупкое тело. Батлер прыгает в сторону товарищей и падает на пыльные плиты, вскрикивает, понимая, что рюкзак окажется через секунду под прессом и тянет к нему руку. В ладонь упирается рукоять рапиры, и она с силой дергает на себя, надеясь зацепить и все остальное, но нет, лишь оружие успевает высвободить из кожаного плена, остальное с щелчком гибнет под упавшей плитой, что отрезает путь назад и погружает коридор в пыльевой туман.
Изи зашлась кашлем, Колин оказался рядом, громко интересуясь, не пострадала ли она, и с легкостью поставил её на ноги, стряхивая со смоляных волос тонкий слой песка.
- Я в порядке, - сиплым голосом заверила девушка, а затем посмотрела на своих испуганных спутников. – Ну и кто из вас, уважаемые, умудрился не заметить рычага в плитке?