[nick]Piter Parker[/nick][status]don't be afraid [/status][icon]http://sd.uploads.ru/ue0s7.jpg[/icon][sign][/sign]
Несколько разрывающих душу месяцев на то, чтобы понять, как жить дальше. Питер никогда не думал, что это так трудно. Казалось бы, он должен был привыкнуть к потерям, ведь он был практически их частью, одной из составляющих. Человек паук всегда шел рука об руку со смертью. Но сейчас, это было слишком больно. Настолько больно, что не хотелось дышать, потому что все, абсолютно все напоминало о ней, а каждый вздох напоминал о том, что ее больше нет.
В десятитысячный раз прокручивая в голове случившееся в ту ночь, Питер думал лишь о том, что мог бы сделать по-другому, мог бы спасти ее, если бы чуть раньше выпустил паутины, если бы был сильнее и раньше оттолкнул Гарри… Точнее то, чем он стал. Иногда, когда  могильный камень на ее надгробие смотрел на Паркера совсем одиноко и уныло,  в голову приходили еще более плачевные мысли для самобичевания – если бы тогда, когда Гвен была по пути в аэропорт, он смог бы ее отпустить. Она была бы далеко и  в безопасности. Пожалуй, эти мысли были больнее всего. Ощущение собственной никчемности и эгоизма, из-за которого погибла та, кем он дорожил больше жизни.
- Питер! Питер, ты меня слушаешь? – голос тети Мэй вырвал из воспоминаний, возвращая в настоящий мир. С тех пор, как человек-паук вернулся в город, прошло полтора месяца, и надо сказать, времени на то, чтобы заниматься самобичеванием почти не оставалось.
- Да, конечно, тетя Мэй, я тебя слушаю и, да, я схожу с тобой… А куда надо сходить? – улыбнувшись тете, Питер ловко увернулся от подзатыльника и, отломив кусочек блинчика с кленовым сиропом, быстро запихнул его в рот,- Менафопефать,- с набитым ртом быстро проговорил Паркер, приобнимая женщину за плечи и хватая с пола приготовленный рюкзак, - Экзамен!
- Питер, ты невыносим! – чмокнув парня на прощание в щеку, женщина искристо рассмеялась, когда тот в ответ послал ее воздушный поцелуй.
Казалось, все действительно начало налаживаться. Тетя Мэй стала чаще улыбаться, жители Нью-Йорка больше не поливают человека-паука грязью, а боль за ребрами словно затаилась, по крайней мере, днем перестав беспокоить и изматывать Паркера. И все бы так и могло бы остаться, если бы не заголовок газеты, который попался на глаза Питеру по дороге в университет.
- Гарри? О, извините, можно на секундочку? – взяв протянутую газету, Питер бегло пробежался глазами по коротенькой статье, которой даже не выделили страницу, что было даже странно, учитывая то, про кого они писали. Но и статья не содержала ни капли правды, видимо, в компании постарались, чтобы их репутация оставалась стерильной. «Гарри Осборн после небольшого нервного срыва вернулся домой…»
Перечитав статью несколько раз, Паркер вернул газету собирающемуся выходить мужчине, напоследок дольше нужного задержавшись взглядом на фото. Фотография была явно старая, на ней Гарри было лет семнадцать, он красиво улыбался, а в холодные льдистые глаза еще не забрался страх смерти. Он выглядел почти так же, как раньше, тогда, когда они были друг для друга кем-то большим, когда знали друг о друге все и не боялись делиться тайнами.
Эта статья, это имя, эта фотография – все нахлынуло на Питера какой-то безудержной лавиной удушающей боли и тоски. Выбежав из вагона, парень прислонился к стене, стараясь дышать как можно глубже. И кто бы мог подумать, что какие-то простые буквы смогут выдернуть столько всего из глубины души. Вот, кто был настоящим убийцей Гвен, вот кто был во всем виноват. Всегда. Как бы Питер его не оправдывал, как бы не обвинял себя, только Осборн был во всем виновен.
- Нет, нет, нет, это не так,- пробормотал себе под нос Паркер, стараясь отогнать гнусные мысли и тем самым привлекая к себе нежелательное внимание.
« Тогда это был не Гарри, там он уже не был собой, несмотря на то, что говорил, Гарри не такой, он бы не смог…» - вздохнув и выдохнув, и в очередной раз убедив себя во лжи, Питер снова зашел в вагон метро, таки добираясь до университета, что с треском провалить экзамен, к которому он никак не мог успеть подготовиться.
Когда Паркер вернулся домой, уже смеркалось и бледные огни только начавших загораться фонарей, смотрели вдоль улицы своими скучными желтоватыми лицами. Сняв с себя в который раз пропахший копотью и гарью костюм, Питер запихнул его в стиральную машину, сев на нее сверху, чтобы в случае своего раннего возвращения тетя Мэй сама не нашла в стиралке неожиданный латексный костюмчик. Достав из кармана весь день дребезжащий телефон, Питер, болтая ногами почти что в такт движений барабана, стал пролистывать пришедшие за день сообщения. Работа супер-героя содержала в себе огромный минус – можно было пропустить все важные звонки и сообщения, пока спасаешь мир.
-Тетя Мэй звонила пять раз, упс,- стерев улики пропущенных звонков Паркер, пролистал смски от однокурсников, плавно перебираясь к электронной почте. И здесь его ждала главная засада дня. Письмо с именем Гарри Осборн.
- Питер, не знаю, могу ли теперь звать тебя так…- бормоча себе под нос текст письма, в какой-то момент Питер закрыл свободной рукой себе рот, продолжая читать письмо уже про себя. Эти строки, пусть и такого безжизненного письма, отправленного через интернет, отчего-то все же сохранили способность задевать за живое. Здесь, в этом письме, Гарри казался очень искренним, переживающим и таким настоящим, что еще больше давало надежду, что там, той ночью  он был не собой.
Питер так и не смог перечитать текст письма еще раз, поспешно набирая ответ, чтобы не успеть передумать.

Сам не зная почему, но Питер старался написать как можно более сдержаннее и спокойнее, чтобы по письму не было так явно видно, как сильно он переживает и  хочет этой встречи несмотря ни на что.
На следующий день, начиная с самого утра,  Паркер то и дело поглядывал на часы, боясь пропустить время, когда уже будет пора направиться в сторону дома Осборнов, дорогу к которому он, кажется, помнил помимо своей воли.  В три  пятнадцать он уже был около ворот особняка, переминаясь с ноги на ногу. Он не любил приходить раньше, поэтому и редко так делал, но сегодня все кричало о том, что он должен не опоздать. И Питер пришел так, как не переносил приходить. Пятнадцать минут томительного ожидания могли бы свести с ума, если бы ворота особняка не оказались открыты, а парадная дверь так приветливо не манила постучаться в нее.
Поднявшись на порог дома и подтянув лямки рюкзака выше некуда, Паркер постучался в огромную дверь, послушно ожидая ответа с другой стороны. И не заставил себя долго ждать.
- Здравствуй, Гарри…

Отредактировано Gumball (2017-07-20 17:36:44)