Кто бы мог подумать, что восстание 13го дистрикта оставит кровавый отпечаток на всех остальных? Естественно, некоторые дистрикты отнеслись к этому более лояльно, подготавливая профессиональных убийц, чтобы трибуты непременно принесли победу, но в остальных жатва вызывала лишь страх и траур по тем, кто больше не вернется. Интересно, каково было их удивление, когда в 74х Голодных играх выиграл дистрикт шахтеров, тех, кто не вправе был соперничать с профессионалами? Да еще и не один победитель, а целых два! Оба трибута вернулись, пытаясь начать жизнь заново, но разве это возможно? Да, они выжили, смогли вернуться домой, оставив позади то, что они пережили. Формально все так и есть, но на самом деле ужас от произошедшего всегда находится рядом с ними, обнимая своими костлявыми и холодными руками, заставляя вспоминать все моменты снова и снова, вскрикивая по ночам от кошмаров. Нет, прежними никогда не стать, сколько бы благ за победу ты не получал, сколько бы еды, почестей и красивых нарядов тебе не давали, ты всегда будешь помнить то время, когда ты должен был выживать, убивать… Или убьют тебя. Китнисс с дрожью в теле вспоминает тот момент, когда предложила Питу съесть ядовитые ягоды. Она не была уверена, что получится выжить двоим, но и убивать его она не собиралась, как и он – ее. К счастью, организатор игр сыграл им на руку, решив, что лучше два выживших победителя, чем ни одного, ведь Сноу за это по голове его не погладит. Хотя и за этот выбор он поплатился собственной жизнью, что, признаться, не многих огорчило, ведь освободилось столь желанное место. После победы следовал тур победителей, где Китнисс и Пит должны были выступить с речью в каждом дистрикте. Заготовленной речью, ведь отступление от текста, который любезно составляла Эффи, могло привести к неисправимым последствиям, как в 11м дистрикте, когда Китнисс решила выразить искреннее сожаление о смерти Руты и Цепа. Умер ни в чем неповинный человек, но Эвердин винила в этом себя, ведь она не смогла сдержать эмоций, не смогла следовать речи, которую несколько десятков раз отрепетировала вместе с Питом. После этого случая, девушка решила не отступать от того, что от нее требовали, пусть ее и посчитают сухой, ненастоящей, той, кто прогнулся под панем, но ведь так никто не умрет по ее вине. Но и после окончания тура победителей Китнисс и Пита не оставили в покое, держа на виду, ведь они несчастные влюбленные, которые смогли выжить. Как же Капитолий проживет без подробностей их отношений? Что же будут обсуждать за обедом до наступления следующих Голодных игр? Как бы мерзко при этом не было, но Китнисс приходилось играть роль влюбленной дурочки, следуя все тому же придуманному сюжету, ведь в руках Сноу не только ее жизнь, но и тех, кто ей дорог. Но, знаете, ирония – коварная женщина, возникающая тогда, когда ее не ждут. Так получилось, что в руках Китнесс тоже окажется чья-то жизнь, зависящая от ее умения договариваться, от возможностей и личных знаний девушки. Она – ментор? Эвердин и в страшном сне не могла себе этого представить, ведь всегда, когда во снах или в мыслях попадала на Голодные игры, не рассчитывала, что сможет выиграть. Но она смогла, так что придется платить за свою жизнь тем, что отправляешь на смерть другого. Эта мысль была противна Китнисс, но ведь у нее не было другого выбора, кроме как следовать тому, что ей уготовано. Говорят, что победители сохраняют жизнь и обретают свободу, но это не так. Капитолий сильнее затягивает ошейник на твоей шее, не выпуская из рук поводок, который уже никогда не позволит тебе почувствовать вкус свободы. 75е Голодные игры. Панем явно празднует этот день, день начала игры на выживание, устраивая пиршества и предвкушая, за какой дистрикт они будут болеть. Для Китнисс же этот день был, как и для многих, днем траура, днем, когда 12й дистрикт лишится еще двоих своих жителей, отправив их на верную смерть во благо лучшей цели, о которой из года в год вещают посланники из Капитолия. Сейчас, глядя на толпу людей, где почти каждого она знала, Кис-Кис понимала, что вскоре станет ментором для одного из тех, с кем она, возможно, встречалась. А что если в этом году снова выпадет имя Прим? Нет, она не сможет отправить на смерть собственную сестру, так же как и не сможет снова вызваться добровольцем. Второй раз ей не позволят участвовать, как бы она того не захотела.
«Лишь бы не Прим, только не Прим», - из раза в раз проносилось в голове, когда Китнисс сжимала ладони в кулаки, выискивая в толпе свою сестру.
Она готова пройти новое испытание, готова снова поучаствовать в играх, лишь бы защитить своего маленького утенка, ведь Примроуз не сможет выжить, как бы Кис-Кис не старалась ей помочь. Наверно, увидев переживания девушки, Пит повернулся к Китнисс, а после накрыл своей ладонью ладонь девушки, которая все так же была сжата в кулак. Обернувшись к юноше, Эвердин невольно улыбнулась, встретившись с его глазами, в которых она видела и понимание, и сострадание. Он всегда поддерживал ее, всегда думал о том, чтобы выжила она, а не он, всегда старался поддержать и уберечь ее. Даже сейчас он хотел как-то уменьшить переживания девушки, а, может, и вовсе забрать их себе. Возможно, это звучит глупо, но его присутствие успокаивало Китнисс, если, конечно, в такой ситуации можно заикаться о спокойствии. Пришло время мэру произнести стандартную речь о том, что игры организованы во благо людей, напоминая о том ужасном восстании в 13м дистрикте. Но верит ли он сам в то, что произносит? Поверит ли он в это, когда на бумажке будет красоваться имя его мягкой и нежной дочери? Фыркнув, Китнисс повернулась к Питу, снова встретившись с его спокойными и глубокими глазами. Медленно и почти незаметно повернув голову сначала налево, а затем направо, Мелларк будто говорил, что так поступать не стоит, ведь панем следит за ними, за каждым их шагом. Сжав сильнее руку Китнисс, Пит повернулся к людям, стараясь не всматриваться в лица. Следуя его примеру, девушка тоже повернулась к толпе, но не старалась скрывать свою заинтересованность, смотря прямиком на свою сестру, которую смогла найти прежде. Лицо Прим было бледнее обычного, улыбка, которую она дарила сестре, получалась странная, дерганная что ли, все норовя сойти с лица на нет.
«Моя бедная Прим», - пронеслось в голове девушки, когда она смотрела в глаза, полные страха и ужаса. – «Все будет хорошо, ведь твое имя написано только дважды. Его не вытащат снова, только не в этот раз».
Признаться, Китнисс не знала, кого она успокаивала этими словами, ведь младшая сестра не могла ее слышать. Погрузившись в свои раздумья, девушка не сразу заметила, что мэр закончил свое выступление, успев уже вернуться на свое место, уступив право на выступление Эффи. Она должна будет выбрать тех, кто станет трибутами в этом году, тех, кто уже, может, и не вернется домой. Возможно, многие скажут, что Эффи глупа, бесчувственна, недалека, но это не так. В первое время, когда Китнисс ее встретила, она поддерживала это мнение, но с каждым последующим разговором оно улетучивалось, оставляя все больше приятных эмоций по отношению к этой женщине. Да, она – панемка, да, она привыкла жить так, как и положено жить в Капитолии, украшая себя, будто новогоднюю елку, наслаждаясь тем, чем наслаждаются и другие. Да, она выбрала эту работу, но не подумайте, что ее сердце холодное, словно осколок льда, нет, она сочувствует и искренне пытается помочь трибутам, к которым прикреплена вместе с менторами. Проводив взглядом Эффи, Китнисс в очередной раз отметила причудливый наряд женщины и ее яркие волосы.
«Золотой тебе больше идет», - пронеслось в голове Кис-Кис, когда она внимательно всматривалась в образ женщины.
В прошлом году она тоже показала себя во всей красе, представ в необычном для этих краев образе. Эффи и Китнисс предлагала одеться по моде Капитолия, но она отказалась, предоставив выбор Цинне, который, как и всегда, подобрал идеальный наряд, подходящий в этой ситуации. Закрытое черное платье, выражающее и траур, и настроение церемонии. Китнисс была довольна выбором Цинны, так же как и довольна была костюмом Пита, который очень подходил ему, пусть и переливался цветами золота. Вздох. Мысли ненадолго выдирают сознание из реальности, но голос Эффи возвращает его, заставляя внимательно вслушиваться, ведь сейчас будет оглашено имя того, кто станет подопечным единственной выжившей девушки.
«Только не Прим, только не Прим», - сжав сильнее кулаки, Кис-Кис внимательно смотрела на Эффи, будто пытаясь передать ей свои мысли.
Будто она смогла бы что-то сделать, выпади на бумаге имя Примроуз. Капитолий не прощает тех, кто идет против правил, против сюжета, который он устраивает. Наконец-то Эффи, предварительно перемешав листки, достает один и замирает, вчитываясь в то, что на нем написано. Сердце Китнисс замерло на мгновение, боясь своим стуком спугнуть удачу, которая должна была уберечь малышку Прим.
- Асия Бодзи.
Вздох облегчения вырвался из груди Эвердин, после чего она нашла взглядом сестру, которая, как ей показалась, не верила собственным ушам, неуверенно улыбаясь. По ее щекам текли слезы, но Китнисс надеялась, что это слезы радости, а не грусти за той, кто могла быть ее знакомой, подругой или соседкой. Повернув голову туда, где расходились люди, уступая место избранному, Кис-Кис невольно открыла рот, но быстро закрыла его, переводя взгляд, полный недопонимания на Прим. Сейчас к трибуне шла девочка, которая, если правильно помнила Китнисс, училась вместе с ее сестрой. Она видела ее несколько раз, когда приходила за Примроуз. Слезы стекали по щекам Асии. И не удивительно, ведь она понимала, что ждет ее дальше, понимала, что может уже не вернуться. Внимательно всматриваясь в девушку, Китнисс вспомнила малышку Руту, которая тоже хотела жить, которая тоже цеплялась за жизнь всеми возможными способами. Эвердин не смогла уберечь малышку, но, может, она сможет уберечь Асию? Не задумываясь, Китнисс встает со своего места и становится рядом с избранницей, всматриваясь в толпу. Женщина что-то кричала, но было сложно разобрать за всхлипами и слезами. Видимо, это была ее мать. Положив руку на плечо девушки, Китнисс посмотрела на нее, а после перевела взгляд на Эффи, которой нужно было произнести еще одно имя. Неосознанно сжав сильнее плечо Асии, Кис-Кис смотрела на Бряк, не сводя взгляд. Она знала, что есть один парень, чье имя написано уже столько раз, что шансы быть избранным возрастали. Гейл. Тот, кому Китнисс могла доверить не то, что свою жизнь, но и жизнь маленькой Прим, абсолютно не переживая за то, что он может предать или бросить. Нет, она не хотела, чтобы его имя сейчас слетело с уст Эффи. Пусть будет кто-то другой, все равно, кто, но только не он. Казалось, что Эвердин даже перестала дышать в этот момент, стараясь не показывать волнение, но у нее плохо получалось, ведь ее искаженная улыбка и глаза, в которых читалась мольба, выдавали ее с потрохами.
- Кайл Брэнт.
Второй раз за сегодняшний день из груди вырвался вздох облегчения. Переведя взгляд с Эффи на Кайла, а после и на того, за кого переживала, Китнисс мимолетно улыбнулась, встретившись взглядом с глазами Гейла, которые обволакивали ее глубиной и теплотой, которые исходили от них. Это прозвучит грубо, жестоко, но Кис-Кис была счастлива, что не ее родные оказались сейчас на трибуне рядом с ней и Питом, который занял свое место рядом с подопечным. Естественно, эта радость скоро испарится, оставив горькую реальность, в которой девушке предстоит отправить на смерть маленькую девочку.
«Она совсем, как Прим, как Рута», - пронеслось в голове Китнисс, когда она посмотрела на свою подопечную.
Нет, она никогда не сможет простить Капитолий за все те страдания, которые он причиняет. Не сможет простить за то, что многие так и не вернулись домой, хотя их ждали. Надеялись и ждали, что они смогут выжить, смогут вернуться домой в целости и сохранности, но так и не дождались. Неужели это никогда не прекратится? Из раздумий в очередной раз выдернул голос Эффи.
- Итак, вот они! Трибуты от дистрикта 12, - голос Бряк был бодр и весел, как всегда. – Можете пожать друг другу руку. Что же вы, не стесняйтесь.
Отойдя чуть назад, Эффи дала возможность трибутам в первый раз поприветствовать друг друга. Ее примеру последовали и Пит с Китнисс, так же отступив на несколько шагов, позволяя пожать руки и обменяться словами, если они, конечно, этого захотят. Переведя взгляд на людей, которые всем своим видом выражали сочувствие, Эвердин заметила, как их ладони складываются в привычном жесте. Вот указательный и средний пальцы коснулись губ, а после ладони взметнулись вверх, провожая трибутов в последний путь. Дань уважения тем, кто уже не вернется, тем, чья жизнь балансирует на тонком лезвии. Китнисс хотелось последовать этому примеру, но она знала, что такой поступок повлечет ряд событий, которые внесут еще больше горя в сердца людей.
- Счастливых вам Голодных игр. И пусть удача всегда будет с вами, - голос Эффи снова раздался, оповещая об окончании жеребьевки.
Быстро схватив за плечи трибутов, женщина подтолкнула их в сторону большой деревянной двери, за которой их ждет новое будущее, правда, не факт, что долгоиграющее и счастливое. Сейчас, когда времени до отъезда оставалось все меньше, избранным нужно проститься с близкими, с теми, кто будет ждать их, молиться каждый день и каждую ночь, чтобы они вернулись. Китнисс не думала, что когда-нибудь будет присутствовать при этом, но, видимо, другого выхода у нее не было, так как в комнату вместе с Асией втолкнули и ее, совершенно не интересуясь тем, хочет она этого или нет. Подойдя к окну, девушка посмотрела на подопечную, а после снова направила свой взор на улицу, ведь она понимала, что сейчас станет невольным зрителем сцены, которую не каждый хотел бы увидеть своими глазами.
[nick]Katniss Everdeen[/nick][icon]http://funkyimg.com/i/2C3TP.jpg[/icon][sign][/sign]
Отредактировано Ines (2018-02-06 15:35:48)
