Дорогой дневник. Наверное, это такая шутка, что я могу открыться только тебе. На самом деле, это Стефан. Он уверен, что мне станет легче, если я буду писать о своей жизни. Признаться, меня это бесит. Этот скрип ручки, когда я пытаюсь высказаться. Бесит то, что я умираю, но никто не может мне помочь. В общем-то, меня бесит все то, что происходит вокруг меня. Но, если верить Стефану, мне должно это помочь. А я верю ему. Больше, чем он думает. Поэтому, я постараюсь рассказать тебе все то, что хранится в моей душе все это время. Никому еще я не рассказывала о своих душевных терзаниях. Во-первых, многие не поймут меня. Во-вторых, те кто поймет - посмеется и скажет, что я заслужила все то, что со мной происходит. Да, наверное, я была не самым лучшим человеком в этом мире. А была ли я человеком? Первые восемнадцать лет моей жизни были такими... Грустными. Что я помнила из них? К сожалению, все. Я помнила властного отца, который в итоге решил, что я недостойна оставаться в семье. Да, он считал, что я опозорила его и мать. Возможно, потом он сожалел о своем решении, но я уже никогда не узнаю об этом. Он мертв. Как и все те, кто не встал на мою сторону, когда родной отец выгонял меня из дома. Болгария больше не была для меня родной. Наверное, именно поэтому я никогда не возвращалась туда. Ну, кроме одного раза. Я видела их кровь. Я знала, что сама виновата в том, что они мертвы. Никлаус нашел и убил каждого. И я не хотела думать, что случилось с моей дочерью. Он вырезал всю деревню, но я побоялась искать ее. Было бы слишком тяжело увидеть ее тело. Но я считала, что она мертва. И в этом тоже моя вина. Я бежала оттуда, отключая чувства и стараясь забыть увиденное. Но я никогда не забуду, я никогда не прощу Клауса. Буду ненавидеть его все оставшееся мне время. Да, гори ты в аду, Никлаус Майклсон!
Что дальше, Катерина? Пятьсот лет бегства? Пятьсот лет оглядываться назад, чтобы избежать встречи с Клаусом. Знала ли я, что испытывает Элайджа, который проводил с братом все время. Была ли для меня хоть какая-то разница, что я причиняю ему столько боли. Нет, не думаю. Кажется, мне было абсолютно все равно до того, что кто-то может чувствовать хоть что-то. Меня интересовала только я сама и спасение моей собственной жизни. Я бежала, сжигая мосты. Оставляя за собой след из трупов, который ни в коем случае не должен был привести ко мне. Сколько раз я умирала? Каждый раз, когда покидала тот или иной город. Охота на ведьм была просто глупой шуткой в сравнении с охотой на вампиров. Люди боялись, что такие как я смогут принести много жертв. Хотя, наверное, это был пустой страх. Многие могли бы остаться в живых, если бы в каждом из городков не было группки людей, помешанных на истреблении вампиров. Их было слишком глупо бояться. Но они во многом помогали мне скрывать следы. Сколько пожаров и других смертей. Все только ради того, чтобы сейчас я могла писать в этом чертовом дневнике.
И только один из пожаров так и не смог стереться из памяти. было ли это ошибкой? Можно ли было обойтись без этой церемонии? Боюсь, что все было спланировано давно. И тот факт, что Стефан в разговоре с отцом случайно привел его к мысли о том, что я - вампир. Случайность. Это ничего не меняло. Те вампиры в церкви все равно сгорели бы. А так, у меня появлялся шанс скрыться. Снова. Но теперь все менялось. Я не могла оставаться вдалеке от него. Меня тянуло у младшему из братьев. Я следила за ним. Видела, как он срывался, становился мясником, как он снова становился собой. Я видела всю его жизнь. Порой хотелось выйти из-за угла и сказать "Привет. Я жива. Я с тобой." Но я не могла. Я следила и за Деймоном тоже. Мне не хватало той страсти, той искренней страсти, которую дарил мне именно он. Но, он был прав, сказав однажды, что я молча стояла за углом, тихо посмеиваясь. Нет, конечно, я не смеялась, мне было больно находиться вдалеке от них. Но я не смогу объяснить ему то, что я правда хотела вернуться. Он не поверит. Никто из них не поверит. Хотя, наверное, именно сейчас стоило бы рассказать им правду. Я знала, что он чувствовал, когда гробница была открыта. Стоило сказать, что мне жаль. Но, наверное, мне не было жаль.
Грустно признаваться, что вернулась я только из-за нее. Ведь я могла и дальше оставаться в стороне. Но именно Елена Гилберт заставила меня выйти из тени. Тогда я пришла в дом Сальваторе, чтобы увидеть ту, что так похожа на меня. Но, плохая прическа и невинные глазки, конечно выдавали ее человечность. Хотя, ничего не изменилось после ее обращения. Да, она стала вампиром, но осталась самой собой. Это тяжело. Тяжело признавать, что она победила. Дважды. Сначала ее выбрал Стефан. Тот, которого я хотела так долго. А потом, к ее ногам пал и тот, кто 145 лет любил меня. Ждал меня. Искал меня. И так просто расстался с этими чувствами ко мне. Я ненавижу Елену. Она забирала все то, что могло быть в моей жизни. Она жила моей жизнью. Жизнью, которой у меня никогда не будет. Но, я завидую ей. Она смогла испытать столько, сколько другим только мечтается.
И все-таки, я никогда не задумывалась, как я одинока. Только сейчас, когда смерть настигает меня с каждой минутой все быстрее. Я уже ощущаю, что скоро просто уйду из этого мира. Именно поэтому, наверное, сейчас я могу честно признаться во всех своих грехах.  Признаться, что Кэтрин Пирс была не самой доброй, отзывчивой и дружелюбной. Признаться, что я убивала ради своего удовольствия и ради того, чтобы сохранить свою жизнь. Признаться, что мне было проще внушить целому городу любить меня, чем на самом деле добиться этой любви. Мне просто хотелось быть значимой. И я не могла удержаться. Но, чего скрывать, я уже не жалею ни о чем, что произошло. Или жалею. Черт его знает. Но одиночество давит на меня. Одиночество...