Сапоги стучали по вытоптанной земле, явно решив посоревноваться в громкости с сердцем. И если совладать с дыханием еще получалось, то призвать к спокойствию бьющуюся в груди силу казалось чем-то запредельным.
Хотя инструкторы Ривера так не считали.
– Это только седьмой круг, а у тебя уже взгляд, как у загнанной кобылы. Плохо, Ритт. Накинуть еще парочку к оставшимся трем?
Первая неделя в учебке всегда самая сложная. Тело сопротивляется, мстительно скручивает мышцы ночами, а то и подводит прямо на бегу, и порой подняться на ноги получается только с рявканьем инструктора. Но если плечи оттягивает еще и дорожный мешок, набитый камнями, то не помогут даже пинки – лишь рывок собственной воли.
– Еще хуже. Прибавь темп.
Задавать вопросы нет ни сил, ни желания; собьешь дыхание – не протянешь и половины круга. Но злое возмущение на миг отражается в брошенном на Кэрона взгляде яснее всяких слов. Тот никак не отвечает.
Пыльная, изрытая ямами и бугрящаяся насыпями дорожка ложится под ноги тяжело. Дыхание он держит ровным, подстраивает под рывки тела, что позволяет не задыхаться даже после восьмого забега вокруг монастырского корпуса. Но дышать правильно становится всё сложнее.
И, что самое поганое, Найджел это видит.
Неделя, проведенная в Ривере, помнилась одним смазанным пятном, в какое обычно превращается мир, когда несешься на лошади во весь опор. Дни стали сплошной полосой препятствий, а ночи между ними – короткими передышками, больше напоминающими краткий миг беспамятства. Люди вокруг уже виделись картонными декорациями, но Эрран помнил, что это пройдет. Тело привыкнет, а разум научится подлаживать мысли даже на бегу.
Шесса он не видел со дня приезда. Зато Кэрона – едва ли не круглыми сутками.
Еще покидая Ортерн, Ритт считал, что при встрече с капитаном группы ликвидации они опять сгрызутся – с учетом решения Совета, повод для этого искать не пришлось бы, – но Найджел не нарывался, а Эррану стало не до того. Инструктор вцепился в него с порога, сразу после ужина, устроив разминочный забег, ставший началом всей этой сумасшедшей гонки. Момент для злости был потерян.
А потом всё как-то сгладилось.
Найджел вел себя сдержанно, про волчонка не вспоминал, а Ритт делал вид, что такого и не знает. Хотя вопросы сидели в голове, но озвучивать их не позволял тяжелый засов гордости.
У него еще было время с этим разобраться…
Дыхание подвело. Ритт попытался всё исправить, но выдох не попадал ни под левую, ни под правую ногу, а потом и вовсе слился в непрерывный сиплый хрип, царапающий горло. Последний круг он добежал, позорно задыхаясь, и Найджел встретил его довольной ухмылкой.
– Гляди-ка, всё-таки сдох! – с едкой радостью констатировал инструктор, наблюдая, как его подопечный пытается отдышаться, оперевшись ладонями в колени. – И что это было, Ритт?
– Casus, – надсадно выдохнул Эрран себе под ноги.
– Спасибо, что твой casus случился на двенадцатом круге, а не на третьем. Я бы расстроился больше. Помнишь, что бывает, когда расстраивается инструктор?
– Судя по тому, сколько штрафных кругов я намотал за эту неделю, у тебя глубокая депрессия.
– Еще три, – уже серьезно велел Найджел и, встретив недобрый взгляд, добавил в том же тоне: – Как отдышишься.
Это уже было подарком. Эрран сбросил с плеч дорожный мешок, устало сел, а потом и вовсе откинулся в пыльную траву, безучастно наблюдая, как облачка пара, срывающиеся с губ, мешаются с грязным, как снег по весне, небом. Погода портилась день ото дня, но снежные тучи проходили мимо, царапая тяжелым брюхом верхушки гор и лишь на них просыпаясь белой крупой. Ривер по-прежнему жил в серости межсезонья, хотя ноябрь, всегда приносящий снега, уже вступил в свои права.
На живот упала фляжка. Ритт подхватил её до того, как она успела скатиться под бок, и скосил глаза на Кэрона.
– Я сказал, отдышаться, а не расслабляться. Подъем.
И так будет еще несколько долгих недель.
Небо качнулось. Мышцы возмущенно застонали, но всё же подчинились, хотя больше всего на свете ему хотелось остаться лежать там, на холодной земле, разглядывая, как грозно ворочаются в вышине тучи, кажется, готовые вот-вот прорваться лебяжьим пухом…
[nick]Эрран Ритт[/nick][status]Domini canis[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/cSh5R.png[/icon][sign]...quae ferrum non sanat, ignis sanat.©[/sign]

Утро выдалось поразительно удачным. И не оттого, что началось не с инструкторского пинка в дверь. И не благодаря серебрящемуся за окном снежному покрывалу, после тусклой серости кажущемуся особенно красивым.
А потому что принадлежало Эррану полностью и безраздельно.
Найджел, встреченный на пороге общей трапезной, уже был чем-то здорово раздражен, и его отрывистое: «До полудня свободен», оказалось до того неожиданным, что Ритт с трудом подавил желание переспросить. Неделя в учебке научила его вовремя прикусывать язык, даже когда напрашивающаяся фраза казалась безобидной. И пусть за воротами Ривера эта наука быстро выветрится, сейчас же говорить приходилось с оглядкой на инструктора – существа похуже дикой собаки, с которой никогда не угадаешь, на что та вызверится.
Внутренний двор оказался расчищен лишь на треть. Причина заминки обнаружилась достаточно быстро: стайка из трех риверских воспитанников увлеченно обкидывала друг друга снегом, помогая себе в этом лопатами. Господину следователю, ступившему из-за угла корпуса, досталось лишь снежной пылью по лицу, однако веселье срезало моментально. Ритт остановился, проморгался от колючих снежинок и, одарив остолбеневших мальчишек выразительным взглядом, с удовольствием отметил, как те резво рассредоточились по двору.
Шесса среди них не было.
Чем ближе к лесу, тем меньше становилось следов. Ритт уже не пытался следовать по чужой цепочке шагов – свернул напрямик через нетронутую снежную полосу, лежавшую перед синеватой стеной деревьев. Где-то здесь была тропинка, знакомая до каждого причудливого изгиба, но узнать её не получилось даже по гривкам сухой травы, кое-где пробившим снег.
Под сапогами шуршало и поскрипывало. Морозный воздух кусал за лицо, ловил дыхание, и облачка пара клубились перед глазами, истаивая почти неохотно. Тишина становилась всё пронзительнее.
Этот лес он помнил хорошо. Видел его и в по-весеннему болотистой слякоти, и в ароматной летней зелени, и в пестрых цветах осени. И в пушистом одеяле снега, как сейчас.
А каким его помнил сам лес?
Загнанным до исступленной злости парнем, впервые оказавшемся в тренировочном лагере и хрипло выплевывающим ругательства в адрес сволочи-инструктора? Сосредоточенно-напряженным, вслушивающимся больше в собственные шаги, чем в приближающиеся к нему чужие? Тогда он только с пятого раза сообразил, в чем была его ошибка, но осознание пришло уже на плацу.
А может лес помнил его таким: стремящимся сбежать от людей, от самого себя, чтобы с холмистого лесного хребта наблюдать за щетинистыми подножиями гор и плавать в вязком безмыслие.
В лесной тишине даже шорох снега кажется оглушающим. Особенно, если ветер приносит его вместе с ясным ощущением чужого присутствия, рожденного отзвуками движений и дыхания. Ритт остановился, настороженно глянул сквозь частую полосу деревьев, отмечая смазанный силуэт, но сделал всего несколько шагов в его направлении.
Не потому что приближаться было опасно. А потому что не хотелось.
Уж больно отличный открывался вид.
Снежный волк был красив. По шубе, в ответ на прыжок, прокатывались серебристые волны, а в каждом движении сквозила такая уверенная мягкость, какая встречается только у крупного зверя.
Спутать волколака с обычным волком мог только слепой; да и щекочущая знакомым страхом суть доставала даже сюда, до Эррана, но отклика в нём не находила. Инквизитор на миг опешил, пытаясь соотнести наблюдаемое и ощущаемое, и, скрестив руки на груди, удобно прислонился плечом к дереву. На губах заиграла полуулыбка.
Щенячья беззаботность волколака рождала странное чувство…
Покой?.. Умиротворенность?
Искренность звериных эмоций дышала чистотой и яркостью. Наслаждением собственными силами и текущим моментом. Ритт вдруг с ледяной ясностью понял, чего именно пытался лишить мальчишку своим дурацким запретом, и тень улыбки поблекла. Наверное, то же самое, что пытаться убедить здорового человека, что у него нет ног, и отныне он не сможет ходить, не сможет бегать и навсегда лишится полной свободы.
Рядом с шорохом ссыпался с разлапистых ветвей снег, выгнувшийся волей ветра в мерцающую пыльную полосу. Эрран повернулся на звук, а когда снова обратился взглядом к волку, тот уже навострился в его сторону, поводя лобастой башкой в попытке договориться с предателем-ветром.
С места Ритт так и не двинулся. Даже от дерева не отстранился, со спокойным ожиданием продолжая наблюдать за зверем. В глазах еще жила вспугнутая с лица улыбка.
– Гр-розный волколак Инквизиции… – насмешливо протянул следователь, когда зверь остановился. В голосе не были ни едкости, ни издевки, он просто давал понять, что застал щенка за его игрищами, и… оценил. – Помешал завтраку?
В этот раз всё было иначе. Говорилось проще, принималось легче. Может дело было в том, что он увидел и понял? А может всему причиной был просто снег, лес и мирный ход времени, по которому он уже стосковался за последние дни.
– Развлекайся, мешать не стану.
Эрран отстранился от дерева, стряхнул с плеча липкую сосновую смолу, и, уже шагнув в намеченном себе направлении, неожиданно бросил куда-то в сторону:
– Захочешь присоединиться – догоняй.
[nick]Эрран Ритт[/nick][status]Domini canis[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/cSh5R.png[/icon][sign]...quae ferrum non sanat, ignis sanat.©[/sign]

Звериный взгляд еще долго щекотал спину, но Эрран уже не вслушивался ни в его саднящее прикосновение, ни в лесную тишину за плечами. Веры в то, что волколак все же последует следом, не было, а потому брошенное Шессу предложение осталось там же, где и было произнесено. Будь он на месте волчонка, наверное, и вовсе предпочел бы держаться подальше…
Но он не был на его месте.
И в очередной раз ошибся.
Шелест снега под тяжелыми лапами всплеснул совсем рядом – Ритт еще успел обернуться и разглядеть серебристого зверя, но вовремя разгадать его намерения и удержаться на ногах уже не получилось.
– Твою м-мать!
Волк, пронесшийся по поляне резвящимся щенком, бил по восприятию звонким изумлением, которое перекрывало своей яркостью всё недовольство.
Быстрое движение мимо, шорох шкуры по шершавому стволу – и откликнувшееся эхо откуда-то сверху. Рука метнулась к голове рефлекторно, однако за шиворот все же успело щедро сыпануть с потревоженных ветвей.
– Да чтоб тебя!.. – Эрран резко сел, мотая головой и с шипением выгребая из-за воротника колючие комья; обжигающий холод жадно кусал горячую кожу. Глянул исподлобья на весело припавшего на лапы волколака.
Раздражения не было. Ни досады, ни неприятия. Зато было тонкое и невесомое, как паутинка, ощущение доверия. Огрызнуться на выходку волчонка сейчас, означало перечеркнуть всё окончательно.
Ритт покачал головой своим мыслям и невольно хмыкнул с едва обозначившейся улыбкой. Поднялся на ноги, мстительно метнув в волчью морду горсть снега.
– Щенок дурной. Вижу, ты собой доволен.
Каряя тьма глаз плавилась, светлела до солнечного янтаря. Остро поблескивали резные пластинки снежинок в волосах. Слова грели воздух нечаянным теплом.
– Идем, раз догнал. Теперь моя очередь искать сугроб, в который ты поместишься с головой.

В общей трапезной жарко горел камин. Плескалась по каменному полу рыжая медь, ложилась мутными осколками света на стены. Сумерки глядели в окна синевой, хотя Эрран помнил, что пару часов назад в воздухе над монастырем кружила снежная пудра – еще не метель, но её предвестница.
По-видимому, непогода все же прошла стороной.
– Ты и в самом деле заявился на порог риверской библиотеки? – недоверчиво изогнул бровь Найджел. Их разговор тянулся уже не один час, а отжалованная из собственных инструкторских запасов бутылка вина неумолимо заканчивалась. – Ты бы еще доступ к тайному монастырскому архиву попросил.
– Eia.
– Да-да, он тут тоже есть. Оцени, Ритт, доверие: сейчас я выдал информацию уровнем повыше твоего первого ранга.
– Оценил. Хочешь ответную тайну? Об архиве Ривера слухи ходили, еще когда я был курсантом.
Найджел передернул плечами и потянулся за бутылкой:
– Дьявольские создания; прости, Господи. Порой мне кажется, курсанты знают побольше Совета. А чего не знают, то охотно додумают, и, что самое поразительное, окажутся правы.
Ритт понимающе усмехнулся в свой стакан. У мальчишек, только переступивших порог академии, любимым развлечением всегда было подслушивание; от своих кабинетов наставники гоняли любопытных целыми стайками. А некоторых воспитанников не останавливали и замки.
– Кстати, о доверии, – напомнил следователь. – Всё хотел полюбопытствовать. В этот раз мне дозволяется свободно разгуливать по Риверу без конвоирования до комнаты или жестких условий, вроде «комната-плац-комната». С чего вдруг такая честь?
– А ты уже соскучился по контролю? Могу устроить.
– Брось. Я же задал простой вопрос.
Найджел задумчиво покачал стаканом, наблюдая, как перекатывается по стенкам темное вино, и, едва заметно покривившись, отставил.
– Волколак, – хмуро произнес он и пояснил в ответ на вопросительный взгляд: – Твой пропуск за закрытые двери. Считай, что у твоего первого ранга появилась приписка по поводу «особых полномочий». Не обольщайся, к серьезным тайнам Ордена доступа у тебя по-прежнему нет. А вот разгуливать по Риверу можешь свободно.
– Кроме библиотеки.
– Кроме библиотеки, – кивнул инструктор. – Но здесь даже не в допуске дело. Знания этой библиотеки тебе ни к чему.
– Потому что я следователь, а не expertus.
– Видишь, сам соображаешь.
– Но при чем тут волколак?
– А при том, что как следователь, ты и так знаешь слишком много. У тебя в подчинении был зверь, ты вляпался в дело с сильным малефиком. И, кстати, даже поучаствовал в неком ритуале… Уверен, в закрытой секции ортернской библиотеки ты уже тоже успел покопаться. Тебе мало?
Ритт поморщился, но промолчал. По обратившемуся к камину лицу заплясали мрачные отсветы. Он сидел ближе к огню, повернувшись к столу боком и вытянув по лавке правую ногу, которую после сегодняшней беготни под началом Кэрона особенно яростно терзали приступы судорог.
Когда молчание затянулось, первым не выдержал Найджел. Разлил остатки вина по стаканам, звякнул пустой бутылкой.
– Вся эта колдовская хрень так просто не отпустит, я-то знаю. Будет до-олго маять… – признался он серьезно, помолчал, и вдруг отозвался с неожиданным раздражением: – И потому мне еще больше непонятно решение кардинала, касающееся перевода волколака к следователю. Какой в этом был смысл?
– Осуждаешь действия начальства? – насмешливо прищурился Эрран.
– Нет. Изливаю возмущение в пространство. Желаешь написать донос?
– Пока маловато для доноса. Продолжай, а там посмотрим.
– Ну и как такому козлу, как ты, можно было доверить пацана?
– Так и ты на доброго наставника не тянешь, – Ритт беспечно пожал плечами, делая глоток вина. – Он же явно зашуганный твоей муштрой. Даже в глаза не смотрит.
Найджел хмыкнул, странно поглядев:
– Боится.
– А я о чем.
– Да не тебя боится. И не меня. Себя он боится. Он же зверь, если ты еще не понял.
Эрран приподнял бровь, подталкивая к продолжению, и инструктор, вздохнув, оперся локтями о стол, с нажимом потер глаза.
– Прямой взгляд для дикого зверя – провокация, вызов. Шесса срывает с поводка на раз.
– Да ну?.. – с упрямой недоверчивостью нахмурился Ритт, чувствуя, как внутри что-то неприятно шевельнулось. Не страх – понимание.
– Ну да. Вот тебе и дрессированный lupus. – Найджел залпом осушил свой стакан, вдохнул глубоко. – Ты ведь пытался заставить его смотреть в глаза?.. Так вот, считай, что щенок оказался умнее тебя. Он не зашуганный, Ритт. Он наученный. И ничего не делает просто так.
Пальцы следователя по привычке пробарабанили по столу, выдавая его задумчивую сосредоточенность. Эрран склонил голову к плечу, мысленно прогоняя сказанное Найджелом про себя и пытаясь уловить то, что оцарапало слух.
– Ты сказал, Шесса срывает с поводка… – медленно проговорил он. – Уже были случаи?
– Были. Среди моих ребят находились умники, уверенные, что заглядывать в глаза волколаку, когда идешь на него с ножом, хорошая идея.
– Ты ставил своих бойцов против зверя?
Кэрон неприязненно сощурил глаза.
– А как я еще должен натаскивать их на бой с подобными тварями?
– Против зверя или против мальчишки? – с нажимом повторил инквизитор.
– Имеет значение? Что-то не улавливаю я твою мысль, Ритт… – Найджел нахмурился, глядя остро и с ожиданием. – Ты это к чему?
– Натасканный боец против зверя – допустимо. Но матерый ликвидатор против подростка?..
– Во-от как? – так приветливо улыбнулся Найджел, что у Эррана заныло под ребрами в дурном предчувствии. – По твоему разумению, волколак в человеческой ипостаси – ровня даже тебе?
– Не начинай.
– Я уже начал, Ритт. Ты ведь так ни хрена и не понял…
[nick]Эрран Ритт[/nick][status]Domini canis[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/cSh5R.png[/icon][sign]...quae ferrum non sanat, ignis sanat.©[/sign]

Отредактировано Рикки (2018-03-03 16:44:01)

Тепло, вскормленное вином и огнем очага, растащил ветер. Первый порыв остудил голову, второй хлестнул по горлу, третий забрался в рукава, а другие, как стая голодных ворон, отобрали остатки. Тепла не осталось даже внутри – сердце билось тяжелой холодной глыбой, с какой-то мрачной размеренностью толкаясь в ребра.
Эрран стоял рядом с Найджелом, как каменное изваяние. Скрестив руки на груди и чуть опустив голову. Только черные глаза, ловя отсветы факелов, внимательно поблескивали исподлобья.
− Давай. Убей его.
Приказ сумел разрушить каменную неподвижность – Ритт поднял повыше лицо, и тени четко обрисовали его недовольство. Некстати вспомнился волк, дурашливо скачущий по снегу. Образ ломался, криво накладываясь на стоящего перед ним мальчишку, однако он всё же принадлежал ему, и от этого почему-то было особенно гадостно.
Взгляд невольно скользнул к глазам и почти сразу отскочил в сторону.
«Прямой взгляд для дикого зверя – провокация, вызов. Шесса срывает с поводка на раз…»
− Хотя бы попытайся.
– Я не стану этого делать.
Медленно и отчетливо, позволяя каждому слову отзвучать в полной мере. Скрещенных на груди руки он так и не расцепил.
– Станешь, – отозвался Найджел непререкаемо. – И мы будем торчать здесь, пока ты этого не сделаешь.
– К чему это? Он же подросток.
– Нет, Ритт. Он волколак. Вот, что ты должен, наконец, понять. И это было не дружеское предложение померяться силой, это был приказ. Выполняй.
Зверь в зимнем лесу.
Мальчишка, ожидающий удара.
И общий знаменатель у них был один – волколак.
Только в голове всё равно что-то не сходилось и не укладывалось. Хотелось рычать – исступление чуть ощутимо дрожало под горлом нерожденным звуком, но он загонял его глубже, в самую тьму собственной сути.
Серебро ножа тускло блеснуло, заставив отведенный взор запнуться.
Отчего так сложно?
Он неожиданно разозлился и заставил себя расцепить руки. Тело, помня вбитую в подкорку науку, само перетекло в правильную стойку.
– Собрался убивать волколака голыми руками? – едко уточнил инструктор.
– Зачем этот ошейник? – Эрран пропустил его вопрос мимо ушей, разглядывая темную полоску кожи на шее волчонка. Дополненная Кэроном деталь казалась диковатой.
Найджел отплатил ему тем же – оставил без ответа. Только встряхнулся и бросил сквозь зубы:
– Начинай.
Призванное равнодушие оказалось куда полезнее злости. Ритт прерывисто вздохнул, стиснув челюсти, окинул пацана беглым взглядом; память подсказала возможные слабые места: ребра, ключица, правая рука…
Немыслимо.
Он стремительно шагнул вперед; под ногами всплеснула белесая поземка. Все движения были отточены давно, и тело действовало без напоминаний и запинки. Цепкий захват запястья, удар в ребра – правый бок, потому что еще помнилась та безобразная рана, – и быстрый разворот, после которого удачнее всего подсечь ногой под колени…
Злости не было. Осталась лишь глухая пустота и безразличие.
[nick]Эрран Ритт[/nick][status]Domini canis[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/cSh5R.png[/icon][sign]...quae ferrum non sanat, ignis sanat.©[/sign]

Он не испытал ничего, когда его удар достиг цели. Обычно это будило азарт, веселый и звонкий. Иногда просыпалось чувство превосходства, крепнущее с каждой ошибкой противника. Но в этот раз внутри жила тишина. Чувства, призванные к принудительному молчанию, не смели подать голос.
Сейчас тело завершит движение, расставит всё по местам, и тишина станет совсем уж невыносимой…
Удар под колени ушел в пустоту, но вспышку изумления Эрран ощутил на мгновение раньше; запястье мальчишки вывернулось из его пальцев неудержимым усилием и с такой естественной легкостью, с какой выскальзывает из ладони осколок подтаявшего льда.
Болезненное безразличие дрогнуло. Жгучее изумление сменилось замешательством, а дальше…
Дальше мир затянуло в безумный круговорот; стремительность, напряженность, слепящие мазки света. Он больше не видел Шесса – чувствовал, ощущал. В мимолетных касаниях, таящих нечто грозное, в присутствии чего-то чуждого, неестественного, что обычно приходило вместе с его звериной ипостасью. Это было похоже на игру, на ребяческую дразнилку. Вот только пальцы волчонка были пальцами самой смерти.
Ритт пытался разглядеть юркий силуэт, предугадать движение, помешать, отразить... И не мог остановиться. Сначала его толкала досада, потом – тот самый шальной азарт. Мир вертелся, сплетался в клубок, и быстрая тень, кружащая вокруг в дикой пляске, запутывала его еще сильнее.
– Довольно!
Эрран запнулся, обрывая начатый шаг. Замер, выравнивая чуть сбитое дыхание.
Ему казалось, он понял. Он всё понял. Однако внутри знакомо дрогнуло – где-то на уровне подсознания, глубокого и темного, – когда направленный уверенной рукой нож разминулся с горлом мальчишки.
Внимательный взгляд остановился на Шессе, как хищный арбалетный прицел; раздумывая, оценивая.
– Сколько раз, Ритт? Сколько раз он тебя коснулся? Двадцать? Тридцать?
Досада заставляла его вести счет, но после девятого касания её вытеснила увлеченность, и все цифры потеряли свою важность. Эрран не ответил, продолжая сосредоточенно всматриваться в волчонка.
– Каждое такое касание – смерть. И для этого ему даже не нужно оружие, – Найджел стегал словами, как плетью. – Я велел убить. Но ты даже не попробовал. Поэтому сейчас оба на полосу препятствий, а после в створку и на дистанцию. Давай, пошел.
– Зачем ты это сделал? – Приказ инструктора еще висел в воздухе, а Ритт уже говорил. Спрашивал ровно и спокойно, и взгляд из-под сведенных в хмуром недоумении бровей был направлен точно на Шесса. – Пропустил первый удар, хотя мог бы его избежать. Ради чего?
Чтобы сбить с толку, дав поверить в собственные заблуждения, а после развеять их жесткой наглядностью? Но, насколько Эрран успел разобраться в мальчишке, то было не в его манере. Тогда просто поддался ему на правах… более сильного? Позволил потешить самолюбие?
Он уже не был уверен, что хочет знать ответ. Запоздалая горечь вклинилась на место затухающего азарта; Ритт встряхнулся, поморщившись, и направился к исходной точке очередной инструкторской забавы.
Похоже, Найджел поймал своё любимое настроение, и теперь вечер обещал быть потерян безвозвратно.
В ночной темноте, контрастно исчерченной светом и тенью, строения полосы препятствий виделись гротескными декорациями какого-то театрального действа. По задумке Кэрона, каждые полгода полосу обновляли – где-то добавляли высоту стене, что-то перекраивали, а удобный лаз закладывали, чтобы дополнить им другую постройку. Всякий раз, оказываясь в тренировочном лагере, препятствия встречали Ритта непредсказуемой последовательностью и неприятными сюрпризами. Сейчас, пожалуй, главным поставщиком сюрпризов была темнота – непредсказуемость ему удалось изжить за прошедшую неделю.
– У тебя хорошая возможность поглядеть, как на самом деле следует проходить полосу, – как бы между прочим обронил Найджел.
– Ты мне сейчас предлагаешь равняться на волколака?
– Он же подросток, – с ухмылкой передразнил его инструктор и качнул подбородком: – Вперед.
Эрран хмуро покосился на волчонка, сжал зубы и сорвался с места.
Тело помнило, где стоит дать рывка, а где собраться прежде, чем скользнуть в тесный проем. Помнил и взгляд, куда ему стоит обратить внимание, на какой высоте расположены подсказки-выемки, позволяющие преодолеть непроходимую с виду преграду. И только тьма, густящаяся в углах и под ногами, скрадывала и подсказки, и расстояние.
Первую половину препятствий Ритт проскочил по памяти, сходу и не раздумывая. Сомнения кольнули, когда впереди выросла высокая каменная стена. Или вернее, три – две боковых были едва намечены, и кладка их казалась шаткой и ненадежной. Он помнил, что слева есть неприметный выступ, о который удобно оттолкнуться самым носком сапога, однако теперь его скрывала резкая черная тень – попробуй, попади еще ногой на этот треклятый камень. Можно было, конечно, прыгнуть наугад, но терять ритм и время из-за допущенной ошибки не хотелось. К тому же Найджел, наверняка, пройдется по этому промаху с особым размахом.
А еще не хотелось уступать волколаку хотя бы в этой малости…
Времени на раздумья уже не осталось, неровный камень преграды был в двух рывках. В последний момент Эрран метнулся в сторону, в прыжке оттолкнулся ногой от одной из боковых стенок и ухватился за самый верх.
И уже перекинув себя на другую сторону, понял, что равняться на зверя – затея паршивая и глупая.
[nick]Эрран Ритт[/nick][status]Domini canis[/status][icon]http://s7.uploads.ru/t/cSh5R.png[/icon][sign]...quae ferrum non sanat, ignis sanat.©[/sign]