В первый раз это случилось около трёх недель назад: асфальт, на котором Регина стояла, вдруг разошёлся трещиной у неё из-под ног. Она даже не заметила, не придала значения — вспомнила только сейчас, когда выбеленные перила, о которые она опиралась в ожидании шагов за дверью, вдруг проросли шипами до её ладони. Тихо охнув, она осталась стоять, задумчиво разглядывая проступившие на коже капли, багровые, будто лепестки роз с материнской могилы. Они могли значить много, очень много, а могли — совсем ничего.
В первый это случилось около трёх недель назад, когда Минни, её бывшая горничная, а теперь верный помощник и секретарь, заливаясь слезами, рассказывала ей о предложении мистера Голда. Тогда Регина вспомнила: точно также Минерва плакала, когда её Королева отказывалась есть третий день подряд, а в корзине смотрела в небо голова очередного шарлатана. Что-то, смутно похожее на благодарность, давно забытое и оттого не узнанное, проснулось в Регине около трёх недель назад, и до сих пор было живо. Оно мешало, как уложенная под перины горошина, и, стремясь от него избавиться, сегодня Регина стояла здесь, не зная точно, чего ждёт — кроме шагов за резной белой дверью.
В гости не ходят с пустыми руками, и в левой Регина держит узкий пакет с бутылкой вина. Правая отведена чуть в сторону, и с неё каплет. Регина улыбается, когда открывается дверь, поднимает глаза:
— Не ждали?
Впрочем, вряд ли она могла бы его удивить. Даже в этом мире она не верит настолько в свою удачу.
Она протягивает презент, поднимает раскрытую в красном ладонь универсальным во всех мирах жестом: я безоружна. Подбородком указывает на перила, где минуту назад краснели шипы, но в этот раз на них нет ничего, кроме её крови. Она морщится, едва уловимо кривит губы и скрадывает словами значимость жеста:
— Я немного испачкала вам перила. У вас в доме оказывают первую помощь?
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

Отредактировано daffy duck (2018-04-05 23:19:32)

— Разве что дьявольски, — эхом откликается она.
Ей нравится идея услуги за услугу: она пришла не просить, а договариваться. Может быть, требовать, угрожать, шантажировать — но не просить. Она получила всё, всё, что хотела, лишившись всего, что у неё было, и потому просить ей уже нечего, да и незачем.
Он дал ей всё, что имел.
Она забрала это.
— Нет, — ухмыляется Регина, — я разбила зеркало, которое осмелилось мне лгать.
Она, уютно устроившись в хозяйском кресле, протягивает Голду руку, жестом требующим, повелевающим, не свойственным ей рядом с ним, и в этом есть своя, особая прелесть. Словно она отчасти унижает его до положения слуги, и в то же время превозносит до рыцаря королевы, хоть ничего из этого ей и не нужно.
Он уже был для неё меньше, чем слугой, и больше, чем рыцарем. Он был ничтожеством и был её наставником.
Он бил зеркала, отражавшие его уродство, и бил её — не рукой, но словом, — когда она не решалась уродовать мир вокруг.
— Я ль на свете всех милее? — спрашивает она нараспев, как в воду вглядываясь в лишённые тины глаза.
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

— И кровью будут отмечены следы её, — мрачно подхватывает Регина.
Никто не написал об этом в книгах — и не напишет. Сказки, даже отражённые эхом, записывают не так, как они были на самом деле, но так, чтобы убаюкивать ложью на ночь. В сказках никто не расскажет о трупах, вымостивших Белоснежке путь к трону. Сказка — это эскиз, грубый набросок с реальности, на котором не прорисован фон.
Поверх того, что уже был создан чьей-то умелой рукой, Регина нарисовала свой: залила чёрным старый холст и сверху уложила новый, и, только взяв в руки кисть, поняла — она не умеет рисовать. Не умеет и не знает, что хочет запечатлеть.
— Нет, — качает она головой, и это вовсе не о прошлом.
Ей скучно стоять у холста, ещё не тронутого масляной краской, и смотреть на пятна, проступающие снизу. Её руки все в чёрном, как в запёкшейся крови, и в чёрном кисть, но чёрным не нарисуешь солнца, а других цветов у неё нет.
Румпельштильцхен отучил её видеть их.
Сейчас она улыбается ему:
— В самом деле?
Она не тянется губами к вину, давая тому подышать, и с насмешкой роняет:
— Вам следовало бы нанять кого-нибудь накрывать на стол как должно.
Горничную, быть может.
У неё даже есть одна на примете.
По привычке Регина перекатывает вино по стеклу, вдыхает раскрывающийся аромат. Касается стекла, оставляя на нём узорный слепок губ, и, только разлив по нёбу букет, поясняет:
— Вы пригласили меня, мистер Голд, когда захотели знать обо мне больше прочих. И вот я здесь, откликнулась на ваше приглашение. Готова говорить по душам, без посредников; вам достаточно только спросить.
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

Отредактировано daffy duck (2018-04-06 00:40:19)

— Я училась у лучших, — смирно возвращает Регина и проходится языком по губам, снимая налипшие капли. — Приятно слышать, что вы признаёте мои заслуги.
Капли отчего-то солёные, плотные на вкус. Не вино — кровь.
Регина запивает их ещё глотком, но от этого не становится легче.
Она осиротела задолго до смерти родителей. Задолго до того, как убила их.
— Ваше право: от одиночества не умирают. В одиночестве, конечно, бывает, но от одиночества — точно нет.
Это похоже на вальс. Шаг вперёд, в сторону, шаг назад: движение по кругу, и Регина знает, что они ещё вернутся к исходной точке. С Румпельштильцхеном Регина смогла бы танцевать даже вслепую, и дело было вовсе не в доверии — просто она заучила шаги.
— Белый быстро грязнится, — усмехается она едва уловимо. Ему ли не знать.
Он ведь тоже, как и она, портил всё, до чего дотянется.
Экспозиция сменяется разработкой. Регина пробует вино ещё раз и отставляет его в сторону, запачканным краем к себе. Оно всё ещё солёное, но уже по-должному терпкое.
Она почти забыла, какова кровь на вкус.
— И чёрный мне больше к лицу, — траур вообще к лицу многим. — Он прекрасно сочетается с золотом.
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

За окнами уже почти полночь. Дурное время для сделок.
Ничего хорошего после полуночи не происходит.
— Мы с вами, мистер Голд, сочетаемся так же хорошо, как чёрный сочетается с золотом, — вздыхает Регина, откидываясь на спинку кресла, укладывает на подлокотники безоружные, безопасные здесь руки. Регина смотрит на свой почти нетронутый бокал и думает о Минни.
Третий цвет будет портить гамму.
— Давайте не будем портить картину.
Когда Регина была больна, её выхаживала Минни. Минни обтирала губкой её серую, пергаментную кожу, истончившуюся бессилием, собирала в косу слипшиеся с ночи волосы, подменяла вино водой. Минни ходила за своей Королевой как за ребёнком, когда та нуждалась в этом, и пришло время вернуть ей долг.
Потолок, такой же белый, как перила и двери дома, уходит разводами в красный.
С потолка, такого чудовищно белого, красная капля падает в лишённый помады бокал.
— Вы знаете меня достаточно давно, чтобы понимать: я не люблю, когда трогают мои игрушки. Если вы не хотите однажды обнаружить, что стол в вашей спальне припорошен снегом, а в двери уже стучат, не трогайте больше то, что моё.
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

Отредактировано daffy duck (2018-04-06 13:12:55)

— Иногда приходится поступиться изяществом в угоду эффективности, — пожимает плечами Регина и поднимает взгляд.
Потолок девственно бел.
Её ладонь всё ещё кровит.
Подхватив закоричневевшую вату, покрытую разводами пены и крови, Регина промокает ранки. Переводит взгляд на Румпельштильцхена, усмехается — неприятно, с едва сдерживаемым гневом:
— О чём, по-вашему, я должна просить?
Она просить не будет. Прошло то время, когда она готова была просить.
Она разрушила целый мир, и ей уже не с руки унижаться до просьб.
Она отбрасывает вату обратно на стол, запрокидывает голову на спинку кресла. Вздыхает.
Потолок под её взглядом мутнеет вновь, и она закрывает глаза.
— Спуститесь с небес на землю, мистер Голд. Хотите вы того или нет, люди в этом городе принадлежат мне, и, если кто-то из них вновь обратится ко мне за помощью, я вас накажу. Накажу больно.
Так же, как он когда-то наказывал её.
Регина вновь открывает глаза, опускает голову. Смотрит на бывшего учителя прямо, без сомнений и страха.
— Вы поняли меня?
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

— Только не мне, — бледно, но уверенно улыбается она.
Она ещё помнит.
Румпельштильцхен отучил её просить, как отучил видеть все цвета, кроме чёрного.
С потолка капает, капает ей на щёку, и непроизвольно она отирает её, оставляя красный след.
— Я могу позволить себе быть ребёнком, — Регина усмехается, не прерывая контакта, и в один миг усмешка становится глубже, гаже:
— Но я не позволю вам меня учить.
Больше нет. Ей хватило.
Она ещё помнит свои руки, с которых вместе с перчатками слезала сожжёная кожа. Кровь, идущую носом, заливающую рот — свою кровь. Магию, дававшуюся ей только через боль.
Боль и ненависть были ценой его обучения, и ей хватило с лихвой.
— Учите своих детей.
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]

Она ждёт.
Секунду, три, семь.
Улыбается, глядя ему в глаза, и не чувствует ничего. Совсем ничего. Ничего — даже когда он берёт её за горло как клыками, осторожно, чтобы не прокусить, — и улыбка не покидает её красных губ.
— Вы ведь не думаете, что никто не знает, что я здесь?
Это было бы чертовски неразумно с её стороны. Так же неразумно, как когда она решила принести в жертву ребёнка, мальчишку, отрока двенадцати лет, чтобы откупиться от магии, — жизнь за жизнь, белый за чёрный, — и не подумала, что магия всегда возьмёт своё.
Магия всегда больше, чем ей причитается.
В ту ночь она принесла ей в жертву двоих. Знал ли об этом Румпельштильцхен?
Разумеется, знал.
Глаза Регины темнеют. Красные разводы на потолке затягиваются белым, впитывается в кожу украсившая её кровь.
— Я бы всё равно не доверила вам своего первенца, — обращает Регина улыбку усмешкой и, чуть подняв колено, осторожно, полунамёком касается каблуком чужого паха. — Я не могу даже представить себе женщину, что на такое бы решилась...
Регина берёт паузу, едва выпрямляет ногу, позволяя каблуку — впиться глубже, а штанине — сползти по щиколотке к колену вниз, и только потом продолжает:
— Разве что ей было бы плевать на своего ребёнка, и она предпочитала бы пить ром по кабакам где-то далеко, очень далеко от вас.
[nick]Регина[/nick][status]beware of the queen[/status][icon]http://sh.uploads.ru/Cxnam.png[/icon][sign]How can I control myself if I enjoy these nasty habits?[/sign]