Её имя мягко сорвалось с его уст, вот только тон этот был обманчиво ласковым. И от этого к горлу девушки невольно начал подступать комок. Она нервно сглотнула, как в то же мгновение Визерис вскидывает руку и тонкими пальцами касается её щеки. Нежно и ласково, как ни странно. Это заставило Дейенерис невольно вздрогнуть. Десятки сотен тысяч мурашек вереницей пробежали вдоль позвоночника так, будто ток нещадно пронзал каждую клеточку её нежной кожи. Искры безумия ярким пламенем отражались во взгляде старшего брата, пальцы которого плавно скользнули от щеки к горлу, не оставив и следа от былой нежности. Юная особа даже от боли внезапной вскрикнуть не успела. Дыхание перехватило слишком резко. Пальцы Визериса сжимали её шею подобно незримым тискам из стали, ограничивая доступ к кислороду. Безропотная и беззащитная Дени была не в силах издать даже писк. В то время как глаза её расширились от ужаса. Паника волной захлестнула сознание валирийки, но едва она успела ухватиться обеими руками за руку своего мучителя в отчаянной надежде хотя бы на немного сбавить силу его цепкой хватки, как он тут же бесцеремонно её оттолкнул.
Серебровласая упала на холодный пол и с неистовой жадностью она глотала воздух, которого несколько мгновений назад ей катастрофически не хватало. То и дело она судорожно дышала. Пыталась мысленно утешить себя какими-то нелепыми надеждами. А меж тем всё тело обуяло неприятное напряжение. У Дейенерис невольно возникло ощущение, будто её раздавили, сломали, выдавили из лёгких последние остатки кислорода. В горле образовался комок. Таргариен всё глотала и глотала, силясь избавиться от него, но слюны не хватало. Кажется, только сейчас представительница дома Драконов поняла, как сильно хочет насытиться свежей водицей. Правда, мысль эта мгновенно выветрилась. Пламенной вспышкой проскользнула в голове со скоростью света на фоне безудержной тревоги, которая незримой пеленой застилала рассудок.

Бурерождённая встала. Тихо и медленно приподнялась с пола и... начала отступать. Шаг за шагом. Не сводя взор фиалковых глаз с Визериса, от которого ожидать можно было чего угодно. Он был непредсказуем и тем страшен. Дени никогда не могла предугадать его действия. А посему страх перед принцем-изгнанником был силён. Особенно сегодня, когда с пока непонятной для девушки целью брат пожаловал в её опочивальню посреди ночи.
«...завтра ты станешь чужой женой», - слова эти гулким отзвуком отдаются в воспалённом от тревоги сознании маленькой валирийки. Конечно, о старых традициях Дейенерис было известно и она, в принципе изначально была готова к тому, чтобы стать женой родному брату. И стала бы, если бы род их не был смещён с железного трона, на котором нынче сидел треклятый узурпатор в лице Роберта из дома Баратеон... А что теперь? Теперь ей предстоит лечь под неотёсанного дотракийца, стать его супругой. Кхалиси, да.

А между тем, юная особа замечает, как тонкие пальцы Таргариена поигрывают с нитями на шнуровке под его камзолом. И жест этот говорить мог лишь об одном... Он явился в спальню младшей сестры с целью вполне однозначной. Он хотел получить её. Получить как мужчина женщину. Получить то, что изначально предназначалось ему, а не кхалу. Сорвать только-только распустившийся цветок девичьей невинности.
Стало быть, в момент своей первой встречи с будущим супругом, Визерис наверняка почувствовал, как дрожала рука сестры, когда она неосознанно прижалась к нему своим хрупким тельцем. Тогда Дейенерис испугалась Дрого – его грозного взгляда и воинственного вида, и не заметить сие было трудно. Так, быть может, сам факт того, что она может бояться кого-то ещё и возмутил Визериса настолько, что здесь и сейчас он пребывает лишь с целью доказать, что ни перед кем страх сестры не может сравниться с боязнью перед ним? Но мысли об этом улетучиваются практически сразу, как только валириец приблизился и, представительница драконьего рода вновь ощутила прикосновение его ладони на щеке. Пальцы его скользнули от подбородка к низу живота, а слова так и вовсе заставили содрогнуться. Да, в своих выводах маленькая валирийка не ошиблась. Он действительно явился к ней за тем, чтобы надругаться. И сердце затрепетало в страхе с новой силой.

...И опять до ушей Бурерождённой доносится ласковый тон голоса брата, который говорит, что этой ночью она будет принадлежать ему. Впрочем, поцелуй его напротив, оказался не столь нежен, как слова. Губами он настойчиво впился в губы сестры, которая ко всему прочему чувствовала ещё и боль. Боль от сильного сдавливания своей кожи, на которой после жадных прикосновений наверняка останутся красноватые следы. Настолько уж она была нежной.
Пощёчина. Такая внезапная и резкая, что от удара Таргариен падает на пол, чем Визерис не упустил шанса воспользоваться, схватив её за шёлк платиновых волос.
- Не хочу! - рыдала Дени, по щекам которой стекали слёзы, оставляя за собой влажные дорожки, в то время как дрожащие пальцы её рук обхватили руку брата, силясь хоть как-то ослабить хватку.
Всё это было похоже на какой-то мучительно странный сон, но, к сожалению, девушка знает, что проснуться не сможет, пока не досмотрит его до конца. А меж тем всё самое страшное Дейенерис лишь предстояло пережить этой ночью.
Брат отшвырнул её в сторону, а когда нагнулся, нависнув над ней, то в его левой руке юная валирийка заметила кинжал, чьё лезвие сверкнуло при свете луны. Но не успела Таргариен и вскрикнуть, как Визерис начал буквально кромсать тонкую ткань её ночной сорочки. И в этот момент Дени просто хотелось взять и закричать, но, кажется, и этого у неё не выйдет, поскольку правой рукой Таргариен закрыл ей рот, а после, приблизился и ласковым тоном прошептал на ухо, что всё будет прекрасно, если она не станет рыпаться.   
- Не смей! - это был последний крик души.

Чжун Ли не было интересно, зачем и почему рыжий пребывает на Жемчужном пароме и в подробности вдаваться не собирался, потому как это, по меньшей мере, не прилично. Однако, учитывая тот факт, что Чайлд молод и горяч, да и ещё и собою хорош, то чисто теоретически можно было предположить, что он просто развлекается, снимая девушек лёгкого поведения на ночь, тем паче, что его кошелёк подобное себе позволить может в любых количествах. Бывшего гео-архонта же всё это нисколько не прельщало, хотя некоторые из здешних обитательниц время от времени сами себя ему предлагали, к чему мужчина относился с долей иронии, ибо считал, что если скажет, что в его кармане ни единой моры, то ночные бабочки станут обходить его десятой дорогой, а потому он и не говорил, предпочитая их обламывать иначе. Он уже давно позабыл о том, что такое плотские утехи и вспомнить не стремился, находя отдушину в куда более одухотворённых вещах, так что если Тарталья надеялся как-то зацепить своего сегодняшнего собеседника, то напрасно. Моракса такими трюками не засмущать.
- Ты же сам прекрасно понимаешь абсурдность сказанного, Чайлд, - бывший носитель сердца бога тихо усмехнулся в облачённый чёрной тканью перчатки кулак. - Или ты подумал, что способен заставить меня покраснеть? Что ж, твоя затея только что потерпела фиаско, - неприкрыто ухмыльнувшись при этом, после чего последовала непродолжительная пауза: - Сам посуди, где ещё я могу вдоволь полюбоваться роскошными видами Гавани издалека, если не с моря, вода которого отражает огни ночного Ли Юэ? - и это действительно так. Работник из сферы ритуальных услуг любил своё государство и его виды, с которых в пору было бы картины писать. Его вдохновляло то, чему он посвятил большую часть своего многовекового существования, мысленно всякий раз отмечая, что прожил жизнь архонта не зря и что Ли Юэ это в целом то, к чему его привязанность первична как была, так и осталась по сей день. Никто не в силах изменить это, даже Аякс, хотя... неважно, в любом случае, и для него бы он место в своей душе подыскал.

То, что последовало далее было ожидаемо. Синьора... ох, довольно непростая тема, хотя Моракс не станет отрицать того факта, что несмотря на то, что всем своим существом эта женщина вызывала у него отторжение, он был наслышан о её дипломатических навыках и по достоинству оценил их, имея с ней дело. Алая Ведьма, честно говоря, никогда не являлась выбором, а была обязательством. Бывший Властелин Камня всего лишь следовал плану Царицы, с которой предварительно заключил один очень важный договор, хотя, по мере общения и раскрытия Чайлда, как личности, уже было начал сожалеть о том, что ни во что не соизволил поставить его. Он надеялся на то, что интрига так и останется тайной, но увы и ах - даже у тех, кто прожил не одно тысячелетие иногда случаются промахи в планах... Одиннадцатый Предвестник обо всём узнал, так как истина раскрылась прямо у него на глазах и оказалась весьма неприятной для парня. Что ж, Тарталью можно понять...

Но как быть в сложившихся обстоятельствах консультанту похоронного бюро "Ваншэн"?
На этот раз он не сумеет увильнуть от ответа, да и желания этого делать у него нет в силу чувства вины перед человеком, который никогда его не обманывал и всегда был неподдельно искренен в своих проявлениях. Пришло время сдвинуть с сердца незримый, но такой тяжкий груз.

- Потому что так было предусмотрено планом, разработанным Царицей, с которой я заключил договор ещё до всей этой истории с Синьорой, - абсолютно спокойно молвил мужчины, после чего совершил небольшой глоток вина из стеклянного сосуда. - Восьмая Предвестница была всего лишь необходимым элементом, без которого бы ничего не вышло, не более, - пояснил бывший гео-архонт и это была правда. Алая Ведьма была обязательством, но не выбором. Сотрудничество с этой женщиной было частью плана крио-архонта, от коего консультант ритуального бюро не на шаг не отступил и всё же... Чжун Ли понимал, что такой ответ не шибко устроит Одиннадцатого из Фатуи, а потому, сделав ещё один глоток алкогольного напитка, поставил поодаль себя бокал на перила и, облокотившись, повернулся к парню. Его рыжие пряди легко развивались по ветру, а в свете фонарей на палубе и вовсе огнём отливали, что не отметить трудно было, как и то, что Аякс прекрасно вписывается в общую картину сегодняшнего вечера, будучи столь же красивым, как и всё окружающее здесь и сейчас.

Чжун Ли снимает с лица свою маску, подвесив её на нацепленный на карман камзола брелок, тем самым как бы демонстрируя своему собеседнику, что готов открыться ему. По-настоящему и без доли фальши. Глядит на парня золотыми очами неотрывно и, наконец, произносит: - Однако.., - неожиданно для себя, мужчина прервался, но всего лишь на мгновение, которое и минуты не продлилось. - ...я искренне сожалею о том, что всё получилось так, как получилось, поскольку я не хотел обманывать тебя и уж тем более у меня не было намерений как-то задеть тебя, но я вижу, что задел и свою вину отрицать не собираюсь, - это было бы глупо, а Моракс не глупец. Искать оправдания и всевозможные пути к отступлению ни в его стиле, а потому, предварительно вобрав в свои лёгкие как можно больше свежего воздуха, высказал всё, как на духу.

Почувствовал ли облегчение? Пока рано ещё говорить об этом.
Ему была интересна реакция молодого человека на сказанное и то, что в ответ последует от него.

Пользуясь случаем, работник похоронного бюро становится перед Одиннадцатым Предвестником и, по обоим сторонам, берётся за перила, таким образом, заключая сидящего на них Чайлда в собственное кольцо. Теперь он смотрит глазами в глаза и, несмотря на то, что очи парня выглядят так, словно замутнены дымкой, не теряет надежду заглянуть в их глубину, как ныряльщик в море. - Мне не безразлично, что ты думаешь, - сказал мужчина, после чего позволил себе немного прижаться к Аяксу и устроить свои руки на кистях его, переплетаясь пальцами.
Со стороны верховный адепт смотрелся, как росток, тянущийся к солнцу, дабы впоследствии расцвести пышным цветом и в этом есть доля истины. Чжун Ли действительно душою тянулся к представителю Фатуи, видя в нём того, кто мог бы помочь ему стать к людям ещё ближе, чем он есть сейчас, ибо бывший гео-архонт давно горит желанием быть не над всеми, а наравне. Тарталья же как раз смертным являлся и от того мог запросто стать проводником для Моракса в новый мир, тем паче, что энергия лилась из него через край и ею охота была заразиться - почувствовать и прочувствовать.

- Мне, правда, небезразлично и именно поэтому я приношу тебе извинения.