Он был штурманом с крейсера «Меркурий». Хорошим штурманом, одним из лучших в этой богом забытой Галактике. Он умел видеть в танце звёзд дорогу, не зримую всем прочим живым и разумным. Он один вёл огромный межгалактический корабль класса «дредноут» и имел полное право презрительно фыркать на снующую, как разбуженный по весне муравейник, остальную команду. Да, он был отличным штурманом, и мог бы быть капитаном, если бы захотел. Точнее, это он так думал, но никто никогда не предложил бы ему, потому что хороший рулевой и картограф куда важнее средненького капитана.
Всё закончилось где-то на орбите Альдебарана. Нет, всё закончилось раньше – когда главнокомандующий Альянса бросил в бой не готовый к этому бою корабль. Когда «Меркурий», дающий явный крен на правый борт, с разгерметизацией трёх нижних отсеков и практически заглохшим двигателем верхней палубы преградил путь вражеской эскадре. Против кого воевали и зачем, Эрхо Антеро, штурман «Меркурия», не задумывался. Им платили за то, что они не задавали вопросов. Но когда потерявший управление корабль начал своё медленное падение с орбиты, не в силах больше держаться, ему вдруг захотелось узнать, кто там погибал, на другой стороне, и сожалели ли они об этой войне так же .
Эрхо подобрал корабль противника, и штурман считался официально попавшим в плен. Правда, менять на кого-то его не собирались, как офицеров, к тому же он мало чем отличался от мертвеца, а воинские почести ему были не положены по рангу. Медики команды «Альтера» выловили среди обломков «Меркурия» то, что изначально походило на сгоревший скафандр с прилипшим к нему фрагментами человеческого тела. Отделили остатки, собрали, что было, по частям.
Эрхо помнит, как очнулся в бездушно-белой комнате, залитой светом. Воздух пах кровью, дымом, чистящими средствами и отчаянием. А он сам не мог ни говорить, ни двигаться. Он увидел собственную руку на столе неподалёку, в ней с интересом копошились медики, рядом в банке с формалином плавала правая нога. Ни рук, ни ног, ни голоса, ни слуха…даже зрения почти не было – отсутствовал один глаз, правый, так как именно эта сторона пострадала больше всего. Как сказал бы оптимист – глаза на половину есть, но это было слабое утешение. Если бы Эрхо мог, он попросил бы о смерти. Он не был офицером, его не приводили к присяге, и он не испытывал угрызений совести за постыдное желание сдаться. Но судьба распорядилась иначе.
Эрхо попал в лабораторию учёного, которому был нужен дешёвый материал для экспериментов. Ему и отдали военнопленного, просто сгрузив на пол бесчувственное, накачанное обезболивающими и психотропными препаратами тело, а рядом бросили остальные «запчасти». И этот врач собрал «конструктор – Эрхо», правда – по своему. Там, где не хотели приживаться кости, он вогнал титановые спицы. Там, где не возродились мышцы, он пришил мускулы животных и генно-модифицированные волокна прочих существ. Он подарил калеке глаз Ночного Орлана со своей родной планеты, он сотню раз перекроил ему лицо. Спустя пол года после крушения корабля, Эрхо впервые снова встал на ноги и посмотрел на себя в зеркало. После этого желание убить врача и быть убитым самому стало почти непреодолимым. Изуродованное тело больше не принадлежало человеку, и наступил момент, когда Эрхо начал стыдиться того факта, что жив, словно этим он оскорблял прекрасный и совершенный мир.
Единственным утешением тогда стал паренёк из той же лаборатории, над которым слуги Немезиды со скальпелями в руках пошутили не лучше. Изар Илуна, ставший гордым обладателем прекрасного рептильего хвоста и пары рогов, сумел доказать Эрхо, что жизнь не кончена, а мускулы зверей ему послужат не хуже собственных, да и орлиный глаз – не самое неудачное приобретение. Они выкарабкались, вдвоём – держась друг за друга, не давая оступиться. Оба получили в стенах этой клиники волшебников-изуверов новое рождение, и назвали себя братьями.
Но вот уже очень давно Эрхо один. Он бежал из клиники, когда там снова заговорили о войне и вспомнили, что у них есть военнопленный. Он сумел оставить Изару весточку, он потом даже встречал его пару раз, но лишь издалека, не решаясь вторгаться вновь в жизнь названного брата. Та клятва, что была дана в стенах безжалостного ада, имела ли она силу теперь здесь, в мире людей? Впрочем, ад теперь всегда шёл попятам, не давая возможности без страха оглянуться.
- Изар?! – от изумление Эрхо не знал, что и сказать, хотя обычно отличался острым языком. Но сейчас, глядя на направленный на него лазерный меч, он не знал, что и думать. И от того, что меч этот сжимала рука того, кого он ожидал увидеть меньше всего. Тем более с мечом, направленным против себя. – Ты пришёл убить меня? Видят боги, ты опоздал, я давно уже не прошу Судьбу о смерти.
Какая ирония. Наверняка именно его послали выследить и уничтожить вора, который вскрыл архивы Меллона несколько ночей назад. А между тем, за это и правда стоило умереть – сердце, наполовину человеческое, на половину сердце непримиримо-гордых Артту, обжигалось сейчас о клочок бумаги, спрятанный на груди. Кто в четвёртом тысячелетии ещё пользуется бумагой? Но именно бумага, потрёпанный клок, уцелевший с погибшего «Меркурия», был для Эрхо главным сокровищем. Если когда-то он был готов умереть, чтобы не обременять собой этот мир, сейчас он хотел только жить, и так долго, чтобы мир им поперхнулся.
- Привет, Изар, - Эрхо нашёл в себе силы улыбнуться. Эта улыбка на изорванном шрамами лице была больше похожа на звериный оскал. – Кажется, твои рога стали ещё длиннее с нашей последней встречи. Ты всё таки нашёл себе девушку? – Дурацкая шутка, но она помогает скрыть то, как дрожит голос.
[icon]http://f6.s.qip.ru/LZl45OyB.png[/icon][status]Приоткрыты двери преисподней[/status][nick]Эрхо Антеро[/nick]