Пока на границах королевства и далеко за их пределами шла война, люди почти не замечали войны внутри из страны. Здесь, в столице, в самом сердце благословенной державы тоже развернулись нешуточные бои. Но эта война закончилась раньше, много раньше, чем та, с которой вернулся давно потерянный принц. Мир, последовавший за этой войной не был устойчив, не был хорош для всех – выигрывал только победитель. Этим победителем, вне всяких сомнений, была королева Матильда. Красивая, молодая и амбициозная женщина – никто и не ожидал, что она будет тихо прозябать в тени великого супруга. Большинству женщин хватало произвести на свет наследника мужского пола, чтобы навсегда завоевать расположение короны и двора, всей страны. Но сын королевы не был первым в очереди, и это усложняло задачу. Впрочем, она с проблемой справилась.
Лорд Бедвир Сидмор был одним из немногих, кто после смены власти сохранил своё место при дворе. И даже больше – из Младшего Королевского Совета дорос до первого лорда-канцлера. Он не был в восторге, когда король слёг, вопреки тому, что говорили его недруги – он знал короля, хорошо знал его сыновей и любил их. Но он был, кроме того, осторожен, умён и не страдал излишним благородством. Все эти качества позволяли ему оставаться «на коне» при любом настроении монарха и двора. Он стал доверенным лицом королевы и новым учителем для принца Матиаса, когда его не слишком «гибкий» предшественник покинул этот пост. Свою же изредка просыпающуюся совесть он успокаивал заверениями в том, что искренне печётся о благе государства и сдерживает не слишком благонравные порывы королевы.
Но даже этот гибкий, сказать даже – изворотливый человек – ощутил неловкость в районе спины, когда увидел на ступенях у дворца теперь уже незнакомого молодого мужчину. Милорд Сидмор привык уже, что его власть позволяет ему не гнуться самому, а сгибать в бараний рог всех прочих. Но сейчас перед собой он видел прямого и жёсткого, как закалённый клинок, человека с тяжёлым взглядом. Как говорят в народе – против лома нет приёма, а этот «лом» грозил попасть лорду в колёса, которые до сих пор двигались прекрасно и не встречали препятствий.
Принц Доран на глазах у всех вельмож проигнорировал требование советника преклонить колено, но уцепился взглядом за принца Матиаса, лицо его, потемневшее от дурных предчувствий, на миг озарилось радостью, когда он услышал заветные слова о том, что его величество жив. Но, быть может, когда он увидит короля и узнает о его недуге, он пожалеет, что смерть всё ещё не забрала его отца, превратив некогда великого человека в тусклую тень без памяти и сердца. Лорд Сидмор дал знак царедворцам, чтобы те предупредили его, когда принц будет готов отправиться в покои короля. Ему хотелось присутствовать при встрече отца и сына и, возможно, предотвратить возможность новой войны. Эта страна и эта корона уже почти девять лет жили в хрупком едва удерживаемом мире, но даже худой мир лучше хорошей войны.
Хорошую ли ночь провёл принц Доран, впервые за много лет ночуя в спальне с кроватью, лорд Сидмор не знал. Хорошо ли спала королева, снедаемая тревогой за будущее – тоже. А что касается его самого – сны были безмятежны, а утро добрым, хоть и ранним. У дверей королевских покоев собралась целая делегация, во главе с королевой, её возлюбленным сыном и пасынком. Лицо и взгляд принца Дорана были непроницаемы. Он не бродил из угла в угол, как делал часто в волнении в детские свои годы, не теребил в руках подол платья, не заполнял ожидание неуместными разговорами. Спокойный и собранный, он стоял в стороне от толпы, устремив взгляд в одну точку и думал о чём то своём. И это больше всего беспокоило лорда Сидмора – он не знал, о чём думал принц, а ведь он привык знать наверняка думы каждого человека.
Наконец, дверь приоткрылась, и распорядитель покоев тихо позвал гостей. Толпа удивительно бесшумно влилась в двери, скромно расползаясь по углам просторной, но тёмной и душной комнаты. На огромной кровати, во истину королевских размеров, на горе подушек полусидел старый король, смотря пустым взглядом сквозь кланяющихся ему людей.
- Ваше Величество, - лорд выступил вперёд, низко склонив голову в величайшем почтении, - ваш старший сын вернулся домой!
Лорд хотел сказать что-то ещё, но принц Доран перебил его.
- Отец, - прошептал он, и даже маска кажущегося спокойствия дрогнула, выдавая его изумление. Его можно было понять. Он оставлял своего отца в зените сил, с едва лишь убелёнными висками, и должен был по возвращению встретить уже не молодого, но ещё крепкого телом и ясного разумом короля. Твёрдая рука, проницательный взор, мудрое сердце и цепкий ум – верные спутники его величества, воспетые в хвалебных одах. Но теперь перед глазами несчастного сына предстал дряхлый старик с мутными глазами. Эти глаза смотрели в лицо некогда горячо любимого сына и не узнавали его. – Отец.
Принц Доран приблизился к ложу, оттолкнул в сторону слугу, пытавшегося помешать ему, и упал на колени. Он протянул руку и сжал в своей руке сухие узловатые пальцы, много лет не державшие меча. Он ничего не говорил, только смотрел, изучая знакомое и такое чужое лицо. На миг лорду Сидмору, наблюдавшему эту сцену, показалось, что в слепых глазах короля блеснули слёзы. Но через секунду он сказал себе, что у короля глаза теперь всегда слезятся, особенно на яркий свет, а кто-то из пажей-олухов не вовремя открыл окно.
- Мой мальчик, - лорд подошёл к коленопреклонённому принцу и по отечески положил руку ему на плечо. – Пойдёмте со мной. Я расскажу вам всё, что захотите знать.
Принц ещё минуту стоял на коленях у ложа, опустив голову и пряча взгляд. Кажется, он всё понял, всё, что ему не хотели сказать или боялись. Потом поднялся, быстро провёл рукой по лицу, стирая следы допущенной вольности чувств, и стремительно покинул комнату.
Он пришёл к лорду Сидмору не сразу, однако тот не сомневался, что принц, памятуя о его старой дружбе с отцом, захочет поговорить. К тому же, у Дорана не было при дворе друзей, все его верные люди отправились с ним в поход, или же, будучи не верными, веру эту приобрели, сражаясь с ним бок о бок. Но здесь, в стенах королевского дворца, действовали совершенно другие правила боя, и подсказать их принцу было некому.
- Расскажите мне всё, - попросил принц, появившись на пороге покоев лорда-канцлера. Тот пригласил принца разделить с ним трапезу, справедливо отметив, что обедать в тронном зале он не захочет. Кажется, принц избегал встреч с младшим братом и мачехой.
- Мой дорогой мальчик, - начал лорд, и тут же заметил, как гримаса недовольства на миг исказила лицо принца. – Знаю, знаю. Не мой, и давно уже не мальчик. Но я знал вас ребёнком, простите старику его сентиментальность.
Лорд пространно рассказывал о первых месяцах после отъезда Дорана из столицы, но многое тот и так знал – в ту пору письма ещё доходили. Но о болезни короля ему вряд ли сообщали.
- Ваш отец очень тосковал по вам, мой принц. Вы могли не замечать, но у него было доброе сердце, - заметив гневный взгляд, лорд тут же поправился. – У него доброе сердце, даже если он этого не показывает. И известие о вашей гибели сильно его подкосило.
- Гибели? – принц напряжённо нахмурился.
- Да. Примерно спустя одиннадцать месяцев.
- Сражение у Немой реки…Да, я был ранен, и серьёзно, но жив, как видите.
- Теперь видим. Но тогда всё королевство погрузилось в траур. И король траурных одежд уже не снял. Он помутился разумом, перестал выходить из своих покоев и разговаривал с вами так, словно бы вы стояли рядом, а не были где-то за тридевять земель.
- Помутился разумом, - тихо повторил Доран. Он встал и отошёл к окну, устремив взгляд на панораму города. – Вы правы, у моего отца было доброе сердце. Но это было сердце короля и воина, он не раз сталкивался со смертью дорогих людей, почему же…- Доран замолчал, словно не желал сказать лишнего, и погрузился в раздумья.
- Пока он ещё был хоть немного в своём уме, он переложил бремя правления на своего младшего сына. – Доран хмыкнул и раздражённо повёл плечами. – Не будьте строги к нему. Он всё ещё почти ребёнок, а на него столько свалилось. Не забывайте, его величество и его отец тоже, вряд ли Матиас скорбит меньше.
- Бремя правления, - Доран снова не говорил ничего своего, только повторял фразы своего собеседника, не позволяя тому уцепиться за эмоции и суждения. – Кто же на самом деле правит сейчас? – Доран подошёл к столу лорда-канцлера и небрежно вытащил из кипы бумаг пачку документов для монетного двора, на которых значилось «для нужд королевского двора и королевы Матильды».
- Королевство долгое время было в тяжелейшем упадке, но уже несколько лет мы живём в мире, которого с трудом достигли.
- Мы? – и снова этот нечитаемый взгляд и каменное лицо. Лорду Сидмору, знатоку человеческих душ и мыслей было не под силу прочитать этого незнакомого человека, в которого превратился когда-то живой и резвый мальчик с горящими глазами.
- Королева Матильда регент при малолетнем сыне, хотя мальчик очень умён и старателен, он прирождённый лидер. А старые друзья вашего отца поддерживают их.
- Старые друзья? Из всех, кого я когда-то знал, близ трона я заметил только вас, - парировал принц с усмешкой. Лорд ухватился за эту улыбку. Заставь врага смеяться вместе с тобой, и можно подписывать пакт о перемирье.
- Но согласитесь, мой принц, вы рады, что увидели хоть одно знакомое лицо. Прошлось много лет, и вы тоже стали для всех нас незнакомцем, как и мы для вас.
- А вот тут вы ошибаетесь, лорд Сидмор. – В голосе принца вдруг зазвенела сталь. Он бросил на стол бумаги, которые держал в руках, и ворох пергаментов рассыпался по столешнице, обрушив волну на кресло и пол. – Вы не знаете меня, но я знаю вас. Всех, до единого. Вы смеете утверждать, что остались другом моему отцу и мне. Что же тогда мешает вам сказать мне правду, как другу? Недомолвки, изворотливость, лесть, ложь – вечные спутники трусов. А трусам нет веры, - с этими словами принц вышел, закрыв за собой дверь и оставив неприятно удивлённого лорда-канцлера в напряжённой тишине.
Тем же вечером лорд отправился к королеве, чтобы обсудить дальнейшее. Ему было совершенно очевидно, что в принц Доран настроен враждебно, а народ на волне его триумфального возвращения сейчас куда более лоялен к нему, нежели к кому-то ещё, пусть даже этот кто-то и правит страной уже девять лет.
- Моя королева, - поприветствовав Матильду в зале Малого Совета, лорд Сидмор налил себе вина и рухнул в кресло. Он поставил бокал на подлокотник и устало потёр виски.
- Боюсь, мой разговор с принцем прошёл не очень удачно. Принц настроен воинственно. Яркие схватки и победы закаляют юношей и превращают их в мужей. Но увы, слишком долгие войны превращают достойных мужей в зверей, жаждущих крови, - в комнату вошёл юный принц Матиас, и лорд отсалютовал ему бокалом. – Мой бедный мальчик, боюсь вас ждёт горькое разочарование от встречи с братом. Он изменился, и далеко не в лучшую сторону. Однако, - лорд отпил из своего бокала и оглядел присутствующих. – Принц умеет воевать, и мы тоже. Но здесь война идёт по другим правилам. Вопрос только в том, как обойтись меньшей кровью.
[icon]http://sg.uploads.ru/WJvpd.jpg[/icon][nick]Лорд Бедвир Сидмор [/nick][status]Ум минус честь и совесть[/status]
