[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]
В один из октябрьских дней, после долгой непогоды, Рочестер-холл озарило солнце. Хозяину поместья оно дало знать о себе желтоватым маревом и теплом на щеках. Он открыл окно, выглянул наружу и вдохнул туман, поднимавшийся от земли. Пахло прелыми листьями и все еще зеленой травой. За этот год чутье у него стало, не хуже чем у зверя. В воздухе было что-то, что манило в лес. Он взял свою крепкую трость, привычно крикнул служанке, куда идет, и покинул тесный, навечно темный для него дом. Престарелая пара слуг, да испытанный управляющий – вот и все, с кем он знался в последнее время. Прежний круг общения он оставил в прошлой жизни. Он не приглашал гостей, как встарь, и охотники со всего графства не собирались больше в его богатых угодьях.  Соседи говорили, что  он и раньше-то был эксцентричен, а от постигших его несчастий и вовсе утратил человеческий облик. Это было не так. Сэр Рочестер, утратив зрение, полностью сохранил вид, приличествующий сельскому джентльмену. Он старался, чтобы ничто не выдало в нем калеку. Гордость не позволила бы ему выглядеть опустившимся. Никогда еще он не уделял столько внимания тому, чтобы содержать свою одежду в чистоте, а самому быть причесанным и выбритым. Он вставал перед зеркалом по памяти и завязывал галстук на ощупь. Сейчас его сбившийся на сторону узел был единственным изъяном в элегантном костюме.
Листья на аллее шуршали под его осторожными шагами, разлетались из-под постукивающей палки. Рочестер ходил теперь по парку, как по тонкому льду – ведь достаточно сойти с утоптанной дороги, чтобы потерять выученные ориентиры. Давно ли разлетались листья из-под копыт его коня во время осенней лисьей охоты? Подставляя лицо солнцу, он вспоминал бешеную скачку по осенним полям, красные и черные сюртуки охотников, собак, с лаем рвущихся за лисой… Когда-то он мог подстрелить лису одним метким чистым выстрелом, не попортив пушистую шкуру.
Теперь он входил в лес не как властелин природы, а как одно из боязливых созданий, что прячутся в норах и нюхают ветер. Сквозь торжествующую горечь палой листвы пробивались далекие запахи яблок, мокрой земли и последних осенних цветов – тех, розовых, с приторным запахом, что еще цвели в высоких зарослях по берегу ручья и назывались, кажется, «башмачок феи».
Шаг за шагом, сэр Рочестер поднялся на холм, откуда когда-то открывался прекрасный вид. Он дотронулся до коры старого клена. Когда-то в корнях дерева была лисья нора, но жил ли там кто сейчас – неизвестно. Да, Рочестер не мог бы сказать, кто поселился в покинутом им мире, пока он не смотрит. Что за странные существа населяли его от века, невидимые для тех, кто занят человеческими делами и человеческой суетой в сумрачных кабинетах и ярко освещенных гостиных. Он прислонился к стволу и подставил солнцу лицо. Стоило остановиться и постоять немного – и тишина распадалась для него на миллионы звуков. Шуршали над головой поредевшие листья огромного дерева, с тихим шорохом падали на землю. Редким щебетом перекликались осенние незаметные птицы, на которых он сроду не обращал внимания, а теперь не увидит никогда. А это – что это? Будто приближается по склону звук незнакомых шагов. Рочестер выпрямился, надменно вскинув подбородок, положил обе руки на набалдашник трости и обратил холодное, суровое лицо в сторону звука. Хотя некая глубинная часть его органов зрения была уничтожена огнем, на вид его серо-зеленые глаза не изменились, только глядели неподвижно и пронзительно из-под нахмуренных бровей.

Отредактировано ivor (2018-11-01 18:13:29)

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]
Если застыть, затаиться, как зверь, слышны легкие шаги по шуршащим листьям, слышно, кажется, даже чужое дыхание. Потянуть  носом – на ветру еле заметный запах железа и грозовых молний.
Слышно, как пришелец делает взволнованный вдох, и...
Сэр Рочестер услышал слова настолько неожиданные, что хмыкнул от удивления.
Человек – молодой, судя по голосу – заговорил с ним, как с давним знакомым. Может быть, как с потерянным другом – в его голосе было волнение.  Обознался, приняв его за кого-то другого? В высшей степени странно. Здесь не Лондон, где на людной улице легко обознаться в толчее.  С кем чужак мог его спутать? Как он вообще сюда попал? И от большой дороги, и от соседнего поместья путь неблизкий, а пришел он пешком, и коня поблизости не слышно.  Приехал в гости к соседям, вышел погулять и сбился с дороги? Странный, должно быть, юноша, да и выговор у него нездешний.
Рочестер точно отметил место в пространстве, откуда услышал голос, и теперь держит голову так, как будто глядит пришельцу в лицо. Он старается не показывать свое увечье. Кем приятнее быть – уверенным в себе широкоплечим мужчиной с палкой, или жалким калекой? Даже не двигаясь с места, есть опасность разрушить иллюзию – он может при знакомстве протянуть руку немного мимо. Впрочем, будет ли оно, это знакомство?
Мысленно задав себе такой вопрос, сэр Рочестер поймал себя на том, что желает этого. Когда-то он держался заносчиво и нелюдимо, но теперь побыв отшельником поневоле, изголодался по человеческому обществу. Новый голос, который он сейчас услышал, в одной фразе принес столько  впечатлений и загадок. И отчего так странно дрожит воздух, как будто наэлектризованный неизвестностью?
- И вам доброго дня, - ответил он с улыбкой, скорее ироничной, чем вежливой. – Вы говорите так, будто мы виделись раньше, но я вас что-то не припомню. Могу только предположить, что вы не из этих мест. Шотландия или Уэльс?

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]
Рочестер еще раз прислушался к голосу и попытался распознать акцент. Не французский ли это учитель, нанятый кем-то из соседей для детей? Сэру Рочестеру не нравится французский язык, и в его жизни имелись на это серьезные причины. Пожалуй, этот человек слишком молод, чтобы причислять себя к тем, кто бежал от Буонапарта.
- Я? Забыл вас? – издевательски переспросил сэр Рочестер. - Ничего подобного не случилось, я могу дать слово джентльмена. Такое просто невозможно, потому что я вас и не знал никогда.
Его лица коснулся ветер с запахом нездешней звездной пыли. Принесенные из космической пустоте колебания изменяли пространство, заставляя октябрьский воздух дрожать и трепетать, как в самые жаркие летние дни.
Может быть, слезинка сорвалась у принца с ресниц, упала на землю, просочилась к корням холма и пробудила древнее волшебство, что спало под землей – а теперь вихрем окутало сэра  Рочестера. Грянулся он о землю и обернулся матерым лисом.
Рыжий мех того же оттенка, что аккуратно подстриженные бакенбарды Рочестера, белоснежная меховая манишка, стройные черные лапы, роскошный пушистый хвост, влажный черный нос, карие и зоркие звериные глаза.
Лис  закрутился на месте, оглядывая себя, затем вытянулся, опираясь передними лапами на ствол дерева. Хотелось стать повыше, чтобы оглядеть магического пришельца не от уровня земли. Смотрел лис жадно, словно пытаясь наверстать все время, что прожил во тьме и сумерках – хотел увидеть наконец солнце, божий мир, и оказавшееся в нем опасное существо из мира совсем иного.
В детстве сэр Рочестер слышал от няньке множество сказок про народ, что живет под холмом – но ни разу до сих пор ему не удавалось увидеть ни одного.
На оказавшемся перед ним сказочном пришельце был опрятный мундирчик – не красный, как у английских солдат, а зеленый с красной подкладкой. На плечах золотятся звездами вычурные эполеты. Даже шпага имеется – вот, торчит за поясом. Непривычное лисье зрение слегка туманилось – может быть, мундир был сшит из зеленых листьев на подкладке из лепестков красной розы, а сапожки – из блеска с черных спинок жуков. Как истинный сказочный эльф
Как любой из маленького народца в сказках, Принц был вызывающе миловиден – тонкие, почти девичьи черты и хрупкая, затянутая в парадную форму фигурка. Глаза у него были синие, как небо над головой, щеки розовые, как осенние цветы, губы алые, как спелое яблоко, а  волосы сверкали золотом так, что глазам было больно.
Рочестер рассмеялся – смех был  похож на лисье тявканье.
- Что же вы, охотиться на меня будете? – проговорил он. Дар речи, к счастью, был ему оставлен, но голос из непривычной лисьей гортани, звучал выше, более гнусаво и очень глумливо.
- Если ты из свиты веселой королевы Маб, не слишком ли я крупная дичь для тебя?
Дразнясь таким образом, лис все же юркнул под корень, в старую нору, осмотрительно подготовив себе пусть к отступлению. Только голову высунул .

Отредактировано ivor (2018-11-11 10:04:08)

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]
- Вы не читали Шекспира, - спесиво отметил Лис в ответ. – И Шелли, конечно, тоже нет. Маб-королева фей – их выдумка, действующее лицо поэм и сказок, фантазия – только и всего.
Тут сэр Рочестер представил, как выглядит лис, который читает лекцию о Шекспире, опершись лапами на корень, словно оксфордский педант – на кафедру. Он засмеялся бы – но вдруг пришла мысль о том, что вновь обретенное зрение позволяет ему смотреть на солнце, листья, мышей и неведомого гостя, но не в книги, которые он и впрямь долго почитал своими друзьями. После пожара часть библиотеки уцелела, но все страницы, что не хранились в его памяти, были скрыты тьмой так, словно они все же обуглились и разлетелись пеплом в ночи. О нет, превращение – вовсе не то же самое, что излечение. Неужели я настолько одичал в тишине и темноте – подумал сэр Рочестер – что здравый рассудок ничуть не взбунтовался против этой фантасмагории?
- Не думайте, что я перестал понимать ваши слова, став животным, - сказал он. – Я зачем-то сохранил все человеческие чувства. Было бы вежливее представиться, молодой человек, а не выражаться намеками. Этим вы бы точно заслужили если не любовь, то уважение, как к цивилизованному человеку. Не вынуждайте меня напоминать о хорошем тоне, словно вам тринадцать лет… Или все же тринадцать?
Лис вскинул морду, вытянул шею, глядя на молодого человека, опустившегося на осеннюю траву. На лице юноши блестели слезы – они-то и заставили лиса насмешливо задать последний вопрос. Увы, Рочестер никогда не был мягкосердечным, а последние испытания еще больше его ожесточили. Проще говоря, ему было непонятно, о чем может плакать молодой человек, у которого руки, ноги и глаза целы. О любви?! Пфф. О потере?.. Судя по словам странного юноши, он принял его за кого-то другого - за своего знакомого лиса-оборотня, должно быть - но у всякого абсурда есть свои пределы, и Рочестер-оборотень не готов был поверить именно в эту невероятность.
- Конечно, я теперь всего лишь зверь лесной, и не мне, казалось бы, учить вас учтивости. Но людям, что живут поблизости, все равно придется объяснять, кто вы и откуда, если уж задумали поселиться в наших краях и каждый божий день бродить вокруг этого дерева. Итак, кто вы такой?

Отредактировано ivor (2018-12-12 19:09:58)

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]

Лис устроился рядом с деревом, подобрав под себя четыре лапы и обернув их хвостом, готовый в любой момент юркнуть в нору.
Его взгляд обвел по-осеннему яркий лес, с наслаждением впитывая цвета – желтый, оранжевый, синий – которых сэр Рочестер так долго был лишен. Однако юный необычный пришелец притягивал внимание новоиспеченного лиса неумолимо. Вместо имени принц назвал прозвище – ну, не титул же . Мундир нездешней армии, на сапогах ни пылинки, как будто он по воздуху сюда прилетел. Лис Рочестер шагнул к нему и потянул носом легкий, коснувшийся Маленького Принца, ветерок.

- Розовая вода, - проворчал он себе под нос. – Сухие лепестки. Поздновато для роз-то.

Лис фыркнул. Ему не хотелось возвращаться обратно в темноту. Нельзя сказать, что по человеческому телу он соскучился – для чего оно ему такое? Уж лучше быть здоровым лисом, чем царем природы-калекой.
- Ну что же, если кров вас не заботит, ваше высочество, дело ваше. Раз вы превратили меня в лиса, может быть, вы сами умеете обращаться… например, в мышку. – Он быстро облизнулся. – Тогда в осеннем лесу вам раздолье. Засим желаю вам счастливо оставаться.

Лис наклонил голову, хитро взглянул снизу вверх – и рыжей молнией бросился вниз по холму, юля через густой подлесок, шурша сухими листьями в хрупкой осенней тишине.
Но стоило быстрому хищнику скрыться из вида, как послышался громкий треск, словно сломалась толстая сухая ветка, несколько спотыкающихся тяжелых шагов – и звук падения.
«Лучше бы мне, как Дафне, спасавшейся от Аполлона, превратиться в дерево!» - мелькнуло в голове у сэра Рочестера, который упал с размаху сквозь хлещущие ветки, на листву и валежник, чуть задержавшие падение. «Лучше бы стать лавром и замерзнуть здесь зимой, только бы не это снова», - а руки уже привычно нащупывали в темноте уклон земли.
- Что угодно, только не это снова! - вырвалось у него из самой души, будто молитва, обращенная к им самим не признанному божеству.
Не вставая на ноги, Рочестер развернулся медлительно, как самая жалкая земная тварь, вроде змеи или улитки. Ему подсказывали направление склон холма и греющий правую щеку солнечный луч. Предстоял подъем обратно, на вершину холма, где осталась его трость. Щеку щипало, чувствовался липкий потек на коже – наверно, сухая ветка оставила царапину. Падение было бы пустяком – ничего такого, что раньше не случалось бы в его одиноких прогулках, лишь одно из затруднений, которые он упорно преодолевал, чтобы совсем не утратить независимость.
Только вот сейчас он показал свое бессилие на чужих глазах. Какой стыд!
Успел ли молодой человек заметить, что он слепой? Рочестер не уловил в его голосе нотки жалости, к которым стал весьма чувствителен. Кажется, по великой удаче, не заметил – в его разговоре, пусть даже дьявольски странном, ничто на это не указывало.
А теперь? Может быть, ветви молодых деревьев, которыми густо порос холм, успели укрыть его паденье?... Да нет, Принц все видел наверняка, с досадой подумал Рочестер. Или все же… - цепляясь за эту весьма призрачную надежду, он выпрямился во весь рост и начал обратное восхождение – поневоле медленно, чтобы не поскользнуться опять, не запнуться о сухую ветку – но все-таки во весь рост.

Отредактировано ivor (2019-05-02 22:08:10)

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]

Рочестер вновь увидел небо, лес, человеческое лицо всего на десяток минут. Но когда он опять оказался в темноте, сердце сжалось от потери больнее, чем прежде. Раз прозрев, он не мог вновь вернуться к прежнему существованию. Что угодно, только не это опять, - билось в голове.
Он выбрался из подлеска – сухие листья и ветки, как назло, трещали оглушительно, но ни возгласа, ни шагов он не услышал с вершины холма.  Рочестен ведь и не хотел, чтобы молодой чародей заметил его падение… Но сейчас он радости не чувствует. Где тот, кто назвал себя Маленьким Принцем? Шагая вверх, Рочестер прислушивается так пристально, что кажется улавливает его дыхание среди шуршания листьев и голосов поздних птиц. Где он, куда смотреть? А между тем, он уже на вершине холма – солнце касается глаз, разбавляя темноту жарким маревом; под ногу попадается выступающий корень. Вот, кажется, потянуло тем запахом, который заметило обостренное лисье чутье – грозовая пустота и металлическая пыль. 
Рочестер чуть опускает голову, поправляя манжет.
- Ваше высочество, позволите ли вы пригласить вас к себе? – произносит он так учтиво, как будто полностью поверил в титул гостя. -  Мое жилище скромно, но дорога достаточно живописна. Вниз по холму через лес, затем тропинкой через сжатое поле, и по липовой аллее мы можем дойти до поместья.
Аллея приведет к парадному входу сгоревшего дома, а там уж хозяину знаком каждый шаг, и он найдет дорогу, не прислушиваясь к чужим шагам… На что он надеется? Что сумеет проследовать за гостем, как ни в чем не бывало? Что еще протянет время, не заговаривая о своем увечье? Что он как-то сумеет удержать Маленького Принца рядом с собой, пока чудо не повторится?
Месяцы и месяцы Рочестер не общался с незнакомыми людьми. А сейчас он не может отделаться от впечатления, что перед ним не человек – слишком живо в памяти сотворенное гостем чудо, и  увиденный лисьими глазами преувеличенно яркий облик его.
Сэр Эдвард больше всего на свете хотел бы скрыть  свою позорную тайну – и вместе с тем, у него нет больше сил придумывать уловки, когда незримый гость, который стоит так тихо, что не ясно, здесь он или нет, молчит, и  каждая секунда темна и полна неизвестности и предчувствия неминуемого поражения.
Рочестер проводит рукой по волосам, отливающим рыжим в солнечном свете.
- …Только сделайте милость, поднимите мою трость, она валяется где-то здесь, на земле, - добавил он.
“Я ведь слепой», - надо было договорить. Но на исчерпывающие пояснения его опять не хватило.

Отредактировано ivor (2019-06-24 19:40:31)

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]

Прохладные, нежные пальцы легко сжали руку. Рочестер опустил голову, чтобы скрыть смятение. Простое прикосновение руки – это было чем-то из его прошлой жизни. Дрожь женских пальчиков под перчаткой во время мазурки. Гладкая и белая, словно клавиши, рука весьма амбициозной музыкантши, которая была не прочь пойти на вольности, чтобы поймать завидного жениха. Маленькая ладошка Джейн, которой он так и не нагадал судьбу…
Воспоминания паутиной окутали Рочестера – он вырвался из них, с усилием тряхнув головой, ответно, с благодарностью чуть пожал руку молодого человека и устремился вперед, не слишком мешкая.
Волшебный гость все время называет его лисом – так не потрафить ли ему хоть немного, не облечься ли всей доступной хитростью? Что за ирония! Ведь именно своей честностью и прямотой сэр Рочестер привык гордиться. И где он теперь?
На что он только ни готов, чтобы снова взглянуть на мир…
- И куропатки, и бекасы, и много другой живности. Они изрядно расплодились с тех пор, как поместье стоит пустым. Когда-то охотничьи забавы мне нравились, но… жизнь переменчива.

Правду сказать, убивать невинных тварей – то, что интересовало его в охоте меньше всего. Охотничьи трофеи казались ему тусклыми и скучными. Мгновения азарта, красота целеустремленности амазонок и охотников – словно воскрешенная свита Артемиды… Выше голову, Рочестер, пусть ты не можешь больше прочитать «Метаморфозы» Овидия – тебе доведется пережить их.
Он улыбнулся хищной, почти безумной улыбкой.
- Сэр Рочестер, с вами все в порядке? – послышался одышливый голос старой служанки, вместе с легким запахом стряпни и дыма.
Это толстая и осанистая старуха – бывшая нянька хозяина поместья. Она было уже помирать собралась, но теперь уход за дорогим Эдвардом еще долго удержит ее на этой земле.

- Что случилось, Баркер? – раздраженно спросил он.

- Джейкоб пришел, говорит – за холмом полыхнуло, будто огонь упал с неба. Вот я  и испугалась, что лес загорелся, а вы там.

- Чепуха. Джейкобу следовало бы реже наведываться в винный погреб. Это мистер Принс, он будет помогать мне с перепиской, - Пояснил он насчет скрывающегося за его спиной Маленького Принца. Мэри Баркер, рослая, неопрятная старуха плотного сложения, могла произвести пугающее впечатление.
- Ступай, Баркер, накрой стол для обеда.
Рочестер присвоил своему гостью фамилию, сообразно обстоятельствам. Вольно же тому было не сообщать свое имя! Он только надеялся, что маленький принц не обидится.
- Не бойтесь, ваше высочество, я не буду нагружать вас работой - мне уже давно никто не пишет.
Не секретарской помощи он ожидал от гостя - куда большего.
Рядом с домом Рочестер находил дорогу без труда, выучив и дорожки, и ступени. В доме их окружил слабый запах гари, державшийся даже в уцелевшем после пожара флигеле. Рочестеру казалось, что стены вокруг и наяву так же черны и обуглены, как тьма у него под веками. Переступив порог, он требовательно стукнул палкой по полу.
- Мой гость будет ночевать у меня в кабинете. Кроунс, проводи мистера Принса, и принеси ему все для умывания.
- Слушаюсь… сэр… - проворчал старик-лакей с клочковатыми бакенбардами. Он коротал дни в безделье, вспоминая прежние балы и обеды.
Рочестер знал кабинет только на ощупь; так как раньше он не бывал во флигеле для прислуги, он не знал, какого цвета стены в комнате, светло там или темновато. Широкий персидский диван и письменный стол из его прежнего кабинета, уцелевшие после пожара, были знакомы хозяину. Комната была слишком загромождена книгами. Чтобы занять бесконечное свободное время, Рочестер перебирал их, пытаясь прочитать строки на ощупь, но едва заметные неровности гладкой бумаги словно ускользали из-под пальцев – лишь иногда по форме стихотворных строк он угадывал знакомые слова. Обычно он сам проводил там время, но сейчас пришлось уступить кабинет гостю – не спальню же ему предлагать.
- Если вам что-нибудь понадобится, только скажите. – Эдвард вспомнил, что за краткие минуты, когда он видел Маленького Принца, он не заметил при нем  никакого багажа. -  Осмотритесь там, Принс, потом спускайтесь обедать, - обратился он к гостю повелительно, как встарь, словно год с лишним затворничества ни в чем не изменил его, а был всего лишь пустой чернотой, словно выжженное пятно на гобелене. Рочестер отпустил его руку – сердце дрогнуло, удивляясь и предупреждая – он ведь и сам не замечал, что держал его руку так долго. Это казалось настолько естественным…
Рочестер послушал удаляющиеся шаги, а сам направился в столовую и остался ждать, стоя у своего места во главе стола, все еще ловя шорохи на верхнем этаже.
Захочет ли Принц стать его гостем в этом почти нищенском жилище? Не испугается ли мрачности, царящей вокруг?

Отредактировано ivor (2019-09-25 21:54:30)

[icon]http://s7.uploads.ru/IecVO.jpg[/icon][nick]Edward Rochester[/nick][status]past despair[/status]

О да, сэр Рочестер и правда заждался!
Когда Принц согласился гостить у него, его охватило радостное волнение, как в детстве в ожидании праздника и подарков. Неужели для него опять наступят минуты прозрения?  Усталая обреченность сменилась в нем нетерпеливым желанием. На столе зажгли свечи, и он обрадовался их слабому размытому сиянию в темноте – свет от тьмы он все еще отличал. С какой радостью Рочестер увидел бы сейчас эту бедную, до дюйма знакомую комнату – или неизмеримо далекие, холодные огоньки звезд.
Казалось бы, он привык к слепоте – но стоило прозреть на десять минут, и он уже тосковал по зрению, томился по нему. Все его чувства обострились, и он быстро повернулся на знакомые шаги.
В груди у него потеплело от радости, когда Принц выбрал место совсем рядом - когда обратился к нему  по-дружески! Принц? Так пусть принц, князь, а хоть бы даже и король! От этого невысокого безымянного юноши Рочестер ожидал больше, чем от короля, и даже чуть ли не больше, чем от господа бога – ведь король был не властен вернуть ему зрение, а бог, пусть и способен на такое чудо, до сих пор им не озаботился.
Он слышал дыхание Принца, чувствовал его запах чистой воды и металла, смешивавшийся с уютным запахом горящих восковых свеч и ароматом последних роз, украшавших стол. Интересно, какого они цвета? Наверно, красные, самые поздние.
- Возьму ли я тебя с собой? О, друг мой, - ответил Рочестер глубоким чарующим голосом. – Что ты говоришь такое! Это я могу просить тебя взять меня с собой. Пойдем, когда ты захочешь! Погода стоит сухая и ясная. Я не видел звезд уже второй год. И что за глаза посмотрят на них – лисьи или человеческие – мне, право, все равно.
Сэр Рочестер умел вести себя очаровательно, хотя и редко пользовался этой способностью, будучи по характеру человеком язвительным и высокомерным. Если, до прискорбной перемены обстоятельств, девушки увлекались им, то отнюдь не только из-за его богатства и знатности. Сейчас, при свечах, казалось, что он не так уж изменился с тех пор, как вел беседу с высокородной наследницей в невредимом бальном зале своего замка.
- Ваше высочество, я всей душой желал бы становиться лисом по собственной воле. Но похоже, от меня здесь не так много зависит. Иначе я бы уже сидел на этом столе, свесив пышный рыжий хвост, и лакомился мясом без всякой помощи вилки и ножа. И конечно, я бы лучше рассмотрел тебя. А то запомнил только, что волосы у тебя, как листва ясеня в октябре, а глаза синие.
Он помолчал, высказав это, пожалуй, слишком личное наблюдение.
Рочестер научился вслепую распоряжаться вилкой и ножом не менее аккуратно, чем зрячие люди, только движения его были замедлены, а лицо чересчур сосредоточено. Ведь каждая трапеза при людях превращалась в подобие экзамена.
Он отложил салфетку и вздохнул.
- Я  охотно познакомил бы тебя со своими старыми друзьями, мой Принц. Сам чертовски по ним соскучился. Пожалуй, больше, чем по звездам. Все-таки, звезды просто светили мне, как всем прочим смертным, а не смешили меня и не утешали в печали.

Отредактировано ivor (2019-11-13 20:08:47)

Сэр Рочестер слушал гостя, глядя так внимательно, что, казалось, он и правда видит колеблющееся пламя. Темные тени от свечи тоже шевелились на стенах – вот метнулся призрачный лис, прижал уши, махнул темным хвостом.
- Ты все-таки очень молод, - тихо и задумчиво проговорил Эдвард, вслушиваясь в по-юношески сбивчивый голос Принца. Объяснения его оставались наполовину непонятными, настолько непонятными, что он не знал, как переспросить, как приоткрыть доступ в его мир. Но юная одержимость и самонадеянность сверкали и манили, будто родник, забивший посреди бесплодной пустыни.
- Сказки лишь будоражат воображение и загадывают загадки, - сказал наконец Рочестер. – В сказках люди делают из полета ремесло, а змеи разговаривают с людьми. Сказки остаются сказками, пусть даже в подтверждение своей веры в них люди воздвигнут тысячу храмов. Наука разнимает живую жизнь на простейшие частицы, но не подскажет, как сложить их вновь, преобразовав в иную, совершенную плоть. Если бы труды ученых помогли мне, я понял бы, покопавшись в памяти, понял, как вернуть жизнь моим глазам, не рискуя при этом стать мишенью для охотника… О нет, в книгах на этот вопрос не найдешь ответа.
Он пожал руку принца в  ответ и, поднявшись с места, легко провел по рукаву юноши вверх, до плеча, так что его пальцы ощутили шитье эполет и легли на плечо тяжело и нежно, как еще одна железная звезда.
- Стало быть, нам предстоит искать ответ вместе. Пойдем же, посмотри на этот темный, темный мир моими глазами.
Они прошли по заснувшему дому и остановились на крыльце. Сухой холодок подсказал Рочестеру, что небо осталось чистым и высоким, обещая утренние заморозки. И правда, над головой сияли звезды, а месяц заливал белым сиянием два лица, столь непохожих: лицо мужчины с резкими чертами и властным выражением и миловидное лицо юноши, делая их одинаково бледными и призрачными. Они смотрели в одну сторону. Эдвард стремился к неведомому, а юноша искал знакомого, но одинаково отчаянно и исступленно.
- Когда-то давно, – сказал Рочестер, - а на деле, всего пару лет назад, в такой же холодный ясный вечер на исходе осени я встретил в лесу девушку и назвал ее посланницей фей. Но волшебство оказалось фальшивым, как эльфийское золото, которое превращается к утру в сухие желтые листья…
Он пошел вперед, ступая в темноте увереннее, чем днем. А может быть, дело было в том, что теперь он полагался не на свою трость, а на зрячего спутника, который найдет обратную дорогу.
- Куда приведет нас дорога теперь? Что за пенье слышится вдалеке? Птицы собираются в путь на юг, или обитатели холмов празднуют приближение зимы?

Пение, тихое, на грани слуха, доносилось издалека. Тихое, тихое, как биение крови в жилах, но манящее вперед. Не отпуская руки юноши, Рочестер шел по тропе, будто видел теперь.
Он споткнулся, но верный дуб, шелестящий над головой, подставил ему плечо – массивный ствол с грубой корой. Однако в своем неверном движении он толкнул юношу и, так получилось, прижал его к стволу. Уткнулся лицом ему в волосы.
Он никогда не слышал такого запаха. От мальчика все еще пахло розами и металлом, свежей водой и грозой. Он просто не мог его отпустить, еще один миг, еще один… Он целовал шелковистые пряди, нежный лепесток уха. Прижался губами к горячей шее над воротом, почувствовал запах корицы. Это было неприлично, но с чего ему – раз уж его, тем более, считают зверем – задумываться сейчас о приличиях.
Ни над чем не был властен больше Рочестер, ничем не горд. Он захотел обрести власть над этой юной жизнью, воспользовавшись непонятной одержимостью его гостя. Выйти ли за ним на свет, затянуть ли его с собой во тьму – сейчас ему было все равно.
Осязание, чутье слепого человека обострены, и можно любоваться наощупь, узнавать губами.
Самозабвение, неистовство – неужели таков его удел!? Первая, необузданная любовь будто выжгла клеймо на его душе. Он не мог отпустить ту, с которой его связывало лишь воспоминание о страсти да тяжелые брачные цепи, наложенные на них обманом. Была ли бедная юная креолка так же корыстна, как ее хитрые родичи, или безумна уже тогда? Как ни нелепы оказались связывавшие их узы – он все же бросился спасать ее без колебаний, когда загорелся замок. Они могли бы сгореть вместе… судьба распорядилась иначе.
Мелькали в его голове воспоминания и мысли, вперемешку с покорностью судьбе и ослепительной благодарностью.
Как солнце в ночи.

Отредактировано ivor (2020-11-09 21:25:02)