Когда я вижу улыбку мальчика с моим изгибом губ, волшебства в мире становится чуточку больше. Когда я смотрю в его глаза, глубокие, голубые − отцовские, жизнь сразу обретает осмысленность и высшую цель. Когда я слушаю его забавный, вдумчивый лепет, все убеждения, принципы и законы переворачиваются под его мир, под его детский звонкий голос, и теряют своё значение. Я ощущаю невероятное, всепоглощающее притяжение к его милой мордашке, то испачканной в тыквенном варенье, то разрисованной фломастерами. Я знаю, что сверну ради его безопасности горы, убью сотню людей, разрушу миллион строений. Чем он старше, тем больше, крепче, сильнее моя любовь, тем быстрее и легче ей будет разрушить любую магию, направленную на него. Никому не отдам, никогда не оставлю. Где бы он ни был, я знаю, что с ним всё хорошо, потому что когда ему плохо, я всегда рядом.
Раньше я чувствовала подобное к ещё одному человеку.
Но теперь не чувствую.
- Симус, милый, пожалуйста, не переживай, - увещевала я мужа, украдкой подпихивая его к камину. - У нас всё будет хорошо!
В этот светлое, обещавшее тёплый солнечный день утро наша семья вынуждена была ненадолго разлучиться − у Симуса были важные дела в Мунго, где он работал колдомедиком отдела отравлений. Произошло что-то очень серьёзное, раз его вызвали в единственный выходной за две недели, и отбыть нужно было незамедлительно, но, как было заметно, Симус совершенно не хотел никуда уходить. Он глядел на меня грустными глазами и жался к моей груди, как ребёнок. Второе дитё, кстати, сегодня явно встал не с той ноги и хныкал, стоило отойти от него хоть на шаг. У нас были планы на сегодняшний день, и они стали рассыпаться уже поэтому, а после совы из больницы так и вовсе легли прахом. Но я не теряла присутствия духа! Сделав голос построже, я выпрямилась и положила руку на плечо Симусу.
- Итак, мистер. Ничто не испортит нам день − я не позволю, - чуть сжав ему плечо, я погрозила воображаемому Гринчу дня пальчиком, и Брайен впервые за несколько часов захихикал. Сдерживая улыбку, я продолжила, успокаивающе глядя мужу в глаза, - Сейчас нам вновь придётся перестроить наши планы − подумаешь, всего-то пятый раз за месяц! Но, родной, - я перевела ладошки ему на шею и, прислонившись лбом к его лбу, прошептала, - обещаю тебе, что в этот раз мы проведём наше укороченное время вместе так, как ты захочешь.
Глаза у Симуса загорелись, можно было в них, любимых, разглядеть целый тайфун мыслей и самых бредовых идей, но − что я могла поделать? Семейная жизнь намного сложнее и вместе с тем проще жизни в одиночку, приходится идти на ряд компромиссов и уступок, поступаться своим личным временем и интересами, но зато появляется возможность вносить что-то свежее, новое в привычное, тем самым превращая рутину в праздник. Хранительница очага, мать семейства, по задумкам, семерых, и фурия в постели; что ж, я не прочь ещё одного вечера видеоигр.
- Вытаскивай из своего тайника все кассеты, которые есть!
Этот восторг в его голосе стоит того, чтобы сказать ему это и завтра, и послезавтра, и каждый день. Я широко улыбаюсь, когда он звонко чмокает меня и стирает влажный след нежным щипком по щеке.
- Венди, ты у меня сказочная! Слышишь, Брей? Мама у тебя из сказки!
Гостиную озаряют радостные возгласы сына и зелёная вспышка из камина. Наша свадебная фотография в рамке, подаренной сокурсниками-гриффиндорцами в соответствующих цветах, вновь падает, но я, подхватив Брайена под мышки в нашем собственном секретном танце, совсем забываю её поднять.

- Если хочешь, мы можем соорудить что-нибудь сладкое...
Наклонившись над глянцевой книгой, почти касаясь друг друга лбами, мы с сыном разглядывали аппетитные картинки всевозможных тортов и пирожных. Я перелистывала странички волшебной палочкой, и мы поочерёдно тыкали в понравившиеся и тут же отметали, если находили в составе чернослив, взбитые сливки или горький шоколад: “У нас в семье одни гурманы!” − как-то буркнула свекровь, выкидывая партию кексов с черносливом.
- Мам, а разве ты умеешь готовить?
Я подняла голову и, едва взглянув в его насупившееся лицо, расхохоталась. Ему правда было интересно, и вопрос был задан вовсе не с целью подколоть или обидеть, за что мне и нравилось общение с детьми − от них всегда слышишь только то, что они имеют ввиду, ничего не скрывая, не обманывая, не юля. Я провела кончиками пальцев по его щеке и, весело улыбаясь, ответила ему:
- Но у меня же есть ты, мой помощник номер один, верно?
Только Брайен, похоже, относился к происходящему слишком серьёзно. Он спрыгнул со стула, походил по нашей просторной кухне, открывая попадавшиеся по пути ящики, с сосредоточенным лицом вытаскивал кухонные принадлежности, раскладывая некоторые на столе передо мной. Я не совсем понимала систему его действий, но продолжала с интересом за ним наблюдать − вот чеснокодавилка, какое-то смешное устройство со спиралью, это, вроде, толкушка, а это молоток, и ещё два непонятных инструмента. Наконец он добрался до ящика с кастрюлями, сковородами, формами для выпекания и прочим инвентарём. Внимательно сё оглядев и пожав плечами, он помотал головой и сокрушённо произнёс:
- Я не знаю, зачем эти все штуки нужны. Извини, мам, я не умею готовить и не смогу тебе помочь.
Глядя на него в свете солнечных лучей из-за лиловых занавесок, я почему-то подумала о том, что когда-нибудь, пусть и нескоро, но мне придётся разделить его чудесную душу с какой-то девушкой. Мне не жаль его отдавать, но я вдруг остро поняла, что не хочу, чтобы кто-то разбил ему сердце. И сейчас я вдруг так захотелось попросить прощения у всех парней, которым когда-то разбила я.
- О, дорогой, не переживай! - я опустилась перед ним на колени и взяла за руки, с любовью глядя ему в глаза. - Готовка даётся не всем − видишь, у твоей мамы не получается, но ведь у тебя же всё впереди! Видел, какие у папы получаются пышные калачи? А какие вку-у-у-усные…
Когда мы сошлись с Симусом, я правда сначала очень старалась приготовить хоть что-то сносное, но, чего и следовало ожидать, не получалось даже “что-то”. Можно представить моё облегчение (пополам с удивлением), когда выяснилось, что мой тогда ещё жених − великолепный повар. Обязанности в нашей семье нестандартные из-за этого, но ведь никто и не говорил, что мы нормальные?
- Знаешь, что я придумала? - подмигнув сыну, я поднялась на ноги и захлопнула книгу рецептов.
- Что? Что? - Брайен, до безумия обожавший интриги, даже запрыгал от нетерпения.
- Думаю, мы с тобой трансгрессируем в город за тортом. И ещё… - я притворно задумалась, приложив пальчик к подбородку. - Думаю, выбирать торт будешь ты.
Я же рассказывала, насколько я без ума от улыбки сына? Отправив его одеваться, я вышла на террасу и, набрав полную грудь воздуха, счастливо пробормотала что-то на выдохе − я чувствовала столько энергии, и в то же время была такой лёгкой, будто невесомой. Не знаю, что делает людей счастливыми. Моменты? Воспоминания? Родные или просто − люди? Может, жизнь длинною в киноленту, или даже мелодию? Я не хотела размышлять над этим сейчас. Достав волшебную палочку, я собрала в стопку письма с террасы и уже собиралась было зайти обратно в дом, как вдруг заметила торчащую из кустов свёрнутую газету. Нахмурившись, я наклонилась ближе, раздвинула заросли так трепетно любимого мною жасмина...
- Мерлин бы побрал этих сов, - проворчала я, вытаскивая по меньшей мере десяток писем, видимо, периодически попадающих сюда из-за безалаберности работы крылатых почтальонов. Что ж, не мешает ознакомиться с запоздавшей корреспонденцией, вдруг мы всё же выиграли в одном из тех весенних розыгрышей “Магического перевёртыша”...
Белая кружевная ленточка. Моё сердце ёкает, а рука автоматически ищет, за что удержаться. До боли знакомое имя.
Я уже ничего не чувствую.
- Мамочка?
- Да, дорогой, я внизу!
Моя рука недолго задерживается − вместе с ключами и кошельком я кладу в сумочку и свадебное приглашение.

Все покупки сделаны, ноги уже гудят, сын доволен, до возвращения Симуса чуть меньше полутора часов  и вроде бы пора уже домой, но мне всё ещё что-то не даёт покоя. Я сказала − что-то? О, конкретно, кажется, на тысячу раз перечитанное приглашение. Мне нечего там делать, да и я вообще не понимаю, для чего меня пригласили… Но это истинно уловка судьбы, что я заглянула в жасмин именно сегодня!
- Мам, мы пойдём сейчас домой? - озвучил Брайен вопрос, который мучил меня всё время, пока мы бродили по магазинам.
Я колебалась с ответом. Душу жгло с двух сторон: с одной была сумка и её такой далёкий, чужой профиль на нарисованной картинке, а с другой − сын, умоляющий меня взглядом не возвращаться так быстро домой. Я прекрасно знаю все свои ценности в жизни, и знаю самую первую, но… Нет, нет, я уверена, что ничего не изменится.
- Солнышко, а ты когда-нибудь видел невест? - решилась я.
Брайен округлил глаза и с интересом посмотрел мне в глаза.
- Не-а, - ответил он ожидаемое.
Я коварно улыбнулась и направилась наконец в парк, вокруг которого мы ходили всё это время. Знала ли я, что в итоге сдамся? Возможно, это была просто борьба для себя, с целью прикрыть голую правду?
То, что предстало нашим с сыном глазам, не поддавалось никакому определению. Я всегда знала, что Парвати не позволит пройти обыденно такому важному мероприятию, но чтоб настолько… Меня поразило всё − от платьев подружек невесты до банкетного стола. Превосходное сочетание цветов, чарующий аромат − что-то индийское, одновременно цветочное и такое родное… Я крепче сжала руку сына и отвела его подальше от толпы. С нашего угла были отлично видны алтарь и оркестр.
И она. Церемония только началась, и она шла, окутанная магией и невесомой фатой, такая ошеломляюще прекрасная... на секунду мне показалось, будто это сон. Я не видела её лица, но чувствовала её улыбку, взмах ресниц её пронзительных глаз и дыхание с мягких губ. Я смотрела и не могла поверить. Не хотела поверить.
- Мама, она очень красивая.
Брайен был так же заворожён, как и я. Мы видели, как какой-то мужчина снял с её счастливого лица слои тонкой ткани, как они клялись друг другу в замершей тишине и их поцелуй − чистый, светлый и целомудренный, но такой неправильный… Я понимала, что я на свадьбе, и здесь поцелуй невесты с женихом − нормальная вещь, но я не могла этого видеть. Не могла вынести.
- Мамочка, почему ты плачешь?
Его голос в безмолвии был словно звон колокола, и многие обернулись к нам… включая её. Моя растерянность очень вовремя сменилась ненормальной, сумасшедшей даже улыбкой при встрече с её глазами. Помнишь ли ты меня?
- Эта девушка моя давняя, давняя... подруга, Рей. Её зовут Парвати.
Парвати.