Самый северный курорт земли. Вечная мерзлота, ночь длинной в четверть года, десяток неприлично дорогих отелей и засилье вампиров. Ещё бы. Возможность не оглядываться всё время на часы и горизонт, ложиться спать тогда, когда хочется и вставать в любое время, идти куда хочется иди ехать – та свобода, что отнята у них природой, но возвращена снова в этом всеми богами и дьяволами забытом уголке.
Торонгила сюда пригласил старый знакомый, тоже обращенец Виардо. Сам глава клана не был хорошим создателем, и его «дети» шлялись по миру сами по себе, периодически сбиваясь в мелкие кучки по интересам. На этот раз инициатором кучкования выступил Джарго Бейл, который решил вдруг превратить вампирский санаторий в золотую жилу. Ему нужны были деньги и единомышленники. А у Тора пока не было своего дела, после закрытия предыдущего он так и не нашёл, куда себя пристроить, а потому легко согласился.
- Нефть! – вместо приветствия выпалил Бейл, пожимая руку Тору, едва вошедшему в здание аэропорта.
Тор только поморщился. В самолёте его укачало, он терпеть не мог эти железки летучие, куда больше доверяя своим крыльям. Но на север другой дороги, кроме как в этой коробке, не было. К тому же Тор был голоден, страшно замёрз, не отдыхал уже больше трёх суток и начинал ругать себя за очередную авантюру. Он бросился взгляд вокруг, пытаясь разглядеть что-то в кромешной темноте за стеклянными стенами зала, и заодно присмотреться к толпе вокруг, чтобы понять, нравится и ему этот город. Впереди мелькнула тёмная взъерошенная макушка. Та самая, в которую Тор зарывался носом на танцполе в баре, названия которого не помнил, и в которую запускал пальцы, чтобы поцеловать строптивого полукровку. По лицу вампира сама собой расплылась широчайшая ухмылка.
- Знакомый? – тут же заметил оживление друга Бейл. – Подойдём?
- Нет, - Тор кивнул в ответ на взмах руки Лето и бодрым шагом направился в сторону выхода из зала к стоянке такси. Бейл летел следом.
- Кстати об эльфах, - разумеется, от зоркого глаза матёрого вампира не укрылся тот факт, что парень, приветствовавший Тора в толпе был остроухим. – Они нам тут всеми силами ставят палки в колёса.
- Чем им мешают деньги, текущие в твои карманы? Они вроде не такие златолюбцы. – хмыкнул Тор, мысленно всё ещё лаская взглядом увиденный в толпе силуэт. Он бухнулся на заднее сиденье авто и откинул голову, с наслаждением прикрыл глаза.
- Им мешает нарушение экологического баланса в местах добычи нефти. А сами при этом летают на самолётах и покупают автомобили. – Бейл отдал приказ шофёру, и большая чёрная машина, похожая на какую-то хищную рыбку, мягко вырулила со стоянки.
- У тебя есть донор? – спросил Тор, не открывая глаз. Он облизнул пересохшие губы, явно чувствуя, как начинает кружиться голова.
- Есть. Тут тебе в любом отеле по первому звонку на ресепшен пришлют «обед». Кстати, ты взял смокинг, как я просил?
- Разумеется, - Тор приоткрыл один глаз. – В казино же не пускают в джинсах.
- Забудь пока про казино. Сегодня нас ждут в отеле «Северная Звезда». Пафосное место, пафосный приём. Мы с эльфами будем во всю показывать друг другу зубы…то есть улыбаться.
- Сделаем, - отозвался Тор.

Пару часов спустя чистый, свежий, сытый и довольный жизнью вампир вошёл в распахнутые двери отеля «Северная Звезда». За окнами бушевала пурга, ветер бил в окна, но в большом зале никто не замечал разгула стихии. Официанты разносили напитки, где-то играла тихая ненавязчивая музыка, у стены привлекал внимание фуршетный стол, и вся пафосная компания остроухая и острозубая лавировали по залу с тарелками и бокалами, успевая перекинуться парой слов каждого с каждым.
А Тор искал глазами своего Зайца. Он не мог не быть здесь.
- Красавец, - усмехнулся Бейл, оглядывая друга с ног до головы. – Сколько стоит твой одеколон?  Ты как будто на свидание собрался.
- Не сглазь, - прошипел Тор, заметив в дальнем конце предмет своих поисков.
- Без глупостей, - в миг посерьёзнел Бейл. – Общество тут малочисленное, все на виду, и нравы довольно ханжеские. Держи себя в руках.
- Я осторожно, - всё, вижу цель, не вижу препятствий. Вместо того, чтобы подойти и поприветствовать хозяина этого благотворительного приёма, Торонгил на прямую проложил себе путь в дальний угол.
- Привет, Заяц, - сказал он, вырастая у Лето за плечом и накрывая тень угол стола перед ним. – Какая встреча.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Сколько прошло времени? Пять лет? На сколько сильно может измениться за этот короткий срок тот, кому отпущено множество человеческих жизней? Тор смотрел на стоящего перед ним остроухого полукровку и не узнавал в этом собранном и деловом человеке того парнишку с пляжа, за которым бегал по ночным улицам Киютат де Конте и которого целовал на рассветном утёсе. У него другое имя, другие повадки. Он первым уводит Тора в сторону, бросает что-то о неуместности извинений и приглашает к себе в номер. Вампира. Который в прошлую встречу его целовал, а целуемый был так смущён. Что же случилось за эти пять лет? Тор провожал взглядом Лето, отказываясь даже мысленно принимать это незнакомое имя, и гадал, что всё это значит. Быть ведущим в этой игре ему нравилось гораздо больше. Соблазнять, смущать, наблюдать, рвать чьи-то хрупкие миры в клочья и рушить неумело возведённые стены грамотным штурмом. Теперь же ему открывали ворота, просто, даже без просьб и ультиматумов. И в голове сразу рождался вопрос, гадким червячком тревожа – кому ещё он так же раздаёт приглашения? Хотелось крикнуть всем этим эльфам и вампирам, которые теперь смотрели на Тора любопытными глазами – хотелось им всем сказать, что это он нашёл Лето, он впервые поцеловал его как мужчина мужчину, он впервые показал ему рассвет, которого эльф, дитя света, не хотел. Наверно, похожие чувства испытал бы Колумб, если бы узнал, что открытый им континент не носит его имени.
Тор схватил у официанта, крадущегося краем зала, сразу два бокала и осушил один за другим залпом. Снова хотелось напиться. И никуда не идти.
- Вид не важный, свидание сорвалось? – елейным голосом поинтересовался Бейл.
- Напротив, у меня есть приглашение в номер, - бесцветным голосом ответил Тор, прячась в тени колонны от любопытствующих.
- Воспользуешься? – тут же последовал вопрос.
- Нет.
- А он, мятежный, ищет бури, как будто в бурях есть покой, - протянул Бейл и всунул в руки товарищу ещё один бокал. – Тебе триста лет, а ты всё ведёшь себя как человек какой-то.
Тор молча выпил третий бокал за десять минут.
- Пей и иди отдыхать. Завтра обсудим инвестиции.
- Иными словами – сколько денег ты хочешь у меня занять. Не наглей с количеством нулей, - бросил Тор и вышел из зала. Ему было не интересно это общество, плевать на какие бы то ни было связи. Из головы не шёл только Лето, точнее – полукровка с его лицом. Не зря говорят, что эльфы хитры как змеи порой. Говорят ещё, что в былые времена они умудрялись даже шпионить в стане вампиров, прикидываясь кровососами. Чего ожидать от полукровки – люди, как известно, тоже мастера на такие штуки. И даже обманом это назвать нельзя. Просто маска, одна из тысячи на множество жизней, что у этого эльфа есть. В груди что-то больно кольнуло. Не сердце, нет. Оно давно не болит и не бьётся. Обида и злость росли в сознании Торонгила. Он сидел в фойе отеля и наблюдал за бегающим туда-сюда лифтом и мельтешащими представителями разных рас, а в голове зрел план мести.

Тор поднялся к себе в номер. Люкс на верхнем этаже, с огромным окном, в которое не было видно ни зги – только чёрная пурга и отражение роскошной комнаты. Он усмехнулся самому себе, блеснул клыками. А потом открыл окно, не заботясь о том, что через минуту в гостиной будут сугробы и вечная мерзлота. Он обернулся котом и вышел на балкон. Где-то внизу светились в кружащемся мареве окна и заметало снегом такие же балконы. Прыжок в темноту, расставив лапы как белка-летяга, ещё один и ещё. Тор представлял себе схему расположения номеров, и сумел найти то самое окно – номер 1024. Спрятавшись рыжим взъерошенным комком у самого края, он вперил взгляд зелёных глазищ в темноту комнаты.

Ждать пришлось не долго. Приём внизу закончился, гости расходились. В комнате зажегся свет, как по мановению волшебной палочки, на пороге появился…Аманис Арми. Он закрыл дверь, бросил ключ на кровать. Выглядел уставшим и двигался с усилием, скинул смокинг, развязал галстук. Тор не спускал с него глаз, ловя каждое движение. Эльф выбрался из штанов, швырнул в корзину для белья рубашку. В ярком электрическом свете хорошо были видны и тяжи тугих мышц на худом теле, белая кожа, присущая эльфам, по мужски широкие плечи, не позволяющие спутать его с девушкой, длинная шея и кадык, этим вечером прикрытый высоким галстуком. Тор злился на самого себя. Он понял, что лучше было не приходить вовсе.
Эльф скрылся в душе. Тор перепрыгнул с балкона на пожарную лестницу, влез по стене в вентиляцию и через минуту выпал пыльным шерстяным комком в прихожей номера 1024. А потом прошествовал к кровати, по пути отряхиваясь, одернулся человеком и рухнул на подушки, с наслаждением потягиваясь. Из-под не плотно прикрытой двери ванной лилась полоска света и было слышно звук текущей воды. Тор почувствовал вдруг, что замёрз. Он нашёл в комнате телефон и заказал глинтвейн с доставкой в номер, стараясь говорить не слишком громко. Но закончив разговор с ресепшен и повернувшись к двери ванной, встретился взглядом с…и как его теперь называть?
- Я заказал нам вино, не против? – даже если против, Тору было плевать сейчас на всё. Он снова подошёл к кровати и разлёгся на ней, раскинув руки и ноги морской звездой, исподтишка разглядывая старого-нового знакомого.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Тор любил получать то, что хотел. Точнее, судьба, любящая его нежно и взаимно, приучила его к такому положению дел. А сейчас Тор хотел горячее вино и горячие объятия, и плевать, что по этому поводу думал эльф. Вампир с улыбкой, немного злорадной, выслушал тираду о том, что ему сегодня тут ничего не светит. Он то уже точно загорелся, а значит и зажжёт, если понадобится, света будет вдосталь. С этой мыслью он проводил взглядом эльфа и вино, удалившихся в гостиную. Потом сладко потянулся на кровати, двумя простыми движениями скинул выходные ужасно дорогие туфли, не заботясь о состоянии задников. Приподнялся на кровати на локоть, заглянул в проём двери из спальни, убедился, что его оттуда хорошо видно. А потом решил, что прежде чем мстить за обиду, стоит отблагодарить за весьма эстетически увлекательное зрелище, которое он лицезрел всего каких-то десять минут назад.
Торонгил встал с кровати, бросил взгляд в гостиную на эльфа, расположившегося в кресле в уютной домашней одежде. Весь вид у него был домашний и уютный. И совершенно не вписывался в планы Тора. Вампир небрежным движением вытащил из манжет запонки и бросил их на прикроватный столик, словно это был его столик, в личной спальне. Потом развязал галстук, усмехнулся, вспомнив, для чего был использовал этот предмет гардероба в прошлую встречу с Лето. Галстук змеей соскользнул на пол. Тор выпростал руки из рукавов смокинга и стянул его с себя как змея шкуру в линьке. Вслед за смокингом отправился и жилет. Слишком много змей и шкурок на квадратный метр. Ещё одна поселилась у Тора в сердце. Противным холодным языком она щупала чувствительные струнки. Тор не хотел причинять Лето боль, даже если шёл сюда с намереньем сделать это, взять то, чего ему хотелось. Но теперь куда больше хотелось увидеть не страх в глазах, а…Увидеть, как правильный, чётко выстроенный эльфами мир этого полукровки рухнет. Жестоко, но Тор и хотел мести за своё уязвлённое самолюбие.
Тор вытащил рубашку из брюк и расстегнул ремень, оставив пряжку болтаться. Носи запихнул куда-то под кровать, рубашку бросил туда же. И босой, снова босой, прошёл к гостиную, придерживая сползающие штаны, бухнулся в кресло напротив эльфа и взял бокал с вином.
- Я замёрз, - сказал он и пригубил горячее ещё вино. Закрыл глаза, наслаждаясь терпкостью и ароматом специй, согреваясь, наконец. – Я хочу согреться. Эта чёртова ночь должна стать подарком вампирам, но она чересчур холодная. И ты чересчур холодный.
Тор поднялся и одним шагом оказался возле эльфа. Сделал ещё один глоток вина. Бокал с глухим стуком опустился на столик, вампир  опустился на колени у кресла Лето. Он смотрел в глаза ему, ловил внимание, ждал, когда эти голубые радужки станут чёрными от удивления, страха, желания – хоть чего-нибудь. Он взял руку Лето в свою, прижал тёплые пальцы к холодной щеке, потом поймал ладонь губами, мягко целуя холм Венеры под большим пальцем. И всё это время не отводил взгляда от лица эльфа.
- Не ври мне и самому себе. Тебе понравилось тогда, и ты это помнишь. Я покажу то, что понравится ещё больше, - с этими словами Торонгил провёл языком по тонкому запястью своей жертвы, тронул нежную кожу клыками, почти прикусывая, но не причиняя боли, и запечатывая чуть порозовевший след новым холодным поцелуем.
- Согрей меня, - тихо попросил он.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Тёплая рука скользит по щеке, и Тор тянется за ней как кот, переживший зиму, за первым лучом солнца. Прикрывает глаза, едва не мурлычет. Но слова Лето падают словно камни, тяжёлые, бьют больно. Тор распахивает глаза, смотрит внимательно. Эльф рассказывает, как искал себя, пробовал, узнавал. Что той ночью был влюблён, но всё закончилось с восходом солнца. Любовь на пару часов от того, в чьих жилах течёт кровь бессмертных. Вот она, цена улыбок эльфов, цена одного поцелуя. Куда там Бейлу и его инвестициям с шестью нулями. Тор сжимает кулаки и сводит челюсти. Ему указывают на дверь и посылают в постель к шлюхам. Он никогда не покупал чужую любовь, и не продавал свою. Он всегда любил того, кого хотел, и хотел того, кого любил. Всем своим существом. Не на всю жизнь, но не на одну ночь. А у эльфа это легко получилось.
- Пробовал, - протянул Тор, поднимаясь с колен. Он зло рванул ремень на брюках и швырнул его на столик. – И как многих перепробовал? Может, позы были неудачные?

Внутри у Тора всё кипело. Ему уже не было холодно, ещё немного, и он сможет дышать огнём. Он смотрел в эти сердитые теперь глаза, сведённые бровки на переносице и не находил себе места, мечась по комнате. В ту ночь он открыл лето новый мир, где всё можно, где любовь и наслаждение не имеют границ и рамок. Всё показать не успел. А теперь он заявляет, что всё остальное за этой чуть приоткрытой в первый раз завесой уже пробовал, и ему не понравилось. Кто посмел трогать Лето своими грязными руками? И другими паршивыми частями тела? Сейчас Тору хотелось оборвать эти самые руки и запихнуть глубоко в желудочно-кишечный тракт с обоих концов владельцам шаловливых ручонок. Тор хотел показать ему любовь, а парень насмотрелся дешёвых порно-картинок. Проклятое эльфийское любопытство!
- Ну почему, - почти простонал Тор, прижимаясь лбом к холодному оконному стеклу. Он представил живо всё то, что могло вызвать у Лето отвращение, и почти возненавидел его и себя. – Почему ты пошёл проверять? Тебе понравилось как мы целовались, может дело в нас? – Он повернулся к Лето и поймал его взгляд. – Я никого не целую просто так, знаешь?
Тор подошёл ближе, склонился над креслом, в котором съежился эльф, навис над ним.
- Давай попробуем ещё раз. Если тебе не понравится, если ты сможешь сказать нет через пять минут, я уйду и больше тебя не потревожу. 
С этими словами Тор сократил до минимума расстояние между их лицами, один миг вглядывался в синие глаза напротив, а потом закрыл глаза свои, больше им не доверяя. Он накрыл губы эльфа своими, требуя ответа, снова врываясь в горячий рот, ища его язык своим, ловя каждый вздох. Он пил эльфа как жаждущий в пустыне припадает к роднику. Одна рука опустилась на затылок Лето, не принуждая ни к чему. Но не позволяя и отстраниться. А вторая коснулась шеи, кажущейся такой тонкой в вырезе большого свитера. Этот вязаный мешок сползает с плеча, и Тор тут же пользуется этим, пробегая холодными пальцами по ключицам и тонкой коже вокруг. Опускает руку по плечу, ныряет под пояс свитера, касается горячего тела через тонкую ткань майки на эльфе. Под пальцами вздрагивает грудная клетка, чувствуется пульс, дыхание. Лето солгать не сможет, а неведомый холодный Аманис Арми тем более, это уже точно не он. Тор узнал этот поцелуй, узнал своего Лето.
- А теперь скажи, что я должен уйти, и я уйду, - шепчет Тор, разрывая поцелуй. Он склонился к уху, острому уху – теперь это его фетиш – и прихватил клыком самый кончик. Дёрнется – откушу, - подумал он.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Горячее дыхание эльфа у самого виска, потому что Тор всё ещё держит клыками его ухо. Облизнул кончик, провёл языком по раковине, прикусил мочку, проложил дорожку поцелуев по шее до ключиц. Дьявол задери все эти эльфячьи правила! Но и Тор выполнять обещание не собирался – даже если бы получил сейчас звонкую пощёчину и был выслан за дверь. Зато с каждым словом Лето он всё больше убеждался в своём нежелании причинить ему боль.

- Я не укушу тебя и не стану приставать, если разрешишь остаться, - сказал он и отстранился, поднимаясь на ноги. Одним глотком осушил бокал. – Закажи ещё глинтвейн, хорошо варят.

С этими словами он снова потянулся, с хрустом разминая спину. И прошёл в ванную, по пути прихватив большое полотенце, в котором перед ним совсем недавно предстал эльф. Дверь в ванную замыкать не стал. Вызов эльфийскому любопытству.

Сразу на полную мощность включил воду, бросил в угол брюки и бельё, залез под струи, пару минут просто простоял не двигаясь. Колкие струйки били по плечам, по спине и шее, а если повернуться – и в лицо, в грудь. Горячая вода стекала по животу, заставляя сжаться судорогой мышцы. Вокруг всё заволокло густым паром. Тор закрыл глаза и представил рядом Лето. Стройное поджарое тело, длинные ноги, тонкие суставы, тугие мышцы. Ничего, что позволяло бы перепутать его с женщиной. Тор терпеть не мог женоподобных мальчиков, которых ему присылали, если он просил донора молодого и симпатичного своего пола. Если ему хотелось мужчину – он предпочитал их, а не неопределённое существо со взглядом лани. И никогда не заводил с такими романов.

Лето был идеален. Тор прямой сейчас видел его перед собой, обнажённого, с любопытством в глазах. Если напрячь воображение ещё чуть-чуть и вспомнить, как только что он обнимал за шею, можно представить его горячие ладони на своей коже, вместо обжигающей-горячей воды. Рука Тора сама поползла по животу и опустилась в пах, вся кровь устремилась туда же. Он прижался спиной к кафельной стенке и откинул голову, лаская сам себя, но видел рядом Лето, осмелевшего и любопытного. Мысленно направлял его и показывал. Слишком сильно он этого хотел, больше, чем мог признаться самому себе. Откинув голову назад и оскалившись, он кончил себе в руку, задержал дыхание, не желая расставаться с мимолётным ведением желаемого, выданного за действительность. Вода быстро смыла следы бурной фантазии, но само наваждение никуда не делось.

Тор выключил воду и растёр покрасневшую кожу суровым полотенцем, обернул его же вокруг бёдер и вышел из ванной. С волос капала вода, на полу оставались мокрые следы. Подойдя к кровати, он сдёрнул покрывало и рухнул поверх одеяла. Кровать была достаточно широка, чтобы двое старых супругов, вздумавших поселиться в этом номере, могли не встречаться в ней вовсе. А Тору хотелось эльфа под бок, горячего, греющего. Он повернул голову.

- Лето, иди ко мне. Я просто устал, как и ты, наверное. Мы можем просто поспать рядом? – одна надежда, что в объятиях Торонгила Лето увидит сны, которые его не отпустят. Потому что сны самого Тора сбывались наяву, но ускользали в последний момент.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Тор полусидел на высоких подушках – какого чёрта их в кровати вечно столько? – и пил горячее вино, жмурясь от удовольствия как сытый кот. После разрядки в душе мысли в голове перестали лихорадочно прыгать, текли медленно и размеренно. Он разглядывал Лето, сидящего рядом с кружкой в руках с подогнутыми ногами. В смокинге на приёме он казался взрослым, опытным, отвратительно серьёзным. А сейчас напоминал ребёнка.

Ребёнка, которому предложили новую игру. Или показали как играть в старую, правил которой он не знал, а потому в первый раз не понравилось. Он протянул руку и коснулся холодной кожи вампира, отчего тот едва не расплескал половину кружки. От греха подальше Тор убрал вино на прикроватный столик. Лето задал такой дурацкий вопрос, что Тор даже не стал отвечать. Вместо этого он растянулся на кровати, закинув руки за голову и предоставил Лето возможность изучать себя. От прикосновений тёплых рук по коже бежали мурашки, и хорошо, что руки были спрятаны, эльф не видел, как сжались кулаки до побелевших костяшек. Это было слишком хорошо.

А когда эльф улёгся рядом, прижавшись всем телом и тычась в шею носом, да ещё и кусаясь, Тор не смог с собой совладать. Он обнял его так крепко, что должен был выжать весь воздух из лёгких, прижал к себе и поцеловал в макушку. Какое-то странное чувство овладело им, названия он найти не мог. Во всём виноваты вино и усталость, сказал он сам себе.
- Сколько захочешь, - прошептал он в тёмные вихры, крепко сжимая Лето в объятиях. – Я приехал по просьбе друга. Он обещал поводить меня по казино и залезть в мой карман…А ты играешь в покер? – Тор чувствовал, как смыкаются веки. Слишком долгий день. Или ночь? Пусть эта ночь будет бесконечно долгой. – Покер это ведь не ложь, только блеф… - шёпот Тора оборвался, он провалился в сон.

В долгих лабиринтах сновидений Торонгил целую вечность, одну бесконечную ночь, искал Лето. Слышал его голос, наполненный то весельем, то отчаянием, но не мог найти. Им овладевала тоска, словно забрали что-то очень важное. Но он нашёл эльфа, или не быть ему Эдельхарном. Лабиринт окончился железной решёткой, за которой в ярко освещенной комнате танцевал Лето. Тот самый танец под весёлую песню из маленького бара в Киютат де Конте. Тор залюбовался, он как заворожённый смотрел на быстро двигающийся силуэт. Лето в такт музыке начал раздеваться. Через мгновение на нём было почему-то только одно полотенце. Он смотрел куда-то в сторону, не на Тора, и улыбался. Из тёмного дальнего угла появился человек без лица, хорошо сложенный, обнажённый и уже жутко ненавидимый Тором. Вампир хотел что-то крикнуть, предупредить Лето, отвлечь, позвать, но ни слова не мог произнести.

А безликий обнял эльфа, жёстко и по хозяйски. Тор видел, как сменяется страхом веселье в его глазах. Эльф что-то сказал про «только попробовать», но в следующую секунду незнакомец уже брал доверчивого остроухого силой, оставляя синяки на его теле. Кровью был заляпан пол, незнакомец смеялся, хоть рта у него не было и говорил, что раз кровь есть, ему нет нужды возвращать мальчика отцу. А Тор до крови разбивал руки, пытаясь снести железную решётку, отделявшую его этого кошмара.

Решётка пала, когда безликий исчез. Переломанный и окровавленный эльф лежал на тёмных камнях, свет погас, теперь это был не зал для танцев, а просто очередная холодная комната лабиринта. Тор стоял возле Лето на коленях, пытаясь обернуть его в свою рубашку и держать так, чтобы не причинить боли. Почему-то взрослый, мускулистый и ладно сложенный мужчина теперь на руках у вампира был похож на ребёнка.

- Прости меня, - шептал Тор, снова целуя тёмную макушку. – Я не думал, что ты решишься на такое…Я не знал, на что обрекаю тебя…

Секунду назад он укачивал Лето на руках, как маленького, а теперь его нет. Темнота, огромная постель, рядом никого. Тор вдруг почувствовал собственное никогда не бьющееся сердце где-то в горле.

- Лето! – позвал он. Проясняющийся разум пытался доказать ему, что это всё сон, виноваты вино и усталость. Но то, другое чувство, названия которому Тор не знал, требовало немедленно найти эльфа, вцепится в него и никогда не отпускать.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Тор лежал в ворохе одеял, под боком к нему жался эльф. От него пахло утром, зубным порошком и тающей негой ночи. Странно, за окнами было всё так же темно, хоть пурга улеглась. Но ощущение утра всё равно появилось до того, как Тор взглянул на часы. Утро пришло, развеяло странный кошмар прикосновением Лето. Даже не поцелуй, просто касание губ, но почему-то этот жест был так прост и естественен, словно повторялся далеко не в первый раз.

- Прости, просто кошмар приснился, - Тор потянулся в кровати, разминая мышцы и выгибаясь, как огромный кот. Ночью он потерял полотенце, в котором лёг, теперь между ним и эльфом был только угол простыни. И они оба, завернутые в одно одеяло. Тор прижался к бедру эльфа, недвусмысленно намекая на то, что он здоровый молодой кровосос в постели с очень ему привлекательным полукровкой. Сон развеивался, теперь Тор уже не мог бы сказать, что его так напугало в том лабиринте и при чём здесь Лето.
Кстати, оказывается и не Лето. Тор удивлённо приподнял одну бровь и с, изобразив возмущение, клацнул зубами перед самым носом врунишки.

- Много у тебя имён? И сколько путешествий? – что-то было в этом эльфе странное, загадочное. И чем дальше, чем больше этих загадок становилось. – Знаешь, мне плевать, как тебя зовут. Я буду звать тебя…, - он на секунду задумался, или сделал вид, что задумался, - Сорлей. В переводе с одного северного языка это значит «летний путешественник». Сколько бы у тебя не было путешествий, я тебя всегда узнаю, - усмехнулся Тор и вылез из одеяльного рулетика.

Теперь Тор стоял посреди спальни абсолютно обнажённый. И жалел, что выбрался из кровати – там было нагретое эльфом одеяло и сам эльф. А радиаторы в комнатах едва справлялись с долгой ночью севера. Ничуть не стесняясь наготы вампир прошёлся в ванную, умылся и почистил зубы, орудуя пальцем вместо щётки. Все его вещи остались в номере на другом конце отеля, не бежать же по коридорам в раздетом виде. Увы, такого зрелища не выдержит даже ночной порте, видавший всякое. Но вряд ли он видел голого вампира с гордо поднятой головой и не только, выходящего из номера эльфа-полукровки.

Потом Тор нарочно медленно и рассеяно искал вещи. И медленно одевался, на ходу забывая застегнуть какую-нибудь пуговицу или ширинку. И допивал вино из графина, давно остывшее, но всё ещё ароматное. Им владело ощущение странного умиротворения. Ничего из того, на что он рассчитывал, ночью не случилось, но чувствовал он себя так, словно получил всё и даже больше.

- Давай спустимся в ресторан и позавтракаем, - предложил он, наконец отыскав запонки. Завалился на кровать и подставил эльфу руки, чтобы тот застегнул эти чёртовые пафосные заместитель пуговиц. – Завтракать тобой не буду, - вампир улыбнулся, но уже не так хищно. Эта фраза становилась похожа на добрую шутку. – А потом ты поедешь на свою встречу.
После этого Тор подошёл к двери балкона, открыл её, подмигнул Лето.

- Увидимся через пятнадцать минут в баре, - и, обернувшись огромным рыжим котом, резво взобрался по пожарной лестнице, перепрыгнул ещё пару балконов, чтобы оказаться в своём номере. Разумеется, дверь балконную он у себя не закрыл, в спальню намело сугробы. Тор оставил на тумбочке в прихожей солидные чаевые для горничной, которой придётся всё это убирать, и спустился, как цивилизованней кровосос, на лифте.

В ресторане было почти пусто – вампиры, в большинстве своём, предпочитали всё таки спать днём, пусть он тут и не отличался от ночи. А эльфы с вампирами не делили трапезу. Кроме одного. Тор сразу нашёл взглядом Лето, проложил путь между столиков и уселся напротив.
- Доброе утро, - лучезарно улыбнулся он,  будто видел эльфа впервые за день, а не проснулся в его кровати. Рядом тут же нарисовался официант.
- Меню? – он услужливо протянул карту вин и напитков, а так же ещё одну корочку, в которой был прайс на услуги «кровавых коктейлей».
- Живого донора, пожалуйста, - официант тут же выхватил блокнот. – Не старше двадцати пяти лет, человек, белый, пол не важен. Но ради всего святого, если это будет парень, проследите, чтобы был гладко выбрит. Не хочу жевать кактус.
- У нас из кактусов отличная текила, - парировал официант с совершенно серьёзным лицом. Но шутку, кажется, понял.
- Вечером, - ответил Тор. – А сейчас кофе со сливками без сахара, большую чашку.
- Будет сделано. Через двадцать минут вас пригласят в отдельный кабинет для первого заказа, - с этими словами официант удалился. А Тор бросил взгляд на эльфа. Хотелось спросить – ты же помнишь, что я вампир, верно?
- Какие планы на вечер? - поинтересовался Торонгил, откидываясь на спинку кресла.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Один пьёт кофе с сахарным песком, другой разбавляет молоком. Горечь одна на двоих. Но первый мешает гнев и тоску с юмором, смехом и надеждой, другой притупляет вкус тьмы тихой грустью и нежностью. Первый не любит горечи, второй наслаждается ею.
Вампир усмехается, показывая один клык, и, улучив момент, выхватывает из салата эльфа помидорку-черри. Маленький упругий плод брызжет соком, когда клык протыкает тонкую кожицу, капли красного сока остаются на губах и стекают по подбородку. Вкусно, но не на столько, чтобы заменить томатным соком из фальшивой «кровавой Мери» настоящий вампирский коктейль. Тор кидает выпитую помидорку в свою пустую чашку из-под кофе.

- Если однажды на завтрак будешь ты, я готов есть тебя сырым, колючим и без соли, - улыбается Тор, облизываясь. Он не на столько голоден, чтобы кидаться на эльфа, но невозможно не думать о таком лакомом куске даже будучи совершенно сытым.
Идиллия. Приятная беседа, приятный собеседник. Тор наблюдает, как эльф ест, замечает всё – от движения пальцев, держащих вилку, до того, как блестит сок и соус у него на губах, как движется кадык, когда он глотает, как он смакует свой сладкий кофе. Но всё меняется в одночасье, как только появляются другие эльфы. Тор сейчас пожелал бы, чтобы они все сдохли! И смог бы поверить, если бы ему сказали, что война между эльфами и вампирами началась именно из-за этого – однажды кому-то помешали завтракать вдвоём.

- Катитесь, господин эльф. – ответил он, подмигнув Лето. Сильнейшее разочарование перерастало в желание похулиганить. – И что вам дело до того, с кем я проснулся? Можете быть уверены, Аманис, вы не в моём вкусе, - сказано это было чуть громче, чем следовало бы. И отчасти было правдой – этот новый Лето, точнее – тот, кем он становился в присутствии своих собратьев, совершенно не вызывал у Тора симпатии. И глаза те же, волосы, черты лица, фигура – а не цепляет. Всё дело было в том, что настоящего Лето Тор уже знал.

- Твой любовник? – Тор аж вздрогнул. На место уже испарившегося Лето бухнулся Бейл со стаканом из бара, со дна которого трубочкой подбирал напиток.
- Спятил? – парировал Тор. - Просто ревнует. Я на его глазах вчера склеил очаровательного парнишку.
- Выглядишь свеженьким, будто спал всю ночь, - с сомнением протянул Бейл.
- Да ну, - ответом на скепсис был широчайший зевок. – Он меня загонял. Кресло в гостиной, ванная и спальня… - и ведь даже почти не солгал. Тор улыбнулся сам себе, но Бейл его довольную физиономия принял на счёт рассказа о прошедшей ночи и утратил недоверчивый тон.
- Я приходил к тебе в номер, хотел передать бумаги. Там все мои планы, посмотришь?
- Завтра. Сегодня хочу поваляться в кровати ещё, уже в одиночестве, а вечером выбраться в казино.
- Давай ты сначала дашь мне ссуду, а потом пойдёшь проигрывать всё остальное? – Бейл нервно постукивал пальцами по столу и перебирал бумаги. Тор достал из кармана ручку, нашёл в договоре инвестиций место для подписи, широким росчерком подписал и поднялся из-за стола.
- Всё, забудь о моём существовании.
- До вечера, - разулыбался Бейл. – А вечером я у тебя ещё столько же выиграю.
- Мечтать не вредно.

***
- Делайте ваши ставки!
Вечером в казино отеля «Северная Звезда» народу было больше, чем при строительстве Вавилонской башни. Три этажа карточных столов, рулеток, игровых автоматов и прочих способов вытянуть у любителей состязаться с фортуной все деньги до последнего медяка. Вечерние платья, бриллианты, блеск глаз, азарт. А ещё жадность, зависть, обман. Тору всегда казалось, что именно так выглядит ад. Но ему тут нравилось.
- Зеро-шпиль, - сказал он, положив на зелёное сукно стола несколько фишек не самого большого достоинства. Крупье, бросив взгляд на сапфировые запонки, очень дорогой галстук и белозубую улыбку, принял ставку, зная, что таких будет ещё много.
- Ставки сделаны, ставок больше нет.
Шарик из слоновой кости запрыгал по чаше рулетки, застрекотал мягко сложный механизм, приводя в движение колесо фортуны. Все взгляды были прикованы к мелькающим числам, красное-черное, белому шарику. Все, кроме пары серых глаз, неожиданно нашедших в толпе тёмную вихрастую макушку.
- Восемь, чёрное! – выкрикнул крупье, сгребая проигравшие ставки, и в том числе несколько фишек рассеянного господина с сапфировыми запонками.
Но главное на этот вечер Торонгил уже выиграл.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Словно барабан револьвера вертится колесо рулетки. Шарик слоновой кости определяет судьбу. Фишки на зелёном сукне в белой разметке равнодушно слушают чью-то мольбу. Делайте ваши ставки! – крупье перекрикивает гвалт. И дань Фортуне-мерзавке кто-то тянет из-под широких фалд. Ставки сделаны – новый вскрик и взведён курок. Одним – улыбка Удачи, другим – тяжёлый урок.

За столами плачут и смеются. Слёзы счастья и злой смех проигрыша. Кто-то ставил слишком много и потерял всё, кто-то поставил всё и выиграл один доллар. Но хоть остался при своём. Кто-то выиграл дважды, поверил в удачу и в третий раз отдал Фортуне деньги, надежду и жизнь. Каждый здесь жертвует необходимым ради того, чтобы приобрести излишнее. Никто не выигрывает в казино, каждый, кто уносит домой чек на сорванный «банк», вернётся, чтобы следующей ночью проиграть ещё больше.

Тор смотрел в сторону автоматов и видел особую игру. Игру, в которой он сам был ставкой. Он знал теперь, чего стоит этому синеглазому полукровке ночь с вампиром, чего стоит ему воплощать в жизнь Аманиса, убивая каждый раз в себе Лето. Эльф мог сегодня утром в ресторане поцеловать его на прощание, делясь вкусом отвратительно испорченного сладкого кофе, он выиграл бы Тора, но проиграл бы свою карьеру, уважение и устоявшийся правильный мир.

А Тор? Он отошёл к барной стойке, заказал что-то лёгкое, чтобы смаковать весь вечер, продолжая исподтишка разглядывать своего эльфа. И думать. Хочет ли он на самом деле быть чьим то выигрышем? Чтобы на следующий день покинуть счастливчика и найти нового везунчика, или изменить судьбу и остаться на всегда.

Тор ставит на Лето. Половину того, что у него есть. Первый номер, красное. Число имени полукровки – единица. Лето – первый, начало, одиночка, единственный. Снова вертится круг, крупье кидает шарик, и толпа вздыхает. Тридцать пять, чёрное. Тор ищет глазами свою отвернувшуюся удачу, находит его у игровых автоматов. Он не смотрит сюда, где у стола приносят жертву смеющимся богам во имя него. Рядом какая-то девица, красивая и смелая. Как там певица из бара, с которой Тор едва не уехал той ночью. Но что он получил бы, если бы поставил тогда на неё? Один акт страстной близости, которая с рассветом развеялась бы как дым, и сегодня здесь он уже не испытывал бы судьбу. Кажется, в тот вечер он ошибся и проиграл. Но выигрыш был бы горче, а сейчас в пору смеяться.

Тор ставит вторую половину фишек на себя. Торонгил – число «четыре», чёрное. На востоке это число смерти, на столько страшное, что его вымарывают с номеров домов, этажей и дат рождения. А Тору нравится. Но рулетка неумолима, она несётся, сметая на своём пути надежды, приметы и веру в чудеса. Пятнадцать, чёрное – вращение останавливается. Тор залпом выпивает коктейль, что оставался и сжимает в кармане последнюю фишку. Его кто-то хлопает по плечу, какая-то красавица рядом улыбается, она не против его утешить сегодня. Алые губы, алые рубины в колье – она не ищет спонсора, она ищет удовольствие.

А Тор ищет Лето. Так не может быть! Не могут в этой игре отдельно друг от друга проиграть они оба. Если бы ставил он на пятёрку, понял бы, что не благоволит судьба к такой сумме слагаемых, но если каждый сам за себя, должен победить хоть кто-то. Вот он, эльф, возле автоматов. Тор, проходя мимо, обронил к его ногам последнюю свою фишку, в попытке её поднять замаскировал движение другое – обнял за пояс и залез в карман брюк. Теперь в его руке другая фишка, принадлежащая Лето. Одна стремительная секунда, и вот уже вампир у бара. Новая порция алкоголя и ещё одна попытка состязаться с судьбой.

- Единица, красное, - последний кружок цветного пластика на столе. Одобрительный и местами сочувствующий шорох в толпе. Зрителей у каждого из столов всегда много. А ставок на одно число меньше всего. Выигрыш один к тридцати пяти, но и проигрыш с обратной вероятностью. 

Стрекочет запущенное колесо, Тор снова не смотрит на мелькающие квадраты и числа. Он смотрит поверх голов на второй этаж, где стоят автоматы.
«Ты не ставил на меня, Лето. Что страшнее – проиграть себя или меня получить? А я буду ставить теперь всегда на тебя, потому что ты – самое невероятное, что со мной случилось. И раз ты случился, значит невозможного нет». 

- Единица, красное! – выкрикивает крупье, и все вздрагивают, а потом толпа разразилась аплодисментами, будто бы это заслуга Тор. А может вера всё таки что-то значит?
«Ты не веришь в нас, Лето, и я не буду. Но в тебя верить буду, это делает меня богатым», - Тор смеётся и принимает из рук красавицы в рубинах бокал с шампанским, салютует эльфу и толпе.
- Удача при мне! Так выпьем чарку, йо-хо!
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Удача повернулась спиной и ушла, мазнув хвостом мягким пушистым по лицу. У этой удачи синие глаза и острые уши. Глаза то пробивают холодом, то ласкают тёплой лазурью. Но пусть даже холод – даже студёное небо севера всё равно небо, а не бетонные низкие потолки. А теперь неба нет, оно ушло. Тор не заметил, как это случилось. Просто стало темно, очень темно. Блеск бриллиантов слепил, в ушах гремела назойливая музыка, в руке грелся бокал безвкусного вина. Толпа вокруг бесновалась, когда везучий вампир взял очередной банк. Но не хватало одного зрителя, ради которого и было всё это шоу.

Тор бросил горсть фишек крупье на чай, на остальное попросил выписать чек. Он за один вечер вернул себе половину того, что ссудил Бейлу, но, кажется, начал проигрывать больше. Проклятого эльфа нигде не было, а спрашивать о нём у охраны казино или швейцаров в холле отеля Тор не стал. Слишком многое потом придётся объяснять Аманису своим сородичам, и вряд ли он сможет найти достойный ответ на вопрос, почему на исходе ночи по отелю бегал вампир в его поисках.

Тор упал в кресло у лифтов, устало потёр виски. Кажется, он выпил слишком много сегодня. Вот она, злая магия казино – забываешь обо всём, теряешь чувство меры. Как в лапах коварной Цирцеи.

«А чего ты ждал? - ехидно спросил внутренний голос. – Что он вечером снова пригласит тебя к себе? Что утро в его кровати станет традицией?»
Тор не мог объяснить себе, чего он на самом деле хочет. Нужен ли ему этот эльф как любовник, или достаточно просто просыпаться в одной кровати и обмениваться парой фраз за завтраком…В одном он был уверен точно – для чего-то он был нужен, необходим как воздух, которого мы не замечаем, пока он есть.

Воздух вернулся, вместе с небом. Небо ворвалось в двери отеля с сугробом на плечах и синими губами. Пронеслось ураганом мимо портье, стойки администрации и Тора. Лица Лето он разглядеть не успел, но что-то внутри при виде этой стремительной фигура сжалось в тугой комок. Куда он так спешит? Тор видел его с девушкой, и, кажется, с ней же он и ушёл. Теперь он спешит к ней? Интересно, к себе пригласил? Тор представил девицу на кипенно белых простынях, с нею Лето, и это было так же неправильно, как отсутствие неба. А ведь Лето Тору ничего не обещал, лишь взял с него самого обещание не кусаться.

Тору нужно было протрезветь сию секунду. Но он всё равно был пьян. Ревностью, злостью, обидой. Он ринулся вперёд броском, которому позавидовала бы кобра, успел просунуть ладонь в закрывающиеся двери лифта. Створки мягко поддались, впуская его и тут же сомкнулись за спиной и лифт ринулся вверх. Тор ударил кулаком по панели, вдавливая кнопку «стоп», и железная коробка повисла между этажами.

- Я выиграл твоей фишкой, - рявкнул он, прижимая Лето к зеркальной стенке. – И должен тебе благодарность.
С этими словами он впился в губы эльфа требовательным поцелуем. Он требовал от Лето ответа, требовал горячего сбивчивого дыхания, требовал своего имени на выдохе, требовал забыть все, кто были и не думать о тех, кто будет. Никого нет, кроме них двоих и никогда не было, и весь мир – железная коробка, висящая на бесконечно длинном тросе где-то между Большой Медведицей и Альфой Центавра.

Но только одного поцелуя мало, чтобы выкинуть из головы десятилетия, а для кого-то и три сотни лет. Стоит закрыть глаза, как всплывают воспоминания, чувства, сожаления, и можно представить на месте человека под своими руками кого-то другого. Может Лето и хотел бы, чтобы вместо Тора здесь был другой. Или другая. Та, что ждёт его в белой постели. Тор её почти ненавидел.

- Повернись, - поцелуй разорван, и даже тому, кто не дышит, теперь не хватает воздуха. Тор оттаскивает эльфа на шаг от стенки и разворачивает спиной к себе, прижимая крепко и склоняясь снова к уху. Как пять лет назад, а может пять веков или пять жизней. – Не смей закрывать глаза, - шепчет он, сам вглядываясь в отражение. Там, в зеркале, двое с лихорадочным огнём в глазах, в мятых рубашка и дыбом стоящими волосами. Румянец на щеках, искусанные губы. Тор прихватывает Лето поперёк груди, как на том танцполе, но вторая рука теперь скользит ниже и забирается эльфу под пояс брюк. Они стоят так близко, что Лето не может не почувствовать, как Тор возбуждён. Он хочет этого полукровку, здесь, сейчас. Как капризный ребёнок игрушку. Взять, пометить своим клеймом, чтобы никто в песочнице уже не позарился. Сломать, разрушить, отравить, проклясть, чтобы руки покрылись язвами у любого, кто посмеет украсть сокровище.

- Не. Закрывай. Глаза, - режет Тор, вытаскивая рубашку из штанов Лето и спешно расстёгивая ремень. Слишком быстро, путается в пуговицах и молниях на одежде, в складках белья, но находит то, что искал. Явное доказательство того, что Лето не против. Более чем не против. Тор в зеркало видит всё. И огромные распахнутые глаза, потемневшие как грозовое небо, и язык, пробегающий по покусанной губе, каплю пота на виске – эльфу уже не холодно, накидка валяется в углу давно забытая. Тор держит его поперёк груди, тесно к себе прижимая и едва может заставить себя не тереться об него пахом, как кобель во время гона. Другой рукой ласкает эльфа, медленными долгими движениями, не позволяя сорваться слишком рано. Времени совсем нет. У них снова нет времени, когда оно так нужно.  Бросить одежду на пол, довести эльфа до исступление, когда он будет извиваться полу и просить, сам не понимая чего, а потом взять так, чтобы забыл все свои фальшивые имена.

Но лифт уже дёрнулся и снова пошёл по этажам, в любую секунду двери распахнутся, а чтобы дотянуться до табло и снова поставить на паузу механизм, Тору нужно оставить Лето. Оставить на самом краю, бросить за миг сладкой судороги. Молясь всем богам, он лишь быстрее работает рукой, ласкает чувствительную уздечку, сжимает сильнее, почти до боли

- Давай же, сейчас, - шепчем в острое ухо и проходится клыками по шее, не раня, лишь едва заметно царапая. Лето выгибается у него в руках, отчаянно пачкая руку, зеркало и накидку, валяющуюся у его ног. Мгновение спустя, на сотую долю секунды Тор опережает звонок лифта и останавливает его на верхнем этаже.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Мгновение назад Тор был жив. В пальцах бился пульс, в ушах шумела кровь, кожу обжигало горячим дыханием, а теперь он снова мёртв. Пульс был биением чужого сердца, кровь шумела в жилах Лето, это у него на лее пульсировала венка под осторожным касанием клыков. Это из его губ вырывался горячий вздох, обжигающие его и Тора. Рядом с ним Тор был жив. Но как только сомкнулись безжалостные двери лифта, увозя Лето, жизнь будто замерла.

Одно вселяло надежду. Брошенное лето слово «приходи». Тор рванул по коридору, пролетел мимо портье, обновляя все зарегистрированные рекорды скорости перемещения вампиров. Он едва не вошёл в собственный номер прямо сквозь стену, минуя дверь. Быстрее – дверь на замок, смокинг в угол, нет времени обходить диван и журнальный столик – Тор идёт прямо по спинке дивана, как кот, не знающий слово «препятствие». Бедная горничная – она только прибрала растаявшие ледники в спальне. Но чаевые получает хорошие, пусть не жалуется.

Тор вышел на балкон, подставляя лицо студёному ветру и снежинкам. Прижался к холодному парапету, заметил в углу уже остывшее до состояния жидкого азота шампанское в не начатой бутылке. Чтобы остудить голову одному спятившему вампиру, не хватит и ведра этого льда, разве что высыпать его в штаны. Где-то внизу мрак долгой ночи разрезает полоска света, и Тор перепрыгивает перила, летит вниз, даже не думая оборачиваться птицей или кошачьим. К чёрту девять жизней, он хочет сейчас только одну.
Едва не сорвавшись, он приземлился на балкон прямо перед взлохмаченным синим эльфом. И тут же сцапал его в объятия, вталкивая в спасительно тепло комнаты и захлопывая дверь. Посиневшие губы греет дыханием, трёт и целует холодные скулы.
-Ты позвал. Я весь твой, - как глупо. Тор смеялся бы, если бы ему вдруг рассказали, что однажды он будет так неистово желать эльфа-полукровку, что готов будет явиться как джин из лампы, по щелчку пальцев, он решил бы что как минимум один из двоих собеседников спятил – он, или тот сказочник.
– А ты мой, - рычит Тор толкая Лето к кровати и опрокидывая в неё. Лето замёрз, а Тору хочется снова видеть пожар в его глазах, на щеках, пламя жаркое в каждом вдохе. Он рвёт пуговицы на его рубашке, спешит. Времени у них всегда мало, или теперь это только кажется? Здесь нет коварного рассвета и нетерпеливого лифта, только съехавший с катушек вампир, у которого слишком долго никого не было. Просто очень долго никого не было. Тор ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку.

В какой момент Лето оказался сверху, Тор не понял. Но над головой теперь касался потолок и горели две синие звезды. А Тор прижимал Лето к себе, словно хотел каждым дюймом кожи впитать в себя. Он позволил Лето оказаться сверху, показать, чему тот научился. А сам искал его губы, стоило ему лишь на секунду отвернуться, шарил руками по горячему телу, навалившемуся сверху. Рубашку он сдёрнул с его плеч, но запутался в рукавах и бросил как есть, шаря рукой между телами пытался второй раз за вечер найти замок на брюках и снять, наконец, с Лето эти тряпки. Под ослабший ремень проник ладонью, стискивая и поглаживая холодную кожу.

Но всего этого уже было мало. В голове стоял туман, в собственных штанах – член. Возбуждение, не находящее выхода, превращалось в мучение. Тор рванул застёжку штанов и мгновение спустя одной ладонью взял два горячих члена – свой и Лето. Единственная живая часть в теле мёртвого вампира. Снова знакомое движение рукой, вверх и вниз, чуть сжать, отпустить, обвести ладонью по кругу, но теперь удовольствие одно на двоих. Тор смотрел в глаза Лето, боясь даже моргнуть. Он вытащил руку. Зажатую между телами, медленно облизал ладонь, не отводя взгляда и вернул её на место. Что-то менялось вокруг, что-то странное, страшное, незнакомое. Движения стали медленными, размеренными. Вдох-вверх, выдох – вниз, сердце не бьющееся пропускает удар – замереть, толкнуться бёдрами в собственный кулак, скользя вдоль напряжённого члена любовника. Любовника? Ещё нет.

Тор рывком перевернул Лето на спину, нависая сверху и загораживая свет. Он путался в собственных штанах, висящих на бёдрах, в мыслях и желаниях. Ужасно хотелось кончить, больше чем есть после трёх суток голодовки. Тор прижался к плечу Лето лбом, дрожащей рукой продолжая ласкать себя и его. Другая рука лежала у Лето на заднице, то сжимая, то норовя опуститься ниже и глубже. Лето сильный, гибкий, горячий. И Тор не верит, что опытный. Нет, он должен быть жёстким внутри, узким, напряжённым….невероятным.
- Скажи «нет» сейчас, - просит Тор. – Скажи сейчас, через минуту я тебя уже не услышу.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

- Ты мой, - прошептал Тор, всем своим весом прижимая Лето к кровати и не давая ему даже пошевелиться. И от абсурдности этого заявления тихо рассмеялся в приоткрытые губы эльфа. Называть своим того, кто не может тебе принадлежать, того, кто не может отдаться, того, что каждый раз берёт с тебя обещание воспротивится своей природе. И что стоит Тору сейчас не послушаться? Взять то, что предложили так опрометчиво, взять назад своё обещание, утолить терзающий голод…

Тор обхватил Лето за бёдра и рывком подтянул на себя. Эльф лежал у него на коленях, откинувшись назад. Полураздетый, со штанами, болтающимися на одной лодыжке. Тяжело дышащий, с горячим румянцем на щеках и лихорадочным блеском в глазах. Сколько ещё человек или не человек видели его таким? Скольким он позволил? Член Тора скользил в ложбинке между ягодицами эльфа, и видят боги, лишь триста лет выдержки не давали Тор сорваться. Он смотрел в глаза Лето, пытаясь найти там ответ, хочет ли он этого действительно или оказывает услугу? И с каких пор вампир, которого полукровка видит третью ночь за жизнь вдруг достоин таких услуг?

Тор демонстративно облизал собственную ладонь и обхватил снова член Лето. Теперь он мог наблюдать за ним, лаская медленно и любуясь тем, как рвано вздымается грудь, вздрагивают мышцы живота, как пальца комкают простынь. Перехватив руку Лето, бесцельно блуждающую по бедру, он опустил её ему же под задницу, вручив в длинные изящные пальцы собственный твёрдый до боли член. Он не хотел видеть страх или глухую обречённость в глазах напротив. Дело в глазах?

- Я приму то, что ты мне дашь, - Тор не знал, произнёс ли это в слух или осталось обещание лишь мыслью. Он запрокинул голову и закрыл глаза. Телу было привычно холодно, руке, ласкающей эльфа – горячо, члену, двигающемуся в плену пальцев и тонкой кожи – адски жарко. Тишину вокруг резали рваные вздохи-полустоны, Тор не знал, что из этого принадлежит ему, а где царит удовольствие Лето. Но когда во второй раз за ночь эльф изогнулся в его руках с судороге оргазма, Тор не оставил его в одиночестве. Он чувствовал, как вздрагивает под ним чуткий эльф и захлёбывался собственным наслаждением. В эти эгоистичные секунды, когда ничто не имеет значения, кроме пространства между ног, Тор всё равно не был один.

Сколько прошло времени – минута, или пару часов – Тор наконец откатился в сторону на постели, давая Лето свободу. Глаза после фейерверка и искр снова привыкали к темноте, в тишине всё ещё слышалось тяжёлое дыхание двоих. И теперь, кроме всего прочего, были ещё грязные простыни отчётливый аромат похоти в воздухе.
- Надо было взять презервативы, не испачкали бы постель, - провёл рукой по влажном пятну на кровати, где лежал Лето и теперь ощущались следы страсти его…Любовника? – В следующий раз напомни, - усмехнулся он. И подумал о горячем душе. Но сил подняться не было. Единственное, чего хотелось – это прижать к себе эльфа, оплести руками и ногами, как осьминог свою жертву, и уснуть. Не спрашивая разрешения, Тор так и поступил. Мокрый и всё ещё удивительно горячий эльф теперь не возбуждал, а убаюкивал.
- Это становится традицией, - проворчал Тор в вихрастую макушку, чувствуя, как веки наливаются свинцом.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Приключенец[/status][icon]http://s9.uploads.ru/oCYW7.png[/icon]

Урчание над ухом разогнало сладкий сон, возвращая в сложную и трудную реальность. В этой реальности было утро. Потому что солнцу всё равно, что его не видят, где-то за горизонтом оно вновь начинает свой ход. В этом мире была кровать со сбитыми простынями, хранящими тепло живого тела. Простыни пахли северным ветром и вожделением, подушки хранили отпечаток головы эльфа с уютной ямкой, в которую хотелось зарыться лицом. Торонгил так и сделал. Он смазано ответил на поцелуй, не открывая глаз, и натянул одеяло на голову, переворачиваясь на бок и сворачиваясь в клубок. Он не помнил, что ему снилось минуту назад, но это было что-то хорошее, тёплое, ласковое, от чего слегка сводило низ живота. А от воспоминаний прошедшей ночи по позвоночнику проносились искры. Это точно не было сном.

- Повесь на дверь табличку «не беспокоить», а никуда не пойду, - пробурчал Тор из одеяльного комка, укутываясь ещё плотнее. Тяжёлое толстое одеяло – Тор неожиданно полюбил и принял тот факт, что Лето вечно мёрзнет – придавливало к кровати, не давая шанса даже оторвать голову от подушки. Тело, будто налитое свинцом, отказывалось подчиняться. – Я подожду тебя здесь. 
Тор слышал, как хлопнула входная дверь и повернулся ключ. Свет в спальне не зажигали, только в окно и балконную дверь лился отблеск огней уличных. Тор лежал под одеялом, нежась в тепле, и по крупицам разбирал прошедшую ночь. Вспоминал казино и рулетку, свой первый выигрыш, потом второй, пятый, десятый. Лето и девушку, которую он провожал. Теперь ясно, что только провожал. Тор усмехнулся, вспомнив собственную ревность. И откуда она только взялась – ревность, не девушка. Ведь ничего предосудительного Лето не делал, он даже к девице не прикасался. А воспалённый и распалённый разум Тора уже дорисовал то, чего не было.

То, чего не было. Тор перевернулся на спину, проводя ладонью по постели. Нашёл подсохшие пятна на простыне – доказательство того, что никто не симулировал удовольствие. Лето лежал здесь, выгибался, упираясь затылком в подушки, вздрагивал и стонал. Он был готов на всё – отдать всего себя, не надеясь получить что-то взамен. Но иногда стоит отказаться от даров, чтобы потом получить больше. И если уж выбирать, Тор предпочёл горячие губы эльфа по утрам каждый день этих… - сколько им отпущено времени? – а не горячую задницу на один раз. Лето боялся чего-то, даже соглашаясь на всё, а Тор боялся увидеть разочарование и отвращение в его лице. Пусть эта ночь останется воспоминанием, а разум дорисует то, чего не было.

Торонгил не знал, сколько времени провалялся в чужой кровати. Но когда он всё таки нашёл силы встать, часы в гостиной показывали без четверти шесть. Начал ощутило тревожить голод. Одежда нашлась под кроватью, запонки пропали без вести, стыд и совесть отсутствовали в принципе. Тор разгуливал нагишом по номеру Лето, рассматривая скромный быт. Ничего, что могло бы помочь дать характеристику этому загадочному полукровке. Ни документов, никаких бумаг. Только дурацкий свитер с огромным воротом в кресле, жуткая мятная зубная паста, от которой чесались дёсны, но которая так вкусно звучала на губах у эльфа, полотенце, которым вытирались двое и кровать, разворошённая как поле битвы.

Тор принял душ в номере Лето, смывая с себя следы странной страсти. Оделся, побродил по номеру в темноте. Когда вернётся Лето, он не знал, а значит и ждать его тут до ночи не имело смысла. Чтобы снова наброситься на него в дверях и не отпускать до утра? Стоило напомнить самому себе, что вообще то поездка в это богом забытое место была деловой, а не как не секс-туризм. Но уйти из номера было так сложно, будто бы обратной дороги уже не будет. Захлопнется дверь, отделяющая мир бесконечной ночи и зимы от Лето, света и тепла.

Вампир нашёл где-то у телефона клочок бумаги и карандаш. Нацарапал пару строк и бросил на подоконник в спальне. Открыл балконную дверь, бросил последний взгляд назад и вышел. А через пять минут уже замыкал снаружи дверь своего номера.
На записке, оставленной в спальне Лето значилось всего несколько слов:
Дорогой Венди,
Не закрывай окно. Твой Питер Пен.

***

Они никогда не говорили о расставании. Дни летели один за другим, перемежаясь ночами, и отделяли одно от другого только поцелуи. Жаркие и неистовые там, где кончался день, и мягкие ласковые там, где он начинался. Тор ни разу не ночевал в своей постели. После переговоров, совещаний и тяжёлых выездов в тундру на место будущих нефтедобывающих скважин он заходил к себе в номер, чтобы через три минуты бесшумно переступить порог спальни Лето и, быстро раздевшись, нырнуть под одеяло к по утреннему сонному эльфу. Эльф просыпался, разумеется, когда к нему начинало жаться окоченевшее тело, но они оба быстро согревались. Потом эльф уходил на работу, чтобы вечером вернуться к себе, проверить, открыта ли дверь и лечь спать в ожидании клыкастого будильника.

Чем больше проходило таких дней, тем тяжелее была мысль, что однажды всё это закончится. Должно закончится. Это не было похоже на отношения, крепкую надёжную связь, любовь…Нить натягивалась, готовясь разорваться. Таких нитей тысячи в жизни каждого, но если узелок завязан где-то на пальце правой ноги, никто ничего не почувствует, когда нить оборвётся. Тор не знал, за какой орган в его мёртвом теле привязан Лето, но от одной мысли начинало ныть что-то внутри. Печень, почки и прочий ливер. А может и сердце, хотя оно давно мертво и ничего не чувствует.

В городке начали поговаривать о том, что скоро кончится полярная ночь. Зима отступит и солнце впервые поднимется над горизонтом. Сперва на пару минут, но с каждым днём всё дольше будет задерживаться в небе. И однажды не зайдёт вовсе. Зима заканчивается, и вампирам пора возвращаться туда, где день короче.

Тор привычно спустился по пожарной лестнице и перепрыгнул пару балконов. Он отряхнул снег с пальто у знакомой двери и даже постучал. Он хотел увидеть Лето, спросить его, сколько им ещё осталось. Спросить, не голоден ли он, заказать еды в номер, а потом смотреть, как он есть и улыбается от удовольствие. Как в тот единственный раз, когда они завтракали вместе. С тех пор Тор всегда или спал в это время или сидел за отдельным столом, чтобы не доставлять Лето проблем.

Да, очевидно, что эти встречи обоим доставляли массу проблем. Никому из них нельзя рассказать об этом друзьям, познакомить с компанией, пригласить куда-нибудь. Нельзя стоять слишком близко, смотреть пристально, разговаривать дружелюбно, улыбаться искренне. Они нарушили все правила, занявшись любовью в общественном лифте и подбросив работы горничным. Но улыбаться друг другу вне стен этих комнат им всё ещё нельзя. И никогда не будет можно.

Бесконечная вереница нельзя. Но все они кончились, едва Тор переступил порог спальни. На шоркой кровати, застеленной ровно в поздний час, лежал открытый чемодан. А рядом валялся дурацкий свитер с огромным воротом. Тор бессмысленно смотрел на комок шерсти несколько долгих мгновений. В ушах отдавалось эхо оборвавшейся нити. На что была завязана эта нить – не известно, но больно было. Больше, чем можно было представить.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Неправильный[/status][icon]http://s8.uploads.ru/k37jB.png[/icon]

- Когда ты собирался сказать мне, что улетаешь? – очень спокойным тоном спросил Тор, медленно обнимая льнущего к нему Лето. Эльф спросил его в первый вечер, на сколько долго он тут, но про себя не говорил. Значит всё это время, пока они наслаждались своими преступными грёзами, один из них точно знал, когда и как всё закончится. И что хуже – пребывать в неведенье, каждый вечер встречая как последний и от каждого утра ожидая горького расставания, или точно знать до минуты? Тор представил, как утром привычно щёлкнула бы дверь номера, а вечером знакомое окно оказалось бы запертым.

Слишком много замков и засовов. Но нужен ещё один. Запереть воспоминания, о которых так просил, эмоции, которые зря позволил, чувства, в которые сложно поверить.

Тор сидел на диване в гостиной, Лето рядом, закинув ноги к нему на колени. Весь свет в комнате ограничивался золотистым пятном торшера, едва захватывающего диван и журнальный столик. За границей этого круга света царила непроглядная тьма, даже для глаз вампира. Лето кутался в плед, край которого достался и Тору, но ему хватало тепла эльфа. Он резал маленьким ножом для фруктов яблоки и кормил эльфа с рук. Облизывал сок, бегущий по пальцам и запивал вином. Яблоки были сладкими, вино – благородно кислым, но в горле всё равно почему-то стояла горечь.

Лето лежал рядом, прижимаясь к бедру. Он касался Тора, дотрагивался губами до его пальцев, когда тот подносил очередной кусочек яблока или виноградину. Это будило воспоминание о поцелуях – ласковых, грубых, нетерпеливых и томных. А когда по ладони бежал на запястье сок от винограда, из которого Тор вынимал косточки, пробуждалась тень той ночи, когда в ладони эти лился другой сок, напоённый страстью.

Но всё это не имело сейчас значения. Нить оборвалась, и там, где она была, болтался ненужный узел. От горячих воспоминаний сердце не падало в живот, но спине не бегали мурашки. В груди что-то сжималось, в животе было пусто, а спину грел колючий шерстяной плед.

- Забавное вышло…приключение, - горько усмехнулся Тор, не глядя на Лето. Всякий раз, едва стоило поднять глаза, хотелось прикоснуться к эльфу, убедится, что он ещё здесь. Но пора было вспомнить, что юность осталась далеко позади, за плечами триста лет и таких расставаний уже было не мало. 

- Я хотел тебе подарить кое-что, - с этими словами Тор залез в карман штанов и выудил небольшой цветной глиняный кругляш. Не обналиченная фишка. – Это та самая, которую я у тебя стащил. Я выиграл с ней полтора миллиона и одну ночь с тобой, - Тор взял в руки ладонь Лето и вложил в неё фишку, сжал его пальца, закрывая кулак. – Деньги я взял, а ночь разменял на тринадцать.

Они договорились не спать. Слишком дорога стала каждая секунда, даже если за плечами триста лет. Тору хотелось прижать к себе Лето и никогда не отпускать. Запретить ему эту работу, которая заставляет его менять лица и имена, запретить ему быть эльфом, на чьи холодные надменные взгляды натыкался тут на каждом углу. Заставить его забыть всех тех, с кем он «пробовал». Может, было ошибкой не взять его тогда? Тор смотрел на эльфа и не мог найти слов. О чём говорить? О том, что надо отпустить и забыть? Таких случайностей не бывает, и вторая встреча после  рассвета в Киютат де Конте уже исчерпывает кредит чудес этого мира. Тор занял бы ещё, но не знал, чем придётся отдавать.

Лето как-то оказался у Тора на коленях. Момента этого Тор не запомнил, только теперь тёмная макушка совсем рядом и рядом же бьётся сердце, отдаваясь эхом в пустой груди вампира.
- Во сколько у тебя самолёт? – тихо спросил он, не зная, хочет ли знать ответ. – Я провожу тебя в аэропорт. И ещё… - Тор развернул Лето лицом к себе и впервые за вечер пристально посмотрел прямо в глаза. – Не надо больше «пробовать». Ты нравишься девушкам, будь с ними. Пообещай мне, - обещание в обмен на обещание. Тор вспомнил то, что забыл – свой первый сон в этом номере. И Лето – сломанного, разрушенного, тень самого себя. Если только однажды он не найдёт того, кто окажется достаточно безумным, чтоб влюбится в эльфа и влюбить его в себя.

***

Солнце так и не поднялось из-за горизонта, ему ещё не время. Но это и к лучшему – ещё одно расставание на рассвете стало бы горьким уроком – если не хочешь расставаться, не встречайся. Эльф и вампир приехали в аэропорт разными такси, и вошли в здание с разных входов. Тор стоял у стены, глядя на лётное поле, затянутое тёмно-серыми сумерками. А противный механический голос объявлял посадку. Погода хорошая, небо ясное. Тор смотрел в ночь и ненавидел звёзды, луну и южный ветер. Он хотел бы снова пургу и бурю, чтоб погода не лётная, чтоб все самолёты прижало к земле, чтобы зима длилась вечно.  И сам себе не мог объяснить, почему.

Что особенного в этом эльфе? Синие глаза и тёмные вихры? Любопытство, горячие ладони и шершавые покусанные губы? Поджарая задница, острые коленки? Или тот факт, что среди кучи «нельзя» он выбрал именно то, где говорилось о вампирах и мужчинах? Переступил одним шагом. Между ними была пропасть в тысячу шагов, но каждый сделал только один, и они оказались лицом к лицу. А чтобы вернуться обратно одного шага не хватит, тысячу придётся сделать каждому.

Объявили посадку, по полу зашуршали колёса чемоданов. Тор обернулся, чтобы увидеть в толпе эльфов, отбывающих из логова вампиров, делового и собранного Аманиса Арми. Он даже не спросил, куда тот направляется теперь. Чтобы запретить себе идти по следу и искать. Как запретил себе взять его той ночью. Это похоже на метку, обещание. Лето уже получил таких несколько, и каждая его меняла. А Тор не хотел ничего менять в Лето и отказывался признать, что Лето менял его.

Самолёт взлетел, с низким рёвом рассекая тёмное небо. А Тор, постояв ещё несколько минут у окна, отправился к кассам и взял билет на первый же рейс в Европу. Он не возвращался в отель, у него не было с собой багажа. Не было цели, желаний и стремлений. Он точно знал, что всё это временно, он не первый раз прощался раньше, чем остывало его небьющееся сердце. Но в этот раз всё было слишком тяжело для воспоминания длинной всего в четырнадцать ночей.

[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][status]Неправильный[/status][icon]http://s8.uploads.ru/k37jB.png[/icon]