this is the end you know
the plans we had went all wrong
we ain't nothing but fight and shout

l

     Я мечтаю. Каждое утро, еще не до конца отойдя ото сна, я мечтаю. И на мгновение представляю эти мечты. Но только на это короткое время я снова в своём Цикле, пусть и мысленно. И пусть там было достаточно боли, чтобы воспитать жестокость и забыть, что такое привязанности – на войне это становится жизненной необходимостью – всё-таки, т о г д а   и   т а м    было намного лучше, чем здесь, где примитивные расы эволюционировали и заняли господствующее место в Галактике.

ll

     Война прошлого Цикла не пощадила триллионы жизней, и весь вид Явика был уничтожен. Волей случая его анабиозная капсула осталась в целости. И всё же, пока он был жив – война протеан не была проиграна. Он методично обращал в прах жнецовских синтетиков и самих Жнецов. Каждый выстрел штурмового излучателя, каждый удар биотикой был посвящен павшим в прошлом Цикле протеанам. Было чертовски сложно воевать за мертвых. Явик даже начал привыкать к ужасающейповерхственности примитивных видов, теперь занявших Цитадель. Протеанин даже стал – о, боги! – ставить некоторых из них на равных с собой. Ну, более-менее.
     Теперь все было завершено. Традиции  предполагали воссоединение со своей семьей. Семьей для Явика был его первый отряд, которым он командовал, которых постигла та самая участь – одурманивание. Невыносимо тяжело поднять руку не просто на товарища по оружию, а на настоящего друга, не раз рисковавшего собой ради капитана. Память упорно подсовывала картины, от которых бросало то в жар, то в холод и сердце пропускало один удар, затаившись в грудной клетке. С того дня, как пал последний Жнец, даже сон превратились в пытку для протеанина.
     Ночью подсознание было еще более коварно и сцены из прошлого становились ярче, чем реальность вокруг. По ночам Явик снова оказывался в челноке, державшем курс на Кленсаль – планету, состоящую из пустынной равнины с редкими ссохшимися растениями. До вторжения Жнецов это была небольшая колония одной из рас, входящих в состав Империи; неудивительно, что планета оказалась выжжена так быстро. Каждый раз действия происходили по одному и тому же сценарию – он приземлялся и бросал челнок, направляясь к развалинам города. Следом за ним с его бывшего корабля десантировался обученная им самим команда.
     Игра снова начиналась, и была игра неравной. Из ночи в ночь протеанин испытывал кое-что намного хуже физической боли. Каждый день, со дня победы Шепард; каждый раз после отбоя, стоило только закрыть глаза, начинался ад воспоминаний. Холодная сталь проходит в горло старого друга так же легко, как биотический заряд сквозь молекулы воздуха; рука Явика нетерпеливо выдергивает нож под другим углом, разрывая плоть. Он опускается на колени возле умирающего протеанина и прислушивается к хрипам из его вспоротого горла: в последний момент проклятья сменяются словами, которые невозможно разобрать. Явик прикасается к руке истекающего кровью и видит холод и пустоту. Он умер. Вместе с ним попрощалось с жизнью то качество его характера, которое жители планеты Земля когда-то назовут человечностью.

lll

     Быстрые гулкие шаги отдавались эхом в обшитых сталью стенах доков Цитадели. В прочем, звуки быстро таяли в любых помещениях станции. Здесь всегда полно представителей самых разных рас, кроме, разумеется, более или менее развитых. Примитивность устройства этих существ отчетливо видна в каждом их шаге, каждом их действии. Возможно, поэтому они издавали столько шума. Постоянные разговоры нескольких сотен максимально упрощенных эволюцией организмов не давали сосредоточиться. Здесь легко потеряться в толпе, только если ты не протеанин, конечно же.
     – Аттический Траверс, система Дис, – сообщил протеанин, только подойдя к турианцу, который опирался на межпланетный челнок.  Явика учили не врать; благо капитан согласилась выделить ему несколько сотен кредитов «на личные нужны» не особо вникая в подробности. Солдат выложил пилоту всю наличность за поездку в один конец.

lV

     Голубые вспышки ретрансляторов мелькали одна за другой, озаряя небольшой челнок своим ярким светом. Казалось, что это путь длиною в вечность. Явик именно так и видел это. Символично, когда последнийпротеанин совершает своё последнее путешествие в полной тишине. Турианец достаточно быстро прекратил свои попытки начать светскую беседу со своим пассажиром, ведь слышал в ответ только молчание.
     Холодная бессмертная тьма за герметично закрытым иллюминатором разбавлялась полными жизни звездами, планетами и космическими станциями. Жнецы повержены; этот Цикл оказался лучше и сильнее предыдущего. Это необходимо было признать. Как и тот факт, что они бы справились и без Явика. Он мог говорить все что угодно, мог безостановочно утверждать, насколько примитивы его времени недалеко ушли, но все прекрасно понимали, что именно эти глупые, цепляющиеся за свои привязанности и слишком милосердные существа победили то, что уничтожило великую Империю, которую так любил восхвалять протеанин.
     – Входим в систему, – размышления Явика прервались фразой пилота. Протеанин шумно выдохнул и вновь набрал воздуха в свои лёгкие.
     – Держи курс на Кленсаль.

V
     
     Межпланетный транспорт готовился совершить мягкую посадку на застланной толстым снежным покрывалом планете, вертикально опускаясь на поверхность. Начиналась метель и горизонт был надежно спрятан серой прослойкой туч и надвигающимся снегом. Сравнительно тонкая атмосфера не имела возможностей для слишком сильной бури.
    – Открывай, – вибрирующий голос протеанина разнесся по челноку, когда до земли оставалось чуть менее двадцати метров.
    – Дальше я сам, – скомандовал Явик, выпрыгивая из челнока и грузно приземляясь на  занесенную плотным снегом почву. Да, за последние пятьдесят тысяч лет здесь заметно похолодало.
Протеанин выпрямился в полный рост и начал своё движение на юго-запад от точки десанта. Когда-то город находился предположительно в той стороне. Он надеялся увидеть хотя бы руины того, что осталось от колонии после нападения Жнецов. Вместо этого, стоило обогнуть скалу Явик обнаружил нечто совершенно необычное: нетипичный для этого Цикла корабль, явно для дальних перелетов. Межзвездное судно было повреждено, это можно было легко заметить и без инженерной подготовки.
    Гости благополучно болтались в конце списка того, что протеанин ожидал увидеть на этом месте.