Зимний сезон перевозок кокаина из солнечной Мексики на лазурный берег США начался для Гильермо аккурат после сорвавшейся сделки прошлого года. Ла Фамилия едва не потеряла блестящий урожай белоснежного джанкоя, переправляемый грузовым железнодорожным составом в Броли в одном из тринадцати вагонов иссиня черного угля. С виновниками, конечно, быстро разобрались, за исключением оперативной группы из УБН и двумя десятками мексиканских полисменов, поджидающих состав где-то у границы. Товар, алиллуйя Санта Муэрте, не успел доехать до места облавы и коснуться приграничной бюрократии, иначе за решеткой оказалась бы та гнилая прослойка перевозчиков, что любит трепаться по делу и без по двум причинам, данным наркоторговцам от рождения - из страха и горячего темперамента мексиканцев. Как докладывали проверенные источники, фото Гильермо, словно маленький переходящий трофей от бывшего любовника, висело чуть ли не в каждом отделении полиции на пробковой доске под коряво выписанными буквами "разыскивается особо опасный", а стало быть лишних людей в комнату допросов допускать нельзя было от слова совсем. Состав развернули, кокаин выгрузили обратно на склад в пригороде Морелии, Ла Фамилия осталась без ежегодной премии к рождеству, а Гильермо в новом году пришлось перевозить уже две партии наркотиков одним махом. Риски возрастали в геометрической прогрессии, перерыв в четыре недели в Энсенаде с детьми благотворно повлиял на стратегические планы куратора Асуэла, и уже в январе не реализованную партию кокаина присоединили к новой, свежеприбывшей из Колумбии. Схема перевозки не изменилась, сохранив железнодорожный Маршрут в Броли. В шестой вагон загрузили расфасованный и герметично упакованный белый порошок, приставили к составу лихой десяток сопровождающих и пустили под откос, изменив время, пункты-остановки и всеми силами сохраняя секретность от конкурирующих картелей и властей. Сам же куратор отправился первым классом US Airways куда-то в Лагуна Бич, вроде бы постричься.
Провинциальный курортный городишко за последние восемь лет занимал большую часть свободного времени Гильермо. Сюда стекались его финансовые интересы, съезжались деловые партнеры, здесь путались вонючие тихуанские крысы под ногами и рисковали жизнями агенты из УБН. Оказалось, что ничем не приметный мелкий город может оказаться культурной столицей мексиканского наркотрафика со своей звездной аллеей, светской гнилью из-под маек от DG и громкими преступными делами государственных масштабов, скрытых за тонкими шторами маленьких ярких окон местных домохозяек. Во всей этой суете тихая гавань Томаса Райта с одной стороны казалась ничем не отличающейся, с другой - резко контрастирующей, особенно когда он сидел в своем кресле с банкой пива и смотрел не на мир, а сквозь него. Здесь для Асуэла был свой комфортабельный приставной стул, древний, но не жесткий, как будто где-то какой-то Томас из параллельной вселенной мог бы позаботиться о заднице постоянного визитера. Если бы Гильермо и верил во всякую такую чушь, которой непременно была забита прокуренная и проспиртованная голова владельца ломбарда, то все равно предпочел бы нынешнюю реальность, с тем пессимизмом, с которым его даже не встречали. На этот раз пива у "Stellar" с необъятной и трудно воспринимаемой обыкновенными людьми ересью не вышло, по долгу службы наркокартеля двое встретились в поле.
Сплошной бэдлендовый парк Элисо энд Вуд практически не патрулировался в долине реки, на косой и безлюдной дороге между Лагуна Бич и Дана Поинт. Здесь, на неосвещенной трассе среди полупустынных зарослей, на 249 километре припарковался подержанный внедорожник, запыленный разъездами где угодно, но только не по асфальту побережья. И без того тусклый ближний свет фар еще больше затемняла налипшая грязь, в тишине необитаемых мест ожидал мужчина в кожаной куртке, прислонившись к двери переднего сиденья сутулой спиной. Перевезти товар через границу - то грошовое дело на полбеды, многого стоило разгрузить кокаин не подпорченным, в сохранности, чтобы упрятать подальше от разнюхивающих всюду государственных псов. Капитал, ценою в битком набитый грузовой контейнер с прибывающей в Дана Поинт баржи, уже по эту сторону границы требовал хорошо вооруженного эскорта. И согласно предварительной договоренности, навстречу щедрым процентам от выручки, транзитом через 249-й километр перемещался Томас Райт с компанией автоматов в кузове списанного фургона. Гильермо не сдвинулся с места, когда по другую сторону дороги мимо проехала машина метров через десять свернувшая на обочину. Он еще не успел допить пива, а этот говнюк приехал едва ли не минута в минуту, к назначенному времени, вышел из машины своей тощей, впалой фигурой подсвеченной у ног фарами фургона, вызывая в мексиканце двоякое чувство общемирового краха и впечатляющей надежности. Пиво осталось на капоте, поправив пистолет заткнутый за пояс на спине, Асуэла диагональю пересек двойную сплошную направляюсь к задней двери фургона.
- Томас, - удивительно тупое приветствие, принятое здесь в Америке, словно обязательное напоминание имени больному Альцгеймера, прозвучало из уст мексиканца с подчеркнутым радушием почти ближайшего родственника, заехавшего без приглашения на ужин. - Выглядишь, как кусок дерьма. Старого и засохшего. - Поэтичность мексиканца сменилась паузой, когда он подошел к фургону и вытащил из кармана сигареты. Угощать Райта Гильермо не стал, признав самодостаточность мизантропа еще в первую их не самую дружелюбную встречу. - На юг по трассе никого, баржа пришвартуется через двадцать минут. В порту уже ждет Фелиппе, говорит капитан судна без нас отказывается скидывать трап. Что у тебя?