Марион ненавидела притворяться и лгать. Ей гораздо больше подошло бы, ничего не скрывая, высказать обидчику в лицо все, что думаешь, все, что накипело. А потом уже будет, что будет! Но, увы, нельзя. Пока никак нельзя этого сделать, и каждый день ей приходилось утешаться тем, что так будет не вечно. Скоро, совсем скоро король со всем разберется, и тогда больше не надо будет ничего скрывать. А пока приходилось прятаться и шпионить. Каждый день придумывать хоть немного правдоподобные предлоги для того, чтобы заявляться в замок Вейзи, и бродить  там  едва ли не до самого заката в надежде увидеть, услышать узнать. Но именно так она могла помочь, именно здесь было ее место. Даже для достижения самых благородных целей порой приходится использовать не самые благородные способы.
Вот и сейчас  всем было понятно, что после истории с арабским принцем, Вейзи не успокоиться так просто, но никому не дано было знать, когда именно гнилая натура нынешнего шерифа снова проявит себя в полной мере. Так что Марион опять ехала верхов сторону замка, предвкушая пустую болтовню с местными служанками или, и того хуже, степенные беседы с благородными дамами. Последние столь же сладко льстили Вейзи, как когда-то ее отцу…
На въезде в Ноттингем девушке пришлось спешиться, ездить по городу галопом, не опасаясь кого-нибудь покалечить, могли только солдаты шерифа. Марион осторожно взяла свою лошадку под уздцы и вошла в ворота. Одна из тех самых аристократических дамочек попалась девушке навстречу, едва она добралась до базарной площади. Народу вокруг было немало, и Марион искренне надеялась, что леди Эллисон, восседавшая в роскошных носилках, которые несли четверо крепких парней, ее не заметит.  Надежда оказалась тщетной…
- Марион, милочка, рада тебя видеть, - старушка приоткрыла полог и потянула к девушке свою морщинистую руку, унизанную без меры массивными перстнями. Юная леди подумала, что большую долю веса, который несут эти четверо слуг, составляют драгоценности престарелой дамы.
- Приветствую вас, леди Эллисон, - Марион выдавила из себя вежливую улыбку. Тем временем дамочка внимательно изучала собеседницу, очевидно сгорая от желания узнать, зачем она сегодня явилась в город.
- В последнее время ты что-то зачастила в Ноттингем. Я ведь видела тебя в замке буквально вчера.
Марион предпочла ответить на это замечание еще одной вымученной улыбкой.
- Но я тебя  понимаю, милочка, прекрасно понимаю. Влюбленным бывает так трудно расставаться.
На миг дочка бывшего шерифа утратила дар речи, но скоро сообразила, что старуха имеет в виду вовсе не Робина. Девушка сдержала вздох облегчения, чтобы не выдать своих эмоций. Вместо этого она произнесла нарочито спокойным тоном: «Да, порой трудно приходится».
- Ох, дорогая, в твоем  возрасте я была такой же!
-  Искренне  надеюсь, что вы ошибаетесь, -  мысленно произнесла Марион. Потому как в ее возрасте ныне почтенная матрона была уже дважды вдовой да и третий супруг регулярно жаловался на странные головные боли…
Вслух же девушка продолжила вынужденную вежливую беседу, а после пары минут такого разговора сослалась на неотложные дела и поспешила дальше. Носилки, вальяжно покачиваясь, скрылись за поворотом.
- Так и было, как я говорю. Ничего святого у них нет – две торговки, стоявшие неподалеку, шепотом продолжили разговор, прерванный при появлении леди Эллисон. Разумно. Никогда не знаешь, где у шерифа Вейзи обнаружатся соглядатаи.
- Явились сегодня  в аббатство и потребовали с них вдвое больше налога.
Разговор показался Марион любопытным, и она сделала вид, что заинтересовалась  блестящими безделушками на соседнем прилавке. Женщины, меж тем, продолжали.
- Да только не вышло у них ничего. Люди не позволили. Вот.
Марион невольно улыбнулась. Кажется, благородное дело Робина не было напрасным. Он не просто давал людям надежду, своим примером он учил их постоять за себя. И пусть пока получалось далеко не всегда, главное, что люди пытались.
- Вот и пришлось этим иродам ни с чем уехать.
Торговец принял искреннюю улыбку Марион за одобрение своему товару и тут же попытался предложить скидку благородной леди. Девушка сунула ему несколько  серебряных монеток, и,  не глядя, забрала  то, что вертела в руках. Кажется, это было небольшое зеркальце в блестящей металлической оправе. Пора было идти в замок, если то, о чем говорили женщины правда, Вейзи будет вне себя. И Марион хорошо знала, что нынешний шериф Ноттингемский своих обидчиков так просто не прощает…
С полчаса спустя девушка  уже шла по одному из коридоров. На входе в замок она рассказала охране о срочном поручении от  леди Эллисон, и бравые ребята не рискнули ей препятствовать – ссориться с этой престарелой дамой  из-за задержки ее наперсницы  не желали даже солдаты шерифа. Слуги тут же охотно взялись проводить лошадку Марион в конюшню.
- Интересно, где сейчас может быть Вейзи? В кабинете, в столовой? А, может, вообще у себя в покоях?
Марион решила начать с кабинета, свернула по коридору направо и поднялась по одной из лестниц. Этот коридор охранял целый десяток часовых – шериф переживал за свои секреты. Однако, глядя на то, как явно скучающие стражники играют в кости, сидя прямо на полу коридора, Марион догадалась, что кабинет сейчас пустует.  Далее по плану была столовая, чтобы добраться  туда, надо было миновать еще пару галерей и парочку винтовых лестниц, однако девушке пришлось проделать только половину этого пути.
- Они считают, что мы нарушаем законы божьи…
Марион так и замерла на месте. Отвратительный  голос Вейзи трудно было с чем-то перепутать.
Девушка взглянула по сторонам, пытаясь понять, где именно ведется разговор. Выходившие в этот коридор двери по большей части "украшали" висячие  замки. Кроме одной. Впрочем, обычно она тоже была заперта. Марион помнила, что двери в замковую  часовню шериф открывал лишь в особенных случаях. Последний раз как раз тогда, когда его обманула лже-настоятельница. Теперь замок на часовне был открыт как будто бы в впопыхах, и именно в храме божьем Вейзи и провозглашал свой вдохновенный монолог.
Стараясь не выдать себя даже слишком шумным дыханием, Марион подошла ближе.
- Что ж, в таком случае мы докажем им…
К счастью, шериф говорил довольно громко, и ей  удалось расслышать  практически все. 
Вейзи, разумеется, не один и леди уже догадывалась, кто получает от него это постыдное поручение.
Здравый смысл подсказывал Марион, что стоит поторопиться, сейчас же, не откладывая, покинуть замок и предупредить – служителей аббатства, людей Робина, всех, кто смог бы этому помешать.  Однако девушка задержалась возле двери, желая услышать, что скажет на это Гай.
- Неужели он согласится? - мысленно задалась вопросом девушка. - Ты дала этому человеку свое слово, теперь остается лишь верить, что в нем еще осталось хоть  что-то хорошее …
- Но я не вор! Я не какой-то там разбойник из Локсли, - к счастью, Гай не слишком тянул с ответом.
- Ты будешь тем, кем я скажу. Сделай хоть что-то так, как я приказал тебе, и быть может, я подумаю, кем ты будешь дальше.- Это уже Вейзи
- А вот теперь точно пора! Не стоит дожидаться конца их разговора, иначе эти двое застанут ее прямо на пороге часовни.
Девушка, старясь не шуметь, поспешила было прочь, однако вдруг  поняла, что разговор, кажется, уже завершен, а значит, собеседники появятся на пороге с минуты  на минуту. Убежать далеко она не успеет, а значит, стоит придумать что-то другое и быстро. Девушка остановилась в конце коридора, несколько раз глубоко вздохнула, стараясь унять волнение, и неспешно зашагала мимо часовни теперь уже не скрываясь.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:41:25)

Первым из дверей заброшенной часовни появился Вейзи.
- Господин шериф…
Марион встретила главу Ноттингема кивком головы. Достаточно для официального приветствия, но не слишком почтительно.
- Интересно, верил ли Вейзи на самом деле в смирение дочки бывшего шерифа? – задалась вопросом Марион.
Отвечая на ее приветствие насмешливой ухмылочкой, шериф в то же время внимательно разглядывал юную леди.
- Подозревает? Догадывается о чем?
Девушка старалась выглядеть спокойной  и даже равнодушной. В конце концов, здесь нет охраны, она ничего не нарушила и с не была поймана с поличным. Так что пока поводов для паники не было. Трудно сказать, поверил ли Вейзи в ее безучастность, но  решил не задерживаться для дальнейшего разговора. Провожать  шерифа взглядом Марион не стала, потому что вслед за ним в коридоре появился его собеседник.
- Сер Гай…
Девушка на мгновение встретилась взглядом с темным рыцарем и опустила глаза.  Робин никогда не смотрел на нее так, в светлый глазах истинного владельца Локсли всегда плясали озорные искорки лукавого веселья. Наверное, потому, что, несмотря на все произошедшее, где-то в глубине души Робин все еще оставался тем самым мальчишкой, который сбежал когда-то на Святую землю, освободив перед этим Марион от данного когда-то обещания.
Гизборн смотрел на нее совсем иначе. Интересно, зачем все-таки она нужна ему? Почему он так настойчиво добивался ее руки?  У дочери бывшего шерифа не было другого преданного, кроме многочисленных неприятностей.  Желал отыграться? Гордая леди Марион столько раз отвергала его, а он привык добиваться поставленных целей. Тогда есть два варианта развития событий после клятв, принесенных у алтаря. В худшем случае, он захочет отомстить и сделает ее жизнь невыносимой, а в лучшем – навсегда забудет о ней, выбрав для себя новую целью. 
А что если он действительно любит ее так, как говорит? Что если она действительно дорога ему? Человек, который с легкостью совершает ужасные поступки, все еще способен любить?
Но тогда обманывать его было бы еще более отвратительно…
Чужая душа потемки, а у Гизборна в этих потемках водилась еще и парочка демонов, с которыми не так-то просто справиться…
Тем временем Гай задал ей вопрос, и неловкое молчание явно затягивалось.
- Это вышло совершенно случайно. В замке  у меня было одно поручение, но я уже завершила его.

В то же время пустовавший до того коридор перестал быть безлюдным. Вот, девушка служанка в аккуратном белоснежном чепце проскользнула мимо, скромно потупив глазки. Вот парень, по виду оруженосец,  в спешке пронесся по галерее, невольно покосившись на двоих беседующих.
- Странно, должно быть, мы смотримся со стороны, - невольно подумала Марион. – Жених и невеста стоят на расстоянии  большем, чем длина двуручного меча и пытаются подобрать слова для неловкого разговора.
- О нет, к счастью,  ничего не случилось. Мои дела здесь закончены и я всего лишь шла…
Марион неловко положила одну ладонь на другую. Ну же, вспоминай, вспоминай устройство этого ненавистного замка. Куда ведет это коридор? Жилые покои, комнаты стражи… Быть может, кухня? 
-  Шла на кухню.
Тихий вздох облегчения сдержать, увы, не вышло.
- Отец сегодня жаловался на головные боли, и я вспомнила, что одна из кухарок обещала ему отвар из трав. Какой-то особенный семейный рецепт. Быть может, мне даже удастся уговорить его выпить это снадобье.
Легенда показалась девушке правдоподобной.
- И я совсем не хотела мешать. Вы ведь, кажется, куда-то спешите?
- Скажи, что нет. Скажи, что отказался от постыдного поручения и  послал шерифа ко всем чертям, ведь там ему самое место. Докажи, что в тебе действительно осталось еще что-то хорошее. Кончено, Вейзи найдет кого-нибудь другого, кто охотно выполнить даже такое дело, но это уже будешь не ты… - разумеется, эти мысли так и остались невысказанными.

Вместо этого Марион лишь улыбнулась, ожидая ответа на заданный ранее вопрос. 

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:41:45)

Надеяться, на то, что Гай так запросто откажется от службы шерифа было глупо, и на мгновение Марион почувствовала  себя дурой, потерявшей драгоценное время в бессмысленных попытках. Но как следует «насладиться» этим чувством у нее не вышло… Когда ладонь Марион оказалась в руках мужчины, тонкие пальцы невольно дрогнули, выдавая нервное напряжение. Прикосновение не было ей неприятно, но девушке никак не удавалось отогнать навязчивые мысли:
- Он никогда не бывал груб с тобой, но ты слишком хорошо знаешь, каким он может быть с другими…
В  ответ на слова Гизборна ей удалось пробормотать  что-то вроде: « Я тоже была рада…».
- Ты боишься оставаться с ним даже так, на расстоянии вытянутой руки, но уже пообещала  разделить с ним всю жизнь… - вот так возникла еще одна непрошеная мысль.
Желать Гизборну на прощанье удачи она не стала. Девушка от всего сердца хотела, чтобы его задание провалилось, и хорошие пожелания теперь были бы просто верхом лицемерия. Так что она лишь произнесла обычные слова прощания и на мгновение замешкалась в коридоре.
- Кухня… Куда я должна была идти, если действительно хотела в нее попасть?
К счастью, мимо как раз прошла очередная служаночка с подносом, явно предназначенным  для еды или напитков, так что Марион просто неспешно следовала за ней некоторое время. Но достигнув поворота, где Гизборн уже никак не мог ее увидеть, девушка пустилась бегом…

Неприятный сюрприз Марион заметила уже на выезде из города. Оказалось, что любимую дочь сера Эдварда на почтительном расстоянии сопровождают верхом двое крепких солдат. Похоже, ее кротость сегодня не убедила Вейзи в том, что возле дверей обычно заброшенной часовни она оказалась случайно, так что глава Ноттингема решил выделить пару серьезных ребят, чтобы они сопроводили  внимательную девушку до дома.
Рвануть с таким эскортом в Шервуд и предупредить Робина было невозможно. Даже если ей удастся в какой-то момент оторваться от преследователей, солдаты доложат шерифу, что из Ноттингема девица направилась прямиком в разбойничий лес. А если вдруг скрыться от них не получится, она рискует привести наемником шерифа прямо к лагерю сторонников Гуда. Так что Марион сделал вид, что совершенно не замечает настырных провожатых и неспешно направила коня прямо к дому. У нее был в рукаве еще один козырь, о котором точно неизвестно шерифу. Там, где не может появиться благородная леди,  появится ее Альтер-эго…
Вскоре Марион уже подъехала к дому, легко соскочив с лошади, девушка сама отвела ее в конюшню, а после неторопливо вошла в дом. Пусть ребятки думают, что спешить ей некуда. Впрочем, леди стоило невероятных усилий сохранять эту маску спокойствия и неторопливости, ведь на самом деле ей ужасно хотелось поскорее покончить с этой игрой и заняться делом действительно важным.
- Я дома, отец, - с порога крикнула Марион.
Сера Эдварда она нашла в гостиной за чтением. Тревожить отца и говорить о навязчивом сопровождении девушка не стала.
- Как ты?
Марион поцеловала отца в щеку, а тот в ответ ласково потрепал ее по плечу, давая тем самым понять, что все в порядке.
- Опять ездила в замок? Зачем на этот раз?
- Надо было выполнить одно поручение. Я обещала леди Эллисон. Знаю, ты не слишком ее любишь, но все-таки я должна уважительно относиться к даме ее возраста.
Девушка тепло улыбнулась. Знать о ее шпионской деятельности отцу уж тем более не стоило. Марион не за что не стал бы подвергать его такой опасности.
- Но она не должна злоупотреблять этим уважением, - ворчливо пробормотал сэр Эдвард.
- Прости, я пойду к себе, устала немного. Ты справишься без меня?
- Ну, знаешь, я еще не настолько стар, чтобы считаться беспомощным.
Губы отца растянулись в улыбке, он  беззаботно махнул рукой и вернулся к чтению. Марион знала, что книги были одной из страстей бывшего шерифа. Увлеченный чтением, он мог позабыть обо всем на свете, и это тоже было ей на руку. Значит, он не услышит подозрительных шорохов наверху и не заметит, как она уйдет.
Поцеловав отца в лоб, Марион покинула комнату.
Оказавшись у себя наверху, девушка первым делом зажгла свечу, затем осторожно выглянула в щелку на ставнях окна.
- Стоят, красавцы.
Уже начинало смеркаться, так что разглядеть солдат было не так-то легко, но при внимательном рассмотрении две фигуры обнаружились в тени возле забора чуть правее от входа в дом.
- Ничего, выберемся.
Марион, старясь не шуметь, осторожно отодвинула сундук и сняла одну из досок пола. Под ней обнаружился небольшой тайник с таким дорогим для девушки содержимым. Считается, что барышни любят наряды, что ж самый любимый наряд Марион состоял из темно зеленого плаща и маски.
Переодевание не заняло много времени. Завершением подготовки было закрепление на поясе кроткого клинка и небольшого кинжала. Не слишком смертоносное оружие в схватке с умелым воином, но именно этим девушка владела лучше всего.
В дополнение к наряду Ночного стража Марион вытащила из сундука огромный черный плащ. Ребята возле дома стерегут благородную девушку, так что есть все шансы, что они не обратят внимание на скрытого под плащом слугу.
Прежде чем выйти, Марион еще раз выглянула в окно – все оставалось по-прежнему. Девушка не стала гасить свечу, пусть думают, что леди-хозяйка так и не покидала своей комнаты. Затем девушка осторожно спустилась вниз, выглянула из-за угла, и, убедившись, что сэр Эдвард все еще в гостиной, торопливо прокралась к задней двери. Ей никак нельзя было попадаться сейчас отцу на глаза. Марион поплотнее завернулась в черный плащ, накинула на голову глубокий капюшон и, наконец, выскользнула на улицу. Девушка старалась шагать тяжело и чуть  прихрамывая, плечи ее были ссутулены, лицо полностью скрывал капюшон. Так она вышла за ворота дома сэра Эдварда и прошла мимо еще нескольких домов, прежде чем обернулась назад.
- Кажется, получилось…
Видимо, солдаты поверили  в неуклюжего слугу, никто не преследовал девушку. Облегченно вздохнув, Марион подобралась  к одному из домов  поближе. Обойдя его сзади, девушка вышла как раз к конюшне. К счастью, во дворе никого не было, да и конюшня оказалась  безлюдной.  Скинув, наконец, сковывающий движение черный плащ и оставшись в зеленом, леди скрыла его под сеном. Затем Марион выбрала одну из лошадей, и, подхватив ее под уздцы, быстро вывела прочь. Она вернет ее хозяевам к рассвету  и добавит немного монет на прокорм для умного животного. Оказавшись за воротами дома, Ночной страж вскочила в седло и, пришпорив коня, решительно направилась к аббатству. Никого предупредить она уже не успеет, а значит, придется действовать самой. Марион была даже рада этому, быть Ночным стражем ей нравилось гораздо больше, чем шпионкой в замке Вейзи…
Лошадь была оставлена на достаточном расстоянии от аббатства. Верхом Ночной страж привлекала гораздо больше внимания. Оставшийся путь Марион предпочла преодолеть пешком, а точнее бегом.
- Интересно, Гай уже здесь побывал? Быть может, я непростительно опоздала?
Соваться внутрь аббатства, толком не зная, что там к чему было весьма рискованно. Девушка здраво рассудила, что Гизборн точно не пришел сюда пешком, значит, для начала стоило попробовать поискать лошадь.
Марион обнаружила черного коня не сразу, пришлось изрядно побродить по окрестностям, прежде чем лошадь была замечена у самой кромки леса. Девушка облегченно выдохнула – раз всадника еще не было, значит, она  успела вовремя. Ночной страж притаилась в темноте недалеко от коня, дожидаясь его хозяина. Гизборн явился не скоро, Марион потерла глаза, уставшие от бесконечного вглядывания  в темноту, когда, наконец, послышались торопливые шаги. Из своего укрытия девушка наблюдала, как черный рыцарь устраивает свою добычу и усаживается в седло. Пришедшая в голову идея казалась простой и гениальной. Когда рыцарь уже оказался в седле, Ночной страж решительно выскочила из укрытия, черкнув ножом по петлям седельной сумки, девушка сорвала ее рванула с добычей прямо в лес. Расчет был прост – пешей в лесу она будет гораздо маневреннее конного рыцаря, и сможет затеряться в темноте. Если же Гизборн тоже  решит спешиться, он потратит на это драгоценное время, которое Марион использует для того, чтобы убежать, как можно дальше.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:42:11)

Сначала казалось, что бежать просто. Ноги в удобных, крепких сапогах легко отталкиваются от земли, перемещая тело на положенное расстояние, девушка глубоко вдыхает, стараясь, чтобы воздуха хватило на очередной бросок, а ночная прохлада сперва кажется бодрящей.  Но потом Марион сворачивает дальше в лес, и скоро бег становится не таким уж легким. Пару шагов, и нога предательски проскальзывает по еловой хвое, заставляя девушку чуть отклониться назад и снизить скорость, чтобы не потерять равновесие. Еще пару шагов, и под ноги попадаются камни или шишки, оступившись  на них, Марион едва не подворачивает ногу, на мгновение лодыжку пронзает боль, но, к счастью, все обходится благополучно, и Ночному стражу удается избежать повреждений. Гизборн предпочел остаться верхом, а значит, Марион приходилось сворачивать в саму густую чащу и плутать между деревьев, пытаясь сбить его со следа. Треск, и очередная ветка ударила девушку, от чего плечо на миг обожгло болью. Хорошо, что лицо закрывала маска, и удары по нему были не такими болезненными. Дышать становилось все тяжелее, воздух с трудом наполнял легкие, и казалось, что его едва хватает для пары шагов, а ночная прохлада теперь была просто леденящей…

За отдающимся в голове бешеным стуком собственного сердца Марион не расслышала свист ножа в воздухе, а лишь внезапно ощутила острую боль пронзившую ее тело. Острый клинок глубоко вошел в спину в районе лопатки, и девушке пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Судя по солоноватому вкусу, возникшему вслед за этими, Марион прокусила ее до крови. Если до этого бег был испытанием, то теперь он просто стал мукой. Будучи дочерью воина, Марион знала – вытаскивать нож сейчас нельзя, иначе она просто истечет кровью, так что приходилось терпеть сильнейшую боль, отдававшуюся при каждом шаге.  Каждый рывок теперь сопровождался еще более сильной болевой вспышкой. Кровь понемногу все же сочилась из раны, пропитывая рубашку на спине и с каждой каплей, кажется постепенно уходили и силы Ночного стражника. Преимущества преследователя теперь были очевидны, значит, это лишь вопрос времени, когда он сумеет ее догнать. Очередная попытка набрать в легкие побольше воздуха провалилась, да к тому же девушка в темноте налетела на камень, и пребольно ударившись ногой, кубарем покатилась по земле. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Гизборн сумел нагнать ее. Однако прежде чем черный рыцарь напал на Марион, она успела выхватить из ножен свой короткий клинок.
Не нужно быть мудрецом, чтобы понять, шансы у мало опытной воительницы против закаленного в боях воина, который, к тому же, значительно крупнее, ничтожно малы. Но это вовсе не означает, что она не станет сопротивляться. Первое время девушка держалась за счет азарта борьбы. В пылу боя на некоторое время отступили  боль и усталость. Марион сопротивлялась изо всех сил, вкладывая в бой всю свою ярость, страхи и сомнения.  Ей удалось отразить несколько ударов и даже увернуться от особенно сильных, но состояние аффекта не могло продлиться долго.  Во время очередной атаки рана снова дала о себе знать, короткий клинок в спине сдвинулся, поднимая сильную волну боли из самой глубины. Девушке нечеловеческими усилиями удалось сдержать крик – Гизборн легко мог бы узнать ее голос. Но потеряв на мгновение координацию, она пропустила очередной внушительный удар, и клинок противника резанул ее по корпусу. Потеряв силы от нового приступа боли, девушка выпустила из рук свой меч. Кажется, еще мгновение, и Гизборн легко расправится с ней. В момент секундной слабости ей захотелось выдать себя – снять маску, назваться, и тем самым сохранить себе жизнь. Но постыдное чувство страха перед смертью тут же было загнано обратно в глубины души. Если уж ей суждено умереть, она погибнет в честном бою за то, во что верит. Марион теперь не отводила  глаз от лица своего соперника.
Однако помощь пришла, откуда ее совсем не ждали. Появление местных жителей заставило Гизобрна отступить. Несколько мгновений Марион наблюдала, как направляются к ней огоньки факелов.
- Нет, так нельзя! – вдруг пронеслось в ее голове. – Если они решат укрыть меня, Вейзи не пощадит все деревню.
Пока расстояние между ней и  людьми оставалось еще довольно большим, Марион постаралась скрыться в лесу. Добравшись ползком до ближайшего дерева, девушка, ухватившись за ствол, встала на ноги и, всхлипнув от нахлынувшей в очередной раз боли, по мере сил поспешила спрятаться в чаще. Скорее всего, крестьяне не решаться следовать за ней так далеко, на ночь глядя, тем более что они уже выполнили свою главную задачу. Кстати, ей тоже стоило завершить свою.
Перебираясь от дерева к дереву и шумно вдыхая после каждого такого отрезка пути, Марион окольным путем свернула назад к аббатству. Уже перед самыми его воротами девушка заметила, что рубашка у нее на боку уже полностью пропиталась кровью. Тонкой струйкой она сочилась теперь по рукаву, заливая ладонь. Голова начинала кружиться, и мыслить ясно становилось все труднее.
Добравшись практически ползком до дверей монастыря, девушка из последних сил забарабанила по шершавой деревянной поверхности.
Услышали ее не сразу, но довольно скоро.
- Кто здесь? – молодой послушник осторожно отварил решетчатое окошко в верхней части дверей.
- Скажи господину настоятелю, что у меня к нему срочное дело, - Марион старалась говорит как можно более хрипло, за мужчину ее, конечно, не примут, но вполне могут решить, что Ночной страж – просто мальчишка.
- Вы серьезно? Да тут целый переполох. Господин настоятель до утра не велел никому открывать.
Марион дрожащими руками развязала сдельную сумку Гизборна, которая, к счастью, все еще оставалась у нее и вытащила оттуда украденный крест, невольно запачкав его своей кровью.
- Вот, - девушка еле-еле приподнялась чуть выше и показала окровавленный крест послушнику в окошко. – Скажи господину настоятелю, что я совсем не могу ждать.
При виде испачканной кровью святыни мальчик судорожно сглотнул и захлопнул окошко.
- Как знать, вернется ли он?
Марион казалось, что прошла вечность, прежде чем, наконец, заскрипели дверные замки и на пороге показался  сам аббат.
- Святой отец, мне срочно нужно исповедаться, - уже едва слышно прошептала девушка.
На строгом лице аббата не дрогнул ни единый мускул.
- Идемте. Яков, помоги.
Тот самый послушник помог Марион подняться и добраться до исповедальни. Аббат занял положено ему место, девушку усадили на скамью, предназначавшуюся для каявшихся в грехах.
- Святой отец, мне очень понадобится сейчас тайна исповеди.
Через крошечное окошко исповедальни леди протянула священнику крест, который тот поспешно выхвати из рук и прижал к себе. На роскошной рясе осталось несколько пятен крови. Быстро придя в себя, настоятель удивленно взглянул на ночного визитера.
- И это еще не все, - продолжила Марион. В следующий момент девушка откинула капюшон плаща и сняла маску.
Надо отдать должное господину аббату, он быстро пришел в себя от новых открытий. Священник решительно встал со скамьи.
- Раздевайся.
Поймав удивленный взгляд Марион, он поспешил пояснить.
- Снимай плащ и спрячь его вместе с маской поглубже  под скамью.
Девушка поступила так, как ей было сказано.
- А теперь идем, я сам помогу тебе.
Поддерживая девушку, настоятель провел ее прямиком в больничное крыло. Своей лечебницы у аббатства не имелось, исцеление не было его миссией, однако несколько комнат в западном крыле было отведено под лазарет. Как правило, здесь лечились больные монахи, а также некоторые местные жители, подхватившие какую-либо опасную или сложную в исцелении хворь. Реже сюда попадали раненые, просившие в аббатстве приюта. Несмотря на ночь, работа здесь не прекращалась, четверо монахов суетились в маленькой комнате, где не было кроватей с больными. Один помешивал снадобье, другой туго скручивал смоченную в повязку, третий записывал что-то на длинном пожелтевшем пергаменте, а четвертый, похоже, как раз собирался совершить обход соседних спален.
Но появление аббата изменило их планы. Монахи удивленно воззрились на настоятеля, поддерживавшего раненую девушку.
- Брат Август и брат Филипп, я попрошу вас выйти.
Двое монахов согласно кивнули и покинули комнату.
- Эти двое здесь недавно и так же недавно дали, как и все монахи, обет безбрачия, так что нечего теперь смущать их твоей наготой. А вот брат Юлий и брат Герман служат целителями давно, они, знаешь ли, видели и женщин покрасивее, и раны пострашней.
Аббат даже позволил себе приподнять краешки губ в улыбке, но тут же снова вернул лицу строгое выражение.
- Сделайте все необходимое и перевяжите ее как можно быстрее. А после спрячьте ее одежду и выдайте робу, из числа тех, что носят местные, когда приходят помогать ухаживать за больными.
Брат Юлий и Брат Герман мола кивнули и приступили к делу. Сам аббат вышел прочь.

Монахи едва успели завершить перевязку, когда до больничного крыла донесся шум, возвещавший о бесцеремонном вторжении в монастырь.
Скорее, - вернувшийся настоятель торопил Марион, облачавшуюся в длинную черную робу. Плотная ткань надежно скрывала повязки, выпитое снадобье чуть умерило боль, но в голове все еще был туман,  и сил у девушки оставалось ничтожно мало.
- Запомни. В комнате справа от этой беспокойный раненый рыцарь. Он плохо спит и в бреду зовет свою жену. В комнате слева, помимо спящих монахов, больной ребенок. Он идет на поправку и скоро вернется к тревожащейся матери. Здесь, -
Настоятель взмахнул рукой в сторону массивных деревянных шкафов,
- Настои и снадобья. И ты все это знаешь, потому что была здесь весь вечер и всю ночь.
Аббат едва успел произнести это, как дверь в комнату вынесли одни сильным ударом. Солдаты шерифа ворвались в больничное крыло и теперь волокли в храм тех, кто хотя бы мог держаться  на ногах, несмотря на все возражения целителей. Самих целителей с насмешками вытолкали вслед за больными. Не сделав исключения для Марион, ее столь же грубо впихнули в толпу монахов и погнали к храмовому залу.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:42:34)

В толпе было очень трудно не поддаться общей панике. Страх здесь чувствовался везде – в каждом вздохе и взгляде идущих рядом, а еще казалось, что он будто заразная болезнь с легкостью передается от одного человека к другому. Большинство людей веры никогда не брали в руки оружие, и теперь им нечего было противопоставить злющим воинам Гизборна. Однако, нельзя было сказать, что все в толпе монахов так легко поддались панике, бросая взгляд то в одну, то в другую сторону время от времени Марион встречала людей иного толка – впечатляюще спокойных посреди всего этого хаоса. Их дух был столь силен, что они искренне верили – небеса защитят их, и не позволят свершиться непоправимому. Для получения полной картины стоило приглядеться повнимательнее, чтобы заметить монахов, с трудом сдерживающих свою ярость. Гнев считался грехом, но избавиться от него сейчас было невероятно трудно. Один из таких монахов – крепкий мужчина чуть старше тридцати в некий момент отшвырнул прочь одного из солдат шерифа, тот отлетел в сторону, едва не сбив по пути что-то их храмового убранства. Но вояк было гораздо больше, и вскоре на месте одного солдата возникло сразу пятеро. Все они бросились на монаха, с ожесточением нанося удар за ударом, и хотя мужчина отвечал им с удвоенной яростью, силы были неравны и вскоре, «наградив» монаха еще парочкой ударов и скрутив ему для надежности руки за спиной, наемники швырнули его вслед за всеми в молитвенный зал.

Марион с трудом поспевала за остальными, сил не прибавлялось, а раны мучили ее все сильнее. Кто-то неосторожный задел ее в толпе локтем, и девушка скривилась от боли. Еще через несколько шагов в глазах у нее потемнело, и леди едва не рухнула на пол, рискуя быть затоптанной монахами или солдатами, однако в нужный момент кто-то подхватил ее, не позволяя упасть. Подняв глаза, Марион заметила рядом одного из целителей, кажется брата Германа. Когда всех загнали в общий зал, девушка, наконец, получила возможность немного отдышаться. Впрочем, передышка была недолгой. Охота вспыхнула с новой силой,  и теперь всех присутствующих сортировали, будто скот на ярмарке, разделяя на годных и негодных к продаже. Одни молились, другие скрипели зубами от ярости, трети выкриками проклятья, призывая на голову нечестивцев все адские муки, кто-то молча подчинялся, надеясь, что все это скоро кончится. Воины шерифа становились все наглее, чувствуя свою власть над беззащитными людьми. Кто-то оттеснил от Марион монаха-целителя, кто-то снова задел ее по раненому боку, от духоты и ярости дышать становилось все труднее. Ненависть закипала в леди с каждым мгновением, и когда один из солдат схватил ее за локоть, пытаясь вытащить вслед за остальными, девушка замахнулась, уже готовая ударить его. Но занесенную для удара руку пришлось остановить, потому что солдат вдруг едва ли не молниеносно исчез, а Марион неожиданно поняла, что кто-то осторожно держит ее за локоть, пытаясь оттащить прочь от толпы.
- Гай…
Значит, он все-таки нашел ее среди монахов и прихожан, и  теперь ей придется отвечать на вопросы, на множество вопросов. И далеко не факт, что Гизборну понравятся ответы. Хорошо, что настоятель успел придумать для нее объяснения до начала облавы, сейчас с затуманенным разумом Марион вряд ли смогла бы изобрести что-либо правдоподобное.
- Оказаться здесь не так уж и трудно, я просто приехала верхом, как и все ваши люди!
Марион обвела рукой зал, будто бы лишний раз, обращая внимание на бесчинства солдат.
- Я прибыла в аббатство помочь с больными, здесь было слишком много раненых, а после нынешней ночи их будет еще больше!
Ей, кажется, не стоило кричать и не стоило говорить с ним так, но сейчас девушке было уже все равно. Кровь бурлила, подогретая болью и злобой, заставляя Марион забыть о страхе и сомнениях, забыть о том, как легко она может себя выдать.
- Местные иногда приходят сюда помогать, в аббатстве это не запрещено. И разве помогать людям -  это преступление?
Девушка, пожалуй, выглядела сейчас довольно странно – все еще бледная от потери крови с болезненно блестящими глазами и растрепанными волосами, она меньше всего напоминала смиренную дочку лорда.
- Остановите их, Гай!
Марион умоляюще посмотрела на Гизборна.
- Ведь это же в вашей власти!
- А еще в твоей, - возникла не прошенная мысль где-то на самом краешке сознания. – Ты сама можешь разом остановить  все эти бесчинства. Нужно лишь назвать себя, выдать им того, кого они ищут – Ночного стража.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:42:53)

В зале действительно было так душно или этой ей только казалось? Второй вариант был гораздо более реальным – по праздникам на мессах храм обычно вмещал в себя не только всех обитателей монастыря, но и местных крестьян, и никто из них не спешил жаловаться на духоту в зале. И все равно девушке казалась, что она не в силах даже нормально вздохнуть.
- Но все это останется на вашей совести, не на совести шерифа! Потому что вы были вольны отказаться  от любого его приказа.
Впрочем, так ли просто было сопротивляться Вейзи? Если даже ее собственный отец предпочел отступить почти без борьбы. Да и она сама все еще была никчемной шпионкой, вынужденной скрываться за чужими спинами. Был лишь один человек, которому хватило смелости, открыто выступить против шерифа Ноттингемского.
Солдаты продолжали бесцеремонно растаскивать людей, а те из наемников, кто был посвободнее,  уже вовсю поглядывали на искусно украшенный алтарь, видимо, размышляя о том, сколько может стоить та или иная его часть и как легко ее можно будет отломать и унести с собой.
Дальше тянуть было нельзя, и Марион, наконец, приняла решение. 
- Вы ищете преступника, что ж – хорошо, тогда…
Он бы запросто убил тебя там, в лесу, если бы не подоспела подмога. Интересно, как легко он теперь отдаст приказ о казни, узнав, наконец, истинного виновника?
Девушка поймала строгий взгляд настоятеля, кажется, аббат догадался о том, что она собирается сделать и осторожно приложил палец к губам,  подавая Марион знак замолчать. Жест священника был не слишком выразительным, вряд ли кто-то мог принять его за тайное послание. Но Марион в любом случае не смогла бы его послушаться, потому что тогда все происходящее было бы и на ее совести тоже.
- Тогда я должна сказать…
Девушка невольно коснулась рукой корпуса там,  она где была ранена. Если понадобиться она предъявит доказательства своих слов. 
Но договорить леди не успела, потому что их беседа была  грубо прервана стремительно вбежавшим в зал стражником.
- Прорвался, он прорвался! – задыхаясь, прокричал солдат.
Пытаясь понять, о чем речь, наемники шерифа тут же забросали своего соратника вопросами. Оказалось, что Ночному стражнику удалось прорвать кольцо воинов, окруживших аббатство и ускакать верхом в направлении Шервудского леса. Преступник, кажется, неплохо знал местность, потому что для прорыва выбрал участок цепи, хорошо скрытый от остальных за восточным крылом аббатства.  А еще ему невероятно повезло увернуться от пущенных вослед стрел. Ночного Стражника признали по маске и запачканному кровью  темно-зеленому плащу. Тут же кинулись искать того солдата, которому была доверена маска. Наемник обнаружился  в примыкавшей к залу крохотной комнатке, где хранилась церковная утварь для ежедневного обихода. Живой, но без сознания и, разумеется, без маски Стража. Кажется, кто-то решил использовать роскошное навершие для алтаря не по назначению и стукнуть им молодчика по затылку. Правда, не сильно, так что угрозы для жизни солдата не было. Довольно грубо его привели в чувство, но оказалось, что напали на него со спины, так что преступника он не видел.
Марион  удивленно посмотрела на аббата, но тот даже не повернул головы в ее сторону, хотя губы священника предательски расползались в улыбку.
- Он спланировал это заранее? Или просто кому-то повезло и его дерзкая попытка удалась? – в голове у девушки было еще  множество невысказанных вопросов.
Наемники шерифа засуетились, ожидая приказа. Марион не стала дожидаться, пока в общей шумихе на нее снова обратят пристальное внимание, и продолжила разговор сама.
- Тогда я должна сказать, что поеду с вами. Конечно же, если решите отправится в погоню.
В том, что Гизборн не станет сдаваться так легко, сомневаться не приходилось.
- Обещаю, я совсем не стану мешать.
- Если понадобиться, еще как стану, - подумала Марион.
В конец концов она должна была убедиться, что они не смогут догнать человека, который сейчас рисковал ради нее своей жизнью. 

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:43:11)

Пока Гизборн отдавал приказы о погоне, Марион сумела улучить момент и шепнуть так кстати снова оказавшемуся рядом брату Герману.
- Найдите мою лошадь. Я оставила ее, - и девушка назвала место в лесу, где должно было ожидать  ее послушное животное. – Оставьте  ее пока в конюшнях при монастыре.
Если она сумеет из всего это выпутаться, то обязательно вернет лошадь ее законным владельцам, а если же нет… Что ж тогда о животном хотя бы  позаботятся   монахи.
Брат Герман не отличался многословностью, а потому в ответ лишь кивнул. На раздачу благодарностей не было ни времени, ни возможности, а потому Марион лишь молча пожала крупную ладонь монаха, чтобы тут же снова занять свое место возле Гизборна.

Девушке досталась вороная лошадь одного из стражников. Хорошо, что ей помогли быстрее забраться в седло, сама бы она сейчас справилась с этим с большим трудом.
По приказу рванули с места. Беглеца они увидели ни сразу, Марион даже успела понадеяться, что ее спасителю удалось уйти от погони, но вот среди деревьев мелькнул знакомый темно-зеленый плащ. Кто-то из солдат заметил его первым, крикнул, привлекая внимание остальных. Все-таки наемники шерифа были хорошо выучены, быстро образовали подобие строя, окружая беглеца и не давая ему увильнуть в сторону или сбежать по той или иной тропе. Марион успела отметить, что ее спаситель очень неплохо держался в седле, очевидно, что в мирской жизни он имел дело с лошадьми, и даже явно был мастером этого дела.
Миновали очередной поворот дороги, и леди вновь показалось, что беглец вырвался далеко вперед, но вот дорога опять вильнула в сторону, солдаты прибавили ходу, и спина псевдо-Стражника снова маячит где-то впереди.
Марион покосилась на ехавшего рядом Гизборна. Погоня и жажда очередной победы явно опьяняли его.
- А ведь это тебя он гонит, как будто дичь на охоте. Это ты должна была сейчас нестись через лес, пытаясь спасти свою жизнь. Ты сама должна была отвечать за свою ошибку.
То, что быстрая скачка сегодня станет для нее очередным испытанием на прочность, Марион поняла почти сразу. От резкого рывка с места сильнейшая волна боли снова поднялась от раны  в боку. На следующей кочке толчок в спину отчетливо напомнил, где вошел под лопатку острый клинок. Девушка с трудом сдерживалась, чтобы не вскрикнуть, и лишь сильнее сжимала поводья - кожаные ремни глубоко впивались в ладони. Еще удар, еще толчок.
- Проклятье, почему же так больно!
Болевая вспышка на очередном повороте дороги, и девушка ощутила, что туго перевязанная рана на спине открылась. Марион чувствовала, как капля за каплей кровь понемногу пропитывает повязку, оставалось надеяться, что поверх плотной робы бурые пятна проступят не так скоро.
- Впрочем, это будет уже совсем не важно.
Девушка вдруг отчетливо поняла, несколько плохо все теперь может кончиться. Даже если сейчас она выдаст себя, погоня не остановиться. Ее невольного спасителя просто схватят за соучастие и повесят в компании Ночного всадника.
- Ты падаешь  пропасть и можешь утащить за собой совершенно невинного человека.
Тем временем обстановка накалялась, наемники загоняли беглеца в угол, еще немного – и бедняга поплатится  головой за попытку спасти Ночного всадника.
Решать  надо было быстро. И только что-то совершенно из ряда вон выходящее сможет остановить погоню.
Марион наклонилась к уху лошади, на которой ехала и тихо прошептала:
- Прости меня, хорошая, но другого выхода нет. Все будет хорошо.
Ох, как бы и ей самой хотелось поверить в то, что все закончится хорошо…
Девушка чуть отстала, пропустив вперед Гизборна и еще несколько солдат, затем осторожно вытащила из волос острую заколку.  Леди немного помедлила, окончательно  решаясь, а затем острым концом заколки уколола лошадь в шею. Чуть пониже морды, в самое чувствительно место. Напуганное животное закусило удила и рванулось на дыбы. Марион тихо всхлипнула от болевой вспышки и уколола еще раз. Лошадь рванулась сперва вправо, а затем, не замечая ничего вокруг  и не разбирая дороги, рванула вперед.
Кажется, девушка все-таки вскрикнула. Все выходило так, как запланировано, вот только план этот был очень опасным…
Строй тут же смешался, а перепуганная лошадь все еще продолжала нестись вперед, отталкивая с пути тех, кто не успели убраться. Кто-то не успел сдержать коня и задел перепуганную лошадь. Кто-то выругался, кто-то громко закричал. Кажется, кто-то попытался схватить разбушевавшееся животное под уздцы, но лошадь лишь мотнула головой, резко уходя в сторону. Марион еще крепче вцепилась в поводья, чтобы удержаться. От боли темнело в глазах. Но леди изо всех сил стараясь остаться  в сознании, ей надо было увидеть, убедиться.
Беглец вовремя заметил суматоху и панику в рядах тех, кто за ним гнался. И сумел ею воспользоваться, рванув в  образовавшуюся в строе брешь и, ускакав прочь. За спиной у него теперь оставался рассеянный отряд, которому, чтобы догнать беглеца,  предстояло еще развернуться и перестроиться в совершенно ином направлении. При таком раскладе шансы солдат догнать быстрого всадника были ничтожны.
- Вот теперь все…
Лошадь все еще не успокаивалась, животное снова взвилось на дыбы, и Марион едва не вылетела из седла, но из последних сил сумела удержаться. В глазах опять  потемнело, Марион чувствовала, как кровь уже пропитала обе повязки. Еще рывок и лошадь, наконец, остановилось.
Если бы темнота окутала сознание Марион мгновением раньше, девушка бы непременно разбилась, но она лишилась чувств, когда лошадь, наконец, замерла на месте. От напряжения пальцы будто скрутило судорогой,  и даже в бессознательном состоянии леди не отпустила поводьев, лишь наполовину сползала с седла.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:43:35)

Во сне или в бреду ты редко понимаешь, что все вокруг происходит не по-настоящему. Вот и сейчас бесконечно длинный коридор в замке шерифа казался Марион реальным. Даже, несмотря на то, что она шла вперед, кажется,  бесконечное количество времени, а галерея и не думала заканчиваться. Вроде бы, протяни руку, и ты почувствуешь шершавый холодный камень стен, чуть влажный от постоянной английской сырости. Коридор вдруг решил свернуть вправо, и Марион едва не уткнулась в спину стоящему за углом рыцарю. Воин был снаряжен, как обычный боец гвардии шерифа. Девушка протянула руку вперед, осторожно касаясь его плеча. Почему-то было очень важно, чтобы он обернулся, очень нужно было понять, кто перед ней. Впрочем, рыцарь не заставил даму ждать. Спустя мгновение, Марион удивленно смотрела прямо в лицо старому воину.
- Джо? Джо Лейси? Но ведь ты мертв…
- Верно, - голос рыцаря звучал так же, как девушка его помнила. – Я мертв. Ты ведь обещала помочь мне, но вместо этого позволила меня убить. Помнишь? Я твоя первая фатальная ошибка, но, увы, далеко не последняя.
Марион в оцепенении смотрела на призрака из прошлого, не в силах сдвинуться с места.
- Сколько времени прошло с момента моей смерти? Месяц? Два? Ты еще помнишь меня, миледи Марион?
- Конечно, помню, - побелевшими губами прошептала девушка.
- Помнишь ли ты меня, когда каждый день садишься обедать? Когда отходишь ко сну? Когда улыбаешься? Так ли хорошо ты помнишь все свои ошибки?
Марион долго смотрела прямо на своего собеседника, но когда, наконец, отвела глаза, то вдруг заметила, что шершавых каменных стен коррида больше нет. Вместо них – деревянные перекрытия Найтон-холла.
- Сколько людей пострадало с тех пор, как появился Ночной стражник? Сколько из них пыталось помочь тебе? Ты сможешь сосчитать их всех?
- Но ведь были и другие! – желая доказать свою правоту девушка невольно сорвалась на крик. – Были и те, кому я сумела помочь!
- Верно, были. Но как, понять, равноценен ли был размен? Кто решит, чья жизнь дороже? Будут ли все твои добрые дела стоить жизни твоего отца, когда его казнят за укрывательство Ночного стражника? Но разве ты думаешь об этом, когда покидаешь Найтон-холл в плаще и маске?
Этот «призрак» ухмылялся так едко, как никогда не ухмылялся настоящий Джо Лейси.
-Обернись, - леденяще тихо сказал он.
Боясь того, что ей предстоит увидеть, но не в силах ослушаться, девушка медленно повернула голову. Теперь перед ней была площадь в Ноттингеме. Помост. Виселица. И Вейзи на своем проклятом черном троне.
- Мешок не понадобиться! – командует нынешний шериф Ноттингемский, пока к эшафоту ведут шерифа бывшего…
- Нет! Нет! Нет!
Марион пытается сорваться с места, чтобы спасти отца, но не может сделать и шага. Тело ей не послушно, и все, что она может – оставаться неподвижным зрителем.

Шумно выдохнув, девушка открывает глаза и жуткое виденье наконец, пропадает. К счастью, кричала она только во сне, здесь же, в реальном мире, так и осталась молчалива. Марион не сразу понимает, что страшное зрелище  было лишь сном, но ноющая боль ран и ломота в теле напоминают ей о произошедших событиях.
- Кажется, мне опять повезло, и я осталась в живых. Интересно, не заплатили за это те люди, что помогали мне? – тут же возникает непрошеная мысль.
Несколько минут девушка тяжело дышит и смотрит в потолок, пытаясь понять, где она находится.  Она явно не дома, комната ей совершенно незнакома. Осторожно приподнимаясь на руках, леди усаживается на постели, и только тогда замечает сидящего рядом.
- Гай… - его имя пока возникает пока только у нее в мыслях.
Марион осторожно прикладывает руку к раненому боку. На ней чья-то чужая белая сорочка, длинная, из простой и несколько грубоватой ткани, но зато чистая. Я ее раны перевязаны. И все это может означать только одно – он все знает.
Пока мужчина еще не замечает ее, девушка успевает услышать его слова. И теперь уже просто невозможно на них не ответить.
- Я вовсе не ангел, Гай. Я всего лишь земная женщина, и я вижу и чувствую. Ты прав, я лгала, но готов ли был ты сам услышать правду? Готов ли был узнать, что я не могу спокойно смотреть на то, что шериф при твоей помощи делает с этой страной и с этими людьми. И никогда бы не смогла. А потому просто должна была бороться теми немногими способами, что есть у меня в арсенале. Эту правду ты хотел услышать, Гай?
Растревоженная последними событиями и ночным кошмаром девушка говорила довольно резко. Не сразу заметив, что они оба теперь отказались от привычного официального обращения.
Немного переведя дух, Марион удалось рассмотреть собеседника получше. Он пробыл здесь все время? Или только что вернулся, завершив облаву? По правде сказать, Гизборн выглядел несчастным, и ей самой было трудно поверить, что он может быть таким. Сердце девушки дрогнуло, и она добавила уже гораздо тише и спокойнее.
-  Его поймали?
Не было необходимости  уточнять, кого именно.
- Что теперь со мной будет?
- Если бы он хотел убить меня, то почему не сделал этого там, в лесу? Кто и зачем привез ее сюда, где ей оказали помощь? – эти два вопроса пока так и остались не заданными.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:44:01)

- Ее опасная авантюра удалась, и тот человек сумел скрыться! – хоть одна хорошая новость за сегодня.
Марион не сумела сдержать облегченного вздоха. Не зря ей пришлось рисковать собой. Все-таки вышло.
На миг лицо девушки все-таки озарила улыбка. Странно, она ведь даже  не знала имени человека, которому должна быть благодарна за спасение Ночного стража. Стоит ли спросить у аббата? Можно ли будет узнать, кто та легко взялся рисковать из-за нее жизнью?
Впрочем, улыбке недолго пришлось цвести на губах Марион, уже следующая фраза обдала девушку ледяным холодом, возвращая к событиям нынешним.
Гай продолжал говорить, уже почти не глядя на нее, а леди слушала его, лишь тоскливо опустив взгляд. Опять тоже самое. Мужские игры, в которых она – лишь желанный трофей. Причем для обоих сторон. Никто из них, кажется, не принимал ее всерьез. Гизборн желает обвинить во всем Робина, как будто Марион сама не в состоянии принимать какие-либо решения.
- Нет!
Девушка схватилась обеими руками за одеяло, чтобы в следующий момент откинуть его прочь и встать на ноги, тем самым будто бы подтверждая силу своих слов.
- Не обвиняй во всем Гуда! Если кто-то и виноват, то я. Спрашивай с меня и суди меня. И только меня.
Встать прямо сперва получилось довольно неплохо. Марион даже сумела сжать кулаки до того состояния, когда белеют от напряжения костяшки пальцев.
- Я – здесь.
Она решительно шагнула к черному рыцарю, босые стопы ощутили под собой плохо ошкуренную деревянную поверхность,  но по дороге девушку чуть  качнуло в сторону от нахлынувшей слабости.
- Обвиняй меня, если считаешь нужным.
Девушка сделала  еще шаг и удержалась за подоконник, чтобы тверже устоять на ногах. Тело , которому никак не давали отдохнуть, как следует,  все еще продолжало ныть.
- Это не ваша с ним битва. Его здесь нет, и это только наш разговор.
Марион пришлось перевести дух, чтобы дальше продолжить свою пламенную речь.
- Ты говоришь, что любишь меня, и что готов умереть, если со мной что-нибудь случиться, но при этом не признаешь за мной права принимать свои решения! Это не решения моего отца – добропорядочного лорда и не Робина Гуда – разбойника из Шервуда, это мои собственные решения!
Кажется, их разговор на повышенных тонах привлек внимание других обителей этого места. Где-то в коридоре, прямо возле двери, послышались шаги и шорохи, но войти и прервать их пока никто не решался.
- Если хочешь знать, я была Ночным стражем задолго до его появления. А еще задолго до того, как дала тебе слово.
Теперь уже Марион повернулась спиной к собеседнику.
- А в замок я приходила, потому что хотела помешать вашим планам. Потому что хотела спасти людей. С участием Робина Гуда или без него. Но я, знаешь, это я так хотела.
От досады леди даже стукнула кулаком по подоконнику, но удар тут же отдался болевой вспышкой  в раненой спине, и девушка остановилась.
Пожалуй, стоило хоть немного успокоиться и придти в себя. Откровенный разговор мог быть опасен для них обоих, ведь шериф может узнать, кто покрывал защитника бедных. Но слишком много невысказанного оставалось между ними, и загнать джина обратно в бутылку было уже нечеловечески трудно.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:44:18)

Марион все еще продолжала стоять спиной, вцепившись в подоконник едва ли не мертвой хваткой. Волнение и общая слабость были не лучшими союзниками. Удерживаться на ногах стоило немалых усилий, и все же девушка даже думать не хотела о том, что сейчас опять проявит слабость и в изнеможении опуститься обратно на ложе.
- Да, я хотела спасти людей. Тех людей, за которых некому заступиться. Рыцари обещали защищать крестьян, но вместо этого лишь собирают с них бесконечные поборы, которые даже налогами называть нельзя!
Из окна, возле которого они стояли, приятно веяло прохладой, и открывался прекрасный вид на тот самый лес, что с недавнего  времени стал настоящим камнем преткновения. Девушка перевела дыхание, чтобы продолжить.
- Ты не хуже меня знаешь, что разбойники из Шервуда не убивают без крайней необходимости.
Впрочем, в этой реплике Марион не было той уверенности, с которой она говорила ранее. Девушка прекрасно понимала, резон в словах черного рыцаря есть,  на стороне шерифа тоже сражались люди. И некоторых из стражников можно было упрекнуть лишь том, что они исполняли свой долг.
- Но ведь они могли отказаться выполнять  бесчеловечные приказы Вейзи! Разве нет? Все мы делаем выбор. И они сделали свой.
Сдаваться так легко леди никак не хотелось.
Разговор выходил трудным. И, кажется, никто из собеседников не готов был уступить.
- Ты прав, я мало знаю о бедняках. И, быть может, в мире действительно немало таких никчемных людей, о которых ты говоришь. Но на свете есть и другие люди, Гай. Те, кто отдает другим свой последний кусок хлеба, хотя самим потом предстоит голодать. Те, кто готов долгое время выхаживать больного путника, даже не спросив его имя. Те, кто готов умереть, чтобы защитить своих близких. Ради них сражается Ночной страж, и их пытается защитить!
Если мерить все правосудием Вейзи, то леди Марион – дочка благородного  сэра Эдварда -  наговорила уже на несколько смертных приговоров…
- А про наш бой и вовсе неправда! Если бы ты не кинулся в погоню, никакой битвы не вышло бы! Я лишь хотела вернуть  крест тем, кому он  принадлежит, и никто бы не пострадал!
Едва леди успела договорить, как с той стороны двери постучали. Точнее даже было сказать «настойчиво поскреблись». Выждав паузу, и позволив обоим собеседникам замолчать, дверь отворили. Через пару мгновений на пороге оказался совсем юный послушник с подносом, на котором был кувшин с водой, два кубка, а также ломти грубо порезанного хлеба и сыра. В монастыре в почете была самая скромная пища, которой монастырское хозяйство обеспечивало себя самостоятельно. Кажется, послушник долго мялся по ту сторону двери, размышляя, сто страшнее – нарушить приказ отца-настоятеля, велевшего ему отнести еду или же войти в комнату посреди столь шумного разговора. Что ж, видимо, недовольство аббата показалась ему более жуткой карой. Однако юноша здраво рассудил, что задерживаться  в комнате не стоит, а потому, не сказав ни слова и даже едва ли подняв глаза, устроил поднос на столе и вышел прочь.
Марион ненадолго замолчала, наблюдая за ним.
- Мы вернулись в монастырь? – спросила она, как только тяжелая дверь захлопнулась за послушником.
Ответ на этот вопрос был очевиден.
- Ты привез меня сюда?
Девушка осторожно перевела взгляд на своего спасителя.
- Вот тебе и еще один пример. Эти люди приняли нас, несмотря…
Марион вздохнула, собираясь с мыслями.
- Несмотря на все произошедшие.
- Тебе стоило бы благодарить не только монахов-целителей, но и его, не оставившего тебя и не выдавшего шерифу, - отчетливо прозвучало в мыслях. Но сделать это отчего-то было так сложно.
Марион медленно подняла свободную руку, чтобы осторожно положить ее на плечо своему собеседнику.
- Я должна была сказать тебе спасибо…
Девушка опустила глаза.  Она умела говорить пылко, когда нужно было доказать свою правоту, но бывают моменты, когда лучше промолчать.
Впрочем, молчать слишком долго не получилось.
- И прости. Но, если ты хочешь честности, ты должен знать. Ночной стражник вернется, если только людям снова понадобиться его помощь. Даже если это будет стоить мне жизни. Потому что я никогда не смогла бы простить себе бездействия…  И, если ты не хочешь освободить меня от данного мною слова, то тебе придется жить, зная это. Впрочем, если ты захочешь отказаться  от всех обещаний данных той, что тебя обманула, я тоже пойму…

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:44:37)

Поймав тяжелый, полный горечи взгляд собеседника, девушка невольно опустила лежавшую у него на плече руку и чуть отступила назад. С надежным подоконником пришлось расстаться и держаться на ногах исключительно своими силами. Насколько их, конечно, хватит. Впрочем, поглощенная волнениями этого разговора Марион временно перестала замечать собственную слабость.
- Я вовсе не так уж бесстрашна, и я ценю свою жизнь. Я молода и хочу жить и быть счастливой, было бы глупо отрицать это. Но стану ли я также ценить свою жизнь, если изменю себе? Если перестану поступать так, как считаю правильным? Да и можно ли будет назвать жизнью подобное существование. А ты сам разве станешь уважать меня, если я перестану быть собой и уступлю обстоятельствам?
Незваные гости их больше не беспокоили. Кажется, монахи занялись своими обычными делами где-то в другой части монастыря, а то слишком уж тихо было в прилегающих к комнате коридорах.
- Ты говоришь, что ценишь мою жизнь и обещаешь мне любовь и защиту. А я ценю не только свою жизнь, но и жизни других людей. Некоторые из них мне особенно дороги, например, моего отца. Или, твоя жизнь. Я не стала бы рисковать тобой и подвергать опасности. Но что же те другие люди, Гай? Их жизнь тоже дорога кому-то, их тоже кто-то любит. Пожалуй, нет на свете столь никчемного человека, которого не любила бы ни одна живая душа.
- Ну, разве что один, - невольно возникшая мысль заставила девушку на мгновение замолчать. Пожалуй, о смерти шерифа Вейзи не заплакал бы ни один человек. Но даже ему Марион не желала смерти. Леди ненавидела нынешнего главу Ноттингема, но желала ему только справедливого суда и наказания по заслугам.
- Так как же быть тем, кого некому защитить? Моя душа негодует, видя несправедливость – это правда, но это далеко не единственное  чувство. Я не надела бы маску только из-за негодования. Я сделала это из любви, из любви к людям. Мне повезло, когда-то мой отец научил меня сражаться, и я могу защитить  себя. Конечно, далеко не всегда – глупо рассчитывать, что я легко совладаю с опытным воителем, но у меня хотя бы есть выбор. А у многих людей его нет. Я просто хочу помочь тем, кто нуждается в помощи и защитить тех, кто нуждается в защите. Если будет закон и правитель, который сумеет достойно позаботиться  о своих людях, тогда и не будет нужды в Ночном страже.
Стоять босыми ступнями на полу все же было довольно прохладно, но тот самый внутренний огонь, о котором когда-то так саркастически говорил Вейзи, теперь не позволял девушке замечать многое из происходящего вокруг.
Тем временем в голову приходили тревожные мысли.
- Я ужасная дочь, - успела подумать Марион, едва завершила свою речь. – Отец, наверняка, уже заметил мое отсутствие и теперь  ужасно волнуется. Возможно, он даже обнаружил двоих соглядатаев под самым домом. Наверное, лучше всего  вернуться в Найтон-холл и успокоить его.
Но пока при мыслях о поездке верхом, девушке тут же вспомнилась недавняя безумная скачка, когда каждый резвый шаг лошади приносил невероятную боль. Повторять ее точно не хотелось, да и труды целителей снова могли сойти на нет.
- Быть может, получится как-то отправить ему весточку о себе? – возник в голове еще один вариант развития событий.
Впрочем, узнав обо всем произошедшем ночью, отец невероятно растревожиться, и это точно не пойдет на пользу его здоровью.
- Неужели опять придется обмануть его? – и это была не самая приятная мысль. Необходимость  обманывать окружающих угнетала Марион, да и, как показывали события, приводила к ситуациям весьма и весьма запутанным.
- Интересно, будет ли Гай теперь ненавидеть  меня также сильно и настойчиво, как когда-то добивался моей благосклонности? – это размышление тоже не прибавило радости, и девушка, глубоко вздохнув, все-таки протянула руку, чтобы опереться теперь о стену.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:44:56)

Для принятия важных решений всегда нужно время, еще немного времени, совсем чуть-чуть, лишь на немного больше, чем есть у тебя. Но отчего-то всегда складывается так, что принимать важные решения нужно слишком быстро…
Марион невольно вздрогнула, когда расстояние между ней и  Гаем сократилось, и испуганно подняла глаза на черного рыцаря. В тишине, внезапно наступившей после их разговора на повышенных тонах, стук собственного сердца казался теперь девушке шумом, заглушавшим все вокруг. Пожалуй, также бешено оно билось тогда, в лесу, когда Марион отдавала все свои силу безумному бегу.
- Ты, кажется, никогда не научишься его понимать, - снова невысказанная мысль и немой вопрос в глазах – Чего ожидать дальше?
С Робином всегда было просто. Они с самого детства регулярно задевали друг друга, но Марион, наверное, всегда знала, что станет его женой. И все вокруг знали.  Они никогда не говорили друг другу о любви, потому что это казалось очевидным. Вот только… Только еще пять лет назад он оставил ее ради славы в Святой земле.  Женщинам трудно бывает понять, почему слава важнее любви. А сейчас… Сейчас они снова живут в разных мирах, он – в Шервудском лесу, бросая открытый вызов несправедливым порядкам. Она – в своем доме, пытаясь как-то изменить мир, соблюдая при этом строгие правила. На этот раз он оставил ее ради борьбы. Робин Гуд – герой и великий человек, он нужен бедным людям, нужен, чтобы те окончательно не потеряли надежду. Вот только нужна ли ему она сама, леди Марион, не соратник в борьбе, а обычная женщина?
С Гаем никогда не было просто. Марион слишком хорошо знала, каким холодным и жестоким он может быть, но при этом почему-то упрямо продолжала верить в то хорошее, что может быть скрыто где-то  в глубине души темного рыцаря. Не потому ли, что он всегда был рядом, несмотря на то, что она столько раз отвергала его? А, может, потому, что, даже видя столь явно отсутствие ответной привязанности, он ни разу не оставил ее в беде? Он ни разу не оставил ее…
И она была так очевидно нужна ему, быть может, даже больше, чем кому-либо. Хотя бы для того, чтобы эти единственные его  искренние чувства не исчезли совсем, оставив душу пугающе пустой…
Чувства самой девушки переплелись в такой причудливый клубок, что даже искусным властительницам судеб, пожалуй,  не под силу было его размотать. Она все еще боялась и не понимала этого человека, но сейчас вырваться из его объятий, суливших  надежную защиту, вовсе не спешила.
Его вопрос, прозвучавший вдруг вот так, легко и просто, заставил девушку удивленно распахнуть глаза.
- Он действительно готов на это? Готов пойти против Вейзи и свергнуть  его? И все это для того, чтобы удержать ее рядом? – миллионы вопросов возникали в  без того  запутанных мыслях.
Несколько мгновений девушка пораженно молчала, не в силах поверить происходящему.
Дерзкий план. И слишком рискованный. Если он не удастся, их обоих ждет смерть, причем самая мучительная, уж Вейзи тогда расстарается. Но если судьба вдруг будет к ним благосклонна… Никакие деяния Ночного стража не сравнятся с этим. Жалкие попытки помочь хоть кому-то никак нельзя равнять с уничтожением самой первопричины этих бед.
Если сможешь помочь ему со всем справиться. Если сумеешь влиять на него и дальше, помогая найти в собственной душе хоть немного светлых чувств. Если все это вообще возможно … Слишком много если в мыслях. Но прежде чем ответить на вопрос Гая, Марион нужно было ответить самой себе на не мене важный вопрос: Ты готова ему поверить?
Здесь все еще нет однозначных ответов и понятных утверждений. Но девушка произносит уже, пусть негромко, но довольно уверенно.
- Я тоже не откажусь от своего слова. Я останусь с тобой.
И Марион облегченно вздохнула, стоило ей только произнести эти слова.

Впрочем, кажется, поглощенная водоворотом событий, леди перерастала замечать некоторые вещи вокруг себя.  Прошло всего несколько мгновений, после произнесенных ею слов, когда дверь в комнату сиротливо скрипнула…
- Молодые люди, я, конечно, понимаю, всю трепетность ваших чувств, но, если раны раскроются, то перевязывать их в третий раз, уж простите, не буду.
Марион торопливо повернула голову ко входу. Так вот, оказывается, какой голос у брата Германа – негромкий и низкий, и говорит целитель спокойно, даже, пожалуй, меланхолично. Не прикрывая за собой дверь, монах вошел внутрь и поставил на  стол кубок с дымящейся жидкостью. Терпкий ее запах чувствовался даже здесь, у окна.
- Это снадобье надо выпить. Полностью. Пока горячее.
Больше ничего монах не сказал, развернулся и вышел прочь.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:45:27)

Возможности повернуть назад больше не было.  Когда некоторое время назад  Марион, напуганная историей со злосчастным ожерельем, давала согласие стать женой Гизборна, где-то в глубине души все еще оставалось ощущение, что это не навсегда, не окончательно. Казалось, что еще обязательно случиться что-то, что может заставить ее передумать или что-то, что могло бы позволить с чистым сердцем отказаться  от данного слова. Теперь все было не так. Данное сегодня обещание весило несказанно больше. И принятое решение было гораздо более значимым.
Она предавала Робина? Но разве можно было предать того, кому не давала никаких обетов? И все-таки девушка, будучи честной с собой, не могла не признать, давая теперь обещание одному, она отступала от  другого, отказывалась от возврата к той мечте, что жила в ее сердце долгих пять лет, пока Робин был на Святой земле. Но даже от понимания этого собственное решение не переставало казаться ей правильным.
Она, быть может, предавала Робина, но, несомненно, действовала во благо их общего дела. И сейчас она сделала важный шаг к его победе.
А еще Марион выбрала человека, которому была нужна неизмеримо больше, чем вечному мальчишке из Шервуда. И те чувства, что она видела теперь в глазах Гая, говорили ей, что выбор свой она сделала не зря. Пожалуй, никто и никогда не видел еще черного рыцаря таким. И никто не смог бы остаться равнодушным к столь искреннему порыву…
Ее собственные сомнения и чувства к нему еще могут измениться. Жизнь длинная…
Только устроившись на кровати, Марион поняла, что все-таки устала. Раны и пережитые волнения жадно поглощали любую жизненную силу. Какая-нибудь нежная и трепетная барышня, пожалуй, давно бы лишилась чувств или забылась во сне, непременно позволяя всем окружающим позаботься о себе, но Марион сейчас и подумать не могла о покое. Так что девушка лишь поудобнее расположила ноги и потянулась руками вверх, разминая уставшее тело.
На трогательную заботу Гая леди ответила лишь смущенной улыбкой. Она все еще чувствовала себя неловко  от того, что на столь сильное желание заботиться о ней, не могла пока ответить теплом в полной мере. Принимая кубок из рук мужчины, Марион невольно коснулась его руки своими тонкими пальцами.
Хорошо, что они спохватились вовремя, и снадобье еще не успело остыть. Девушка поморщилась от тяжелого запаха лекарства, но противиться воле целителя не стала, поднесла кубок к губам и осторожно сделала небольшой глоток. На вкус жидкость оказалась несколько обжигающей, что выдавало присутствие в ней весьма крепких компонентов. Сперва леди закашлялась, но, переведя дух, сумела сделать еще один глоток.
- Я бы хотела как-то отблагодарить  монахов аббатства за все, что они для меня сделали. Но пока не решила как…
Любые дорогие подарки выглядели  бы сейчас как жалкая подачка или попытка откупиться, они могли бы даже обидеть достойных людей, вместо того, чтобы выразить, как сильно Марион была им благодарна. Однако ничем  особенно значимым, что можно было отдать в дар, леди Найтон-холла не владела.
Вздохнув, девушка сделал еще несколько глотков терпкого напитка, собираясь с силами сказать то, что она должна была.
- Гай, если ты хочешь осуществить задуманное, тебе понадобится союзник.
Еще перерыв на несколько глотков, чтобы дать возможность собеседнику осознать эту мысль.
- Сильный союзник. Тот, кто ненавидит Вейзи больше всех на свете. И ты отлично знаешь, кто это.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:45:51)

Марион достойно встретила  осуждающий взгляд собеседника, на этот раз девушка не смутилась, не отвела глаз и лишь  еще сильнее сжала ладонь, державшую кубок. По здравому размышлению им, быть может, стоило отложить этот разговор на некоторое время, выждать, пока оба они остынут  и станут способны  размышлять спокойно. Но отступать теперь уже было бессмысленно – раз беседа на эту тему все-таки начата, стоило довести ее хоть до сколько-нибудь толкового результата.
- Ты отвергаешь эту мысль, даже хорошенько не обдумав ее.
Снадобье остывало каждое мгновение, и ненадолго Марион снова пришлось замолчать и вернуться к нему. Наконец, кубок опустел и,  не слишком представляя, куда его теперь деть, леди пристроила этот предмет  прямо на полу возле кровати. Оставалось надеяться, что за это время Гай не решил, будто разговор окончен.
- Разве кто-то говорит о том, что тебе придется унижаться? Предложи шервудским разбойникам такие условия, которые заставят их согласиться и вести переговоры на равных. Например, безоговорочное прощение для всех после совершения задуманного или же после возвращения короля.
Рано или поздно Ричард вернется и восстановит порядок в Англии, вот только благородные разбойники из Шервуда все еще будут преступниками по закону. Разве можно допустить, чтобы суровый закон наказывал тех, кто творит добрые дела для простых людей? Девушка  считала, что такой закон не стоило бы и называть законом. 
- А еще…
Тут Марион все-таки пришлось сделать пазу, чтобы подобрать слова получше.
- Еще полное или хотя бы частичное  возвращение отнятого у них имущества.
Понимать этот пункт договора можно было по-разному. Вернуть крестьянам их дома и мастерские, отнятые за долги властью Вейзи. А еще сюда, пожалуй, подходил возврат поместья Локсли. Девушка прекрасно понимала, что значит для Гая, владеть собственными  землями. Но когда-то давно черный рыцарь уже говорил ей, что его амбиции простираются гораздо дальше…
- Разве не стоит уступить Локсли, чтобы получить Ноттингем?
Произнося это, девушка невольно снова покосилась на двери. Мог ли кто-то услышать их разговор? Нет, Марион ни в коем случае не считала, что в монастыре могут быть шпионы Вейзи. Но что, если кто-то из монахов, рассерженных сегодняшней облавой, случайно услышит такую крамольную беседу благородной леди и первого лейтенанта шерифа Ноттингемского? Не велико ли для монаха будет искушение отомстить Гаю Гизборну за разрушения в храме, поведав Вейзи о грядущем заговоре? Марион страшно было представить, что она может навлечь беду на человека, готового  рискнуть всем, ради леди из Найтон-холла. Но возле дверей все еще было тихо, и девушка немного успокоилась.
- Я не слишком хорошо понимаю в военном деле, но разве великие полководцы прошлого не уступали в битвах, чтобы выиграть решающие сражения?
- Если хочешь, я сама поговорю с Гудом. Меня он хотя бы выслушает.
Произнести это получилось даже довольно спокойно, хотя Марион весьма ярко представляла, что в этом случае ей предстоит точно такой же сложный разговор с другой стороной. С теми же нелестными эпитетами и аргументами, в которых чувств и эмоций гораздо больше, чем здравого смысла.
И все-таки оно того стоило.  Эти двое самых упрямых мужчин на свете, могли бы перевернуть мир, если бы только захотели объединиться. Но они всегда предпочитали враждовать друг с другом.

[NIC]Marian[/NIC]
[STA]for love and justice[/STA]
[AVA]http://sh.uploads.ru/qOgj4.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Adeline (2015-05-26 01:46:12)