Ищете самого несчастливого человека во дворце? Копайте глубже. Вы увидите женщину, потерявшую любимого мужа, и ребенка, потерявшего отца. Вы увидите еще и других женщин, вынужденных носить черное и оттого страдающих, мужчин, вынужденных отказывать себе в привычных развлечениях по случаю траура, слуг, вынужденных сносить господ, вымещающих на них свое раздражение, стражников, которым ужесточили режим из-за слухов, упорно расползающихся по дворцу - король умер не своей смертью, его убили.
И кто из них самый несчастливый, как понять? А может ли быть, что вы не там ищете, господа? Хочешь спрятать, положи на самое видное место.
Он родился в холодный и хмурый день в середине осени, когда ливень сплошной стеной заливал оконные стекла башни, ветер выл в каминной трубе, через щели бойниц забирался на лестницу, но и там не мог спрятаться от сырости. Он родился в крошечной темной комнате, освещенной всего полудюжиной дешевых свечей. Его приняли всего одни руки - морщинистые, покрытые пигментными пятнами. Вырванный из тепла и безопасности, испуганный миром вокруг и внезапным холодом, он заплакал.
- Плачь, дитя, - сказал ему чей-то сухой и старческий голос, пока другие уже руки бережно обнимали его. - Плачь. Чем больше ты будешь плакать теперь, тем меньше тебе придется плакать потом.
Голос солгал. Потом ему еще много раз приходилось плакать.
Причины были. Его тело, из-за которого дети в замке дразнили его горбуном. Нет, у него не было горба, но его правое плечо от рождения было значительно ниже левого. Этот перекос мешал ему хорошо управляться с оружием и вызывал к нему отвращение в глазах окружающих. Глаза, слишком похожие на другие. Эти глаза должны были принадлежать наследнику трона, но по прихоти того, в кого он не верил, достались ему. И была еще мать ведьма, не красавица и не знатная дама. Не жена, не фаворитка, никто. Просто женщина, редко показывающаяся на людях, обитательница обветшалой Западной башни.
Все это вместе определило его судьбу. Сидеть в ногах трона, который при ином раскладе мог бы однажды принадлежать ему, носить цвета короля, не будучи королем, носить колпак с бубенцами и всегда улыбаться. Улыбаться, когда сердце готово разорваться от боли, улыбаться, когда в голове мутится от ярости, улыбаться, когда рот сводит от яда неприглядной, невыносимой правды, улыбаться.
Коред повзрослел рано. Лицо его, раскрашенное дорогими румянами и белилами, не было лицом юноши, каким он и являлся по возрасту, а глаза его были глазами старика. Язык его был языком змеи, руки - руками ярмарочного фокусника, смех - смехом безумца. И только душа его была маленькой и вертлявой птичкою, поющей на рассвете, вьющей себе гнезда в колючих зарослях терновника.
Он был у всех на виду и невидимкой, потому как кто из господ станет обращать внимание на шута? На игрушку, об которую вытирают ноги.
Приоткрыв тяжелую дверь, он скользнул в полумрак, в вязкую духоту огромного тронного зала, прошагал сквозь него странной походкой, отчасти неуклюжей, отчасти танцующей, остановился у самого трона, кивнул, резко тряхнув головой, отчего бубенцы на его колпаке дружно зазвенели. На секунду его глаза встретились с другими, такими же. Затем он сунул руку куда-то за пазуху и вытащил игрушку. Это был плюшевый кролик в дурацком наряде и колпаке. Кролик был страшненький, криво и неуклюже пошитый, с деревянной пуговицей вместо одного глаза, чем-то неуловимо напоминающий самого Кореда. Любимая игрушка принца.
- Ты нашел его! - Маленькие ручки вцепились в яркие лоскутки. В голосе принца слышалось неподдельное счастье.
- Я спас его из плена коварных злоумышленников, мой король! - Поклонился шут. - Они были многочисленны и свирепы, но мы сражались, как львы.

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]0[/STA]

Отредактировано Spellcaster (2016-08-19 09:31:52)

Бубенцы звенят грустно. Впрочем, разве они когда-то звенели весело? Коред был хорошим обманщиком. Самым лучшим. Вот только себя никогда обмануть не мог.
О чем он расскажет королеве сегодня? О чем он может ей рассказать? О сплетнях и слухах, о том кто где был, что пил и с кем спал? Королеве это не интересно. Кажется, она единственная осталась в этом дворце, кому это не интересно. Ее не волновали пикантные байки, зловонные слухи и едкие замечания. Все то, чем кормится и живет двор. О, им так скучно в этом большом гадюшнике. Смерть короля ненадолго всколыхнула здесь все. Ненадолго. Они шипят по углам. Коред видит, как алчно блестят их глаза, когда они медленно и со вкусом смакуют каждую деталь того злополучного дня.
"А королева-то, королева... Вы слышали? Нет, ну что вы такое говорите? Графиня была в синем платье, слышите, в синем! Ой, а у лекаря было такое лицо! И как только королева не приказала немедленно удалить его от двора? Да нет же, казнить! Казнить его, негодяя."
Лекарю Коред сочувствовал, но за его судьбу не страшился. Королева была не из тех, кто обрушивает свой гнев на гонца, принесшего недобрую весть. Она слишком хорошо понимала, что не лекарь - виновник ее беды.
Беда ее была слишком велика для такого хрупкого и нежного создания. Она камнем висела на шее, горой давила на плечи. Так сильно, что Коред тоже чувствовал этот груз.
Да в чем дело, - спросите вы, - разве он не должен был сам, во стократ больше нее, скорбеть о потери отца?
Ну... Коред был хорошим обманщиком, но... нет. Смерть короля не придавила его к земле. Он чувствовал пустоту внутри себя. Растерянность, как и все. Вину, хотя чем бы он мог помочь? Но боли от потери близкого человека, этого он не чувствовал. Они с отцом никогда не были особенно близки.
Отец не признал его. В самом деле, не мог же он признавать каждого из своих незаконных детей. А были еще? Ну... наверное. Король был неплохим человеком. Совсем неплохим. Для каждой из своих женщин он старался что-то сделать, как-то устроить их жизнь. Его мать была слишком гордой, но не все были таковы. Коред был уверен, что пожелай она, и король обеспечил бы ее будущее. Например, он мог ее выдать замуж за одного из своих придворных, или даже пожаловать ей скромный титул и маленькое поместье где-нибудь вдалеке. Иногда шут задумывался, как сложилась бы его жизнь тогда. Стала бы она лучше, чем теперь? Горбатый барон, не похожий лицом на мужа своей матери, он как - достаточно завидный жених? Кривая усмешка тогда блуждала по его губам. Что за ересь. Он шут. Его место здесь.
Нет, он не завидовал. Ни баронам, ни графам, ни королям. Королям особенно. Жизнь шута нелегка, но их никто не травит и никто не подстраивает их смерть на охоте. Коред все еще не до конца разобрался в том, что произошло, но узнать умудрился уже достаточно, чтобы последние сомненья развеялись. Короля убили. Или сделали так, чтобы он убил сам себя.
- О чем хочет услышать моя королева? - Спрашивает он. - У шута много историй.
Он показывает глазами на маленького принца, усевшегося на ступени трона, и бубенцы на его колпаке снова звенят.
- Здесь душно. Не хотите ли выйти в сад?
И он предлагает королеве руку. Разумеется, она не оставит сына в одиночестве. У королевы есть колокольчик и туча нянек готова сбежаться на его звон.

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]0[/STA]

- Дети все видят и слышат иначе, - отвечает Коред, наблюдая за пестрой толпой говорливых женщин, уносящих с собой принца. - Оно и к лучшему.
Да, пусть говорят. Пусть болтают, смеются и улыбаются. Пусть рассказывают волшебные сказки. Пусть окружат его маленького брата теплом человеческих рук и теплом человеческих глаз. Пусть у него будет детство, яркое, как бабочка в дворцовом саду, счастливое. Пусть счастливых воспоминаний будет больше, тем легче ему будет преодолеть черту юности.
Коред видел в няньках и то, чего не видела королева. Он видел страх, затаившийся глубоко в уголках их приветливых глаз. Они боялись ее. Это было скверно. Нельзя по-настоящему преданно служить тому, кого боишься. Всему виной законы, слишком строго расписывающие их жизнь. Наказание за малейшую провинность. Коред эти законы не одобрял. Что с того, что маленький принц расшибет коленку, бегая по садовым дорожкам. Казнить за это? Не слишком ли велика цена за то, что должно, просто обязано быть в жизни каждого мальчишки. Пусть падает. Пусть расшибается. И пусть встает потом. Пусть учится сдерживать слезы. Он мужчина, не тепличная роза.
Прежде, когда главным здесь был его отец, Коред не осмелился бы заговорить с ним о не слишком легкой жизни дворцовой челяди, но теперь главной здесь была Иса. Кто знает, может быть он сумеет подступиться к ней и с этим разговором однажды. Не теперь, когда ее сердце сковано болью утраты и переполнено слишком острой жалостью к себе. Сейчас она не видит вокруг себя никого, кроме врагов. Хорошо еще, что она и его тоже не считает врагом. Хорошо, потому что он вовсе не враг ей.
- Нет, - качает он головой. - Не скажу. Не за ложь вы платите мне.
Он не хочет лгать королеве. Только не ей. Пусть она уже не тот славный и теплый лучик, осветивший однажды угрюмую дворцовую жизнь. Пусть она слегка надломилась под грузом свалившихся на нее бед. Он здесь, чтобы поддержать, чтобы не позволить ей окончательно сломаться, не позволить ее сердцу ожесточиться. Слишком велика будет цена. Коред искренне сочувствует ее горю, но... впрочем, кто он такой, чтобы осуждать? Нет, он не осуждает ее, женщину, заброшенную в перипетия судьбы. Просто считает, что она не просто женщина. Она - королева. А королева должна чуть меньше думать о себе, чем это делает она, и чуть больше, о своем народе. Да, конечно, прежде ей не приходилось заниматься государственными делами, и поэтому она еще до конца не понимает, какой это груз. Прежде все бремя королевской ответственности нес его отец. Он взял ее в свой дом не для того, чтобы разделить с ней трудности правления, а для того, чтобы она цвела подле него, наполняя светом его душу. И чтобы она подарила ему наследника. И она делала это. Но времена меняются. Короля больше нет. И цветку тоже нужно меняться. Не только отращивать шипы, чтобы оградить себя от козней дворцовых интриганов, но и превращаться в дерево, на котором держится все благополучие этого королевства.
Он предлагает ей руку и ведет ее в сад. Ему нет дела до взглядов, до злобных низких шепотков за спиной. Да, если бы он хотел, он смог бы получить эту женщину. Не прямо сейчас, несколько позже, но он смог бы. Он великий знаток человеческих душ, и знает как заставить сердце женщины петь. И даже перекошенное плечо становится небольшим недостатком в их глазах, когда обращается на них вся сила его обаяния. Вот только Кореду этого не нужно. Не благосклонности королевы ищет он, а ее дружбы. А дружба подразумевает отсутствие всякой неискренности и лжи между людьми.
- Я говорил с людьми, - говорит он, неспешно ведя ее дорожками сада. - У вас есть союзники. Графиня Бертаис Рекид искренне сочувствует вам. Ее супруг колеблется, но в их союзе главный - не он. В случае необходимости, она сможет стиснуть в кулак его... гм... его. Серебряные бароны все еще ждут решения по Регонским шахтам. Если вы сейчас примете положительное решение по их вопросу, то обретете если не союзников, то уж, во всяком случае, сочувствующих. После этого вы сможете начать обрабатывать их по одному. Что качается настроений в министерстве, то министр финансов подворовывает, но он талантливый экономист. Ваш супруг знал об этом и дал ему понять, что знает о его мелких грешках, но спускает их с рук, пока тот не зарывается. Если вы продолжите ту же политику, в отношении с ним, то можете рассчитывать на его лояльность. Министры общественных благ и торговли оба какие-то мутные и колеблются. Я думаю, что они готовы поддержать любого, кто предложит им большие выгоды. Министр обороны опасается, что вы можете урезать расходы на содержание армии. Я взял в канцелярии его отчеты, но там все запутанно, мне нужно время чтобы в них разобраться. Сейчас я не готов говорить о целесообразности, но поддержка военных вам, в любом случае, не помешает. Министр внутренних дел... - коред запнулся. Эта личность была самой неприятной позицией в его списке. - ...ваш противник. С этим необходимо считаться. Идеальным вариантом было бы постараться убрать его и заменить своим человеком, но тут есть большая проблема - его связи. Уберем Таре и за ним потянется длинная ниточка недовольств. Хаос нам сейчас не нужен. Кроме того, я пока не вижу кем бы можно было заменить его. У меня также вызывает опасение начальник внутренней безопасности дворца. И... несколько других фигур.
На самом деле, список недоброжелателей был куда больше, чем сам Коред считал объективным допущением, но вываливать весь его на и так напряженную женщину было бы неразумно.

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]Ноль[/STA]

- Ничего, Ваше Величество, Иса, ничего. Я помогу вам.
Он неосознанно гладит ее по руке, и в этом прикосновении нет романтики, только нежность и понимание, только поддержка.
- Ну конечно же, вы сможете. Вы ведь справлялись до этого, и прекрасно справлялись. Справитесь и теперь.
Коред заговаривает ей зубы. И не лжет ведь. Потому что уверен - справится. Потому что не может не справиться, не имеет права. Ради государства и сына, ради себя самой. Потому что если королева не справится, прахом пойдет все - и дело его отца, ее мужа, и их собственные жизни. Впрочем, за себя Коред не страшится. Кто он, чтобы вызывать подозрения и гнев заговорщиков? Просто калека, просто шут. Ну и что, что бастард короля, все равно отец его не признал, это все знают. Все равно у Кореда не хватит ума, чтобы править, так все думают. Могут правда решиться и попробовать сделать его марионеткой на троне, но вряд ли. Нет, скорее его место всегда будет у подножия власти. В крайнем случае сошлют на конюшню, холить лошадей. А он и не против. Лошадей Коред всяко любит поболее чем тех, кто на них ездит.
- Вот именно, мать. И вам есть ради кого жить. Подумайте об этом.
Самое главное, что ему нужно вложить в ее голову, в ее сердце - это желание жить. Со всем остальным она справится. Он поможет. Вот только не прожить за нее ее жизнь, не сохранить вместо нее трон для его маленького брата.
- От союзников куда больше проку, чем вы думаете, - продолжает он, уводя ее одновременно и на более живописные тропинки сада, и со скользкой темы. - Союзники - это деньги, и связи, и живая сила.
Он уже немного устал от ее истерики. Немного, это еще сказано мягко. Он уже готов начать осуждать отца за такой неосмотрительный выбор. Она не дипломат и не правитель. Она даже и как мать, так себе, потому что настоящая хорошая мать никогда не позволила бы себе таких упаднических мыслей. Нет, он определенно не стал бы заводить роман с этой женщиной, ведь займи он место ее мужчины, и она тут же с облегчением переложит все свои заботы на него. Он будет бороться вместо нее и думать вместо нее. Впрочем, а разве это сильно отличается от того, что он имеет сейчас?
Усилием воли Коред гасит в себе раздражение и желание схватить ее за плечи и грубо встряхнуть, отхлестать по щекам, чтобы вызвать в ней ярость, живую и горячую ненависть, желание мстить, все что угодно, вместо этого блеклого нытья. Гасит, и продолжает увещевать, может быть, чуть менее мягко, чем обычно.
- Ваш супруг собирался открыть Регонские шахты для добычи, и дать баронам, на чьих территориях они находятся, семилетнюю монополию на разработку.
Ладно, тут он слегка преувеличил. Король собирался дать пять лет, а бароны просили десять. Но два лишних года - небольшой но весомый вклад в мошну репутации королевы.
- Вот когда переступит границы, тогда и будем решать. Повесить неугодного человека - дело пяти минут, а найти хорошего казначея, на это могут понадобится годы. Но ваша задача дать Домиану понять, что вы так не думаете, что вы терпите его лишь потому, что к нему хорошо относился ваш муж, и что если он даст хоть один только повод усомниться в его лояльности... - и Коред провел ребром ладони по горлу, показывая, что тогда можно сделать с проворовавшимся человеком.
- Знаете старинную поговорку: "Хочешь мира, готовься к войне?" У вас неспокойные соседи. Дайте им почувствовать слабину и через пару дней они уже будут у вашего порога. Сначала пощупают границы, а после вцепятся в горло, как свора голодных псов. Сначала вам, а затем друг другу, деля исходящие паром кости. Вот только для вас будет уже поздно, чтобы радоваться их перепалке. Нет, армию ослаблять нельзя, но и увеличивать финансирование тоже. Это потребует ввода новых налогов, а налоги ослабляют народ, не говоря уже о его отношении к государю. Учтите это, если генералы придут к вам выпрашивать деньги.
На ее предложение уехать он ничего не ответил. Слишком уж внезапно соблазнительным оно прозвучало. Да, это он мог бы устроить. Взять лошадей и ночью вывести ее из дворца. Впрочем, если он захочет бежать, то зачем ему она? Чтобы снова причитать и жаловаться всю дорогу? А если взять с собой одного только брата, то за ним наверняка устроят погоню. Нагонят и повесят на ближайшем суку, обвинив в похищении принца. И никто не станет слушать безумных доводов, что для брата, дескать, так лучше. Нет, если уж бежать, то бежать одному. Это даже и побегом-то не сочтут. Бросить все, и пускай ее тут убьют, не сегодня, так завтра. Только ведь и брата в живых никто не оставит. Сможет ли он жить после этого? Сможет ли уговорить свою совесть, как сейчас уговаривает никчемную королеву? Нет, вряд ли, ведь та женщина куда более решительна и жестока, и куда как лучше знает его.
- Волнений нет, - ответил он мрачно и слегка отстраненно. Было тяжело, как будто он только сейчас внезапно ощутил, что его ногу охватывает железный обруч кандалов и он волочет за собой по парковым аллеям тяжелое ядро каторжника. - И не будет, если вы не позабудете о том, что я сказал вам об армии. А если хотите получить их поддержку наверняка, смягчите траур и позвольте людям провести их ежегодный праздник.
В том, что королева поступит таким образом, он впрочем не надеялся. Слишком велика была ее скорбь, а эгоизм всегда идет от чистого сердца, а не от трезвого ума. Для некоторых бедняков, летний фестиваль с его гуляниями и бесплатной раздачей выпивки и еды, единственная возможность как следует поесть за весь год. И если теперь, по случаю королевского траура, праздники отменят, бедный люд может затаить обиду. Способна ли она, никогда не знавшая нужды, понять, как можно предпочесть миску супа выражению благородного траура?
Справа замаячила знакомая тропинка, ведущая к покоям королевы. Коред остановился.
- Вам пора. Вам нужно ложиться спать, если на завтрашнем приеме вы хотите выглядеть свежей и отдохнувшей. А я... у меня еще есть пара дел, которые нужно сделать.

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]Ноль[/STA]

Королева ушла, а шут еще некоторое время стоял на развилке дорожки, потом отошел на пару шагов и сел на скамейку. Он солгал. Никаких важных дел на сегодняшний вечер у него больше не было. Впрочем, это была не та ложь, которая устанавливает пропасть между людьми. Наоборот - это была ложь во спасение. Коред хотел остаться один, хоть на немного, побыть в тишине, наедине со своими мыслями. Хотя бы с мыслями, раз уж чувств он себе все равно не мог позволить.
Ночной сад был тих, темен и пуст. Слишком темен и слишком пуст. Со смертью короля исчезли наряды стражи, каждые полчаса патрулирующие дорожки и коридоры замка. Королева убрала их. Говорила, что они ее нервируют. С одной стороны, Коред не одобрял такое пренебрежение к собственной безопасности. С другой стороны, король был почти помешан на мерах предосторожности, но они не спасли его от дикого зверя. Нет, не от того кабана, который бивнями распорол его живот на охоте, а от другого, того, который все это время скрывался в разряженной и гомонящей толпе его свиты. И все еще продолжает скрываться.
Коред не верил в несчастный случай.
Задумавшись, он не заметил как сорвал пышный цветок со склонившегося над скамейкой розового куста, и как затем методично оборвал с него все лепестки, бросая их перед собой на гравийную дорожку. Темно-красные пятнышки под ногами шута в темноте были так похожи на озерца крови, что пробудившись от дремы и увидев, он вздрогнул. Выбросил остававшийся в руках истерзанный остов цветка и ушел, не оглядываясь.
Гулкие полутемные коридоры, стрельчатые своды, хранили заблудившееся под каменными потолками эхо. Большой обеденный зал был убран и пуст, лишь в дальнем его конце перед медленно умирающим теплом прогорающего камина, лежало несколько собак. Коред подошел, тихо хрустя по устилающей пол свежей соломе, протянул руки к огню. Несколько тел завозилось и заворчало рядом. Он почесал за ушами, доверчиво ткнувшуюся в колени лобастую голову. Огонь давал мало света и слишком мало тепла, чтобы осветить весь зал за спиной и отогреть его душу.
Из кухонного коридора тянуло запахами еды и доносились звяканье котлов и приглушенные голоса ночной прислуги. Там, в кухне, ставили на ночь хлеб, разделывали мясо и пересыпали его до утра можжевеловыми ягодами, готовя к завтрашней трапезе. Коред прошел мимо.
На лестнице в башню, как всегда был кромешный мрак и могильный холод. Он отпер нижнюю дверь снятым с шеи ключом, запер ее за собой и снова упрятал ключ под одежду. На столе у двери нащупал лоскутное одеяло и толстую свечу, фитиль которой занялся от прикосновения пальцев и осветил окружающее пространство едва ли на пару шагов вперед. Первым делом Коред осветил лестницу под ногами и осторожно перешагнул натянутую вдоль нижней ступеньки нетронутую сторожевую нить. Затем набросил на плечи одеяло и начал длинное восхождение, которому не суждено было сегодня закончится.
В нашитом на внутреннюю сторону куртки кармане нагрелся и задергался ивовый прутик. Это королева в своих покоях остервенело трясла колокольчик. Он кинулся вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек и не испытывая никакой досады от того, что она вызывала его, одну только тревогу. Коред знал, что если бы дело было не срочным, то королева послала бы за ним служанку, а не прибегла к симпатическому средству связи.
Очень скоро он уже вываливался из узкого, обжитого мышами потайного лаза, открывавшегося прямо в будуар королевы. Протиснувшись между плотно висящими, пропахшими сушеной лавандой платьями, он кинулся в спальню, молясь про себя, чтобы там еще было кого спасать. Но спасать было некого. Застывшей в ступоре королеве никто не угрожал, а той, что лежала на ковре у ее ног, уже вряд ли кто-то мог бы помочь. Разве что священник.
Мгновенно сориентировавшись в ситуации, Коред отобрал из пальцев Исы колокольчик, который все еще продолжал позванивать, но уже не потому что королева пыталась дозваться шута, а просто потому, что у нее тряслись руки. По хорошему, сейчас нужно было бы усадить королеву в кресло перед камином, сунуть ей под нос бокал разогретого вина с пряностями и растереть ступни... потому что надавать королеве пощечин, чтобы привести ее в себя, не позволил бы себе даже он. Но на это не было времени.
- Заприте дверь! - Приказал он ей таким тоном, которого не осмеливаются ослушаться даже паникующие женщины, даже будь они трижды королевами, а сам склонился над телом. Губы его беззвучно двигались и кривились, а на лице плясали зловещие блики.
- Надеюсь, вы ничего здесь не трогали? - Наконец, выпрямившись, обернулся он к королеве. - Покажите руки. Эта женщина умерла от яда, которым заранее пропитали рубашку, так что он мог остаться здесь на всем, к чему она прикасалась. Кто она? Вы ее узнали?
Мертвая девушка была одного роста и комплекции с королевой, так что Коред предположил, что это одна из "гардеробных горничных" Исы, каких знатные дамы специально держат при себе, чтобы те служили живыми манекенами для портных, а значит для этой бедняжки не впервой было примерять наряды своей госпожи.

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]Ноль[/STA]

Отредактировано Spellcaster (2016-10-24 10:10:47)

Его вопросы, градом обрушенные на королеву, заставили ее меньше думать о мертвой женщине и больше о себе и сыне. Это было хорошо. Кореду была нужна дееспособная королева, способная принимать решения. Впрочем, такая королева нужна была конечно  им всем, но именно Кореду и именно сейчас - больше всего.
Он быстро осмотрел протянутые руки Исы, ощупал их точными движениями лекаря. Руки были в порядке. Похоже было, что королева действительно не соприкасалась с ядом. И это тоже было хорошо.
- Сейчас узнаем, кто это, - кивнул он одновременно и ей, и своим мыслям. - У вас есть перчатки? Дайте мне. Хотя, нет. Лучше покажите, где взять. Я сам.
Перчатки из плотной замши нашлись быстро, и вскоре Коред уже снова склонился над телом убитой девушки, осторожно приподнимая с ее лица край сорочки.
- Иса, - погруженный в работу, он позабыл что королеву надлежит назвать не иначе, как "ваше величество", до только вряд ли сейчас даже она сама обратила бы на это внимание. - Поглядите сюда. Узнаете ее?
Лицо девушки было сильно обезображено. Яд, Коред подозревал, что это эссенция могильного плюща, покрыл ее кожу огромными белыми волдырями и язвами.
- Определенно, кто-то хотел убить именно вас. Кто знает, зачем она надела вашу рубашку. Может ей нравилось представлять себя королевой, или просто знатной дамой.
Коред подумал, что возможно горничная уже не в первый раз примеряла ночнушку своей госпожи, но говорить Исе об этом не стал. Хватит с нее потрясений на сегодня. Женский ум потрясающе гибок и изворотлив. Могло быть так, что осознание того, что на протяжении нескольких месяцев она ложилась спать в рубашке, которую до этого уже кто-то носил, шокирует Ису больше, чем наличие трупа горничной в спальне.
- О, ядами при дворе может промышлять кто угодно! Вы, я, ваш камердинер, кухарка... Другое дело, что этот кто-то имел доступ в вашу спальню, и с этим предстоит разобраться. А вашей смерти нынче жаждут слишком многие, чтобы можно было с легкостью решить эту головоломку. Тише, тише!
Он вскинулся на повышающую голос королеву.
- Ради бога, не кричите! Нам этого сейчас совсем не нужно. С вашим сыном все в порядке, я уверен. Он в безопасности. Не забывайте, что при нем постоянно находятся минимум трое женщин, и если бы что-то случилось, то поверьте, дворец бы уже стоял на ушах.
И это было так. Королевская резиденция спала, погруженная в тишину и свои неспешные ночные дела.
- Я тоже понимаю вас, ваше величество. Я тоже ненавижу... все это.
Чтобы не травмировать ее больше, Коред вернул на место подол рубашки, снова скрывая под ним лицо несчастной, но перчатки стягивать не спешил. В голове его в мучениях рождался план, настолько безумный, что даже озвучивать его было страшно, так ощутимо веяло от него героизмом и... дыбой.
Помрачневший еще сильнее, хотя казалось бы - куда больше, он посмотрел как королева расхаживает по покоям, похожая на посаженную в клетку львицу, и решился. Теперь, или никогда.
- Иса, - сказал он тихо и очень серьезно. - Хотите отомстить?

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]Ноль[/STA]

Королева была шокирована. Королева была не готова. К тому, что случилось сегодня. К тому, чтобы быть королевой. Потому что прелестные картины - не для королей. Для королей - кровь, власть, гибнущие за Корону люди. Виновные и невинные. Ключевые фигуры и пешки, возложенные на алтари долга и амбиций. Пешки - в особенности. Такие, как эта девочка, оказавшаяся не в том месте и не в то время. История не сохранит ее имени, но, может быть она сохранит имя Исы, если у Кореда получится помочь ей.
- Не стоит недооценивать "простую прислугу", ваше величество. - Коред покачал головой. - Думать, что им нет дела до политики, все равно что думать будто степной траве нет дела до солнца и дождя. То и другое, в конечном счете, равно влияет на их жизнь. Кроме того, не забывайте еще о деньгах. Материальная выгода - это самый распространенный мотив.
А еще, месть.
Наверное, произнося это слово, Коред должен был чувствовать, как внутри у него натягивается струна. Отомстить тем, кто на протяжении всей его жизни, делал эту жизнь не такой сносной, как она могла бы быть. Вместо этого, внутри у него царила какая-то гулкая пустота. Мстить дворцовой своре за насмешки, это было бы как-то низко, мелочно. В конце-концов, им ведь положено, они ведь на своем месте. А он на своем.
На своем ли? Бледная тень усмешки скользнула по плотно сжатым губам. Кто сейчас должен быть здесь, успокаивать королеву, искать преступника, разоблачать заговор? Начальник дворцовой стражи? Начальник тайной стражи? Начальник личной охраны Исы? Вроде того. Но никого из них рядом не было. Никого из них она не позвала. Значит, все придется делать ему.
- Есть способ, - медленно стягивая перчатки, заговорил Коред, - во всем разобраться. Тот, кто хотел вашей смерти, тот, кто хотел... добился смерти вашего мужа, предположительно, одно и то же лицо. И он хорошо прячется. Угроза быть пойманным и разоблаченным заставляет его быть очень осторожным. Но возможно, если он будет думать, что угроза его безопасности устранена, то расслабится, потеряет бдительность.
Это было не обязательно. Больше того, если все соображения Кореда на счет личности злоумышленника были верными, то тот мог оказаться крепким орешком и не допустить такого промаха. Но, не попробуешь - не узнаешь наверняка.
- Этот таинственный злоумышленник. Что, если бы он думал, что его план удался? Что, если бы никто не сумел опознать в этой бедной девочке вашу горничную? Тогда те, кто обнаружит ее тело с утра, будут думать, что оно принадлежит вам. Но, конечно, это будет возможно только в том случае, если вы сами на это время... исчезнете.
А исчезновение королевы Коред мог бы устроить. Проще простого. Тот тайный ход, который привел в ее опочивальню его самого, вполне годился для того, чтобы обратно в башню по нему ушли двое. Разумеется только после того, как они устранят все следы своего пребывания рядом с телом. И, разумеется, только в том случае, если Кореду удастся Ису уговорить.
Да, исчезновение служанки в этом случае тоже не пройдет незамеченным, но именно поэтому его непременно свяжут с гибелью королевы. Решат, что это именно она подложила Исе отравленную рубашку, подкупленная ли кем-то, или же из каких-то личных соображений. Подложила, а потом испугалась разоблачения и поспешила покинуть дворец. Разумеется, будут обыски и допросы. Будут вынимать душу из ее подруг и родственников. А это значит, что шпики тайной канцелярии будут в ближайшее время бесовски заняты. Удачно, ничего не скажешь.
- Я предлагаю вам исчезнуть, Иса. На время, не навсегда. Спрятаться, затаиться и с безопасного расстояния понаблюдать, в какую сторону покатится змеиный клубок. А я вам в этом помогу.

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/feyZG.jpg[/AVA][NIC]Коред[/NIC][STA]Ноль[/STA]