Тор в который раз убеждался, что у эльфов слишком хорошая память. Он в третий раз чуть не рухнул лицом в…судя по всему – в песок и строительный мусор. Он определённо ориентировался в пространстве этой неизвестной стройки куда хуже, чем Лето на утёсе в Киютат. И если это ответ на утренний кофе, то надо учиться варить его лучше. А потом ухо обдаёт тёплым шёпотом, эльф просит доверять, не бояться, и Тор, вопреки туго натянутой внутри струне и дурному предчувствию делает шаг вперёд.

Его тут же окутывает непривычный жар - плотный, упругий, чуть колыхающийся от ветра. Это не жар камина или сауны, горячего живого тела или колючего свитера. Совершенно незнакомое тепло, от которого мысли текут медленнее, мышцы подчиняются с неохотой. Тор запрокинул голову и медленно открыл глаза. Он уже представлял, что увидит, и внутри в тугой комок сворачивался холодный липкий страх. В зените совершенно ясного голубого неба висело яркое до рези в глазах солнце. Тор посмотрел на свои руки, судорожно сжатые в кулаки. Вопреки ожиданиям, на коже не появлялись зудящие язвы, сочащиеся сукровицей. Только густое тепло затекало в нос, в рот, пробиралось в лёгкие и растворяло холод внутри.

Тор снова поднял голову к небу. Он впервые видел вот так, а не на картинах, как выглядит голубое небо. Он впервые щурясь смотрел на солнце. Он впервые видел море синим, как в детских стишках, а не чёрным. А песок? Тор сбросил ботинки и стащил носки, вставая голыми ступнями на песок и тут же морщась – он и правда раскалённый так, что больной стоять.

Тор медленно повернулся к Таю. Тот смотрел на него, улыбаясь, и кажется даже не представлял, что только что сотворил. Тор подхватил его на руки и закружился, испытывая почти болезненное удовольствие от того, как ноги обжигал песок.

- Ты даже не представляешь, что ты сделал, - крикнул Тор. – Я, чёрт побери, первый вампир, который знает, каково смотреть на солнце! 

Тор кинулся к воде, не выпуская Тая из рук. Поднимая тучи брызг он врезался в мягко накатывающие на берег волны, кинул на мелководье эльфа и сам упал в воду плашмя рядом. С фырканьем вынырнул и огляделся. Вокруг было одно только солнце. Над головой в синеве, вокруг в воде, играющей тысячами бликов и напротив, в синих глазах Тая тоже плясали солнечные зайчики. Тор притянул эльфа к себе и поцеловал. Теперь у поцелуя был привкус моря.

Конечно, всё это было не настоящим. Здесь можно было доплыть до горизонта, и за пальмами в тридцати метрах пляж кончался. Но эти пальмы были настоящими – Тор даже специально пошёл проверить. И кусок утёса, выдающийся над ненастоящим морем – тоже настоящий, Тор даже нашёл как влезть. Настоящий песок под ногами, настоящая тень от огромных листьев, настоящая мокрая и тёплая вода. И настоящее счастье. Тор был счастлив. Если бы тогда в аэропорту северного городка ему сказали, что всего через пару лет он будет так счастлив с этим самым эльфом, он жил бы ожиданием этого счастья. Пусть даже не пару лет, и на пару веков он бы согласился.

Хорошо, что пляж был совершенно пустынный. Вряд ли кто-то из смертных, и уж тем более не обделённых чувством собственного достоинства вампиров, понял бы этого бледного кровососа, который задумал купаться сам и купать любовника прямо в одежде, а потом носился по пляжу в мокрых штанах и куртке, стуча по каждому камню и едва не облизывая пальмы. Наконец первая волна восторга, накрывшая Тора подобно цунами, отошла, оставив после себя рухнувшее мировоззрение. Тор упал на песок под пальмой, не рискуя мочить покрывало.

- Откуда ты узнал про это место? И почему мы в раю одни? Неужели только мы заслужили Эдем? – Тор принялся стягивать с себя одежду, раскладывая мокрые тряпки на солнце. Купальных принадлежностей у Тора отродясь не было, даже если он знал, куда Тай его притащит, брать было нечего. Так что он стоял перед Таем в костюме Адама и ухмылялся так, что было понятно без слов – без греха и этот дивный сад не обойдётся. Да и фиговых листочков поблизости не наблюдалось. – Потерянный рай или приключения Робинзона Крузо? – Тор улыбнулся во все триста тридцать три зуба. – Кем ты хочешь быть, Евой или Пятницей?
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][icon]http://sg.uploads.ru/UrndL.gif[/icon]

- Давай искупаемся! – Тор протянул руку и поднял Тая с горячего песка, увлекая за собой к воде. Мягкие волны манили и тянули, хотя любовью к морю Тор никогда не отличался. Он слушал его, бродил по берегу, наслаждался ночным бризом и звёздами над чёрной гладью. Это море было совсем другим, оно не просило любоваться собой, оно просило брать, оно было живым, тёплым, пронизанным солнцем.

Тор не умел плавать. Всю свою не жизнь он был уверен, что ему это не нужно. Захлебнуться он всё равно не мог, с борта тонущего корабля может упорхнуть птицей, любая акула положит челюсть на полочку, едва увидит его клыки. Поэтому всё, что Тор умел это лежать на воде, раскинув руки и ноги в стороны и отгонять рыбок. Он и лежал в объятиях воды и солнца. Искусственное светило в несуществующем небе было таким ярким, что жгло глаза даже через закрытые веки. И обжигало кожу, едва отступала прохладная волна. Море и солнце соперничали между собой, одно дарило прохладу и зеленоватый сумрак, другое заливало пространство вокруг слепящим золотом.

Нырять оказалось куда легче, чем изображать на поверхности косолапого пса. Здесь было не так ярко, прохладно и очень тихо. Тор смотрел на незнакомый мир, с удивлением понимая, что под водой тоже есть жизнь. В ночном море нельзя рассмотреть дно, а тут оно было ярким, из розового и золотого песка с вкраплениями разноцветных гладких камешков. Тор потянулся ко дну и схватил один из таких камешков. Он был с дыркой, на ум сразу пришло забытое выражение «куриный бог», то ли из книжки какой-то, то ли из детства, которого не было.

Камешек Тор вынес на берег и спрятал у пальмы. Хотя сам себе не мог объяснить, зачем тот ему сдался. Потом вернулся в море. Если можно было больше никогда не выходить на берег, никогда не окунаться в ночь, в холод – Тор выбрал бы это не колеблясь. Он смотрел как плавал вокруг Тай, отфыркиваясь от воды, которую в него Тор плескал, как щурится на солнце, улыбаясь ему. Это его мир. И сколько бы себя они оба не убеждали в том, что преград не существует – их было море. И не вот это искусственное, с фальшивым горизонтом, а настоящее бескрайнее. И первое из препятствий – солнце. Одного из них оно будит утром, вселяя бодрость, уверенность и отпечатывая на губах счастливчика улыбку, а на носу – россыпь золотых веснушек. Для другого это самое солнце – чума, война, голод и смерть. Но Тай просил доверится, и Тор послушался. Тай показал ему свой мир, как однажды юному Лето Тор показывал свой. Ночной город за минуту до рассвета и яркий золотой пляж в зените дня –крайности одного мира, разделённого на двоих.

Тор шёл по дну, вглядываясь с поверхность воды в поисках Тая. Нашёл и устремился навстречу, легко оттолкнувшись от дна. А вынырнув, обнял со спины, зарываясь носом в пряди волос на затылке, пахнущие морем и какими-то фруктами.

- Мне однажды приснилось, что я акула, - усмехнулся он и прихватил зубами ухо. Острое эльфячье ухо, должно быть, теперь на веки его главный фетиш. От уха он проложил дорожку полуукусов-поцелуев к плечу, а потом усмехнулся и отстранился. – А ты моя добыча.

С этими словами, сопровождаемыми жуткой широчайшей ухмылкой, Тор опустился под воду. Широкими взмахами рук он нарезал круги вокруг Тая, почти не поднимая брызг, как настоящий морской хищник. Потом нырнул глубже и совсем потерялся из виду. В тёмной воде он проплыл совсем рядом, не позволяя себя увидеть, только почувствовать движение. Ухватил за ногу, скользнул пальцами под коленом и отпустил, на следующем круге царапнул клыком выступающую косточку на щиколотке. Тору не нужен был воздух, ему не нужно было дышать, и в груди что-то замирало вовсе не от нехватки кислорода. Тай был сейчас в его власти, но и он сам принадлежал Таю, как никогда и никому раньше.

Тор протянул руку и стянул с Тая трусы, пользуясь эффектом неожиданности. Потом найдёт и выловит, не страшно. Зато теперь Тай, прекрасный Тай, в объятиях солнца, моря и Тора совершенно перед ними всеми беззащитен. Тор висел в воде где-то на уровне его коленок и смотрел снизу вверх на яркое пятно света, в котором Тай плавал, через рябь воды едва различая его лицо. Он сейчас был похож на ангела со старых фресок, с ореолом света вокруг головы, с бликами света по спине. За всё то, что он сделал для Тора, за всё то, что позволил себе и ему, он заслуживал больше чем просто ласки, нежности, жаркой близости. Он заслуживал любви как никто.

Тор поймал в воде Тая за лодыжку и притянул на мелководье, где воды было по шею, а под ногами чувствовалось дно. И встал рядом с ним, резко поднимаясь из воды. Солнце вокруг ослепило, Тор зажмурился и поцеловал эльфа, собирая с его губ море и солнечных зайчиков. Когда глаза снова привыкли к свету, он открыл их и посмотрел в глаза Таю. И так, не отводя взгляда, медленно опустился в воду к его ногам.

Акула по имени Тор впервые за жизнь, должно быть, не причинял клыками боли. Он ласкал ими. Нежно касаясь тонкой кожи, трогая языком вздрагивающие венки и не имея даже желания прокусить и попробовать на вкус. Он выписывал языком круги на прохладной коже, добиваясь такого жара, что даже море уже не могло остудить его. Зубы, губы, язык, пальцы прошлись по каждому дюйму кожи эльфа, везде оставив отпечаток. Тор поклонялся ему и присваивал себе, как эгоистичный жадный демон, возлюбивший ангела грешной любовью. Когда Тай содрогался от наслаждения в его руках, Тор сведённые спазмом мышцы его живота и чувствовал, как обжигающе горячее в холодной воде семя бьёт куда-то в ключицу. И в этот миг он был счастлив, будто так ласкали его самого.

Они как-то сумели добраться до берега и лежали в прибое под накатывающими волнами. Тор перебирал мокрые волосы Тая и выбирал из них песок.

- Здесь и правда всё такое же, как настоящее? – спросил он, косясь на висящий в небе сверкающий диск. – Впрочем, не важно. У этих фальшивых небес есть один настоящий ангел. А у этого ненастоящего моря – всамделишный морской дьявол, - усмехнулся Тор и поднялся, чтобы принести воды и фруктов прямо к прибою. Он был счастлив. Потому что принял решение, которое значило больше чем первый настоящий секс или даже дом на побережье. Он понял, что не сможет без Тая. В его вечной ночи нужно солнце, которое не убивает.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][icon]http://sg.uploads.ru/UrndL.gif[/icon]

Отредактировано Рысь (2019-11-04 00:27:50)

Время остановилось. Шумел искусственный прибой, шуршал песок в накатывающих волнах, несуществующий ветер лениво шевелил огромные листья пальм над головой. Где-то даже пели несуществующие птицы. Тор лежал на песке, положив голову Таю на поясницу, в уютную ямку как в подушку. И думал о том, что он сам тоже не существует. Вот такой он, каким его знает Тай. Полюбивший солнце, полюбивший эльфа. Тор закрыл глаза и представил свою спальню в пентхаусе. Тёмная прохладная комната, бар, виски и пафосный камин. Но и там тоже теперь есть Тай. Им пахнут простыни, даже если их только принесли из прачечной. Им пахнет виски в бокале, его следы на коврике у двери, от его пальцев в мазуте испачканных отпечаток на светлых обоях. Каждый такой штрих как пятнышко краски на картине – от графитного наброска до «смотри-ка, совсем как живой!». Тор ждал каждого нового штриха, чтобы снова чувствовать себя настоящим. Всё не правда – здесь и сейчас, в этом искусственном раю, он наконец настоящий.
- Знаешь сказку об оленёнке Бемби? – спросил Тор. Он всё так же лежал, устроив Тая как подушку. – У Бемби был друг, которого лесничий поймал, когда тот потерял мать. И всю зиму выкармливал. Потом отпустил и…олененок решил, что все люди одинаково хороши и во время охоты пошёл прямо на дуло ружья. – Тор невесело усмехнулся, - Я к чему – как бы мне теперь не забыть, что не всё солнце одинаково приятно.

У Тора кружится голова. Солнце утомило его, даже искусственное. Если закрыть глаза, из под век сочатся слёзы, в теле тяжесть и слабость усталой истомы. Он повернулся и уткнулся лицом в спину Тая, едва касаясь провёл губами между лопаток вдоль позвоночника и до двух ямочек на пояснице. Сил не осталось даже не поцелуи, только на одно долгое невесомое прикосновение. Потом Тор потянулся к своим вещам и выудил из вороха тряпок часы. Стрелка медленно, но неумолимо приближалась к пяти часам. Скоро рассвет.
- Скоро рассвет, выхода нет…ключ поверни и полетели. – протянул Тор где-то когда-то услышанную строку из песни. – Наш Рай тоже не вечен. Но мы сюда когда-нибудь вернёмся? А, впрочем, не важно. Главное, что бы ты был со мной. И мне везде будет рай. – Тор поймал руку Тая и прижал к губам костяшки его пальцев. На губах тут же осел песок и соль. – Чур следующее свидание придумываю я. Попробую удивить тебя.

Тор поднялся с песка и начал одеваться. Простые обыденные действия казались невероятно сложными, руки и ноги слушались с трудом, в голове шумело как от шампанского с голодухи.
- Если доберусь целым до дома, - усмехнулся он. На каждый шаг начинало качать. – Переизбыток витамина Д.

Про переизбыток Тор тут же забыл, едва они с Таем вышли с пляжа. В зарослях папоротника обнаружилась дверь, и сразу за ней – темнота. Словно за соседней стенкой от рая был ад. Тор прислонился спиной к закрытой теперь двери и закрыл лицо руками. Перед глазами, обычно зрячими в темноте, теперь плясали разноцветные круги, а в горле стоял тугой комок. От солнца было плохо, но отказаться от него и уйти было ещё хуже. Тору понадобилось несколько минут, чтобы справиться со слабостью. Он отнял руки от лица и поймал взгляд Тая.
- Всё в порядке. Просто я начинаю понимать тех, кто боится ночей и затмений, - и тут же, тряхнув головой и снова улыбаясь в тридцать два зуба – Так, к тебе или ко мне?
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][icon]http://sg.uploads.ru/UrndL.gif[/icon]

Тай отключил телефон. Дом на берегу моря стоял глухой и слепой, с тёмными окнами, закрытыми ставнями, которые эльф заказал специально, чтобы прятать Тора от солнца. Теперь на ними он прятался сам. Дверь никто не открывал, на камень, брошенный в окно, не отзывался, но Тор был абсолютно уверен, что Тай дома. Только не хочет никого видеть и слышать. Или хочет, но не Тора.

Тор скрипел зубами и смотрел, как Тай забирается на мотоцикл к Брану, обхватывает товарища за пояс и прижимается к его спине. Дружба вампира и эльфа уже не была чем-то странным в стае, но Тай всё равно предпочитал ездить с Браном. Он покидал бары по утро с ним, на следующий день пах его сигаретами и рассказывал какую-нибудь шутку, услышанную от волка. Он всё так же делил постель с Тором, но в любой компании искал взглядом Брана, стремился к нему, слушал его и говорил с ним. Тору принадлежало тело Тая, но не его мысли. Тор до боли сжимал челюсти и молчал. Брал Тая так, что тот, выгибаясь в его руках, едва не ломался пополам, замирал на вздохе и кричал имя своего Вампира. Но этого было недостаточно.

Терпение лопнуло. Тор уже не мог себе лгать, что не ревнует. Ревнует, боги, ещё как. Желание разорвать Брана на мелкие клочки было самым к нему милосердным. Когда в очередной раз двери дома эльфа отказались Тора пускать, он решил, что пора расставить точки над Й. Таю это не понравится, быть может сейчас Тор всё испортит, всю его кропотливую работу, но эльф сам виноват. Всё Тор готов был ему простить, кроме лжи. Не после всего того, через что они прошли.

На третий день, когда работа уже не могла скрасить вынужденного одиночества, Тор решился на отчаянный шаг. Он чувствовал себя преданным и брошенным, а такие слабости всегда толкали его на сильные глупости. Едва стемнело, он подъехал к особняку альфы волков, остановил мотоцикл за квартал от нужных ворот и бесшумно пробрался в сад. Будто бы к любовнице на балкон лез – Тор на мгновение обернулся птицей и вспорхнул на парапет. Особняк был старый, лет сто точно, с вычурной лепниной, галереями и балконами. Хоть и была уже середина осени, балконные двери не закрывали – волки любили свежий воздух. Тор отогнул занавеску и шагнул внутрь.

Он ожидал чего угодно – Тая, раскинувшегося на простынях в кровати Брана, самого Брана, пишущего любовные письма. Но комната встретила его тишиной и темнотой. Не проблема – вампиры в темноте видят не хуже, чем люди при свете. Открытый секретер манил своими тайнами. Вытащив пару ящичков, Тор принялся перебирать письма и бумаги. Письма, личные и не очень, не содержали в себе имени Тая, ни словом ни намёком. Зато в каждом была тонная политики. Тор читал и всё больше приходил в недоумение. Бран играет в большую политику! Вот значит, что за задание на этот раз у Тая. Маленький эльф с ясными голубыми глазами – серый кардинал стаи. Невероятно!

- Что ты тут делаешь?! – гневный окрик вывел Тора из задумчивости. Он так был поглощён открытием своим, что не заметил, как вернулся хозяин покоев. Бран был в куртке, с серым уставшим лицом и в гневе. Он только что вернулся откуда-то, что было очень важно, и застал в своём доме шпиона. Тор отчётливо почувствовал, что дело закончится кровью.
- Искал Тая, - честно заявил Тор, отступая к двери балкона и поднимая перед собой руки с миролюбивым жестом раскрытых ладоней.
- Что? – это абсурдное заявление на столько удивило Брана, что подарило Тору несколько секунд на обдумывание. Но помогло слабо, всё равно ничего кроме правды в голову не лезло.
- Он столько времени проводит с тобой, что я решил, будто вы любовники, - заявил он, внимательно следя, как гнев в глазах молодого волка сменяется замешательством. – Он целыми днями и ночами не берёт телефон, дом выглядит будто пустой, а уезжает от с тобой. Что я должен был подумать? – теперь уже Тор говорил с упрёком, словно имел право обвинять в чём-то хозяина дома.
- ты решил что он и я… - Бран секунду смотрел на него, вытаращив глаза, потом расхохотался. Но через минуту смех смолк. – Почему тебя вообще это инте… - он замер на полуслове и ещё раз внимательно посмотрел на Тора. – Не может быть.
- Давай, скажи мне ещё раз, что я идиот, - зло проворчал Тор. – Что он не принимает подарков и не спит с мужчинами.
- Именно. И наверняка у него есть девушка.
- Нет. Он всё время в стае и со стаей, и ни к одной из девчонок не прикипел. Он всё время с тобой, рассказывай, что вы тут устраиваете? Государственный переворот? – Тор кивнул в сторону письменного стола, где валялся ворох писем. Им овладела вдруг страшная злость. Что чёртов Светлый Двор подвергает Тая настоящей опасности, а оборотни позволяют это.
- Да что ты понимаешь, - рявкнул Бран. – Ты не в стае, ты сбежал из своего клана, ты ничего об этом не знаешь.
- Если с его головы упадёт хоть волосок… - Тор угрожающе показал клыки. Между ним и этим волком два века опыта, неужели он думает, что Тору не хватит дерзости вцепится ему в глотку?
- Да в безопасности эльф, остынь!
- Тогда что с ним? Или кто с ним?
- Дома он, отсыпается!
- Третьи сутки?
- Да!
Минуту волк и вампир молча друг друга буравили взглядами. Бран сдался первым.
- Такое уже бывало не раз. Когда много тусуемся и нет возможности отоспаться, он потом дрыхнет сутками. Может, принимает что, но тут за это не судят и не спрашивают.
Тор глубоко вздохнул, успокаиваясь, и повернулся к двери балкона, чтобы уйти. Но Бран, оказавшийся совсем близко, резко его остановил.
- Возвращаю тебе твоё же обещание – если хоть волос с его головы упадёт, ты не кровососом станешь, сосать будешь кое-что другое.

Час спустя Тор сидел на краю кровати Тая. Той самой кровати, в которой они провели столько счастливых часов. Сразу после разговора с Браном, Тор приехал на побережье и вскрыл замок на входной двери. Шуму он наделал порядочно, но Тай так и не проснулся. Он лежал в ворохе одеял, утопив голову в уютной ямке подушки. Бледный, с тенями, залёгшими под глазами, бескровными губами. Он был абсолютно здоров, но истощён донельзя. Не зная, что сделать для него, Тор заказал доставку пиццы и сварил кофе. Пиццу оставили на крыльце, деньги Тор молча выкинул через щель для почты, не открывая двери. Пусть думаю, что хотят. Он и так, быть может, всё испортил для Тая, если Бран теперь знает, какие чувства к нему питает вампир. Но сейчас, когда Тай, сильный, смелый Тай беззвучно дыша лежал в постели с таким видом, будто собрался на тот свет, Тор понял, что всё сделал правильно.

Он до самого утра не сомкнул глаз. Перед самым рассветом проверил ставни на окнах, разогрел пиццу и сварил ещё кофе, водрузил всё это на поднос и поставил на прикроватный столик. Может, запах любимой еды вселит в Тая немного сил. А нет – телефон работает, если эльф не очнётся в ближайшие часы, Тор вызовет скорую. Плевать на все задания, работу, обортней и Светлый Двор.
Рассвет взял своё. Тор, утомлённые ночной вылазкой, гневом, злостью, чувством вины и состраданием, уснул в кресле у кровати. Напоследок только вспомнил, как сам в этой самой койке приходил в сознание после аварии на треке. И как Тай занавешивал гобеленом окно, как достал откуда-то кровь. Бран же достал. Будет ли он теперь думать о Торе плохо? Если надо, Тор согласен получить публично пощёчину и по рукам.
[nick]Торонгил Эдельхарн[/nick][icon]http://sg.uploads.ru/UrndL.gif[/icon]