Всё будет завтра, говорит себе Селвин, а завтра всё не наступает. Там, в этом завтра, должна быть свадьба, спокойная семейная жизнь, вечера у камина, дети, орущие по утрам, пикники у моря… Нет, это всё вовсе не предел мечтаний. Дети Селвину не нужны, море он не любит, вечер у камина нагоняет скуку. Но как ещё играть в семью, он попросту не знает. Как управлять огромной корпорацией – знает, как заставить людей делать то, что ему нужно – тоже. А что делать с кольцом на пальце и одним на двоих одеялом? Спасало его одно – то, что женщина, которую он выбрал, не просто красивая, но ещё и умная.

С появлением этой странной девчонки в клинике Бадда, а потом и в доме Селвина, в голове Альфы всё смешалось. Но вот на гравийной дорожке у крыльца зашуршали колёса такси, хлопнула дверь машины и появилась Инесс. В эту секунду всё встало на свои места. Селвин улыбнулся и подал руку, Инесс ответила какой-то непримечательной ласковой фразой. Прозвучало приглашение выпить кофе и прогуляться. Кофе был крепким, горьким и очень чёрным, и такими же чёрными были кошки, скребущие на душе у Селвина. Но и он, и Инесс знали, что будет завтра. У каждого из них завтра будет своё. И от того взгляды становились глубже, слова короче, а сердце билось чаще. Нет ничего крепче бесконечно натянутой нити за миг до разрыва.
Это было не правильно, глупо. Они не делили постель очень долго, каждый раз отказывая самим себе под предлогом приличий. Даже когда Инесс сказала «да», здесь, на кухне, был только целомудренный поцелуй. Теперь же, за миг до окончательного «нет», они чуть не снесли барную стойку. Это было похоже на последний глоток воздуха идущего ко дну. Инесс, как и положено девушке, сказала «нет» много раз, но отказываясь от поцелуя запрокидывала голову и подставляла шею, шепча «не надо», скрещивала за спиной Селвина лодыжки и не давала отстраниться, упиралась ладонями ему в плечи, царапала кожу холёными коготками и иступлено двигалась на встречу. Они не пытались поймать ритм, им было плевать на то, что называют «музыкой любви», их тела могли создать только жуткую какофонию совершенно не подходящих друг другу нот. Но как и терпкий горький чёрные кофе, эта странная мелодия отрезвляла. Никто из бывших возлюбленных не стремился доставить удовольствие другому, только получить. И через пару минут после того, как всё закончилось, оба снова дышали ровно и спокойно.

Инесс застегнула мелкие пуговки очень дорогой блузки и одёрнула юбку, Селвин нашёл среди осколков бокалов, рухнувших на пол, отлетевшую запонку и вернул на место брюки. Рубашка измялась, но кому сейчас это важно. Вряд ли Инесс захочет разместить на страницах своей газеты компрометирующее фото сильно потрёпанного Альфы. Сама Инесс всегда оставалась безупречна, даже с напрочь разрушенной причёской и красными следами на шее. Селвин не мог насмотреться. Зацелованные губы, румянец, блеск в глазах – она унесёт все это с собой и никогда не вернётся.
- У многих бывает первая брачная ночь. А последняя не брачная? – Селвин обнял Инесс до хруста в рёбрах, её и своих. Она всё понимала и молчала. – Ты мой последний грех, - прошептал он, зарывшись лицом в её волосы. Как странно было прижимать к себе женщину, чьё тело ещё едва заметно вздрагивало от пережитого удовольствия, удовольствия, подаренного тобой…и знать, что эта женщина тебе не принадлежит. И никогда не будет. И самое странное – ты этого и не хочешь.
Наверное, это и есть старость. Старость души. Для людей она наступает вместе со старостью тела, у долгоживущих рас всё иначе. Тело ещё здоровое и сильное. Руки слушаются, зрение не подводит, голова ясная и ноги кормят, дерзкая природа требует удовлетворения. Но после…всего один вопрос – а зачем всё это? Вот она, смерть желаний, при цветущем здоровье возможностей. Какая ирония.

В бокал льётся шампанское. Бокал один на двоих, собратья его погибли.
- За нас, Инесс. Знаешь, как говорят – союз умной женщины и глупого мужчины порождает обычную семью. Союз умного мужчины и глупой женщины – мать-одиночку. А между умным мужчиной и умной женщиной может быть только лёгкий флирт.
Селвин пьёт из бокала, беря его из рук и Инесс, и специально разворачивает его так, чтобы не коснуться в том месте, где пила она. Так правильно, он больше не хочет её целовать.
[nick]Бертольф Селвин[/nick][status]Альфа[/status][icon]http://s3.uploads.ru/Olruk.png[/icon]