Лондон. 19 апреля.

Пресс-конференция на ежегодном форуме крупнейших фармацевтических компаний мира, наконец, подошла к концу, увенчиваясь традиционным банкетом. Шикарный зал, вежливые улыбки, шустрые официанты, угощения на любой вкус. Почти на любой. Тафари никогда не оставался на этот фарс после фарса, и сегодняшний день не был исключением. На банкет был отправлен Тай.
Форум научных инноваций и открытий в области фармацевтики и медтехники был одной из основных платформ для заключения международных крупных договоров и дележа партнеров. Здесь велись настоящие бизнес-баталии — стремление урвать кусок покрупнее, а попутно задавить компании помельче, особенно, если они выдвигают какие-то толковые для мира, но губительные для фарм-бизнеса проекты. Очень многогранное мероприятие, надо сказать. И венцом его всегда бывает красивая пресс-конференция, на которой льются обещания мировой общественности о благах и чудесах современной медицины. Бадд был вечной ложкой дегтя в этом море меда. Был бы он главой корпорации помельче, его давно бы раздавили европейские коллеги с превеликим наслаждением, как таракана на кухне. Но корпорация из Киютат де Конте была одной из крупнейших в мире, и выдвигая неудобные для своих коллег решения и изобретения, вампир рисковал лишь тем, что наживет новых злопыхателей, не более. Да, он никогда не был разборчив в методах, используемых в работе и бизнесе, но считал, что все эти различного уровня жертвы приносятся во благо. Приносятся на алтарь науки и прогресса и оправданы этим. И все разработки Корпорации осуществлялись прежде всего во имя науки, без оглядки на чужой бизнес. А свой Бадд умело подстраивал таким образом, чтобы любое новое изобретение поднимало Корпорацию на новый доходный уровень.
Сегодняшняя его задача заключалась в том, чтобы заполучить в партнеры небольшую компанию, которую он впоследствии намеревался поглотить, присоединив к своей, и сделать своим итальянским филиалом. Все шло гладко до момента обсуждения основного амбициозного проекта, представленного "Бари-фарм". Дальше итальянцы немного заартачились и выдвинули условие - чтобы передать новому крупному партнеру-покровителю все разработки для дальнейшей работы и усовершенствования, они потребовали взамен "невозможного" — клинических исследований препарата. Само собой, официально на том этапе, на котором находилась разработка препарата до подобного было еще далеко. Однако, исключения из правил только подтверждают правила...

Киютат де Конте. 5 мая. Рабочий кабинет главы мед.корпорации.

— Мне срочно нужен объект.
— Снова? Но, мистер Бадд...
— Человеческой расы. Из тех, которым некуда идти. Но желательно помоложе и поздоровее предыдущих.
— Всех подходящих уже забрали...
— У вас сутки.

"Все подходящие" оказались настолько не подходящими, что не выдерживали даже первого этапа испытаний нового лекарства. На Бадда давили из Европы, Бадд давил на Льюиса, начальника своих подпольных лабораторий и незаконных экспериментов, профессор Льюис, в свою очередь, требовал все больше и больше подопытных. Отделение для неимущих уже отдало шестерых пациентов за последние две недели. Это становилось опасным, а испытания едва продвинулись. Новый препарат был синтезом фармацевтики и магии, и в случае успеха, Бадд увеличивал свое влияние в европейском фарм-сообществе вдвое, плюс запускал щупальца почти в сердце Европы, имея там филиал своей компании, поэтому сейчас шел на многое для достижения такой вкусной цели.

Спустя отведенные сутки у вампира на столе лежала история болезни для утверждения. Не особенно веря в успех, Бадд листал ее, просматривая основные данные:
Раса — человек
Пол — женский
Имя — неизвестно
Возраст — неизвестен, по биологическим данным около 17 лет
Диагноз — Легкое сотрясение мозга. Немота. Предположительно ретроградная амнезия.

Найдена на вокзале без сознания, скорая была вызвана прохожими. Придя в себя, ничего внятного объяснить не сумела, отсутствует способность говорить, писать. Общее состояние удовлетворительное.

Далее шли результаты предварительных диагностических тестов. Бадд на радостях даже не стал вдаваться в подробности — да и в какие? Это был идеальный объект. Лучше не придумать. Не может ни произнести, ни написать своего имени, кто, откуда — фортуна балует их с Льюисом не на шутку! "Кстати, надо будет отдать распоряжение профессору, чтобы обращался с новым объектом сверхбережно, кто знает, когда удастся раздобыть новый в случае неудачи..."

Предрассветное время той же ночи. Подвалы корпорации.

В тусклом свете коридора контрастно ярким пятном выделялась прозрачная бронированная стена белоснежной одиночной палаты. И как в театре теней на фоне этого яркого пятна виднелись две узнаваемые фигуры — массивный силуэт Бадда и сутулый, с растрепанной шевелюрой — профессора Льюиса. Они смотрели на хрупкую рыжеволосую девочку, спящую, свернувшись калачиком, на большой больничной койке.

— Я видел ее карту — она идеальна! Мне не терпится начать. Я чувствую — это будет успех, мистер Бадд, — профессор был, как обычно, взбудоражен, окрылен, в его глазах горел безумный огонек нетерпения, отсвечивающий в линзах неизменных очков.
— Очень, очень на это надеюсь, профессор, — тихо ответил вампир, — но учтите, не увлекаться. Не испытывайте ее на прочность. Она должна продержаться максимально долго, Вы понимаете меня? Без Ваших излюбленных импровизаций, Льюис, — тихий сухой приказ заставил профессора слегка поморщиться, и Тафари уверился в правильности своих предположений относительно рвения ученого.
— У нее удачное число — семь. Оно принесет ей удачу. Так и записать в документах — "Седьмая?" — вопросительно взглянул на шефа Льюис.
— Септима.
— Что, простите?
— Ее имя — Септима. Так и запиши, — и не дожидаясь ответа, Бадд отправился к лифту. Профессор же, пожав плечами, вывел корявым почерком имя своей новой игрушки на особой папке, в которой будут накапливаться все подробные результаты предстоящих манипуляций аж до момента, пока... Хотя, кто знает, может, она действительно продержится подольше?

В ближайшие несколько суток Септиму лечили и выхаживали заботливые мед.сестры. Обращались с нею, как с хрустальной вазой, были приветливыми, улыбчивыми и очень неразговорчивыми. Пока в один прекрасный день на пороге палаты не появилось новое для нее лицо — пожилой, немного нервный человек в очках и белом халате, с растрепанными волосами и папкой в руках.
— Здравствуй, Септима, — он обращался к ней так, будто был с ней знаком сто лет. Хотя, он был. Он знал ее группу крови, все жизненно-важные показатели, все результаты анализов, взятых за эти несколько дней. Можно сказать, он знал Септиму на клеточном уровне.
— Меня зовут профессор Льюис. Нам с тобой предстоит мноооого работы.
[nick]Тафари Бадд[/nick][icon]http://s8.uploads.ru/Y2wLz.jpg[/icon]