Иногда, - очень редко, неохотно и через силу, - Артур понимал, что он почти что одержим поисками Морганы. Что только лишь узнав, услышав, что она появилась здесь или там, он готов был срываться с места, начхав на все государственные дела, на все обязанности, тренировки, приемы и совет. В его глазах ничего не могло быть важнее, чем найти уже эту ведьму и взять под стражу. В его глазах она была самой большой угрозой Камелоту.

И в те редкие случаи, в моменты зыбкой грани между явью и сном, когда свечи уже не чадили в его покоях и в голове проступал голос, который Артур обычно не хотел слушать, он признавал: это одержимость. Он слепо следует за любым известием о Моргане, пренебрегая обязанностями и в такие моменты он самый плохой король, какой только может быть у Камелота. А еще он понятия не имел, что сделал бы с Морганой, удайся им, наконец, поймать ее, потому что Артур не верил, что хоть когда-нибудь сможет отдать приказ о ее казни. Что бы магия не сделала из нее, той, кого он когда-то считал другом и почти что сестрой, что бы она не совершила и кем бы теперь не была.

На утро же все эти сомнения рассеивались, как туман в низинах. Артур не желал вспоминать этого голоса, не желал знать, что тот говорил ему и с пеной у рта был готов отрицать, что когда-либо с ним вообще соглашался. Это было несложно: голос всегда звучал слишком похожим на Мерлина, а не слушать Мерлина у Артура были годы и годы практики.

Очередное известие, что Моргану видели где-то в стороне от долины Павших Королей не стало для Артура исключением. Они собрали отряд в кратчайшие сроки, составили маршрут и выдвинулись прежде, чем Артур смог бы наметить для себя хоть какой-либо план. Прежде, чем он решил, как им удержать Моргану и что с ней делать потом.
Мерлин, конечно же, был недоволен, как и всегда и от Гаюса было бесполезно ждать хороших советов. Совет никогда не был ему помощником в подобных вопросах и в итоге дядя оказался единственным человеком, который выступал на его стороне. Агравейн, единственный во всем Камелоте, понимал, какую опасность представляет Моргана, как важно решить эту проблему и полностью разделял беспокойство Артура. Агравейн был единственным, кто хотя бы попробовал составить план вместе с Артуром и за одно это Артур был ему искренне благодарен. Так же, как искренне разочарован в Мерлине, который даже не попробовал всерьез помочь ему в этом деле. Он только спорил и спорил, утверждал одним им придуманную правду, без конца беспокоился и не видел ничего за своим беспокойством. Видят боги, Артур никогда всерьез не считал Мерлина трусом, но сейчас тот был просто невыносим.

Они так и не составили плана, Артур так и не знал, на что именно способна магия Морганы, но все же был склонен согласиться с дядей: ведьма или нет, одна женщина не справится с вооруженным отрядом рыцарей, они свяжут ее и доставят в Камелот, а там уже придадут ее суду.
Артур надеялся что там, на суде, к нему, наконец, придет правильное решение.

Путь был не близким, но Артур не заметил его. Так же, как не замечал, как клонится солнце к закату или как хорошо знакомая дорога сменяется незнакомым путем и еще менее знакомым лесом. Мерлин был единственным, кто то и дело привлекал внимание Артура к меняющейся обстановке, но Артур все еще был недоволен его поведением перед выездом и был склонен не прислушиваться к его извечному ною больше обычного. В конце концов, у Мерлина были все рыцари, вечно готовые слушать его куда больше, чем это было бы уместно. Даже если обычно в числе этих рыцарей был и сам Артур, сейчас это была одной из тех мыслей, которая только раздражала.
Путь шел все дальше и дальше, Мерлин, наконец, замолк и Артур впервые за двое суток был ему хоть за что-то искренне благодарен. Сам он мыслями все еще пребывал в неслучившейся встрече, в том, что скажет Моргане и что сделает, как они должны будут все это провернуть? Руки ведьме нужно вязать спереди или сзади? Артур хотел бы, чтобы завязывать узел мог кто-нибудь другой, но это была слабость и слабость, которой следовало стыдиться.
Артур уделял все свое внимание этим размышлениям и потому неладное заметил слишком поздно. Так поздно, что все уже успело произойти.

Их окружили точно бы в один миг, отличным, хорошо слаженным отрядом. Все было спланировано и спланировано идеально и Артур не смог вовремя оборвать такую глупую, такую неуместную и даже нелепую сейчас мысль: “черт бы его побрал, все-таки Мерлин был прав!”.
А дальше стало не до этого.

Все смешалось в одну массу, все звуки - в один звук. Ржание лошадей, крики людей и звон стали - все это стало одним ровным, глубоким гулом, на который Артур запретил себе обращать внимание. Люди, - его и чужие, - другое дело. Он должен был следить, но почти не успевал. Отражая очередной удар он бросал по сторонам короткие взгляды, вырывая тех и других, точно вспышками в темноте. Леон отлично держит удар, один из лучших рыцарей Камелота, он замечательно справляется.
Нападение, выпад, Артур развернулся, пустив чужой удар за спиной.
Гвейн хорошо дерется, хотя Артур состарится раньше, чем тот начнет различать приемы, достойные рыцаря и те, что уместны в пьяной драке в таверне. Впрочем, если это сохранит ему жизнь - плевать.
Вокруг Артура оказалось двое, до этого он держал удар только против одного. Ему пришлось отступить, позволить оттеснить себя к краю дороги, но он урвал свой выигрыш - одно тело осело на земле.
Несколько лошадей были мертвы. Без лошадей будет сложно добираться обратно, но это была их меньшая проблема сейчас. Нападавшие целились хорошо и точно, нападающие не сомневались. Мерлин был прав все это время и когда Артур нашел его в толкотне, он выдохнул, что тот, кажется, так и не стал целью ни одного нападения. В такие моменты Артур радовался, что Мерлин выглядел таким тщедушным и никчемным, настолько, что всякому было видно - ему и меча не удержать.
Разница в силе была недолгой, к оставшемуся противнику присоединился другой, они оттеснили Артура еще больше в лес, но прежде, чем это стало бы проблемой, один из них отчего-то вернулся к прежнему сражению.
Артур взглянул еще раз на поле боя, оглядел еще раз лес, которому, оказывается, с самого начала нельзя было доверять и вдруг увидел между деревьев фигуру в черном плаще. Моргана! У него не было ни одного доказательства этому, кроме крепкой уверенности и Артур, забыв о битве, бросился за ней.

И конечно, - конечно же, побрали бы боги всю его жизнь! - снова ошибся. Его точно бы ждали там, на яркой поляне в конце пути. Точно бы знали, что все так и будет и, наверное, знали в самом деле. Артур был до отвращения предсказуем и если у него только будет шанс, он внимательно обдумает это позже.
Конечно, он не сдался без боя, но это был неравный бой, а от того слишком быстрый. Его скрутили, унизительно уронили коленями в лесную подстилку, но это унижение тоже было сейчас меньшей из его бед. Артур не знал только, от чего они тянут время, когда острее меча уже холодило гортань.

Мерлина на этой поляне Артур не ждал и абсолютно не хотел видеть. И, к собственному же удивлению, вовсе не потому, что нынешнее положение короля только подтверждало правоту его слуги или потому что стоять так на его глазах было стыдно. Если Артуру суждено здесь и так умереть, он не хотел, чтобы Мерлин был этому свидетелем. Он никогда не хотел бы умирать на глазах Мрелина, ему никогда не хотелось бы, чтобы тому пришлось это переживать.
И что еще хуже - чтобы Мерлин пытался что-то изменить, когда все было очевидно.

Мерлин тоже был предсказуем и Артур на одно краткое мгновение прикрыл глаза, про себя невесело улыбаясь этой их неизменности.

- Пусть убирается, - впервые заговорил Артур с людьми, которые его окружили. - Это всего лишь слуга и слуга не лучший, он даже жалованье свое успел пропить, с него нечего брать.
[nick]Arthur Pendragon[/nick][status]...[/status][icon]http://s3.uploads.ru/XlaKi.gif[/icon]

Отредактировано Pinket (2021-01-21 15:00:07)

Идиот! Чертов идиот! И спроси кто Артура, о ком именно он говорит, он сам не нашелся бы с ответом. А впрочем, что тут выбирать? Они оба. Оба повели себя сейчас, как ужасные, бестолковые идиоты и если Мерлину это было простительно, от него ничего другого и не ждали, то Артур... Это было стыдно, это было унизительнее, чем стоять на коленях с мечом у горла, погнавшись за собственной одержимостью, но на самом деле ни стыд, ни унижения не играли сейчас роли. То, что сделал Артур, было недопустимо по совсем другой, ужасающей причине - он позволил человеку, которого считал единственным другом, попасть под удар. Почему он не смотрел по сторонам? Почему не заметил ни оружия в чужих руках, ни сигналов, которые нападавшие подавали друг другу? Это с Мерлина проще шкуру спустить, чем научить его разбираться в тайном языке жестов, но Артур-то знал их на зубок! И позволил этому знанию сейчас прогореть в пепел, бесполезным и никчемным, таким, что забивается в ноздри и легкие, оставляя тебя задыхаться. Вот каким все сейчас было, вот как Артур себя чувствовал - он задыхался от собственного бессилия в ужасающем чувстве вины. Если бы все его внимание не было приковано к Мерлину, если бы он смотрел по сторонам, если бы не тратил, черт побери, время на то, чтобы глупо заклинать про себя: "уходи, уходи, чертов идиот, убирайся!", он бы заметил.
Артур не замечал ничего, кроме того, что Мерлин, этот деревенский дурачок, зачем-то остается здесь, в кругу опасности, забираясь в нее все глубже и глубже, хотя всем ясно, что ничего изменить он не может.
Когда Артур называл Мерлина трусом, он никогда не говорил это всерьез и сегодня только лишний раз в этом убедился и очень об этом сожалел.
Когда Артур называл Мерлина бестолковым, глупым кретином, он всегда именно это и имел в виду. К сожалению, Мерлин подтвердил сейчас и это тоже.

Артур не заметил, чем именно Мерлину нанесли удар. Ни у кого в руках не было меча и кинжала, Артур хотел бы надеяться, что заметь он хотя бы краем глаза такую очевидную опасность, он бы среагировал, но уверенности у него в этом не было.
Да и смысла в рассуждениях - никакого. Мерлину нанесли удар, а затем заковали в цепи с удивительной проворностью и, что особенно вдруг удивило Артура - тщательностью. Словно этот тщедушный крестьянин, больше похожей на помесь воробья и кролика, чем даже человека, как по мнению самого Артура, мог представлять для кого-то здесь настоящую опасность. Даже Артура не спешили связывать! Быть может, это был и хороший знак, быть может, это значило, что Мерлина, в отличии от Артура, убивать не собираются, но подобная тщательность все равно была просто нелепой! Нелепой настолько, что Артур не сдержал недоверчивого смешка, удивленно заломив бровь, пусть ситуация никак не располагала к подобным жестам. Но, серьезно, Мерлин? Кому вообще придет в голову опасаться Мерлина? Его и бить-то было стыдно! Даже Артуру иногда было стыдно, а ведь Мерлин ему, Артуру, давал поводов больше, чем кому-либо в целом мире.

Смешок Артура в их тесном кругу не оценили. Кто-то подопнул его в спину, от чего Артур качнулся вперед, ложась шеей на острие клинка, но ни сзади, ни спереди движение это не закончили, а следующий приказ и вовсе сбил Артура с толку. То, что он понимал еще мгновение назад, вдруг перестало иметь смысл.
Мгновение назад это было нападение на короля Камелота. Отлично спланированное и продуманное, учитывающее все тонкости и слабости Артура и, будь у Артура больше времени, он бы обязательно всерьез подумал, как нападавшие узнали о нем то, что знать мог только приближенный круг людей, но времени, по всему, у Артура не было. Его заманили в сторону от отряда, чтобы беспрепятственно с ним расправиться, поставили на колени, приставили меч к горлу и вся ситуация была вполне понятной.
Мерлин стал досадной деталью, у которой было только два пути: наиболее ожидаемый, что его убивают заодно, на глазах его короля или после него, или же проявляют милосердие, позволяя простому слуге покинуть злосчастную поляну.
В представлении Артура нет и не могло быть ситуации, в которой Мерлин зачем-то нужен нападавшим, а покушение вдруг превращается в похищение. Ни для кого не было никакой выгоды похищать короля. Принца или принцессу - да, конечно, но не короля.
Артур перестал что-либо понимать.

Сопротивление сейчас было бесполезно и Артур, неохотно, дернувшись лишь пару раз, позволил туго связать себе руки за спиной и так же, как и Мерлина, перехватить цепью все тело, оставив разве что возможность ходить. Артура буквально за шкирку подняли на ноги, но на этот раз он все же дернулся куда резче, сбрасывая чужие руки и сам делая шаг к кромке леса, там, где он только сейчас заметил повозку между деревьями.
Страх за Мерлина сменился раздражением и теперь он бросал на своего слугу хмурые, выразительные взгляды. Мерлину, кажется, не нанесли ни одного серьезного удара, на нем не было ни одной раны и щадить его Артур был не склонен. Мерлин был виноват в том, что оказался здесь, с ним и Артур был полон решимости донести до придурка, как им недоволен. Быть может, это было не самое разумное начало, не то, что в первую очередь нужно было делать в их ситуации, но это буквально была первая потребность Артура и он не желал ее сдерживать.

Когда их затолкали в небольшую и не такую уж просторную клетку, которая стояла на повозке и накрыли сверху каким-то тряпьем, темным и тяжелым, скрадывающим половину света, Артур, наконец, повернулся к Мерлину.

- Ты - идиот, Мерлин, - вполголоса выплюнул он, раздраженно щурясь, что, впрочем, в полумраке не помогало лучше разглядеть слугу. - Видят боги, ты совершал множество глупостей и я не питал особых иллюзий на твой счет, но это - самая нелепая, самая невыносимая, самая законченная, самая... Ты просто идиот, Мерлин, идиот и кретин! Чего ты добивался? Ты правда думал, бестолочь, что поговоришь с ними, прикинешься еще большим дураком, чем ты есть, - а хотя нет, подожди, это же просто невозможно! - и они сделают все, что ты попросишь? Что это вообще за план такой?! Ты должен был уходить сразу же, как была такая возможность, а теперь одни боги ведают, что они с тобой сделают! Зачем ты им вообще сдался, черт бы вас всех побрал?![nick]Arthur Pendragon[/nick][status]...[/status][icon]http://s3.uploads.ru/XlaKi.gif[/icon]

Отредактировано Pinket (2021-01-29 02:17:52)

У Артура было, что ответить сразу же, как Мерлин только открыл рот. Что-то вроде “и это ты называешь планом, Мерлин?”. Или “тут явно нечем гордиться, Мерлин!”. Или “ты крестьянин, а не стратег, Мерлин, не стоит об этом забывать”. Или уж вовсе, в очередной раз: “ну ты и идиот”. Подобные ответы у Артура всегда для Мерлина находились быстро и ситуация, как нельзя лучше к этому располагала. Но Мерлин не остановился на первой же своей фразе и продолжение захлопнуло Артуру рот так же быстро, как мгновение назад еще почти что его открыло.

Артур нахмурился, упрямо сжав челюсть, вперился взглядом в очертания Мерлина, чуть различимые в полумраке и ни слова больше не произнес, чувствуя только, как сдавливает чем-то горло и как остро вдруг поворачивается в груди.
Верно, для него на Моргане в самом деле свет сошелся клином и одно дело, когда это неохотно признавал вечерами Артур и совсем другое - когда на это указывал Мерлин. Когда Мерлин буквально мокал в это Артура лицом, в то время, как тот и себя-то не слишком был готов слышать. Мерлин за эти годы стал ему ближе всех и видел его насквозь и порой Артуру была невыносима мысль, что видит тот его так хорошо. Что знает куда больше, чем Артуру хотелось бы показывать, даже если Артур каждый раз неизменно все отрицает.
В любой другой ситуации он начал бы отрицать это снова, но сейчас они были в столь скорбном положении, что отрицать что-либо было глупо и нелепо. Да, на Моргане для него сошлось слишком многое. Да, он думал, что гонится за ней. Да, они в нынешнем положении именно из-за этого. И да, он понятия не имел, как ловить магов. Но Артур пытался! Видят боги, пытался и то, что кроме Гаюса ему в этом вопросе никто не мог подсказать, а Гаюс помочь отказался - не его, Артура, вина. И это Мерлину тоже должно было быть прекрасно известно, вот только сам Артур никогда бы не произнес это вслух. Быть может раньше, когда он был моложе, он еще старался то и дело переложить на кого-либо свои неудачи, будь то справедливо или нет, но когда тяжесть короны легла на его голову, Артур запретил себе пытаться хоть с кем-либо разделить ответственность за свои неудачи, заслуженно или нет.
И, пожалуй что, именно поэтому соседство с Мерлином в этой вонючей и тесной клетке было так плохо - он делил ответственность с Артуром за его, Артура, ошибки в самой плохой и страшной форме и Артур мог бы снести и смерть, и пытки, но, кажется, не это.
Но откуда бы Мерлину это понять, верно? Он видит Артура насквозь там, где это самому Артуру совершенно не нужно, но в вопросах по-настоящему важных, тех, которые могли бы решить так много, он остается близоруким и невыносимым деревенщиной, бестолковым кретином! Чертов благородный и смелый идиот, который не может убраться с глаз даже тогда, когда это может принести ему одну лишь пользу!

Артур, все еще не сводя с Мерлина хмурого взгляда и разбирая в полумраке, что на него тот так и не смотрит, помедлив, нехотя и негромко отозвался:

- Я не хотел, чтобы ты был здесь. Я хотел, чтобы ты ушел. Что бы не было причиной всему этому, это все - ко мне, а ты просто попался под руку. - И вдохнув полной грудью, чувствуя необходимость быть сильным сейчас хотя бы в этой мелочи, говоря прямее и откровеннее, чем ему было бы комфортно, добавил: - Мне жаль, что ты оказался здесь и тебе приходится проходить через это.[nick]Arthur Pendragon[/nick][status]...[/status][icon]http://s3.uploads.ru/XlaKi.gif[/icon]

Отредактировано Pinket (2021-02-01 13:01:55)

Артур вздрогнул от слов Мерлина о Моргане и будь благословенна эта темнота, в которой Мерлин не смог бы разобрать этого движения, даже если бы вдруг обратил на Артура свой взор.
Наверное, Мерлин был прав. Наверное, она и впрямь убила бы его и Артур просто дурак, что эти слова поражают его так сильно. Что на самом деле, если говорить всерьез, он не верит в то, что это - правда. Ведь он же уверен, что сам бы не смог ее убить, даже случись им поймать ту, странно и страшно было думать, что Моргана была бы решительнее него и смогла бы пойти до конца.
Быть может, если бы однажды Артур поверил в это всерьез, он бы перестал искать ту с прежним остервенением и относился бы к ней, как и к прочим врагам Камелота, но... На самом деле Артур не слишком верил в это. Что сможет изменить свое мнение на ее счет. Во всех смыслах.

Мерлин звучал устало и Артур, хотя и не видел почти ничего, опустил глаза на цепи, плотно обхватывающие это щуплое, тщедушное тело. К чему они вообще были, черт бы всех побрал? Что бы Мерлин мог сделать их похитителям, даже если бы они обошлись одной только веревкой? Мерлину, должно быть, было тяжело в них и хуже, если больно. И Артур даже не мог считать, что Мерлин сам в этом виноват, потому что не ушел, когда мог.
Мерлин бы не ушел и как бы Артуру каждый раз не хотелось ошибаться, он всегда это знал. Мерлин бы не бросил его одного в опасности, так же, как не бросал никогда прежде.

Артур криво усмехнулся в темноте и, потянувшись, осторожно пнул ногу Мерлина своей, в беззвучной благодарности, на которую у него все равно не хватило бы слов. Он всегда благодарил из рук вон плохо и особенно Мерлина, который то и дело делал что-то, что заслуживало чего-то намного большего, чем слов или слов столь глубоких и искренних, на которые Артур просто был не способен. Но он верил, что Мерлин понимает его и так и никогда не обманывается на счет всех дружеских пинков и подзатыльников, которые постоянно отвешивает ему Артур.

Мерлин замолчал, под лежалыми тряпками стало не только темно, но и тихо, а голоса и шум повозки с той стороны клетки сливались в плохо различимый гул.
Артур поерзал на своем месте, проверяя веревки и цепи, надеясь, что в спешке кто-то допустил ошибку и он сможет ослабить какие-то свои путы и выбраться. Но веревка держала крепко, а цепи обхватывали плотно. Артур раздраженно цыкнул, чтобы в следующий момент с тяжелым вздохом смириться с собственной беспомощностью, откинувшись спиной на решетку.
Мерлин все еще был очень тихий и Артур, снова подняв на него глаза, нахмурился, а следом еще раз пнул его ногу, уже чуть ощутимей на этот раз.

- Эй, - позвал он, не сводя с Мерлина внимательного взгляда. - Ты что-то совсем тихий. Ты в порядке? Тебя не ранили там, пока я не видел? Слишком давят цепи? Ума не приложу, зачем они вообще стали тратиться на кого-то, вроде тебя, по тебе же сразу видно, что у тебя нет никакого оружия и физической силой ты явно никого не напугаешь. Идиоты!
[nick]Arthur Pendragon[/nick][status]...[/status][icon]http://s3.uploads.ru/XlaKi.gif[/icon]

Это тихий звук в их полумраке, граничащем с темнотой, звучал ярче и громче голосов за решеткой и Артур знал, что получит в ответ свой пинок еще до того, как Мерлин это сделал.
И чуть улыбнулся и тому, как хорошо знал этого лопоухого идиота, и тому, что сумел его немного расшевелить. Артур записал эту в свою маленькую победу и, видят боги, со всеми ошибками, которые он совершил, любая победа приходилась сейчас ко двору.

- Не прибедняйся, Мерлин, - закатил он глаза, безразличный к тому, что Мерлин этого даже не увидит. Он был уверен, что Мерлин узнает этот жест и в темноте. - Колодки - это твоя минута славы, ты пользуешься в городе большой популярностью и не думай, что я не знаю. Не говоря о то, что это для твоей же пользы, а что эти цепи? Ничего общего и даже не начинай!

Это было легко - перебрасываться такими репликами, оставаться в том, что было привычно между ними и что этой обыденностью успокаивало. То, что было нормально. То, что происходило у них все время.
Что-то, что было так далеко от повозки и клетки, от пут на Мерлине и огромной, страшной ошибки Артура. Что было далеко от вопросов о том, что нужно этим людям от Артура и Камелота, и зачем они взяли с собой Мерлина.
От вопроса, который, вдруг всплыв в голове, перехватил горло и первым своим леденящим ужасом заслонил собой все. Что, если эти люди догадаются, что Мерлин его друг, что он дорог королю Камелота? Что будет, если они поймут, что Артур готов сносить пытки и принять смерть, но не сможет смотреть на истязания Мерлина, который здесь по его, Артура, глупости? Что эти люди могут потребовать и что Артур не сможет им дать?
Как много он сможет не дать, если этого лопоухого, нелепого, долговязого, смелого и благородного идиота будут пытаться на его глазах?

Артур нервно облизнул губы, попробовал вдохнуть полной грудью, но легче не стало и успокоиться он не смог. Так же, как не мог теперь выбросить эту мысль из головы. Так не, как не мог теперь думать ни о чем другом.

- Ты должен выбраться отсюда, - отрезал он резко и невпопад, совсем другим голосом.

Пока Артур находится в плену, он может защищать Камелот, чего бы это не стоило.
Пока Мерлин находится в плену - Камелот в опасности.
[nick]Arthur Pendragon[/nick][status]...[/status][icon]http://s3.uploads.ru/XlaKi.gif[/icon]

Когда Мерлин замолкал, так и не договорив, что бы не случалось причиной этому молчанию, Артур относил это в счет своей победы. Замолчал ли Мерлин потому, что Артур велел ему заткнуться, что пнул его достаточно сильно, чтобы тот полетел куда-то в сторону и стало не до разговора или у их перепалки появлялись свидетели, которым было не объяснить такое панибратство - не важно. Все это Артур записываль в свои победы, потому что, говоря откровенно, это была единственная возможность выйти победителем из споров с остроязыким Мерлином, а проигрывать Артурт не любил.
Артур записывал себе на счет любой мало мальский повод, к которому он приложил руку или который от него никак не зависело, но этот раз... Этот раз - нет.

Мерлин замолчал, не закончив фразы, но даже в полумраке Артур чувствовал каким-то образом, что весь Мерлин сейчас напряжен, весь обратился в слух и Артур, вслед за ним, тоже напрягся, прислушиваясь. Он не чувствовал ничего, только, быть может, колеса повозки стали чаще подбрасывать вверх, а что-то под ними шуршало уже иначе. Они сменили дорогу, но это ни о чем не говорило Артуру - это была Долина Королей и Артур слишком плохо знал местные дороги, чтобы с легкостью определить, где они были и куда могли свернуть. То, что Мерлин слушал так, словно мог что-то понять, было смешно и нелепо, но все-таки Артур замер вместе с ним, прислушиваясь и напряженно глядя на Мерлина, словно ожидая от него результатов.

Повозка, вернувшись, остановилась и Артур, поджав губы, подобрался, готовый держать удар. Впрочем, куда бы их не привезли, глупо было думать, что Артур, перемотанный цепью, сможет растолкать их плечами и удачно сбежать. Еще глупее было думать, что следом за ним это смог бы повторить Мерлин, а без него Артур не уйдет, так что нечего и начинать.

Когда ткань, наконец, сдернули с решетки, Артур, в первый момент зажмурившись от света, постарался побыстрее справиться с этим и успеть оглядеться. Их окружали человек семь, должно быть, наемников, все в кожанках и вооруженные грубыми, тяжелыми мечами, куда хуже того, что Артур оставил валяться там, на поляне. Вооруженные вообще, в отличие от Артура, который позволил своему мечу остаться на поляне. Они не выглядели довольными, точно урвали большой кусок, но удовлетворенными, как загонщики после удачной охоты. Артур разглядывал их, оценивал, а потому видел - их взгляды то и дело соскальзывали на Мерлина, слишком часто на Мерлина и Артур внутренне похолодел. Как быстро! Как чертовски быстро! Когда они успели понять, что Мерлин куда как больше, чем слуга? Как они узнали, что Мерлин его близкий друг и что получить что-то через него будет куда как проще? Откуда у них эта информация? Кто?.. Потому что кто-то - точно.
Артур очень хотел обернуться, тоже взглянуть на Мерлина, убедиться при свете, что с ним в самом деле все хорошо, но не позволил себе показывать этой слабости и поспешил оглядеться внимательнее по сторонам, пока наемники возились с замком на решетке.

В стороне от наемников стоял человек в плаще. В свете факелов Артуру было почти не разобрать его лицо, он только видел, что одежда его неудобна для боя и не видел на ней ремней от ножен. Главный среди них? Или очередной маг из врагов Камелота? Впрочем, быть может, даже выбирать незачем.
Магия делала ситуацию хуже, словно бы без нее у безоружного Артура было больше шансов.

Он поспешно оглядывался, напоследок изучая то, где они оказались. Низкие своды туннеля, достаточно много факелов на стенах, уходящих вглубь, чтобы понять, что это постоянное, обжитое укрытие, а не случайная стоянка. Выхода же отсюда видно не было, так же, как не чувствовалось дуновение свежего воздуха, который мог бы хотя бы подсказать направление.
Все было сложнее, чем смел надеяться Артур.

Когда клетку, наконец, открыли и Артура, сидящего ближе к выходу, первым потянули наружу, он, выбираясь, дернул плечом, стараясь сбросить руки, подчеркнуто не пытаясь сопротивляться и только лишь оказавшись на ногах, расправил плечи, оглядываясь вокруг. Задержал взгляд на человеке в плаще, еще надеясь, что это не маг, а предводитель, пусть и, очевидно, не главарь и, наконец, потребовал, не сводя с него глаз:.

- Я хочу говорить с вашим главным.

Человек в плаще коротко усмехнулся.

- Мое имя Конрад. - Легкий кивок, не такой глубокий, как положено при поклоне королю. - И сейчас я единственный, кто будет вашим хозяином в этом доме.

Он повел рукой, охватывая ту часть длинного и едва освещенного факелами тоннеля, в которой они оказались. В глазах мелькнуло довольство, будто сцена, разыгрываемая сейчас, была тщательно отрепетирована.

- Поэтому советую вам, Ваше Величество... - невидимое движение губ, похожее на улыбку. - ...Быть благоразумным... Короля - в темницу, мальчика - за мной, - уже резче бросает он стражникам и поворачивается, первым ступая из бледного пятна света в темноту.

Мерлин! Артур не мог позволить, чтобы с Мерлином, что-то случилось!
Артур не мог сейчас никак этому помешать..
Он дернулся было под чужими руками, бросив вслед уводящей Мерлина страже злой и бессильный взгляд, но... подчинился. Он не мог ничего сделать сейчас, не мог справиться со всеми этими людь0ми, но вздумай он подтвердить вслух сейчас важность собственного слуги - это все бы испортило. Он только надеялся, что Мерлин его поймет и что сам он сможет придумать, как вытащить их из этой беды.
[nick]Arthur Pendragon[/nick][status]...[/status][icon]http://s3.uploads.ru/XlaKi.gif[/icon]