- Погано, милорд! – Чтобы глядеть вверх, Норту приходилось прикрывать ладонью лицо. – И ветер этот поганый. С Челюстей идет буря.
«Поганый – мягко сказано» - думал Алан, щурясь под редким, но таким секучим снегом.
Он обернулся, глянул вниз – высота и сизое марево непогоды скрыли равнину, казалось, что зигзаг тропы брал начало из ниоткуда. По тропе этой, где по одному, где по двое двигались всадники его отряда. Лошади и люди гнули шеи; злой ветер рвал баннер с белым медведем на синем поле, и воображение дорисовывало щелчки, с которым металось полотно.
Алан прикинул сколько до крепости. Потом – обратный путь. Нет, каким бы заманчивым ни казался вариант вернуться, лучшим он не был. Если повернуть сейчас, то буран накроет здесь, на склоне, а это верная смерть.
Значит вверх.   
- Вперед. Подгони людей, и… - взгляд выцепил среди всадников одного – куль черного меха верхом на серой лошадке, - и присмотри за господином Бэлонной.
Откапывать останки Кассия на обратном пути не хотелось совершенно. Как и хоронить его в семейном склепе. Зная кузена, из него выйдет на редкость доставучее приведение, склонное ко всяким паскудным выходкам.
Кассий свалился на голову две седмицы назад, аккурат на день святого Вары. По легендам святой умел насылать чуму на нечестивцев, и вышло довольно символично – кузен обладал внезапностью и обаянием той самой чумы. Но родня есть родня. Кассию выделили содержание, отдельные покои и комнату под лаборатории, где дни напролет что-то чадило и воняло.
Впрочем, если лекарь-отравитель думал, что получил всё это задаром – зря.
Алан отвернулся, и выслал Карого вперед, вверх, туда, где белая хребтина гор подпирала серое небо.
Самыми тяжелыми, как водится, оказались последние футов двести. Когда всадников накрыла буря, громада башни виднелась уже совершенно четко, хочешь бойницы пересчитай, хочешь – бревна частокола.
- …ней …ет …орд! – надрывался по правую руку Норт.
Общую суть Алан уловил. Огни действительно не горели. И добро бы только на стенах, часовые, ясен день, в такую погоду жлокчут пиво в караулке. Но над воротами-то, в самой караулке, какого хрена темно?!
Буря кидалась с яростью волчьей стаи – со всех сторон, безжалостная, неустанная, лютая; вгрызалась людям в лица, секла лошадям ноги. Когда они добрались до ворот, у Алана уже кончились непотребные ругательства, осталась лишь упрямая, тупая злость.
Однако, при виде ворот, у ругательств нашелся резерв.
Ворота не стояли нараспашку, как принято встречать друзей, или на запоре, как перед врагом. Они были брошены. Одна из створок ходила ходуном под ветром, вороша быстро прибывающий снег.
«Крепость пуста».
Эта мысль запустила ледяные когти под ребра, скрутило нутро ожиданием дурного. Но выбор-то каков? Что бы ни произошло там, внутри, оставаться здесь они не могли.
Алан сгреб своего сержанта за ворот и буквально проорал в ухо:
- Оружие наготове!
Они въехали во двор с клинками и копьями в руках, сразу же рассыпались по периметру. Лучники поднялись на стены, обыскали конюшню, амбары и кузню. Осмотрели башню. Никого.
Наметенный за последние несколько дней снег чист и нетронут, угли в очагах холоднее этого снега. И ни души.
Стоя посреди общего зала на втором этаже башни, хмурый и нихрена не понимающий, Алан все же загнал клинок в ножны. С врагами для сражения явно была напряженка. 
- Протопить здесь, комнату коменданта и караулку. Мои вещи наверх. Конюшню от снега как следует разгребите. Двойной дозор в караулку, часовых на каждый этаж башни. И глядеть в оба, будут дрыхнуть по углам – шкуру спущу. Выполнять.
Сержант и командир лучников удалились, Алан устало потер шею.
- Всё равно ведь какой-то осёл на посту уснёт. С мороза-то. – Со вздохом он глянул на шубообразного кузена. – Ну и бесовщина тут закрутилась.

Отредактировано Koatl (2022-04-08 21:59:49)

- Думаешь, если напоить их твоим шиповником – появится? – хмыкнул Алан, окидывая зал еще одним взглядом и направляясь ко выходу. – Пошли. Хочу кое-что проверить.
- После шиповника нет, но вот когда они уснут на морозе. Знаешь как происходит смерть от холода во сне? Сначала человек не замечает, но после холод сковывает так сильно, что больно дышать, а потом наступает миг между смертью от обморожения и жизнью, полной боли. Однажды к нам приносили такой труп... - Сдаться в описание трупа Кассий не успел, пришлось прерваться и последовать за кузеном.
- Надеюсь проверить ты хочешь готовность горячей пищи.
- Не угадал. - Они вышли в коридор, опоясывающий весь этаж, свернули направо и вскоре оказались у винтовой лестницы; чтобы подниматься по ней, Алану приходилось пригибать голову. - Но ты продолжай. К вам принесли труп. Это он тебе рассказал про свою жизнь полную боли?
- И когда мой мастер оттянул его губу она порвалась словно... Словно... - Кассий явно собирал сравнение. - Словно плотная яблочная пастила! Но это потому, что он уже подтаял.
«Каков слог! Не стал бы отравителем – был бы поэтом. Тогда б еще быстрее прибили»
За спиной рысило и продолжало:
- Тело у него почернело, я такого цвета не видел даже при сильном отравлении! Ты что решил меня в башне запереть? Сразу найди дракона, чтобы разные спасители меня не тревожили.
Алан коротко хохотнул, хоть обстановочка тут в целом была не из веселых.
- А губа у тебя не дура, кузен. Нет уж, если я захочу тебя запереть, то целую башню не отжалею. Подвалом обойдешься.
Свет, льющийся из бойниц, был скуден и сер, отчего лестница тонула в полутьме. Рука лежала на рукояти охотничьего ножа.
- Нет, я хочу посмотреть на комнату капитана. Понять, что он прихватил с собой, и какого дьявола вообще бросил тут всё.
- Можно подумать из этой дыры есть что утаскивать. - Бэлонна стал заметно отставать, он никогда не славился физической силой, а чертов насморк подхваченный по дороге затруднял дыхание.
- Если бы меня поставили перед выбором умереть в тепле независимо каким образом или попытаться спастись на холоде, я бы выбрал первое. - Авторитетно заявил Кассий, а после на миг задумался.
- Напомним мне выдать тебе мазь на жире, и пожалуй Норту, Рик пусть потом с волдырями ходит, не жалко.
- Это ты пока так говоришь, - задумчиво бросил Алан, - когда спасаться не от кого.
Кузен позади шмыгал и хрюкал, как простуженный пёс; пришлось слегка сбавить шаг. А вскоре они и вовсе пришли - свернули в арочный проем, миновали еще один темный коридор до самого конца и вошли в комнату капитана крепости.
Дверь поддалась с легким скрипом, внутри царила стылая, каменная тишина.
Прав был Кассий, брать отсюда особо нечего. Прав, да не совсем.
Алан открыл сундук, переворошил постель и бумаги на узком, грубо сколоченном столе. В конце концов, остановился посреди комнаты и выругался - грубо, но безадресно. Обернулся к кузену.
- Дерьмо. Он оставил всё - плащ, кошель с остатками жалования. Оружие. Даже печать личную.
- Ну да, личная печать это именно то, что сможет спасти человека в подобном забытом богами месте. Без неё то в снегах никак не обойтись. - Кассий подошёл к небольшому окну, осматривая местность с высоты.
- Скорее всего он уходил не отсюда. Даже крестьяне, убегая в панике от опасностей успевают прихватить с собой важные вещи, а твой капитан тем более. Скорее он находился внизу и у него просто не было времени подняться. Что ж, никогда не понимал какой идиот придумал делать комнаты важных людей в самых высоких частях. - Кассий схватил с кровати какую то тряпку и совершенно не брезгуя высморкался. - Ты лучше своего капитана знаешь, что думаешь?
Алан помолчал.
- Думаю, что печать, кузен, носят при себе, снимая разве что во сне. И то не всегда. Думаю, что нехеровая то была паника, чтобы бежать без плаща и оружия. Из крепости. В горы, дьявол их побери. Зимой. И отчего бежать?
Вопрос был риторическим.
Он вновь замолчал.
То, что замок не брали штурмом ясно и слепому: всё цело, трупов нет, крови – тоже, перепуганные и отощавшие лошади остались в конюшне. А гарнизон будто бы просто… испарился. Как по мановению некой паскудно волшебной палочки.
«Ненавижу магию».
- Ладно. Сопли свои не размазывай – мне здесь спать. Пошли обратно, велю согреть тебе вина.
***
С вином так быстро не вышло: пока растопили очаги, пока разместились и назначили посты… Обещанную кружку, вместе с миской горячей мясной похлебки Кассий получил, когда снаружи уже стемнело.
В тепле и отсветах огня холл растерял свою гнетущую атмосферу; люди отогрелись, разговорились, то тут, то там раздавался смех.
Ставить свой особый господский стол Алан не приказывал – сел во главе общего. В походах всё было проще, а эта вылазка, начинавшаяся как обычный объезд владений, имела все шансы превратиться в поход.
- А я все ж вот что скажу, милорд, – жуя, и оттого крайне невнятно вещал по левую руку сэр Родрик. – Это горцы! Сукины дети, милорд. Зима в этом году злая, вот и вылезли с голодухи к нам.
- Сожрали гарнизон, а до припасов не добрались?
- А кто их, диаволов знает? – задумался сэр Родрик, щедро оплевав бороду крошками. – Сущие же звери – рожи в синий мажут, звериные бошки на головах носят.
- Из-за синих рож капитан Фальдо со своими парнями вряд ли бы бросили крепость. А она брошена, Родрик. Не взята и не разорена.
- Горцы, говорите… - раздался негромкий, узнаваемо скрипучий голос. То заговорил высокий, сухощавый рыцарь – сэр Роберт из Алло. Почти все взгляды обратились к нему. Говорил сэр Роберт редко, и лишь тогда, когда было ему что сказать.
- Про сожранный гарнизон, то, конечно, пустое, - продолжал он, - но я слышал, что их шаманы умеют много дурного. Кроме всего прочего – насылать на врагов безумие, лишать их памяти и воли.
Взгляд светло-серых глаз сэра Роберта внезапно остановился на Кассии:
- Вы ученый человек, господин Бэлонна. Возможно, читали нечто похожее?

В какой-то момент Алан даже отогрелся, слегка расслабился и поверил, что ничего паршивей шуток кузена сегодня уже не будет.
Оказалось – будет.
- Бегите!
«Ну, всё. - Мысль не отдавала ни испугом, ни горячкой близкого боя, только усталым раздражением. – Понеслось».
Пока дозорный докладывал – или оправдывался? – Алан уже поднимался со своего места.
- Усилить посты! Всех лучников – на стены. – Он коротко кивнул сидящим рядом с ним людям, мол, за мной. И зашагал к выходу из зала. Так же на ходу раздавал указания – куда ставить людей, а куда уложить бедолагу, столь эффектно прибывшего к ужину. В том, что парень из этого же гарнизона сомневаться не приходилось, котта, пусть грязная, пусть изорванная, несла бело-синие цвета Брюсов.
Походя, он лишь мельком увидел лицо лежащего человека, но и того хватило. В память врезалось это лицо накрепко.
Белое, искаженное и какое-то… неправильное. Будто мимику – нормальную, человеческую – это лицо помнило лишь отчасти, а потому скривилось вразнобой. С перегибом, что ли?
Вестничек, мать его ети.
На улице лучше не стало – ни событиями, ни погодой. Да еще и Грег Моран, капитан крепости нашелся.
Щурясь под ледяным, секучим ветром, Алан лишь кивнул на слова кузена – понял. И промедлил секунду, другую, третью. Непрошено полезли мысли, что по весне обещал он Морану перевод в Рок-Мур, на южную границу. Да только вот как оно срослось. Стерва-судьба, ощерилась по-волчьи – и получите. Лежит теперь Грег в снежке, белый, окоченевший, с разъехавшимся в стороны ртом – то ли оскал, то ли ухмылка, то ли хрен уже разберет.
Впрочем, долго размышлять над превратностями жизни времени не было.
- Тело – в подземелье под капеллой. Одежду сжечь.
Уже во внутреннем дворе, он отослал рыцарей, а кузена придержал за плечо.
- Нужно осмотреть мертвеца. Да-да, сейчас, Кассий. Я хочу знать от чего и как он умер.
***
Храм-капелла – небольшое, полукруглое здание апсидой прильнуло к боку донжона. Вместить она могла человек пятьдесят, обставлена была просто, с восточной стены на людей сверху вниз взирал вооруженный широкоплечий молодец – Крас. Несмотря на простоту убранства, сработан был барельеф на совесть, в полутьме от взгляда порой пробирало.
У самого алтаря Алан коротко коснулся сердца и рукояти меча у пояса – знак почтения перед лицом бога-покровителя, но сделал это бессознательно, мысли его были далеки от молитвенного. Они с Кассием свернули за алтарь, где их ждала притворенная дверь на винтовую лестницу, а затем короткий спуск в подземелья.
Крипта оказалась под стать храму: небольшая, лишенная всяческих украшений. Всей мебели – каменные ниши, где тела хранились до того, как упокоиться в пламени погребального костра. Сейчас из полутора десятков ниш заняты были две, как оказалось, парень, ворвавшийся в зал, ненадолго пережил своего командира.
Трупы раздели, завернули в простой небеленый лён. Так они и лежали, будто куколки исполинских насекомых.
Вокруг царил сухой, безветренный холод; в медной чаше курились травки вперемешку с кусочками ладана, но их аромат не мог до конца перебить сладковатый душок, пропитавший здесь всё.
Алан воткнул в держак-светец лучину, и остановился посреди помещения. До того, как прийти сюда, он видел снятые с людей кольчуги – целые, нетронутые, бес раздери, кольчуги. И всю дорогу вынашивал идею, которая казалась если не спасительной, то куда более предпочтительной.
- Кассий, они не могли по незнанию нажраться каких-то зимних ягод – вроде твоего шиповника? Таких, что морочат и дурманят рассудок?

Отредактировано Koatl (2022-05-30 12:04:03)

Под сводами крипты, в окружении мертвецов Кассий смотрелся до странного на своем месте. Не в смысле, что был похож или давно должен был присоединиться, а вот этой деловитостью – ни трепета, ни страха, ни большого почтения.
Трепета Алан тоже особого перед трупами не испытывал – натворил их за свою жизнь достаточно, чтоб воспринимать как данность, – а вот страх… О, страх ледяными коготками покалывал шею до самого затылка. Алан хребтом чуял паскудство, близкую подлянку от судьбы.
- Гляди!
Он приблизился ко столу, чтоб поглядеть. И не удержался – выругался в полголоса.
Нет, напрасны все надежды, отравлением тут и не пахло.
«На что же ты надеялся, моё сердце? - смеялся серебряный голосок на задворках разума. - Ведь знал, что всё не будет так просто, правда?» 
- Значит, придется разбираться самим, - резюмировал Алан, поднимая взгляд с мертвеца на кузена. – Ты точно не слышал о чем-то таком? Не читал где-то?
Как же ему не хотелось видеть за всем этим её. Или кого-то ей подобного.
- Если бы я слышал или читал, я бы сейчас проверял свои догадки, а не вертел бы их конечности в разные стороны. - Кассий насупился. - Это может быть всё что угодно, Алан. Может какая то местная напасть, может они подхватили по пути сюда, а может вообще из жопы ледяного великана вылезли. 
- Ладно-ладно, понял, - барон примирительно поднял руку. - И язык прикуси, жопы ледяного великана нам тут только не хватало. Для полного счастья.
Он промедлил с пару мгновений, а затем провёл ладонью по лицу мертвеца, закрывая тому глаза:
- Никому об этом не слова.
- Половина твоих людей видели, как в зал хватаясь за голову ворвался орущий человек, а вторая половина видела труп у ворот, что ты им всем скажешь? Свалишь на обморожение? Если так, то можешь добавить к истории и мой труп, ибо из-за этой холодрыги у меня появляются первые признаки, посмотри! - Бэлонна чуть ли не по нос сунул свою тощую руку, демонстрируя видимое только ему обморожение.
- Я не о трупах, - Алан отмахнулся от «обморожения» вкупе с конечностями, - а о том, что эти трупы пришли сюда мертвыми. Поэтому будь любезен, если помрешь - лежи смирно.
- Какая забота о спокойствии людей. - Кассий скривился в недовольной гримасе. - Нет бы так о спокойствии дорогого кузена заботился, я знаешь ли тоже не хотел знать о ходячих трупах.
Отравитель снова взглянул на несчастных и добавил уже более серьёзно.
- Надо будет всё же осмотреть местность на возможные опасные растения, а ещё мелкую дичь - кто знает, вдруг у тебя тут и зайцы-трупы. А пока это не выясним, посоветуй людям пользоваться только местным колодцем и запасами.
- Осмотрим, - кивнул Алан. - Дай боги, метель к утру успокоится, проедемся по округе. Только ты уж не обессудь, дорогой кузен, но поедешь с отрядом. Потому что мои ребята только елки от кустов отличать умеют.
- Если я там умру, Алан, я клянусь, что мой ходячий труп будет преследовать тебя до самой твоей смерти. А может и после.
- Не сомневаюсь.
На том они и закончили.
Прежде чем отправиться к себе, он лично обошел все посты, вызвал к себе капитана лучников, велев менять смены почаще, чтоб отдохнуть сумели все.
Силы им в будущем ох как понадобятся.
Лежа на непривычно узкой койке кастеляна, Алан вслушивался в переливчатый вой вьюги и думал… хотя нет, он очень старался не думать.
Потому что она не могла оказаться здесь. Просто не могла.
***
Утро началось уже засветло со стука в дверь. За ставнями не свистел ветер, видать распогодилось, хотя дубак в выстывшей комнате стоял знатный.
- У ворот люди, господин барон, - шмыгая с мороза носом, доложил светловолосый парень.
Ото сна Алан отходил по-звериному быстро:
- Наши?
- Нет, старуха с двумя детьми. Капитан говорит, из горцев, наверное.
- Мертва?
- Не, пока жива, вроде, - парень снова шмыгнул.
Размышлял Алан с секунду, не дольше.
- Заведите их в караулку. Горячего налить, глаз с них не спускать. Сейчас буду.
Он наскоро умылся ледяной до ломоты водой – греть времени не было, зато по дороге заботой Норта разжился кружкой горячего сидра. С ней и поднялся на стену, а оттуда направился в надвратную башню.
Не то, чтобы Алан полагал великие надежды на какую-то бабку, но… кто знает?