Дом медиума находился недалеко от прихода Форест Роу и первым, что бросалось в глаза была алая надпись на двери неприметного двухэтажного дома: «ВЕДЬМА!». Корявая написанная впопыхах она явно не была указателем или частью мистического спиритического сеанса, а судя по тому, что краска не высохла до конца, нанесена была не позже нынешней ночи. Ничего другого не выдавало в доме пристанище спиритуалиста. Стоимостью чуть дороже соседних он имел кирпичный забор с кованной решеткой, обычный почтовый ящик и несколько розовых клумб дома. Помимо молоточка в растительном стиле имелся и обычный звонок который птичьей трелью раздавался по дому. Ни голов демонов, ни пентаграмм, разве что накрепко задёрнутые тяжелые шторы зеленого цвета.
Дверь открылась не сразу, и пришлось около минуты ждать, пока хозяйка дома соблаговолит пустить клиентов к себе. Открывшаяся дверь наконец показала «ведьму»: Среднего роста худая девушка с болезненной бледностью и залегшими под глазами темными кругами. Сразу сложно было сказать сколько ей лет, волосы её были полностью седыми, но лицо моложавое, морщины не обезобразили лицо, но темный макияж лишь подчеркивал нездоровый цвет лица и просвечивающие сквозь тонкую кожу разводы вен. Одета она была в светлую блузу в разрезе которой лежал темный камень на цепочке, казавшийся кощунственно большим и тяжелым для тонкой девичьей шеи. Алые розы, вышитые на манжетах рукавов, больше напоминали кровавые пятна, перекликаясь с шипастой черной вышивкой стеблей на черной юбке. Украшений на пальцах не было, но видны были множественные шрамы.
Девушка быстро окинула их взглядом и пустила внутрь.
- Если не хотите дурной славы в этом городе, не мешкайте – голос звучал стерильно. В нем не было ни единой эмоции, сплошное безразличие ко всему что происходит. Как только гости оказались внутри, Мидея захлопнула дверь и поманила их на второй этаж. В доме было темно, недостаточно чтобы свернуть себе шею, как недостаточно чтобы хорошо осмотреться. Единственное примечательное – в доме не было ни единой двери кроме входной. Вместо них висели тяжелые гобелены.
- Призраки не любят свет. Единицы появляются днем. – ответила она на незаданный вопрос, напрочь игнорируя все иное. Проведя вверх и до конца длинного коридора, она вошла уже в более светлое помещение. Свет тут давали очень тусклые лампы и несколько подсвечников с восковыми свечами. Комната представляла собой библиотеку, заполненную разными книгами. Мистика, мифы, оккультизм – это то, чего тут было больше всего. Встречалась и демонология, но большинство томов была беллетристикой и к реальной магии не имела никакого отношения. На подоконнике лежала пачка таро и руны, судя по слою пыли их не брали в руки очень давно. Посреди комнаты стоял кофейный столик, удобная софа в светлых тонах и кресло, в которое села хозяйка дома. На столике не было ни магического хрустального шара, ни доски Луиджи (она валялась ровно под столом). Пепельница с остатками табака, три чистых бокала, открытая бутылка вина, хрустальная ваза с розой. Из мистических атрибутов тут был желтый от времени череп, лежавший на подушки из розовых сушеных листьев и накрытый стекленым клошем.
- Будите вино? Я буду – Мидея кивнула на бокалы, явно давая понять, что ожидает как минимум одного наполненного бокала. Она часто так отвлекала пришедших, чтобы на неё с порога не вываливалась трагедия, надежда и прочие эмоции, приходящие из вне. Ей хватало и эмоций предка, который тут же появился возле новоприбывших.
- Все страннее и страннее гости, дорогая. – проговорил он, наклонившись к самому лицу молодого парня. Тот мог почувствовать легкий холодок, коснувшийся лица. – Очередной наследник который хочет знать, где бабка спрятала украшения, а? – тон Эгмонда был издевательским, как и всегда. Дея не ответила ему, обратив взгляд своих глаз на гостей.
- Так что вас привело ко мне? Не сказала бы, что походы в такие места будничны для такой пары как вы. -  Мидея не могла отделаться от ощущения того, что парочка была странной. Это ощущение скреблось на подкорке, но что в них не так сказать было сложно.

«И почему я тебя, скотина, не взял сюда собакой и не оставил привязанным на крыльце?» - спрашивал взгляд Джека, которым он сопроводил своё «Верно?».
А вот девушке стоило отдать должное: она встретила хамство с таким непробиваемым спокойствием, словно у каждого второго клиента были манеры бухого борова. Даже голос не дрогнул. Если это тоже часть образа, то хоть аплодируй.
Без проблем подхватив «ничего-не-произошло» манеру, Джек улыбнулся.
- Mea culpa,* - рука с ненужным платком покаянно прижалась к груди. – Джек Гилберт. Отца же звали Энтони Уильям.
«…и этот пень с девятого круга вылезет, чтоб поучить кого-то, не сомневайтесь».
Его ладонь с кольцом с обеих сторон накрыли девичьи руки: тонкие и бледные, на вид почти фарфоровые, но на удивление теплые.
- Подумайте о нем…
Он честно попытался. Сконцентрировался. Плохое или хорошее? Да что уж там, ярче всего Энтони Гилберт виделся своему сыну не через калейдоскоп эмоциональных сцен. Как живой, во всех деталях, он вставал перед глазами в…
Круглый кабинет.
Тишина.
Запахи сухой бузины, воска и ладана. Дрожат огоньки свечей, когда отец подносит к одной из них восковую палочку. Он сидит за столом, и мягкие янтарные тени лепят, очерчивают его лицо – узковатое, костистое, с высокими скулами, так похожее на лицо самого Джека.
Блестит золотая печатка.
Холод.
Сидя на софе, он вздрогнул, но не успел среагировать достаточно быстро, прежде чем картина памяти крутанулась со скоростью рулеточного колеса.
Книги, книги, полки, дверь. Непримечательная дверь темного дерева.
Das Spiegelzimmer.**
Ужас ударил одновременно с болью – в руку, которая держала кольцо, разом будто бы впились десятки ледяных игл. 
Холод смыкается и вокруг Мидеи – плотный, густой, черный. Холод, пробирающий до костей, пропитанный вонью гниющей речной травы и старого, глубокого ила. Холод раздувшегося белесого тела. Холод дна.
На этом дне что-то шевелится.
Джек пришел в себя, когда комнату окутало сухое потрескивание – медлить было нельзя, счет шел на секунды. Он даже выругаться не успел: просто схватил девчонку за руки, рванул на себя, и вместе они рухнули на пол.
В ту же секунду всё стекло в комнате начало взрываться.
Ваза.
Бутылку будто разовало изнутри, отчего сидящего рядом демона обдало столь непонравившимся ему вином.
Бокалы.
Колпак над черепом.
Стекла в шкафах.
Уцелела одна-единственная лампа под потолком – бешено треща, она мигала, превратив комнату в фантасмагорию мечущихся теней.
А разлетающиеся осколки, упав, вовсе не желали лежать смирно – как сотни насекомых, они ссыпались, скользили и бежали, стремясь в дальний угол комнаты. Хотели сложиться в…
Джек рывком приподнялся на локте.
- Это она! – крикнул он фамильяру. – Не дай собрать зеркало!

* Моя вина.
** Зеркальная комната.

Боль ледяными иглами вонзается куда-то под плоть, обжигает холодным огнем. Дух в ярости -  она знает это чувство инстинктивно крепче сжимая губы и терпя. Ходить по тому миру то же, что танцевать по полу усыпанному осколками. Кап кап, вместе с несуществующей кровью та сторона пьет из тебя жизнь. Делает ближе к себе.
Холод - призрак здесь. Плотный, густой, удушающий, слишком сильный для простого мертвеца. Он прокрадывается в тело морозя кости. Глаза девушки быстро двигаются под закрытыми веками. Дея понимает - что-то не так. Холод бьется у ног тухлой старой водой, захватывает все сильнее и сильнее. Обволакивает своими щупальцами, стараясь утащить туда, но дно, где кто-то ждет. Кто-то не из этого мира, хищник ожидающий наивные души, что рискнут ступить за грань. Обволочь, обнять, сожрать чужую душу. Впихнуть свое белесое разбухшее тело в пустую оболочку, стряхнуть с себя смерть. Притвориться живым.
Мидея пытается сделать вздох, но вместо этого легкие забивает холод, словно несуществующая вода.
- Держись! - раздается нервное где-то на грани сознания и смерти. Руки, тепле руки дергают за плечи, давая сделать вдох. Она знает эти теплые руки предка, а затем кто-то вырывает её резко из видения, грубо, разрывая тонкую марь.
Джек рванул Мидею на себя, заставляя её удивленно моргать глазами от перемен. Видения, реальный мир, рывок, чужое тепло, пол, взрыв осколками. С тихим, почти птичьим вскриком девушка зарыла лица, ожидая пока прекратит рваться стекло.
Девушка изворачивается, перевернувшись на живот и поднимается на руки. Прическа растрепалась и волосы частично падают на лицо.
- Ego, ut te cognoscere te, spiritus! - кричит она и в её голосе слышен словно второй ровно в унисон ей. Глубокий и низкий, почти рычащий. Не её. Темные жилы спускаются ниже, а белок становится черным.
Она чувствует, что её страх и злость открывают печати. Щелк, щелк - словно застежки старого саквояжа. Она чувствует внутри силу, но вместе с тем и волю, железную, непреклонную. Он в ярости. Он в бешенстве. Он не позволит обращаться так с собой.
Мидея хмурится, с силой заставляя свои чувства погаснуть. Дымка в глазах сходит на нет, делая их снова человеческими.
"Tua est potentia, non est hic!" - складывается из осколков на полу. Глазницы черепа загораются потусторонним голубым светом и он поднимается, щелкая зубами. Щелк-щелк-щелк. "Tua est potentia, non est hic!" - слышится в этом щелканье. Ползут по полу розовые листья окружая Мидею и Джека.
Она чувствует. Предок в ярости.  Часть осколков замирает и начинает ползти в сторону от мясорубки в которую пригнул рыжий. Эгмонд спорит в силе с упокойницей, давая им время.
- Кто это, мне нужно знать кто это! - ледяными пальцами Мидея вцепляется в запястье Джека. Она чувствует что на прореху, на выбитую дверь меж двумя мирами начинают стекаться неуспокоенные души. Словно мотыльки на свет. Им срочно нужно вернуть эту тварь обратно иначе у них будут большие проблемы.

Tua est potentia, non est hic. - Здесь нет твоей власти.
Ego, ut te cognoscere te, spiritus! - Приказываю - назовись, дух!

Отредактировано Кот Морт (2022-07-19 14:07:37)

Первый раунд закончился, 1:0 в пользу живых.
Ну, или почти живых.
Как только расклад начал худо-бедно выправляться, Джек поймал свой нормальный настрой, выдавая широкую и примирительную улыбку.
- Тише-тише, дамы и не дамы! Никто не нападает тут на духов, если те не нападают на нас. Это ясно, Дев?
Дух, значит. Что ж, логично. Медиумы часто находили себе помощников-проводников; а раз медиум у них тут настоящий, следовательно, и дух у нее тоже.
- Очень приятно, - глядя на череп, Джек козырнул, будто от полы невидимой шляпы. – Вино и духи. Вечно путаю.
Против неупокоенных он ничего не имел – до тех пор, пока те не пытались устроить ему отек легких по-быстрому. Кстати, о таких.
- Никаких вселений в живое тело, слишком сильная сволочь. Для такой и папской курии будет маловато…
«…про себя вообще молчу».
Ему понадобилось меньше секунды, чтобы прикинуть возможные исходы и принять решение стоит ли вообще впутывать местную хозяйку во всё это дерьмо. Не стоило, конечно, но и выбора, похоже, не было.
- Мы прикроем вас, мисс Энку. Но сперва – разбить зеркала. Всё остальное потом.
Скинув пиджак, Джек быстро закатывал рукава рубашки – становились видны черные глифы на предплечьях обеих рук.
- План: я пройдусь по второму этажу, вы с моим спутником по первому. Покажете ему нужные комнаты. Идёт?
Не пошло.
- Ладно, - быстро сменил курс Джек. – Демон, ты идешь по комнатам на этом этаже. Полезет стерва, отгоняй, но не увлекайся. Мы вниз. Согласны, мисс Энку?
И едва уловив то самое согласие, он рванул на выход – ни дать, ни взять охотничий пёс, спущенный с поводка.
- В доме есть еще люди? – на ходу поинтересовался у хозяйки Джек, и тут же, будто что-то вспомнив, ткнул в демона пальцем. – А ты ничего кроме зеркал не трогаешь, понял? Особенно кнопки.

Стоило отдать должное Джеку - его обаяние сглаживало углы недовольства. Девушка расслабилась, опустив плечи и про себя отметив, что с престарелой ведьмы за беспокойство она спросит отдельно. У Энку еще оставались вопросы, которые не могла решить ни её магия ни её деньги, только те, кто связал себя с демона. Девушка глянула из-под ресниц на Девина, опасливо. Оставаться наедине с тем, кто мог занять её тело было сомнительной перспективой. Она отрицательно качнула головой, не произнося ни слова. Её поняли и так.
- Мне нужно, чтобы внизу, в гостиной, одно зеркало оставалось. Дверь открыть легче зеркалом, надеюсь только, что никто кроме вашей дамы не соизволит прийти ко мне в гости сегодня. - он чуть вытянула руки ладонями вверх и череп мягко опустился к ней. В словах и так крылось согласие с озвученным планом. Будет трудно. Возможно после этого придется не один день восстанавливать силы, но превращать свой дом в дом-призрак это большое оскорбление для медиума. Сапожник без сапог - лучшее объяснение этой щепетильности в сохранении пограничного состояния в доме.
- Мишель уехал на рынок. Не думаю, что он появиться раньше ужина. Я предупредила, что готовить обед не нужно и... - Мидея оглянулась на вуаль закрывавшую вход в кабинет - его ждет много работы по прибытию. В любом случае, он обучен всем особенностям обслуживания дома. И у него есть амулет с лавандой и черной солью. - Энку не произносила слово слуга, потому что за несколько лет проведенных вместе он стал ей как дядя или крестный, который следил за её состоянием, жизнью, домом и был посвящен в те тайны, о которых не знала даже семья. Это не меняло его статуса, но отношение было совершенно иным, чем к прачкам которые приносили постиранное белье каждый четверг.
- Джек, вы знаете хоть что-то о межмирье и духах? - она спускалась вниз,  нежно гладя пальцами пожелтевшую от старости кость. В движениях была удивительная любовь, контрастирующая с предметом который держала женщина.
- Нам понадобиться ладан, свечи и зеркало. И мел. Свечи, ладан и мел я найду на кухне. но зеркал там нет. Будьте любезны, принесите хотя бы одно. Я пока подготовлю ритуал. В гостиной. Зеркало можете снять в уборной, под лестницей - направила девушка, поворачивая в столовую, а оттуда на небольшую кухню. все необходимое хранилось в кладовой. поиски не заняли много времени и встретились с Джеком они уже в гостиной. Кажется он рассматривал коллекцию экзотических диковинок, что висели на стене. Маски, разные ритуальные предметы - все это подарки от благодарных клиентов или знакомых, что были свободны в перемещениях.
- Я сделаю круг и приманю сюда вашу даму. Я уверена, что она сразу попытается напасть. Поймет, что я хочу сделать. - девушка прикусила губу - Только я этого не увижу. Я буду... немного не здесь. Поэтому прошу проследить, чтобы мое тело осталось в целости. и чтобы ваш демон не остался в зеркале, когда ритуал закончиться. Иначе нам будет сложно его опять вернуть в этот мир. - она подошла к мужчине и протянула мел.
- Мне нужно, чтобы вы начертили круг. Я уверена, вы справитесь - в противовес прошлому прикосновению руки у Мидеи были ледяные, словно тебя коснулся не живой человек, а мраморная статуя.
- Я сейчас соберу здесь свечи и расставлю по периметру круга. Это дает свет, на который потянуться духи. Будьте осторожны, войти может и еще кто-то. Не таткой опасный, но мешающий. Дедушка, конечно, попытается отогнать их. Но он один, а заблудших душ много. - объясняя детали ритуала Энку собирала свечи, которые находились, порой, в самых неожиданных местах.
- Ладан нужен чтобы окурить их, опьянить. он связан со смертью, но в плане перехода в иной мир. В целом это все, что мы можем сейчас без длительной подготовки. Еще нужна будет моя кровь и ваше присутствие. её тянет к вам. - она обернулась и уголоу губы на секунду чуть приподнялся.
- Странный у вас выбор женщин мистер Гилберт.