[indent]Несмотря на ранний час, госконский замок был наполнен звуками. Как-то неподобающе трауру по почившим были залиты солнцем старые замковые галереи, выстывавший всю зиму и весну камень жадно набирался тепла. В этом солнечном свете сразу виднелись и потёртости старых ступеней, и слои пыли покрывавшие коридоры и стены. Конечно, в Госкони уже давно хозяйничали не Мартены, а какие-то "гости", которым не было дела до чистоты замка. Но и сама герцогская семья не испытывала желания отмывать камни, которые их не защитили.
[indent]Приезд канэлийцев всё поменял. Будто бы перед их глазами (глазами других, поверни монету, захватчиков) за потускневшие шторы и рассохшиеся стулья было стыдно гораздо больше. И даже так, к некоторому стыду Тьена, первой отдать распоряжения о уборке замка решила Лиззи. Наверное она так бежала от печали, разделённой на двое и всё ещё слишком большой для них двоих, печали потери матери и Эмили. Он тоже бежал, в тренировки с монсеньёром, в общение с родными сердцу слугами, в выгул Сомера по два часа к ряду. И бежал так успешно, что совсем забыл, какой бывает жизнь строптивой, и как она не любит расслабленного счастья.
[indent]Вызов Фауста совсем не предвещал той непотребной сцены, которую Тьен застал, лихим бодрым шагом влетая в комнату. Удушающе красная Лисса, дочка кузнеца, была усажена на колено, будто бы игрушка! Завидев приход Кристиана она выбежала из комнаты, смущённая, униженная и такая несчастная. Ошарашенно проследив за неё взглядом, Тьен повернулся к Мортису. Ему казалось, что под этой шкурой наглеца всё ещё теплятся какие-то крохи совести, но это!....
[indent]Закричать на него, чтобы он не смел так обходится с Лиссой? А что если он её уже обесчестил? Герцогу другой страны - игрушка, а ей то вся поломанная жизнь! Ему - минута, даже не вспомнить, а Тьену сколько ещё раз смотреть в глаза кузнеца?...
[indent]- ... Дверь только закройте, я хотел обсудить с вами очень важное дело. - меж тем вальяжно продолжал монсеньёр. Прикрыв рот и видя спину Лиссы, удаляющуюся по коридору, Тьен схватил огромную кованную ручку и с силой дёрнул на себя. Дверь неожиданно громко хлопнула.
[indent]Он готов был закричать ему в лицо, что нельзя так поступать с девушками, вообще с любыми девушками, но следующий пируэт Фауста был ударом под больное колено. Тьен настороженно замер, слыша своё сердце в своих же ушах. Фауст напротив сидел самим Леворуким перед святым Эрнани, и как бы хотелось, чтобы это был дурацкий сон! Сделав пару вдохов и выдохов, Тьен нарочито сухо (хотя звучало скорее напряжённо) проговорил:
[indent]- Лиззи очень умная, она разбирается в людях и знает цену чести, - сделал он невольное ударение на последнем, - Она сама сможет выбрать себе лучшую партию. Ей не нужна в этом помощь, - будь она сама на его месте, сумела бы сказать это тоньше, ловче, с этой неизменно выпрямленной спиной и спокойным достоинством. Но в голове у Тьена стучало. Только недавно они спасали мальчика из западни, и это было так... Иначе. Будто бы и не было полугода тихой войны в особняке Канэлийца в столице. А сейчас... Сейчас! Он опять за своё! - Эр, не трогайте Лиссу впредь. Она очень хорошая девушка, и не заслуживает дурной репутации.