Сколько раз за свой огромный возраст (ну не очень огромный, ему было почти девяносто? Сто? Какая разница, всё равно злобный старикашка) он брал отпуск? Казалось, он работал завхозом около шестидесяти лет: сначала в Хогвартсе, а потом в Гаррвардсе. Он был (почему был?) превосходным завхозом, с легкостью ловил хулиганов, пресекал всякие шалости, но ни разу в жизни не брал отпуск.
Да, штату школы положено отдыхать в июле, августе – это то самое время, когда учителя и ученики разбредаются кто куда, оставляя школу почти в полнейшем одиночестве, не считая приведений и самого завхоза. Идти ему было некуда – постоянного дома он не имел. Да и странно это было, согласитесь, если посреди лета очень старого вида  мужчина заваливается в пустующий дом, а затем в конце августа опять куда-то уезжает. Что подумают магглы? Ничего хорошего они не подумают. А не плевать ли ему на магглов, как на сквибов волшебникам?
Тем не менее, за все эти  шестьдесят лет он сколотил неплохое состояние, благодаря которому мог отправиться хоть в кругосветное путешествие, хоть купить себе дом посреди Лондона и зажить себе обычной старушечьей жизнью.
Но такая жизнь была не для него – он любил издеваться над детьми, ровно столько же, как и они любили проказы и ненавидели Аргуса Филча. Считайте это своеобразной взаимной любовью Филча и его работы, не важно где: в Хогвартсе или в Гаррвардсе.
Надо признать, работать в Гаррвардсе было куда сложнее – дети первокурсники были куда старше, чем первокурсники того же Хога, от чего они становились более неуправляемы. Да и большинство выросли, как магглы, поэтому и любили выпить немного не магические напитки. «И как им удаётся протащить алкоголь в школу?» - часто задавался этим вопросом Аргус.
Поэтому, нервы старого сквиба не выдержали, и уже через полгода работы он решился уйти в отпуск на неделю. «Плевать, что я бросаю школу – я же всего на неделю, верно? Как-то учителя справлялись без меня первые полгода... Плевать, что я могу вернуться, а вместо старинного замка останется кучка пепла и сидящие на ней ученики-хулиганы».
А учителя Гаррвардса... Ох, это и вовсе отдельная и больная тема старика. Не сказать, что они были плохими учителями, вовсе нет – некоторые могли дать форы и старому поколению, но проблема заключалась в том, что большинство из них были молодыми. Что означало, что им абсолютно плевать на дисциплину. Гаррвардсу все с рук спускалось.
Итак, Аргус был в отпуске. Вчера поздно вечером он остановился в Дырявом котле, благо там нашёлся неплохой номер, где Аргус сегодня вполне неплохо переночевал. Правда, один раз посреди ночи соскочил с мыслью: «Они хотят взорвать Гаррвардс!» - но потом понял, что он в Дырявом котле, вытер лоб от пота и вновь уснул, на этот раз безмятежно. Кошмары его больше не мучили.
Был уже вечер, когда Аргус решил выйти из своего номера и прогуляться. Дырявый котел, как ни странно, был неплохим местом для отдыха – ему сегодня дважды подали еду, и ему не пришлось тащиться в Большой зал за много этажей от его комнаты. Нет, он не жаловался, но иногда у него болели ноги, а картинам-телепортам, которых не было в Хоге, но которые были в Гаррве, он не доверял.
Знаете, кого он встретил внизу? Гарри Поттера! Мальчика, которого фиг убьешь. Вернее, уже мужчину, ну да неважно. Самое главное, это с кем он был! Драко Малфой! «Да эти двое просто горячая смесь! Дааже боюсь представить, чем все это закончится. Хотя, разве, это мое дело?!»
Обладая старческим маразмом, и совершенно забыв, что он сейчас не в школе, да эти ребята отнюдь не ученики, важной, прихрамывающей походкой, Филч пришлёпал к ним, положив одну руку на плечо Гарри, другую на плечо Драко.
- И что вы тут замышляете? – со злобной ухмылкой спросил он, оголяя свои старые зубы, словно поймал их на преступлении и готов был отдать под конвой Минерве Макгонаггл, что и обычно делал в такой ситуации.

Кэролайн проснулась от какого-то шороха. Была поздняя ночь.  "Боже мой, как раскалывается голова… " - подумала она, схватившись за голову. Боль была невыносимой.
Тут она почувствовала присутствие кого-то чужого. В воздухе так и чувствовалась опасность. Девушке стало не по себе, и она на секунду забыла о мучившей её боли.
- Кто здесь? – испуганно воскликнула она, сев на кровати, пытаясь всмотреться в пустоту. Но, увидев знакомое лицо подруги, облегченно вздохнула, постепенно расслабляясь.
- Елена? Что ты тут делаешь? – с удивлением спросила она.
- Привет, Кэролайн, - немного пугающим голосом ответила лжеЕлена.
Кэролайн, не чувствующая ни толику опасности, облегченно вздохнув, протёрла глаза и облокотилась на подушку. Как же хотелось спать!
- Меня зовут Кэтрин, - с насмешкой в голосе продолжала незнакомка, похожая на Елену. "Что? Зачем она так шутит?! Зачем меня нужно так пугать? Какая же она после этого подруга?!" Мысли лихорадочно кружились в голове у Кэролайн. "Что происходит?!" - этот вопрос так и стоял в её голове, да и ужасная головная боль не оставляла девушку в покое. Она продолжала тереть виски. Она не верила, что перед ней не Елена.
- Я надеялась, что ты передашь братьям Сальваторе кое-какое послание от меня, - добавила незнакомка. Её голос посеял в душе Кэролайн некие сомнения. "Она жутко похожа на Елену. Или это есть Елена? Тогда зачем Елене так шутить?"
- О чём ты вообще? - простонала Кэр, потирая свои виски. Головная боль становилась сильнее. "Ну, поздно же! Зачем нужно было меня в таком состоянии будить? Почему нельзя было зайти, скажем, с утра?!" Жутко хотелось спать.
- Какое ещё послание?! – Кэролайн подняла свои заспанные глаза на ту, которую считала Еленой. Та с насмешкой в глазах посмотрела на неё и проговорила:
- Игра началась.
Дальше стало куда хуже. Кэтрин, выхватив подушку, накинула её на голову Кэролайн, начав душить. Как ни старалась девушка, пытаясь сбросить подушку с лица, чтобы хотя бы чуть-чуть глотнуть воздуха, у неё ничего не получалась. Девушка, душившая её, была куда сильнее. "Что я ей сделала? За что она так со мной? Почему? Почему? Воздуха! Воздух…" - были её последние мысли.
Кэролайн кричала, отчаянно боролась за свою жизнь, но никто, никто в этой больнице не слышал её. Всё кончено. Жизнь пронеслась перед глазами девушки. Первая вечеринка, первый поцелуй… Последние, счастливые дни рядом с Мэттом… Вот её взяли в группу поддержки. Первая выпивка… Вот она пытается очаровать Стефана. Вот она завидует Елене, что та отхватила такого красавчика… Зачем она так со мной? За что? И Елена ли это?
Последний рывок. Кэролайн кое-как вытащила руку из-под одеяла, пытаясь оттолкнуть девушку, но… Тут её рука безжизненно упала…

Кэролайн резко села в кровати, с наслаждением вдыхая воздух, тяжело дыша. Она не понимала, что с ней происходит. Но она так была рада тому, что снова может дышать… А ещё её мучил страшнейший голод. "Как же хочется есть… Как же я голодна!"2
Она ни о чём не могла думать, кроме как о еде. В голове стучало одно: «есть, есть, есть».
Она встала с кровати, вернее сказать, соскочила с оной и в одной рубашке вышла в коридор. Её удивило, что никого не было. Одна медсестра сидела на своём рабочем посту:
- А где все? – задала она вполне логичный вопрос. По крайней мере, он казался ей логичным. В голове же продолжала стучать одна мысль: «хочу есть».
- Дорогуша, сейчас середина ночи, - ответила та. Ей явно не понравилось, что пациентка разгуливает так поздно. Но Кэролайн было всё равно.
- Неужели? Похоже, я совсем потеряла счёт времени… О боже, как меня мучает голод…
Медсестра кивнула.
- А где моя мама? - Форбс не унималась.
- Она ушла после ужина вместе с твоим парнем. "Почему они бросили меня?" Это даже обидело её. Но медсестра  продолжала, - Потом заходила твоя подруга Елена. "Елена? Разве это не было сном? Но такое невозможно!"
- Правда? – Кэролайн решила переспросить, чтобы убедиться, что она правильно расслышала. Медсестра недовольно посмотрела на неё, - Ах да… Она заходила ко мне. Она сказала мне, что её зовут Кэтрин… "Как странно… Кто такая Кэтрин? И почему они настолько похожи?" Но эту мысль вновь перебило чувство страшнейшего голода.
Медсестре, видимо, надоел этот разговор, и она вновь вернулась к своей работе, на секунду забыв о Кэролайн. Но разве о Кэролайн возможно забыть?
- Можно мне что-нибудь поесть? – напомнила она о себе.
- Завтрак будет в семь утра.
- Но я хочу есть прямо сейчас! – настойчиво воскликнула Кэр. "Почему мне не могут дать поесть прямо сейчас? Я очень голодна! Я не смогу уснуть! Разве они не понимают этого? В этой больнице вообще никто не понимает меня…"
- Тебе нужно поспать, - сказала, как отрезала женщина.
И тут Кэролайн почувствовала какой-то сладкий, металлический запах. "Он звал, прямо-таки манил к себе. Странно, я не замечала его раньше… Когда он здесь появился?"
- Чем здесь пахнет? "Как вкусно. Наверное то, что сейчас так вкусно пахнет имеет ещё более сладкий вкус."
- Возвращайся в кровать, - поняв, что не найдёт здесь ответов и, что поесть ей не дадут, Кэр вернулась в свою палату. Но лишь на секунду, потому что запах усилился. С каждой секундой он манил девушку к себе всё сильнее и сильнее. А она так и не могла понять, что это было такое.
Когда она вновь вышла в коридор, никого уже не было. "Куда она ушла?" – пронеслось у неё в голове и тут же забылось. В голове стучали две мысли: «есть» и «что это за запах, который так манит к себе?» Кэролайн сглотнула. Во рту резко пересохло. Есть хотелось гораздо сильнее, и теперь Кэролайн не решалась назвать это голодом. Это была жажда. Но эту жажду невозможно было утолить ни водой, ни соком. Хотелось чего-то другого. А чего именно девушка понять не могла.
Она решила довериться внезапно обретенному инстинкту и пошла на запах. Она чувствовала, что идет в верном направлении, ведь с каждым шагом, запах усиливался. Жажда становилась сильнее. Она, словно призрак, плыла к…донорской крови! Она манила её, завораживала… Ещё шаг… Ещё ничто не было настолько желанным! Девушка начала протягивать к пакету руку. Сердце забилось сильнее. Она дотронулась до него и…
- Что ты делаешь? – голос, неожиданно вернувшийся медсестры, заставил Кэролайн вздрогнуть и обернуться. Пакетик с кровью перестал действовать на неё гипнотически.
- Я не знаю, - Кэролайн серьёзно испугалась этого порыва. "Что со мной происходит? Почему я хочу крови? Почему я хочу человеческую кровь? Это невозможно! Боже! Это сон. Это, скорее всего сон. Это не может быть правдой."
- Ты должна вернуться в кровать, - настойчиво сказала медсестра, заведя девушку в её палату. Кэролайн это взбесило, но она смогла сдержать себя в руках. Тем более, она смогла, каким-то образом, незаметно пронести пакетик с кровью. "Это надоедливая медсестра ничего не заметила!" - с неким ликованием подумала Кэр.
"Боже мой! Что я делаю…" - возникла мысль. Кэролайн держала в руках донорскую кровь. Запах от него исходил волшебный. Её хотелось все сильнее и сильнее. Больше не думая, она поднесла пакет к губам. Она все ещё не была уверена, что вкус содержимого ей понравится.
Но один единственный глоток решил всё. За ним пошёл второй, третий. "Как же вкусно! Что я делаю!" – голос разума очнулся. Кэролайн с отвращением откинула пакетик. "Это человеческая кровь! Что ты делаешь! Это варварство! Вандализм! Каннибализм! Ты сходишь с ума!"
Девушка вытерла своими ледяными руками пот со лба. Дыхание участилось. "Что со мной происходит?" Она очень сильно испугалась. "Что я делаю? Почему? Я больше не возьму в рот эту кровь!" – решительно подумала она.
Но не тут-то было. Раз попробовав, невозможно остановиться. Вот и Кэролайн не смогла победить свой голод. Она встала с кровати и подняла пакетик. Сев прямо на полу, она продолжила пить. Она больше не боролась со своею сущностью. Она просто наслаждалась. Наслаждалась кровью. Человеческой кровью.
После этого, она спокойно легла спать. Жажда утихла.

Проснулась она от яркого, солнечного света. "Как же я давно его не видела! Как же я хочу почувствовать солнечное тепло!" С этими мыслями она села на кровати, протягивая руку к солнцу. Солнце очень сильно обожгло её. Что бы это значило?
Но подумать над этим у неё не получилось – в комнату вошёл Мэтт.
- Твоя мама сказала, что ты ничего не ешь, - заботливо сказал он.
- Не вкусно, - покачала девушка головой. "Не вкусно! Отвратительно. Гадко. Как же такое вообще можно есть?! Как я раньше это ела?"
- Это же больничная еда. Как же она может быть вкусной? – улыбнулся Мэтт, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать. Счастливая Кэр уже было потянулась к нему, чтобы поцеловать его, но тут увидела, что он стоит на свету. "Мое лицо! Что будет с ним, если меня обожжёт солнце?" Как бы сильно она не хотела его поцеловать, она отвернулась, кашлянув. "Что со мной происходит?"
- Завтра утром тебя выписывают, - улыбнулся Мэтт, словно ничего не заметил.
- Утром? – Кэр не на шутку испугалась. "Утром! А утром самое палящее солнце! Боже мой! Я сгорю на солнце! Но почему? Почему всё так?"
- Карнавал пройдет без тебя, Кэролайн, - Мэтт всё понял не так, как хотелось Кэр, - Понимаю, что с твоими нервами, это сложно понять, но, - он начал издеваться, - Бонни и Елена со всем справятся.
Девушка начала крутиться на месте, но при словах, что она нервная, взяла себя в руки и уверенно ответила:
- Я не нервная. "Как он мог назвать меня нервной! Я не могу уйти утром! Солнце спалит меня! Я сгорю на солнце! Это ужасно! Ладно, карнавал... Но солнце! Оно погубит меня."
- Как раз наоборот, но это даже мило, - сделал Мэтт ей комплимент. Если бы не проблема, внезапно появившаяся у Кэр, она бы нежно обняла его и поцеловала.
- Слушай, дело не в карнавале, - чуть ли не плача сказала она. "Но я не могу сказать ему об этом." Девушка начала придумывать причины, почему нужно уйти именно сегодня вечером, - Просто это место нагоняет на меня тоску…
- Просто ты сидишь в темноте, - улыбнулся парень и, подойдя к окну, распахнул шторки. Кэролайн среагировала тут же, со скоростью света соскочив, прячась в темном уголке комнаты.
- Не надо! – крикнула она оттуда. "Откуда? Откуда я это умею?! Откуда у меня такая реакция? Кем я становлюсь? Каким монстром я становлюсь?!"
- Что с тобой? – удивился Мэтт.
Девушка стояла в темноте, чуть ли не плача:
- Закрой, пожалуйста. "Почему у моей кожи такая реакция на солнце?" - лихорадочно соображала она.
- Что с тобой? - Мэтт продолжал не понимать и стоять, как истукан. "Он вообще не понимает? Сказали ему закрыть, а он!"
- Закрой! – рявкнула она, смотря на него. Плаксивости в голосе уже не было. Была только злость. И эту злость она не могла никак сдержать. Захотелось наброситься на любимого парня, но сдерживало то, что он стоит на свету.
- Хорошо, - он сделал так, как она его попросила, - Я зайду попозже, ладно? - он понял, что сейчас ей лучше остаться одной. "Это как нельзя лучшее решение сейчас."
Девушка в ответ кивнула. Она до сих пор не могла понять, что с ней происходит. Но она также понимала, что никому нельзя об этом рассказывать.
Она хотела заплакать, спрятаться от этого злого мира под одеялом, но… Но, если бы она сделала именно так, она была бы не Кэролайн. Она решила действовать. "Нужно уйти сегодня. Сегодня! Чем раньше я уйду, тем лучше будет. Нужно уйти после заката солнца. "
Она начала собираться. Сережки уже были надеты. Вот она наткнулась на медальон, который подарила ей Елена. "Он довольно-таки красивый…" Приятно получать от друзей такие подарки. "Но что со мной сделала Елена прошлой ночью? И как она умудрилась это сделать? А Елена ли это была? " Мысли вихрем роились в голове, и никак не могли остановиться. Это было не типично даже для Кэролайн.
Девушка надела его поверх пижамы, а затем опустила на голое тело. Медальон обжег её куда сильнее, чем это делала солнце. "Как же больно!" Вскрикнула она.
Она среагировала молниеносно: сорвав и отшвырнув медальон, куда подальше. Вновь почувствовав страшный голод, на этот раз, она сразу поняла, что ей нужно.
Лишь она взяла пакет в руки, чтобы насладиться незабываемым вкусом крови, как в палату зашла дежурная медсестра, надоевшая Кэр ещё прошлой ночью. Пакет пришлось спрятать. "К счастью, успела…"
Медсестра подняла медальон:
- Красивое, - сделала она комплимент украшению.
Кэролайн недобро посмотрела на неё. Ей очень хотелось наброситься на неё и убить. Кое-как сдержавшись, она просто ответила:
- Да. Спасибо. Мне его подарила подруга.
Дождавшись, когда медсестра уйдет, Кэролайн достала вчерашний недопитый пакетик и стала с удовольствием высасывать из него остатки крови.
Кровь в пакете закончилась, а вот жажда только усиливалась. Вены под глазами выступили наружу, а так как Кэролайн видела своё отражение в зеркале, это очень сильно испугало её. Но было не до страха. Она испытала очень сильную боль в зубах. Точно такая же боль у неё была в детстве, когда прорезывались первые молочные зубы. Девушка замахала рукой перед ртом, чтобы туда поступил холодный воздух и облегчил её боль. Но тут боль резко утихла. Кэр приоткрыла рот и увидела… здоровенные клыки. Она закричала от страха. "Я становлюсь вампиром! Но как?! Такое невозможно! Вампиры бывают только в сказках! Но я пила кровь!"
На шум прибежала медсестра.
- Что с тобой?! – Кэролайн не смогла сдержаться. Вся её злость вышла наружу. Она прижала женщину к стене, рукой зажав её шею. Ей понравился страх в глазах той женщины. Она не на шутку испугалась, а вот Кэролайн, наоборот, это очень понравилось.
- Никому не рассказывай! Слышишь! Никому не рассказывай! – истерично кричала она, глядя ей в глаза.
Страх в глазах женщины исчез. Она стала похожа на зомби.
- Хорошо. Я никому не скажу, - ответила она. Взгляд медсестры стал, как у зобми, и она уставилась в одну точку. "Неужели я могу гипнотизировать людей?" - мысленно удивилась Кэр.
- Ты никому не расскажешь? – переспросила она.
- Никому, - как зомби, ответила женщина.
- Хорошо. Просто меня мучает голод, - тут она заметила на шее у медсестры пульсирующую жилу и с превеликим удовольствием воткнула туда свои острые клыки. Кровь полилась в её рот сразу же. Это было куда приятнее, чем пить кровь из пакетика. Человеческая кровь была свежей и очень вкусной. Кэролайн никак не могла остановиться. Но тут голос разума произнёс: "Кэролайн! Ты же убьешь её! Нельзя же так! Ты не убийца! "
Это заставило отпустить женщину. Жажда стала намного меньше, чем была до этого.
Дыхание постепенно приходило в норму. Кэролайн успокаивалась. "Неужели я могу что-то внушать?"
Кэролайн посмотрела врачу в глаза со словами, желая проверить свою догадку:
- Ты выпишешь меня сегодня.
- Хорошо, я сделаю, как вы скажете.
- Эм… "Нужно же придумать, как появилось то, что у неё на шее…" - Твоему мужу нравятся сексуальные извращение и именно он сделал с тобой это.
Женщина кивнула.
- Пока я буду разговаривать по телефону, забинтуй себе шею и принеси мне выписку.
Женщина закивала и вышла. Чувство вседозволенности переполняло Кэролайн. "Ехууу! Это же очень здорово! Я не могу появляться на солнце, но могу внушать людям что-либо!"
- Как же хорошо, когда темно, - задумчиво произнесла она.
Она не смогла сдержать эмоции и позвонила Мэтту. К сожалению, он не взял трубку. Пришлось оставить голосовое сообщение:
- Врач сказал, что я как новенькая и что нет причин ждать до завтра. Она меня выписала. Так что позвони мне, как получишь это сообщение.

Кэролайн оделась, привела себя в порядок. Врач вернулась и села на диван, ожидая дальнейших приказаний. Кэр же ходила из комнаты в комнату и никак не могла найти себе места - чувство вины не покидало её:
- Мне очень жаль, - извиняющимся голосом сказала она, - Так как это случилось?
Врач повторила всё то, что ей внушила Кэролайн.
- Ах! Я не знаю, как это работает, но мне это жутко нравится. Ну что ж. Супер! Я пойду. Мне ещё нужно проследить за карнавалом, так как я стопроцентно уверена, что без меня там творится полнейший беспорядок. В смысле, боже храни Елену, но слово «поразительно» она понять не может. "Да и не сможет никогда. Куда уж там… А Бонни? На неё я даже не буду рассчитывать… Ладно там Елена, но Бонни..." - Ещё раз… Прошу тебя извини, за то, что я тебя укусила. Надеюсь, ты сможешь об этом забыть? Было бы классно, ведь я уже забыла…
Врач непонимающе посмотрела на Кэролайн.
- О чем ты? – Кэролайн улыбнулась и покинула больницу. Она чувствовала себя превосходно. Более того, она чувствовала себя королевой города.
Она шла по ночному городу. И тут резко в голову ударили воспоминания. Отрывочно. Вот они вместе… Вот он пьёт у неё кровь, внушив то, что ей это нравится. Ей действительно это нравилось! А это было очень мерзко.  Затем он стёр это. Затем снова пил кровь, затем снова стирал память. Дэймон! Он тоже вампир! Как он мог?! Как он мог со мной так поступить? Я была игрушкой в руках кукловода! Ненавижу! Его убить за это мало! Интересно, а возможно ли убить вампира? Снести бы ему башню. Теперь я такая же, как он. И теперь…
Злость вновь захлестнула Кэролайн. Ей хотелось отомстить. Отомстить Дэймону за всё.

Хоть и несмотря на то, что вампирам не обязательно спать по ночам, утро после смерти миссис Форбс, для Кэролайн началось довольно таки странно. Во-первых, ей снилась мама, ну, а во-вторых, открыв глаза, она увидела вокруг себя своих друзей, который спали кто где: Тайлера, развалившегося на полу возле её дивана (она даже вспомнила, как хорошо им было, пока он не бросил её ради мести), Мэтта, спящем на стуле, лучшую подругу Елену и даже Стефана, которого она накануне поцеловала.
Нет, определенно, обилие воспоминаний сейчас разрушит и без того сходящий с ума мозг девушки. Нужно пройти на кухню и выпить охлаждающей воды или даже чего покрепче. Но, наверное, стоит начать с простой воды.
Неслышно Кэр оказалась на кухне, где увидела Деймона, который комкал очередной лист бумаги. Вампир закатила глаза. «Вот только разговора с ним мне не хватало с утра для полного счастья!» - подумалось ей.
Мужчина с сочувствием посмотрел на неё, пытаясь рассказать как ему было тяжело, когда его мать умерла, но Форбс остановила его:
- Прости, Дэймон, сегодня итак самый худший день в моей жизни, я бы не хотела начать его с задушевного разговора с тобой.
Ей было слишком тяжело, чтобы обсуждать смерть своей мамы или чьей-то ещё. Она итак старалась держаться, но сил оставалось всё меньше. Осушив стакан воды, она направилась к выходу, чтобы разбудить всех друзей, маленькую ячейку общества Мистик Фоллса, можно сказать семью, но Сальваторе – старший остановил ей:
- Кэролайн, - девушка повернулась, закатывая глаза, всем видом показывая, что совершенно не хочет слушать его. – Сегодня не самый худший день в твоей жизни.
«Ну, да, ему же гораздо лучше знать, что творится у меня на душе. Моя мать умерла вчера, что может быть хуже этого?!» - подумала она, но вслух не сказала.
- Сегодня вокруг тебя будут люди, считающие тебя хрупкой и беззащитной, боящиеся оставить тебя одной. Вспомни мои слова, когда ты останешься через неделю одна в полной, давящей тишине, вот тогда-то и наступят худшие дни в твоей жизни.
- Спасибо за совет, - вымученно ответила она.
Кэролайн действительно испугалась и задумалась над его словами. «Хуже, чем сейчас?! Я просто это не переживу... Моя мама... Она всегда была со мной, несмотря на всё, что было между нами, несмотря на моменты, когда она или я вели себя не лучшим образом. Боже, как это больно, я не выдержу!»
Захотелось разбить что-то и расплакаться, но вместо этого Кэр достала ручку и блокнот, составляя список того, что нужно сделать. Чем больше она писала, тем больше понимала, что не успеет за сегодня, что сойдёт с ума от этой переполняющей тоски, муки и боли. Она незаметно смахнула слезу с глаз.
Мысли прервала проснувшаяся Елена. Она всегда умела влезать в самый неподходящий момент.
- Ты как?
- Всё хорошо, - на автомате ответила Форбс. – Друзья, мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы это поскорее закончилось, и чтобы мою маму похоронили с достоинством и с почестями сегодня.
Друзья согласились и воодушевленно (насколько можно было сделать это в такой момент) принялись за работу. Елена пошла с ней.
Весь день прошёл в суматохе. Чего стоит только выбор гроба. Девушка никогда не думала, что может в чём-то замешкаться, но вопросы продавца загоняли в ступор, а боль, мучительная боль, подступающая к горлу, просто переполняла изнутри. На помощь пришла Елена, которая уже проходила через подобное некоторое время назад.
Вот только брат, являясь сверхъестественным, вернулся к ней.
Ничто не вернёт её мать.
Совершенно разбитая, Кэролайн выскочила на свежий воздух, пытаясь собраться с мыслями, переполняющими эмоциями и бесконечной болью.
К ней тут же подскочила незнакомая ей женщина. «Или знакомая? Неужели я стала забывать чьи-то лица?!»
Женщина же, тем временем, схватила её за ладони и начала рассказывать о том, как она сожалеет о её утрате, какой была её мама прекрасной женщиной и...
Маленькая девочка внутри Форбс сжалась, закрыла уши, свернулась в комочек и заплака. «Прекратите! Прекратите все напоминать об этом! Я больше этого не вынесу, мне очень больно! Как вы можете! Стойте... Хватит».
На деле она выдавила вымученную улыбку, вздохнула воздуха, чтобы сказать, но слова так и застряли на языке. А что было говорить?! Она не знала. Она впервые не знала, что делать в этой бесконечной ситуации боли и горя.
- Даже когда отец ушёл к тому мужчине... – раздалось издалека, и Кэр просто кивала, как китайский болванчик, не соображая, что тут можно ещё сказать.
Елена подскочила вовремя:
- Спасибо миссис Голтруда, - сказала она. «О, так вот, кто это женщина», - флегматично подумала маленькая девочка внутри Кэролайн. «А кто она?! Хотя, какая, к чёрту, разница?!»  - Надеюсь, мы увидим вас на похоронах.
Елена отвела её куда подальше от незнакомки, и Кэр не сопротивлялась. Лучше сегодня хоть кто-то отведёт её куда подальше от всех этих странных людей.
- Добро пожаловать в мир странных соболезнований, - продолжала Гилберт. – Советую приготовить три ответа, как минимум, для трёх категорий, - Кэр внимательно слушала, продолжая кивать, и совершенно не понимала, о чём она говорит и, собственно, как жить дальше. – Для людей с разных категорий должны быть разные ответы: приятели, случайные знакомые и родные и близкие.
Форбс пыталась уложить всё это в одну последовательную мысль, но не получалось. Мысли не слушались, эмоции не контролировались. Она была не готова ко всему этому. К тому же, вчера она всё усложнила. Усложнила тем, что поцеловала Стефана. Но она же не знала, что её мать умрёт и всё станет ещё сложнее сложного.
Нет, она больше это не выдержит. Почему просто нельзя вырубить эти дрянные эмоции? Да, она именно так и поступит, поэтому СЕГОДНЯ будет самый худший день в её жизни, не через неделю или ещё позже, потому что больших страданий она не выдержит. Это невозможно больно, от этого хочется отправиться за миссис Форбс, а не жить с этим «вечно».
Всё почти готово. Кэролайн стоит возле гроба матери и смотрит на неё непонимающим взглядом. Они успели, они сделали, они смогли всё, что она запланировала. Но вот только от этого не легче, хочется лечь рядом и прижаться к маме, услышать её дыхание, голос и фразу: «Всё хорошо, родная». Не должно быть так предательски больно!
Она проводит рукой по бездыханному телу и отмечает её холод. Этот холод сравним разве что с холодом в её душе. Он такой же сильный и всепоглощающий.
Она слышит шаги и поворачивает голову, видя того, кто ещё может остановить сделанный ею выбор об отключении чувств. Кэролайн понимает, что его любовь способна ослабить её больно, но не так сильно.
Горе никуда не уйдёт.
- Стефан... – шепчет она одними губами.