Детектив Макбрайд служил в полиции Шотландии уже двадцать три года, что отчётливо было видно по его лицу, выражавшему одновременно усталость и понимание того, что человеческие пороки вечны. За время карьеры он успел не только понять, что всю преступность не победить никогда, но и обзавестись некоторыми полезными знакомствами среди коллег других дивизионов.
У одного из старых приятелей он и спросил по поводу лорда Русе Болтона, который, в отличие от сына, регулярно сверкавшего то в социальных сетях, то в таблоидах благодаря своим выходкам, имел репутацию затворника. Дредфорт всегда стоял особняком, а лорд Болтон практически не участвовал в общественной жизни, и это всех устраивало, потому что ещё на подъезде к замку чувствовалось, что здесь никому не рады.

Приятель, служивший в “особом отделе”, занимавшемся сбором данных в активном взаимодействии с Mi5, поскрёб тогда затылок и посоветовал сильно ни на что не рассчитывать. Он знал, что некоторые дела переезжают из Mi5 - в Mi6, а дальше всё закрывается наглухо, и за любой взгляд в ту сторону можно схлопотать пулю в лоб.
В лучшем случае.
“Говорят, что у этого мужика в системе позывной Иблис, и никто точно не знает, чем он занимается, потому что все данные к херам засекречены, так что я бы не стал рассчитывать на то, что это ты с ним побеседуешь. Скорее, это он побеседует с тобой, и тебе круто повезёт, если только один раз,” - сказал он тогда.

Теперь детектив Макбрайд, глядя в совершенно нечеловеческие глаза лорда Русе Болтона, прекрасно понимал, о чём его предупреждали. Несмотря на всю спокойную доброжелательность, которую демонстрировал этот радушный хозяин, принимая пятничным вечером двух полицейских в малой гостиной, температура приближалась к абсолютному нулю.
Детектив Макбрайд где-то внутри был удивлён, что в поданном немолодым дворецким чае до сих пор не появилось ледяной корки. Взгляд хозяина Дредфорта, сидевшего напротив в тяжёлом старинном кресле, определённо мог заморозить что угодно.

Во всём остальном лорд Русе Болтон казался абсолютно нормальным. Говорил негромко и уверенно, информацию выдавал настолько ровно и структурировано, что хоть сейчас - в полицейский отчёт без единой правки. Одет был расслабленно, по-домашнему, но с тщательной офицерской аккуратностью, на мягком белом джемпере - ни единого волоса или катышка, кроме тяжёлого перстня с крупным розоватым камнем - никаких заметных черт.
Мимика лорда Болтона соответствовала тому, что от него ждал натренированный полицейский взгляд: в одних нужных местах он демонстрировал удивление поднятием брови, в других - лёгкую улыбку краями губ.

В сочетании с его ледяными глазами эта невероятная идеальность реакций, ни на дюйм не отклонявшихся от графы “так правильно”, производила настолько тягостное впечатление, что детектив Макбрайд мечтал убраться отсюда как можно дальше. И радовался, что он уже давно обзавёлся сединой, потому что после этого визита седых волос прибавилось бы у кого угодно.

Со стены, расположившись прямо за головой лорда Болтона, на полицейских смотрел его фамильный герб: распятый человек с содранной кожей на алом фоне, усеянном кровавыми каплями. Теплоты это не добавляло, и детектив Макбрайд в очередной раз думал, насколько нужно быть психопатом, чтобы постоянно смотреть на эту жуткую эмблему и, что намного хуже, отождествлять себя с ней. У аристократов часто бывало не всё в порядке в семьях и в головах, но настолько жуткое зрелище не доводилось прежде встречать даже столь опытному детективу.

Разговор застопорился на попытке провести опознание по фотографиям.

- Как я уже говорил, с сыном вижусь в исключительных случаях, господа детективы. Наше общение сведено до минимума, для его финансовых нужд есть семейный трастовый фонд, а контролировать, с кем и когда он встречается, у меня нет ни желания, ни времени.

Однако четыре из пяти фотографий Русе Болтон опознал - без сообщения об этом визитёрам, разумеется. Лицо его оставалось бесстрастным, как зимний полдень. Формально ему неоткуда было знать крупных наркодилеров.
Неформально он почти тридцать лет занимался внешней разведкой и держал в уме всех, кто был связан с наркомафией. Все природные опиаты тянулись, конечно же, к Ближнему Востоку.

Говоря откровенно, подобный интерес со стороны наркоконтроля к Рамси был на руку. Дурь для личного потребления - мелочь, но связь с дилерской сетью - совсем другое дело.
Рамси не был глуп, но был часто недальновиден, и Русе и раньше подозревал, что он дойдёт до бизнеса. А за продажу ни один британский суд никогда бы не дал условный срок. Уголовная статья и заключение - прекрасный способ вывести заигравшегося во вседозволенность сына из игры на первое время. А уж не выйти из тюрьмы - дело обычное.
И ещё это - прекрасный аргумент для другого, уже в бракоразводном процессе, суда удовлетворить все требования Сансы. И выплатить ей компенсацию за моральный вред, отменив таким образом совершенно безумное решение Домерика всё наследство завещать младшему брату.

Решение лежало на поверхности.
Потопить Рамси ещё и в уголовном деле было великолепной перспективой. И наверняка могло порадовать и Сансу, пострадавшую от саморазрушительной тяги Рамси к героину и амфетаминам намного больше, чем его отец.

Он мягко хлопнул ладонью по твёрдому подлокотнику кресла.
- Однако я думаю, что смогу вам помочь. На данный момент у меня гостит леди Санса, моя невестка, и до определённого момента они с моим сыном проживали вместе. Думаю, она намного больше осведомлена о его возможных связях.

Детектив Макбрайд предпочёл за благо согласиться. Откровенно говоря, ему было совершенно плевать, по какой такой причине жена Рамси выбрала жить в этом жутком месте и с этим жутким типом. Не лезь в чужие дела больше нужного, и всё будет в порядке - он давно запомнил эту простую истину.
- Если это возможно, сэр, это очень поможет расследованию.

Лорд Болтон поднял руку, и тут же откуда-то материализовался дворецкий. Они перекинулись несколькими фразами на языке, которого детектив Макбрайд не знал, и дворецкий куда-то неспешно удалился.
Когда он приоткрыл дверь, чтобы выйти, в неё просочилась красивая белая кошка, оглядела всех присутствующих и выбрала ноги старшего детектива для того, чтобы потереться о них боками. Раскатистое мурчание даже несколько сглаживало напряжение в гостиной.

- Если леди Санса может, она спустится к нам в ближайшее время, - пояснил лорд Болтон, беря свой портсигар и предлагая гостям сигареты.
Затем закурил и сам.

Дым медленно уплывал в открытое высокое окно.

Отредактировано Neradence (2021-06-23 09:06:24)

Вошедшая Санса принесла с собой лёгкий запах воска и ладана, что запутались в её волосах голубиным пёрышком. Зелень платья оттеняла мраморность кожи, подчёркивала густую медь волос, и было сейчас в Сансе что-то от викторианского призрака, вышедшего вдруг из зеркала.
Или, быть может, от рафаэлевских Мадонн, облачённых в недостижимую мечту о небесном совершенстве.

Затушив сигарету в массивной пепельнице, лорд Болтон поднялся с кресла ей навстречу, изящно склонил голову в жесте приветствия. Они уже виделись сегодня за завтраком, но, как и каждый раз до этого, лорд Болтон без слов говорил, что рад её видеть снова.
Льдистые глаза смотрели на Сансу прямо в упор, и казалось, что этому человеку вообще не требуется моргать. Слишком много в нём было от рептилии - от змеи, что гипнотизирует добычу.

Тяжёлая рука лорда Болтона коснулась женского локтя, будто бы для того, чтобы помочь Сансе без труда опуститься на низкий диван, но было в этом касании что-то от поддержки. Всё то же выверенное “я рядом”, которого, никогда не знаешь, следовало бы бояться или которому радоваться.
Русе Болтон был непроницаем также, как твёрдость крепостных стен его дома, древнего замка, корнями фундамента вросшего в мрачные шотландские земли.

- Спасибо, что пришла, Vögelchen¹. Джентльменам из полиции понадобилась помощь с опознанием, и я буду благодарен, если ты найдёшь в себе силы вспомнить о знакомых Рамси.

И лорд Болтон отстранился, оставив рядом с Сансой только гибкую белую кошку, уютно привалившуюся боком к великолепному женскому бедру, да терпкий аромат дорогого табака.

Незавершённость.
Недосказанность.

Лорду Болтону будто бы хотелось остаться рядом с Сансой, сев на диван - так можно было бы решить, заметив его взгляд и плавное движение головы. Но детектив Макбрайд не мог отделаться от смутного чувства непонимания, что этот человек хочет на самом деле, а что - хочет показать.
Обычно полицейские отличают ложь от правды получше всякого судебного психолога, а фальшь чуют куда лучше, чем театральные критики, оценивающие экспериментальные постановки в Лицеуме. Но сейчас, со всем своим опытом почти в четверть века, Макбрайд ощущал полное бессилие.

Вновь явившийся из ниоткуда дворецкий налил леди Сансе чёрного душистого чая из чайника, медленно гревшегося на подставке. На белой до прозрачности фарфоровой чашке - изысканный золотистый узор, подёрнутый чуть заметной патиной. Не следы плохого ухода, но солидное подчёркивание возраста.

Русе же сел снова и зажёг ещё одну сигарету, щёлкнув тяжёлой серебряной зажигалкой. В мягкой плавности его жестов таилась какая-то смутная угроза: так кот лениво потягивается, выпуская когти.
Сизый дым смягчал черты жёсткого лица.

Внимательно слушая короткий рассказ Сансы, Русе запоминал это на будущее, неторопливо прикидывая, что всё это будет значить для сына.
Ничего хорошего - и это обнадёживало.
Фарад был крупным дилером, связанным с афганскими воротилами. Уоллес - лицо не сильно значительное, левая рука правой руки некрупной банды, которая занималась преимущественно синтетикой - экстази, мет, соль и прочая дрянь, пожираемая золотой молодёжью на танцполах в промышленных масштабах. Ещё одного, Калума, Санса не назвала, тоже специализировался на опиатах.
Русе подозревал, что он появился в близком окружении Рамси уже после бегства Сансы.

Но, в конце концов, это не в полной мере его дело. Пусть полиция копается сама и оправдывает пущенные на её содержание налоги. Чем больше накопает и чем сильнее будет дёргать Рамси - тем лучше.

“Миссис Болтон.”
Ну да, ну да, развод-то ещё не состоялся, и непонятно, когда точно состоится, но Русе всё равно это показалось несколько нарочитым обращением. Строго говоря, к ней следовало бы обращаться как к “леди Сансе”.
Впрочем, с детективов спрос невелик. Здороваются, и на том спасибо. Русе провёл среди армейских офицеров достаточное количество времени, чтобы научиться быстро и правильно расставлять приоритеты в межличностных отношениях.

Тут ожил наконец второй детектив, который до сих пор открыл рот единственный раз - когда представлялся. Русе посмотрел и на него долгим немигающим взглядом.
Этот, второй, был младше своего коллеги лет на пятнадцать, не меньше, и казался совсем юнцом. Открытое лицо, широко расставленные глаза, волевой подбородок, светлые волосы - прямо капитан школьной сборной по футболу.
Фотографию извлёк из глубин своей папки и протянул Сансе он.

Потом снимок, глянцевая и слегка помятая карточка четыре на шесть дюймов, перекочевал в руки Русе.

“Мистер Болтон.”
Лорда - “мистера” - Болтона это почти веселило. Да, от людей в форме определённо не стоит ждать слишком многого, не на то их натаскивают.

Снимок был старым, зернистым, сейчас таких уже не встретишь - только в альбомах запасливых тётушек и матерей семейств. Сделан на плёночную фотокамеру. Загнутый один уголок, в центре, но чуть левее - вмятина от скрепки. Похоже, крепили к папке.

Некоторое время лорд Болтон молчал, неторопливо стряхивая пепел и вглядываясь в тёмные глаза девушки на фото. У него - профессиональное, конечно - была прекрасная память на людей, их лица, голоса, имена.
Он запоминал людей, которых видел один или два раза в жизни, навсегда, и в любой момент выуживал слепок их личности из глубин прошлого, чтобы встряхнуть, расправить и изучить.

Прямо как сейчас.

Положив карточку на стол, лорд Болтон щелчком отполированного ногтя отправил её в руки молодого полицейского.
- Смутно, - сказал он без всякого интереса, - я последний раз видел её где-то в двухтысячном. Марли… Лэнг, кажется. Она работала горничной у моей жены, Бетани.

Лицо детектива отобразило какое-то смятение.

- В двухтысячном? - Переспросил он.

Русе подумал, что это уже чуть более любопытно, чем перебирание грехов Рамси. Кажется, детектив не рассчитывал, что девушке с фото сейчас уже должно быть лет сорок. Они что, нашли труп и попытались его идентифицировать как Марли Лэнг, но промахнулись с возрастом?

Глубоко затягиваясь сигаретой, лорд Болтон пожал широкими плечами:
- Может быть, в две тысячи первом, уж и не помню точно. Жена говорила мне, что Марли от неё сбежала с парочкой украшений, но не захотела писать заявление о краже: Бетани всегда было проще пережить потерю золота, чем разговоры с людьми.

1 - птичка (нем.)

Отредактировано Neradence (2021-07-15 13:05:03)